– Сегодня людей здесь не будет, приедут завтра вечером, когда закончится трудовая неделя, – сказал Вадим, отгоняя злобного настырного комара. – Я сейчас.

Он вспомнил, что в «бардачке» у него лежит бутылка портвейна. Порывшись в рюкзаке, Вадим нашёл и бутылку пепси-колы. Принеся их к костру, он вручил Сашке одну с тёмно-коричневой жидкостью, другую – с более светлым напитком, поставил возле себя.

– Давай, друг, немного расслабимся, – Вадим сделал большой глоток прямо из горлышка.

Сашка, подражая отцу, тоже запрокинул голову, глотая терпкую жидкость прямо из бутылки.

– Может так случиться, Сашка, что в командировки я больше не поеду, – сказал Вадим.

– Так это здорово! – обрадовался сын.

– Не скажи. Денег будут меньше платить, но зато времени заниматься машинами прибавится, и, наверное, денег будет даже побольше. Хотя, сейчас трудно что-то прогнозировать, Сашка, начинается какая-то неразбериха. Я вот сегодня зашёл в булочную купить нам хлеба в дорогу, так на прилавках не увидел многих продуктов, которые раньше лежали себе спокойно, и никто их покупать не хотел. А вдруг их не стало! Это наводит меня на плохие мысли, сын.

– А почему ты тревожишься, папа? Ну, нет этих продуктов, можно купить другие, – Сашка наивно посмотрел на отца.

– В том-то вся и загвоздка, друг, что другие товары тоже пропадают. Если так дальше пойдёт, то работники торговли скоро будут царьками, а мы будем, высунув язык, за ними охотиться!

Вадим уже выпил половину своего портвейна, и его мысли потекли по оптимистическому руслу.

– Но не будем отчаиваться, сын! Не пропадём! А если я ещё женюсь, то будет совсем хорошо!

Вадим вдруг замолчал, поняв, что сболтнул что-то лишнее, не предназначенное ещё для ушей сына. Сашка же отреагировал сразу:

– Ты хочешь жениться? Ты же говорил, что у тебя даже кандидатуры нет!

– Ну, это я образно, Сашка. Рассуждаю так.

Сын сделал глоток пепси-колы и ответил:

– Папа, я думаешь ничего не понимаю? Женись на Насте Голубевой. Она и готовит вкусно и вообще… я к ней привык.

– Ну, что ты, друг, неужели женятся только из-за еды? А человеческие качества, а внешность, в конце концов… а любовь?

Сашка пожал плечами, не найдя что ответить. Подумал немного и сказал:

– Любовь, это когда мне нравится какая-то девочка?

– Вроде того, Сашка, только это не совсем то: «нравится»! Любовь, это, … как бы тебе сказать? Это надо чувствовать, друг. Любовь, это – … ну, представь, что ты умрёшь, если какого-то человека не будет рядом. Любовь мучает, если она без взаимности, но и окрыляет человека, заставляя его идти на такие поступки, на которые он не решится идти, будучи не влюблённым. Любовь, Сашка, такая штука, что без неё человек не может полностью себя реализовать в этом мире… Я не завидую тем людям, которые не познали это сильное чувство, они ущербны, по-моему. Каждый всё-таки когда-нибудь испытывал нечто подобное, но не каждому удавалось испытать настоящую любовь! Без любви человек – не человек, он не живёт, а существует, Сашка! Без любимого человека ты не проживёшь! Всё просто! Если ты чувствуешь, что без этого человека ты умрёшь, то это и есть настоящая любовь!

– Как это умру? – не мог понять смысл сын.

– Ну, вот умрёшь, потому что тебе будет так плохо без этого человека, что просто сдохнешь!

– Здорово! – воскликнул Сашка. – А ты без кого сейчас жить не можешь?

– Я? Без тебя не могу, … без ещё одного человека, но об этом я тебе как-нибудь в другой раз расскажу. Послушай, а какие книги ты прочёл за последнее время?

– Всего Гайдара, частично Кассиля, и этого, как его, ну про сыщика ещё пишет, про Шерлока Холмса.

– Его зовут Конан Дойль.

– Во, он самый.

– Тебе бы «Евгения Онегина» прочитать, но боюсь, что тебе рановато.

– Мы его будем проходить через три года, – сказал Сашка.

– Да, сейчас рановато. Но у Гайдара тоже есть про любовь.

– Мне так хотелось, чтобы Женя была вместе с Тимуром, – ответил сын. – Они всё время как-то не вместе всё делают, а видно, что хотят вместе, – не очень связно объяснил Сашка.

– Да, приходят на ум эти моменты, – подтвердил Вадим. – Помнишь, как он ей помог встретиться с отцом, а она за это его поцеловала?

