Глава 2 «Не лучшее начало дня»

– Они там что совсем на работу забили?! Ну никакого сервитиума! – рыл землю ногами Афин, стоя вместе с другом в длинной очереди, что вела в небольшую, ничем не примечательную снаружи, таверну.

– Чего-чего?! – вытянул шею Марк, всматриваясь в толпу, которая состояла не только из простых моряков, но и торговцев, ремесленников, решивших столь знойным деньком отобедать здесь.

– Так говорят в Аргандэи. Сервитиум – это что-то на подобии уважения, – пояснил паренек.

– А-а-а, – многозначительно почесал затылок мышонок.

– И с каких это пор к ним так народ повалил? – ломал себе голову повеса, у которого от голода живот начал урчать.

– Разве это плохо? – приложил ладонь ко лбу его брат, высматривая начало очереди, казавшейся бесконечной

– Может быть для них, и нет, а вот для нас… – не договорил мальчик, которому в голову ударила очередная блестящая идея.

Не желая оглашать её раньше времени, он схватил друга за плечо и потянул за собой.

– Афин, надеюсь ты…

– Надейся, надейся… Но мы не можем здесь торчать весь день, я с ума сойду, – шептал «вечный маховик озорства», следуя вдоль вереницы будущих посетителей таверны, делая вид, что она его совершенно не интересует.

– И что же ты… – не договорил Марк, как его внимание привлекла одна милая девушка, которая оббегала каждую мышь в очереди, и что-то им говорила.

После, кротко улыбаясь и отвесив поклон, переходила к следующему по порядку.

– Какой чудесный день, – напевая, огласил громко проказник и резко утянул брата в сторону. – А почему бы нам не прогуляться, пока здесь очередь?

Не успел мальчик встретиться взглядом с той девушкой, как Афин силком затащил его на соседнюю улицу.

– Ну молодец, теперь и нашу очередь заняли, – развёл руками паренек, когда они отошли от таверны на тридцать еринов.

– Эта очередь не для нас. Разве ты забыл про другой вход?

– Я-то помню, а вот ты явно забыл наказ Лестии не использовать его для входа, а только…

«Только чтобы покинуть незаметно дом, и то поздно вечером, дабы скрыть себя от чужих глаз»

Закончил нравоучительно за него брат наказ Хозяйки таверны, и явно не прислушавшись к нему, кинулся к дому со стороны кварталов, а не улицы.

– Дурацкое правило, верно? – усмехнулся озорник.

– Ну да-а-а, как и не перечить капитану, не шутить с Кнуром, не доводить Лестию и…

– Ну на счет последнего я ещё подумаю, а вот об остальных – не стоит и беспокоится.

– Тебе легко говорить, – почесал шею Марк, которому тут же припомнились все наказания, что выпали на его долю, не в меньшей степени из-за друга.

– Смелее, не дрейфи! – толкнул его в бок паренек и пригнувшись, перебежал небольшой переулок, отделявший их от заветной цели.

Ловко сиганув через невысокий забор, которого раньше здесь не было, Афин пошарив в зарослях высокой травы, что рассадил здесь на заднем дворе Артен, отыскал лестницу.

– Ладно, – согласился вслух Марк, решившись «пойти на очередное преступление» следом за другом.

– Так держать, брат мой!

– Но, если нас поймают, я скажу, что это была целиком и полностью твоя идея, – говорил шепотом мальчик, помогая приставить лестницу к стене двухэтажного дома.

– Кто бы, что бы из нас не говорил – нам всё равно не поверят, друг мой, – озорно улыбнулся ему Афин и в пару прыжков достиг второго этажа.

– Знаю, – со вздохом согласился с ним мальчик и оба через несколько песчинок валились через распахнутое окно в до боли знакомую комнату.

Рухнув с подоконника на пол с таким грохотом, что могли и мертвого разбудить, друзья поспешили подняться на ноги.

– Что-то я не узнаю здешней остановки, – стал озаряться по сторонам проказник.

