Черный копатель

Для каждого кладоискателя особенно важен последний выезд в сезоне. Как и многое другое в нелегком и подчас опасном деле поиска артефактов, этот день насквозь пропитан мистицизмом, и, по мнению самых достойных представителей данного направления человеческой деятельности, именно от последнего в поисковом сезоне выезда напрямую зависят результаты сезона грядущего.

Пытаясь наладить связь между прошлым и настоящим, к каким только ухищрениям не прибегнешь: то сахарку лесному дедушке положишь, то монетку прикопаешь, а то и вовсе после удачного выезда вещи стирать не станешь. Предрассудки, скажете вы, и будете правы: кладоискатели – народ суеверный. У каждого из них припасена пара-тройка не поддающихся научному объяснению и здравому смыслу историй, приключившихся с ними в полях и лесах, которыми они делятся друг с другом, вызывая как минимум мурашки на коже, а то и вовсе благоговейную дрожь. Ну и как тут не стать суеверным?

Валерий, более известный в кругах увлеченных металлопоиском людей как Вольф Зауэр, в самой полной мере мог быть причислен к людям суеверным. Он трепетно относился к фортуне и всячески старался ее привлечь, впрочем, чаще всего безрезультатно. Валера никогда не пропускал завершающий выезд сезона, неизменно устраивая с камерадами небольшой праздник, отдавая почести году уходящему, надеясь, что грядущий окажется богаче на находки.

Закрытие этого сезона было для Вольфа особенно важным по нескольким причинам. Во-первых, из-за вялотекущей простуды он не смог воспользоваться преимуществами самого теплого на его веку декабря и выбраться на раскопки, а копать ему хотелось почти всегда; во-вторых, он свято верил в то, что находка стремится к настойчивому, и количество выездов рано или поздно перейдет в количество находок; в-третьих, согласно суевериям нельзя было просто взять и закрыть сезон, ведь это важное мероприятие должно было пройти в полном соответствии с устоявшимися в течение многих лет традициями; в-четвертых, по многочисленным свидетельствам более опытных кладоискателей, именно в этот день чаще всего происходили чудеса, и в самых неожиданных местах обнаруживались удивительные вещи.

Поскольку по профессии Валера являлся электриком, он не был обременен постоянным графиком работы (Как, впрочем, и большим заработком), и мог предаваться любимому делу не только по выходным дням, как большинство друзей, а и среди рабочей недели. Сегодня, специально ради поездки на раскопки, Валера освободился раньше обычного. Он даже перенес на субботу ремонт проводки в одной кафешке. Что уж говорить: Вольф Зауэр возлагал огромные надежды на этот день.

После работы он забежал домой и, прихватив еще с вечера собранный рюкзак, отправился на то же место, где им была поднята золотая цепочка, увенчанная увесистым крестом – до сего дня самая ценная Валерина находка. И хотя вероятность повторения успеха стремилась к нулю, пляжный песок являлся настолько подвижным и непредсказуемым грунтом, а вера в небывалое везение настолько крепка, что чудо вполне могло произойти снова. У Валеры было хорошее предчувствие. Чертовски хорошее предчувствие.

С самого начала все складывалось просто великолепно: едва Валера подошел к остановке, как подъехала маршрутка. В ней, к огромному удивлению и ликованию, даже оказалось свободным идеально подходящее для человека с большим рюкзаком место – одиночное, с правой стороны. Разместив рюкзак под сидением таким образом, чтобы не было видно лопаты (Вольф не раз говаривал самому себе и товарищам: «Скрытность – лучший друг поисковика»), он отправился в получасовое путешествие до Михайловской площади, по дороге грезя мифическими кладами и славой самого удачливого копателя в городе.

Путешествие на маршрутке прошло бесподобно быстро. Это укрепило уверенность Вольфа в том, что выезд получится незабываемым: когда все идет как по маслу, обязательно выскочит что-то хорошее. Оставшись незамеченным медленно прогуливающимся по Михайловской площади милицейским патрулем, Валера на мгновение задержался, пытаясь рассмотреть, не ему ли кричали люди из какой-то сомнительной компании, отдыхавшей на пластиковых стульях у пивного ларька, после чего изящно обошел замешкавшегося у входа бездомного с тачанкой и в прекрасном расположении духа ступил на платформу фуникулера, где был встречен испепеляющим взглядом преградившей ему путь женщины.