– Ага, помню! Это и есть любовь?

– Понимаешь, Сашка, в твоём возрасте это ещё влюбчивость, она проходит со временем, а настоящая любовь застаёт тебя в более зрелом возрасте, – Вадим откинул пустую бутылку. – Ладно, давай ложиться спать, друг, а то мы утреннюю зорьку проспим.

Они затушили костёр, залезли в палатку, и быстро заснули, утомлённые дорогой.

Утром Вадим проснулся от утренней свежести. Потянувшись, он вылез из спального мешка и посмотрел на сына. Судя по форме мешка Сашка спал, свернувшись калачиком, только нос торчал. Вадим не стал будить мальчика, решив дать поспать ему подольше. Каратов разжёг костёр, набрал воды в походный котелок и подвесил его над костром. Пока вода закипала, Вадим осмотрелся: над озером стелился туман, ветра не было, сырость ощущалась в воздухе. Прислушавшись, он услышал первые аккорды только что проснувшихся птиц. Чириканье с каждой минутой нарастало, и грозило перейти в полноценный концерт. На востоке вдруг стало светлее. Вадим снял с костра котелок и разлил воду по кружкам, опустив в каждую по чайному пакетику. Пока заваривался напиток, он решил накачать лодку. Вынув её из резинового мешка, Вадим приладил к лодке насос-лягушку, и стал интенсивно работать ногой. Остановившись на мгновение, он вернулся в палатку и потряс сына за плечо. Сашка открыл глаза, улыбнулся отцу, и так же, как Вадим несколько минут назад потянулся. Каратов удивился на сколько все его движения в точности повторил Сашка. Вот и говори потом, что наука о генетике пустой звук!

– Вставай, друг, тебя ждут великие дела!

Парень вылез из мешка и зевая направился к ближайшим кустам. Вернувшись, он взял из рук отца кружку с чаем и стал осторожно прихлёбывать горячий напиток. Вадим между тем успел соорудить по паре бутербродов с колбасой.

После завтрака они вытащили все снасти и стали готовить удочки к утренней рыбалке. Вадим закончил накачивать лодку, отец и сын дружно спустили её на воду, и сами забрались в неё.

– Хорошо, что у Финляндского вокзала мы встретили того мужика с опарышами и червями, иначе пришлось бы удить на хлеб, – сказал Вадим, закидывая удочку.

Сашка не ответил, возясь с леской. Они находились почти на середине озера, которое в диаметре было метров триста. Вадим закрепил одну удочку и стал готовить удилище с блесной.

К полудню они натаскали много краснопёрок, но щука пока не попадалась. Потом к краснопёркам прибавились плотвички и подлещики.

– Пора обедать, друг, – сказал Вадим, – сворачивай удочки.

Весь день они с увлечением таскали рыбу из озера, перерыв делали два раза по два часа, когда клёва совсем не было. Часов в девять вечера они закруглились.

– Вот это да, папа! – воскликнул Сашка, вытаскивая улов на берег. – Так много рыбы я ещё никогда в жизни не ловил!

Суббота ознаменовалась поимкой двух щук средних размеров. Вообще этот день запомнился отцу и сыну, как самый отличный в плане рыбацкой удачи. Если Вадим поймал двух щук, то Сашка умудрился вытащить трёх больших лещей. Вечером сидя у костра и готовя королевскую уху, Вадим сообщил сыну:

– Друг, я в понедельник отправлю телеграмму тёте Маше, чтобы она тебя встретила с поезда в среду. В понедельник ты должен сдать учебники, а во вторник неспеша соберёшься, чтобы вечером сесть на поезд.

– Здорово! – ответил Сашка.

Вадим каждое лето отправлял сына на каникулы в Латвию к родственникам по отцовской линии. Когда он сам был пацаном, родители точно так же отправляли его в небольшой, но уютный город Резекне, где жили братья и сёстры отца, правда, не родные на прямую, а двоюродные. Вадим с нетерпением каждый год ждал этого события, так как в Резекне у него были закадычные друзья, которыми он обзавёлся в первые же летние каникулы. У его родителей не болела голова, куда на лето отправить сына, теперь Вадим поступал точно так же, отправляя на все каникулы своего Сашку в Латвию. Родственники были рады принять ленинградцев, чему способствовала немалая сумма, уплаченная им за беспокойство. Но не надо думать, что дядьки и тётки были такими меркантильными – нет, они денег не просили, это была инициатива сначала родителей Вадима, а потом его самого. Просто в знак благодарности за хлопоты эти суммы давались добровольно без всяких предварительных договорённостей. Вадим не нарушал традицию, отправляя Сашку каждое лето в Латвию, где у сына давно наладились отношения с местными пацанами.