Куда не глянь, вся комната оказалась заставленной растениями, что стояли на полу в горшках, росли вдоль стен и даже потолок был покрыт зеленым ковром.

– С прошлого нашего визита здесь явно всё изменилось, – откинул Марк от окна лестницу на землю и огляделся.

– Вот и я про тоже…

– Осторожнее! – воскликнул мышонок, когда брат, заглядевшись на всё это великолепие, не заметил стол и как следует его протаранил.

– Вот незадача! – опомнился Афин и принялся собирать с пола все семена, что просыпались из стеклянных сосудов, которыми был забит весь стол.

Недолго думая ему на выручку кинулся друг. Но только он успел упасть на колени, как дверь в комнату распахнулась и на пороге, раскрыв от удивления и смятения рот, замер Артен – молодой паренек светло-серого, почти серебристого окраса, примерно двухлетнего возраста с юным выражением лица, голубыми глазами и взъерошенными волосами.

– Привет, Артен! Вижу, ты нынче не блондин, – подметил юный взломщик, что их друг больше не скрывает своего истинного лица.

– Вы-ы! – прохрипел травник, разодетый «с иголочки», как и подобает «мужу» Хозяйки таверны в белоснежную рубашку, заправленную в строгие штаны.

Схватившись за голову, с глухим криком мышь кинулся внутрь.

– Вы даже не представляете, что натворили!

– Мы всё соберем, не беспокойся… – не договорил озорник, как сам Хозяин комнаты, растолкав ребят, кинулся к семенам.

– Прости, мы не знали, что так получится… Мы не хотели… – прошептал виновато Марк, впервые увидев своего друга в подобном смятении.

– Мои дорогие семена… Каждого из них я отбирал вручную, лучших из лучших… Раскладывал по видам и сортам, а теперь что?! Мало того вы их все перепутали, так ещё… О нет! – вскочил с пола Артенсий и кинулся к столу, где часть семян оказалась подмочена непонятной мутной жидкостью, чей сосуд также был опрокинут.

– Во-о-он! – завопил он. – Убирайтесь отсюда, пока ещё чего не натворили, – взмолился он и мышата, крайне удрученные такой реакцией, на цыпочках удалились из комнаты, оставив парня наедине со своим горем.

– Тебе не кажется, что наш Целитель немного того? – прошептал Афин, когда они прикрыли за собой дверь.

– Он и в правду сегодня немного не свой. Но думаю на это у него есть свои причины, – кивнул ему Марк и оба поспешили оставить «место преступления».

– Теперь осталось отыскать свободное местечко, – шептал рыжий мышонок, прячась от зорких глаз Хозяйки таверны за углом дверного проема, что вел на второй этаж.

– Проще сказать, чем сделать, – подметил Марк, так как внутри не было ни единого свободного места.

Мало того за каждым столом сидело по три-четыре моряка, так ещё они целыми группами толпились вдоль стен. Благодаря чему небольшая по площади таверна стала напоминать городскую площадь во время празднества.

– Да-а, неудачное время мы выбрали, – прошептал Афин, выискивая взглядом лазейку, которой можно было воспользоваться.

– Ага, вот оно! – воскликнул он, сорвавшись с места спустя минуту бездействия.

– Стой! – хотел его окликнуть мальчик, но было уже поздно.

Как только в поле видимости Лестии показались уши Афина, она, бросив всё, ринулась ему на перехват.

– И куда это мы так спешим?! – внезапно выросла на его пути девушка, грозно нависнув над мальчонком.

Ему ничего не оставалось, как поднять на неё глазки и захлопать ими, мило улыбаясь.

– Даже и не пытайся! Я все твои уловки знаю наизусть. И твои тоже! – окликнула она Марка, который успел спуститься с лестницы и скрыться за одним из стоящих у стены посетителем.

– Живо ко мне! – скомандовала она.

Опустив голову, паренек виновато направился «на казнь».

– Сколько раз я говорила вам, чтобы вы… – положила руки на пояс мышка, светло-песчаного окраса с лиловыми глазками, лет двух-трех от роду.