Валера был очень смущен такой бесцеремонностью. Являясь человеком воспитанным и тактичным (Этого из него не смогла выбить даже профессия), он сделал вид, что ничего необычного не заметил. Напевая какой-то малознакомый мотив, он проследовал в дальний конец платформы, к смотровой площадке с видом на город.

Отчаянные попытки вести себя непринужденно и уверенно не возымели никакого эффекта: женщина по-прежнему следила за каждым его шагом. Это одновременно раздражало и пугало Валеру: в любой момент работница могла вызвать милицию, и тогда ему не избежать долгих мучительных расспросов, а то и обыска. И все бы ничего, да только господин Зауэр отнюдь не был уверен в том, выложил ли он пару гильз и, самое главное, найденный на последнем выезде патрон к винтовке Крнка. Этот боеприпас калибром в полтора сантиметра считался довольно редкой штукой и являлся великолепной заготовкой для массо-габаритного макета, который можно было продать гривен за 70, а это тоже деньги, между прочим, на дороге не валяются.

Треклятая фуникулерщица поглядывала на Валеру так, словно все знала и, более того, готовила ему жуткую подлянку, но минуты томительного ожидания были прерваны спасительным звонком, пригласившим всех желающих поплотнее набиться в угловатый салончик фуникулера. Вольф в числе первых просочился в вагон и поспешил укрыться от глаз ходячего кошмара, смешавшись с толпой пассажиров. Благо, у женщины завязалась коллизия с пытавшимся прорваться к дверям оборванцем, которого Валерий видел у входа.

Под мерное шушуканье электромотора вагончик принялся опускаться вниз. Валера приближался к подарившему кучу положительных эмоций пляжику, но, несмотря на это, он себе места не находил. Встреча с вагоновожатой заставила его погрузиться в пучину сомнений, которые, в конце концов, вынудили предпринять попытку отыскать патрон в одном из карманов рюкзака, где, после недолгих поисков и к огромному сожалению, боеприпас был обнаружен.

В вагоне заиграла музыка. Негроидному мотиву в стиле R&B начали вторить несколько детских голосов, все еще не окрепших, все еще не готовых брать давно приевшиеся обертоны похожих как две капли воды попсовых певичек. Валера закатил глаза: подобная музыка, особенно в исполнении людей петь совершенно не умеющих, вызывала сугубо негативные эмоции. Он уже собрался сделать малолеткам замечание, однако в этот момент откуда-то сверху раздалось неопределенное шипение, а затем громоподобный голос: «Ану заспокоїлись мені там!». От неожиданности Валера едва не описался. Вне всякого сомнения, этот голос принадлежал той жуткой особе. Ему стало страшно, очень страшно.

В гробовой тишине фуникулер полз вниз. Вольф очень переживал. Если стражи порядка явятся к нему домой, с их стороны последует множество вопросов касательно ряда артефактов, находящихся в его личной коллекции. На многие из этих вопросов у Валеры могло и не найтись вразумительных ответов. С другой стороны, просто взять и выкинуть 70 гривен в его текущем финансовом положении будет, по меньшей мере, расточительством, не говоря уже о том, что выбрасывать находки было очень-очень-очень плохой приметой. Перрон стремительно приближался, а Валера по-прежнему не представлял, как ему следует поступить. В окошке уже замелькали люди, а он все держал патрон в своей стремительно потеющей левой ладони.

В этот раз решение пришло очень вовремя и было вот каким: в случае, если он заметит что-либо подозрительное, то просто выбросит патрон под ноги пассажирам – поди потом докажи, что это он сделал. Сказать, хорошая это была идея или не очень, было сложно, да только другой в этой экстремальной ситуации в голову не пришло.

Крепко сжимая боеприпас в руке, Валера затесался в толпу выходящих пассажиров и, словно пробка из бутылки шампанского, выскочил на свежий воздух. Не оборачиваясь, он перебежал на другую сторону дороги и только там почувствовал себя в безопасности. После всего произошедшего стало окончательно ясно: этот день принадлежит ему. Сегодня обязательно отыщется что-то небывалое: столько раз подряд без причины повезти не могло! Улыбнувшись, Валера спешно зашагал к мосту. Ему не терпелось найти небывалое, ему это было просто необходимо: Новый год на носу, а денег на подарки в обрез.

По дороге Вольф рассуждал о любимом деле. Он вспоминал уже найденное, мечтал о том, чего еще не находил. Губа оказалась не дура, и Валера сам себя осадил: нужно быть скромнее в желаниях. Но что, в сущности, было плохого в мечтах о дукатах и талерах? Ничего. Другие поисковики находили эти редчайшие монеты, почему бы и ему их не найти? Почему везет другим, а не ему? Чем он хуже?