На вид она была очень суровой, но черты её лица выдавали в ней заботливую нянечку для таких как Марк и Афин. На ней было одето роскошное ослепительное платье с открытыми плечами темно-красного цвета, поверх которого красовался корсет, со шнуровкой на спине. На руках она носила полупрозрачные перчатки, а на ножках, цокающие на всю таверну сапожки.

Волосы девушки были распушены и спадали чуть вьющимися прядями до уровня лопаток, отлично дополняя образ расчудесной красавицы, от которой и глаз нельзя было оторвать.

– Да знаем, мы знаем, – тяжко вздыхая перебил её Афин, опуская взгляд в пол.

– И тем не менее вы снова ослушались меня. И за это мне придется…

– Прежде, чем начнешь нас отчитывать, скажи – мне идет? – повернулся он к ней правым ухом.

– Это что еще такое?! Да как вас угораздило!? – повысила голос девушка.

– А я говорил – нас снова разыграли, – прискорбно прошептал Марк.

– Ух Сергачи, взрослыми себя почувствовали?! Ну хорошо, будет за что вас теперь потрепать! – взяла она мышат за уши и уцепившись указательным пальцем за их серьги, потянула за собой.

– Ай-ай-ай! – заскрипели ребята, которых строгая Хозяйка стала препровождать к выходу, под тихие смешки нескольких зевак.

– Простите меня, это я виновата! – послышался тут нежный, тихий, кроткий голосок позади них.

– Что?! – в один голос воскликнули Лестия, Афин и Марк, обернувшись на хозяйку голоса и замерли на месте.

– Я так закружилась, что по ошибке пропустила их без очереди. Простите ли вы мою оплошность? – пролепетала, представшая их взору девушка, возрастом не старше обоих мышат, но ростом на голову выше.

Её голубые глазки, в сочетании с русыми волосами, заплетенными за спину в косичку, украшенную белым бантиком, сложенными в трубочку губками, не оставляли сомнений, что она «без вины виноватая».

Снизу вверх она устремила свои бархатные глазки на Лестию, замявшись и спрятав ручки за спину, ожидая наказания.

– Ну что Хозяюшка, простишь девчушку? – включился здесь в разговор Афин, пытаясь как можно меньше шевелить губами, ибо ухо, за которое держала его девушка жутко ныло.

– Простить? За что это? – не понимая в чём дело, отмахнулась от неё мышка.

– Какая же ты жестокая, – прошептал мальчик, укоризненно взглянув на неё.

– Что ты там буркнул?! – потянула она его за ухо посильнее, и того всего перекосило.

– Прошу не ссорьтесь из-за меня, я не желаю становиться причиной всех бед. И, если надо я… – осеклась тут малышка и печально опустила глазки.

Скомкав подол своего нежно-лилового платьица, доходившего до уровня стоп, которое украшал поясок с бахромой, мышка готова была расплакаться при всех.

– Не-е-е-т! – воскликнул тут Марк, который, как только её увидел, потерял дар речи – она была так похожа на ту, что он уже не чаял встретить.

– Лестия, прошу прости нас с Афином! Мы больше так не будем, – горячо прошептал мышонок, схватившись в подол девушки.

Хозяйка перевела взгляд с его молящих глаз на хитрую ухмылку Афина, затем на девочку, которая так смело взяла всю вину на себя, и её сердце смягчилось.

– А-а-а, что с вами поделать, ладно. Силиция, прощаю на этот раз, но в будущем будь внимательнее, – оставила в покое мышат Гроза всех Проказников и удалилась улаживать свои рабочие вопросы.

– Фуф, пронесло, – стёр пот со лба Афин и вздохнул свободнее, потирая ладонью раскрасневшееся ухо. – Даже и не знаю, как отблагодарить тебя…

– Си-ли-ция, – по слогам произнёс имя девушки Марк.

Он оказался так заворожен её красотой, что и позабыл про ноющую боль в ухе.

– Да не за что, – ответила девушка, немного смутившись от пристального взгляда паренька. – Простите за нескромный вопрос… Но вы здесь впервые? – решила она поменять тему разговора, взглядом высматривая свободный стол.

– Нет, мы здесь завсегдатаи. Просто только сегодня вернулись из очередного очень скучного затянувшегося на неделю плавания по морям, вот и соскучились по здешней кухне.

«Мы ведь, если тебе интересно, служивые мыши, и наша работа патрулировать акваторию Вестии, вылавливать из воды нерадивых рыбаков, и всем и всюду помогать…»

Пояснял Афин, махая рукой перед глазами друга, который в упор его не замечал и всё продолжал созерцать Силицию.

– Э-э-й Марк, дружище очнись. Не смей её есть, пока она не найдет нам место, где бы мы могли присесть, – прошептал ему на ухо повеса, не скрывая улыбки.

– А-а-а, – чуть слышно прошептал бедолага, у которого даже дыхание перехватило.

– Ма-а-а-рк?! Ну ладно, ты не оставляешь мне другого выхода, – проскрипел паренек сквозь зубы, видя, что его слова остаются неуслышанными.

«Тогда, клин вышибаем клином. Юна-а-а-ри!»

Громко зазывно подозвал он мышку, которая всё это время кружилась в другом углу зала.

Оббегая посетителей, она не имела возможности увидеть и услышать Дорогих Гостей.

– А? – только и успела обернуться на Афина Силиция, как звонкий девичий голосок перекричал шум толпы:

– Ма-а-рк, ты верну-у-улся!

Не успел паренек и слова вставить, как маленькая юркая мышка, ловко оббежав все столы, кинулась к нему. Затем также молниеносно обхватила его обеими ручками, повисла на шее и потянув к полу, вцепилась в него словно репейник.

– Марк, – вздрогнув, прошептала Силиция.

Перед её глазами промелькнул некий листок бумаги, в котором имя этого мышонка было в начале списка, наряду с именем его друга – Афина.

– Лиция, – чуть с недоверием прохрипела светло-голубовато-серого окраса зеленоглазая мышка, с круглыми маленькими ушками и белым кончиком на хвосте, возрастом чуть младше обоих друзей.

На ней красовался нежно-зеленого цвета сарафанчик с короткими рукавами и широким белым поясом.

– Юнари, – очнулась тут девушка.

Затем взгляды девочек встретились и между ними промелькнула искорка.

– А меня зовут Афин, вот и славно будем знакомы, – заметил их негласное препирательство озорник.

– Без году неделя, а уже пристаешь к гостям?! Постыдилась бы, – прошипела в её сторону малышка.

– Кто бы говорила, – буркнул проказник, не скрывая улыбки, смотря на брата, который к тому времени уже немного посинел от столь радостных объятий мышки.

– Ох, простите… Я не знала, что у дочери Хозяйки есть жених, – колко ответила Силиция, не желая «сдавать позиций».

– Жених? Кто – он? Вот удумала, он просто… – залилась багрянцем девочка.

– Нет, нет, я не смею вам мешать. Если вам так надо побыть наедине, я тут же удалюсь…

– Нет? – воскликнула Юнари прямо в ухо Марку и тут же опустила его. – Ты всё не так поняла!

– Ну раз вы не вместе… Позволь мне, подыскать ему свободный столик?! – перехватила паренька Силиция и потянула на себя, не успев он опомниться.

– Не позволю! – в свою очередь схватила бедолагу за правую руку Юнари.

– Это почему же? – в ответ девушка потянула паренька к себе за левую руку.

– Потому, что он мой друг!

– Вот так новость! А может быть и я, хочу стать его подругой, – ещё ближе к себе подтащила мальчика мышка.

– Ни за что! – тоже самое сделала Юнари, явно уступающая своей сопернице как в росте, так и в красоте. – Он мой! – дернула на себя бедолагу малышка.

– Мой! – так же поступила Силиция.

– А можно мне… – проскрипел мышонок, чувствуя себя одеялом, что вот-вот разорвут на части.