Валера удивился тому, как быстро добрался до моста. За праздными размышлениями о везении, которого он уже заждался, время пролетело незаметно. Теперь оставалось сделать всего несколько шагов – и он ступит на вожделенный желтый песок городского пляжа.

Памятуя о старом копательском суеверии, гласящем: в случае удачного выхода на следующем в точности повторять все свои действия, Валера дошел до истинного чуда советского промышленного дизайна – пляжного зонтика из добротной стали в палец толщиной, – и принялся быстрыми отточенными движениями готовиться к работе. Он расчехлил лопату, затем достал из кармана старые кожаные перчатки, которые успел привести в идеальное состояние за время, пока болел; далее вытащил металлоискатель и собрал его. Для соблюдения ритуала оставалось сделать кое-что важное, и Вольф полез за сахарком и побочным продуктом его брожения, которые являлись неизменными спутниками всех его поисковых экспедиций. Кусочек рафинада он заботливо уложил прямо на песок и щедро плеснул на него горькой – чтобы задобрить старика Хабарыча. Отхлебнув из фляги, он нащупал в кармане несколько монеток и запустил одну в воду, а вторую – в сторону леса: сахара и водки могло не хватить для искомого золотишка.

Валерий включил металлоискатель, и монотонный вой ветра разбавил неизменно вызывающий у него довольную ухмылку писк прибора. Сердце застучало быстрее, а внизу его несколько потерявшего былую форму живота запорхали бабочки. Размахивая детектором как косой, счастливый Вольф двинул вдоль кромки черной речной воды навстречу дожидающимся его находкам.

Буквально через несколько метров раздался первый сигнал – пробка. В метре от нее обнаружилась еще одна, точно такая же. Пропустив два сигнала: первый откровенно металлический, а второй неприятно крякающий (Наверняка фольга), Вольф ненадолго задержался у следующей ямки – никак не мог поймать в руку находку и все перекидывал ее туда-сюда. Копать простой лопатой на пляже было делом муторным, и Валера давно уже решил приобрести скуб, но то не было лишней налички, то времени, чтобы поехать и купить, то возникали более срочные траты на любимое хобби. Наконец, находка оказалась в руке, и, раскрыв ладонь, Вольф обнаружил пять копеек – начало положено! Спрятав монету в карман и забросав яму песком, он пошел дальше.

Мусора было тьма. Оно и понятно: все-таки пляж, да еще и в черте города. Умение нашего населения загаживать природу поисковикам было известно как никому другому: кишащие мусором поля и леса нередко становились серьезным раздражителем для копателей и не позволяли в полной мере наслаждаться любимым занятием. Углубляясь в чащобу на многие километры в надежде найти незамусоренное место, искатели с ужасом обнаруживали на огромном отдалении от деревень и дорог, на каком-то поросшем малинником холме водочные пробки и прочие атрибуты вечного алкогольного праздника, царящего в стране. Случались и совсем дикие и неподдающиеся объяснению находки: например, в чистом поле на глубине метра выкапывался самый обыкновенный кран, а в дремучем лесу, под столетним дубом в три обхвата шириной – свеженькое цинковое ведро. Это бесило настолько сильно, что опускались руки. Пожалуй, у каждого кладоискателя рано или поздно возникало желание забросить металлопоиск. Впрочем, это желание довольно быстро проходило, ибо поиск артефактов – это не хобби, а смысл жизни.

За первые полчаса раскопок Валере попалось уже восемь пробок от пива, две от водки, кусок алюминиевой проволоки, пара язычков от жестянок и лишь одна монетка – результат более чем скверный. Несмотря на это, он продолжал верить в положительный исход выезда: нужно лишь проявить терпение, и оно обязательно будет вознаграждено.

Когда прозвучал высокий ровный сигнал, сердце Валеры екнуло. Опыт нескольких лет поиска подсказал: вероятность хорошей находки очень высока. Он провел металлоискателем над местом – вдруг почудилось? Нет, сигнал был ровным и четким. С размаху ткнув лопатой, Валерий извлек некоторое количество песка, после чего провел над ним прибором – тишина. Он повторил свои действия – ничего. Пожалуй, на такой глубине металлоискатель никак не смог бы уловить монету или украшение, следовательно, он ошибся и обнаружил что-то другое, но что?