– Здорово, – повторил Сашка, – мы с Серёгой договорились в этом году построить голубятню, дядя Павел обещал нам помочь.

– Ну и славно! – воскликнул Вадим. – Послушай, Сашка, я в этом году, наверное, не смогу приехать к тебе на день рождения, ты уж извини, друг.

– Ладно, а почему не сможешь?

У сына день рождения приходился на самую середину лета – на тринадцатое июля. Вадим каждый раз выкраивал время, чтобы приехать и поздравить Сашку, но в этот раз у него были другие планы.

– Не знаю, как будет с работой. У нас там какие-то реформы грядут. В общем, держи, друг! – Вадим снял часы со своей руки и протянул их сыну. – Знаю, что заранее не поздравляют, но может так случиться, что действительно времени не будет.

Сашка осторожно взял хронометр и спросил:

– Папа, а тебе не жалко?

Вадим расхохотался:

– Да ты что, друг!? Кто ж жалеет, что делает подарки своему сыну? Да, часы хорошие, но мне не жалко, поверь мне, для тебя мне ничего не жалко!

– Спасибо! – Сашка обнял Вадима.

– Ну, ладно, что ты в самом деле? – Каратов отстранил сына, чтобы заглянуть ему в глаза. – Будет, будет, Сашка, – сказал он, видя, что глаза у сына «на мокром месте». Эти часы были давней мечтой Сашки.

Суббота завершилась грандиозной королевской ухой. Наевшиеся до отвала, они ещё долго сидели у костра, составляя планы на будущее.

В воскресенье Вадим решил уехать пораньше, не посвящая сына в свои планы, он сказал за завтраком:

– Саня, поедем часа в три, мне надо ещё дома кое-какие дела закончить перед работой.

Сын кивнул, соглашаясь – рыбалкой они насытились в полной мере. После завтрака отец с сыном решили побродить по лесу. Недалеко зайдя в бор, они ходили между деревьев инстинктивно ища грибы, но, конечно, в эту пору ничего не нашли. Надышавшись пьянящим воздухом соснового леса, они вернулись к лагерю. Настала очередь собирать богатый улов. Вадим вытащил садок из металлической сетки из воды, и бросил его на берег. Живая рыба забила хвостами, выворачиваясь и подпрыгивая на траве, но вскоре затихла. Сашка одел перчатки, нарвал крапивы, и завернул каждую рыбину в жгучие листья, не забыв добавить соли. Теперь добыча не испортиться до самого дома, даже, если температура будет очень высокой! Вадим тем временем убрал палатку и затушил костёр, потом он выпустил воздух из лодки и стал собирать всё, что было раскидано вокруг. Сашка помог убрать котелки и оставшиеся продукты. Присев на берегу перед дорогой, отец с сыном наслаждались тишиной, которую всего через три часа сменит городской шум.

Вадим вскинул руку, посмотрел на своё пустое запястье и расхохотался:

– Всё, друг, теперь ты мне будешь говорить, сколько сейчас времени!

Сашка важно посмотрел на часы и сказал:

– Без четверти два!

Обратная дорога показалась им короче, как это всегда бывает. Через три часа светло-бежевые «Жигули» въехали в город. Вадим специально поехал по Московскому проспекту до улицы Фрунзе, где на углу находился цветочный магазин фирмы «Лето». Покосившись на сына, Вадим вылез из машины и направился в магазин. Вернувшись с букетом алых роз, он небрежно сказал:

– Надо подарить тут кое-кому, Сашка.

– Кому? – спросил сын.

У Вадима был заранее приготовленный ответ:

– Очень хорошему человеку, тому, кто учит нас быть образованней, кто хочет сделать из нас порядочных людей.

– Кто же это такой?

– Думай, Сашка! А впрочем, можешь не напрягаться, сейчас для тебя это не так важно. Поехали!

В квартире стояла духота – Вадим забыл открыть форточки. Быстро распахнув окна, Каратов впустил воздух в их обитель.

– Друг, давай сейчас быстро выгрузимся, а то потом будет лень, – сказал отец, снимая с плеча мешок с палаткой.

Сашка кивнул. Они за десять минут втащили наверх все вещи, загрузили улов в холодильник, после чего Вадим наказал сыну переодеться и ждать, пока он вылезет из ванны, чтобы потом самому залезть в неё. Каратов посмотрел на большие часы, висящие в его комнате: было уже около шести. Вадим набрал воды в ванну, после чего с наслаждением окунулся в чистую тёплую воду. Понежившись полчаса, он включил душ и тщательно вымылся. Вернувшись в кухню, он увидел, как Сашка возится со щукой.

– Сын, я через час уйду, ты уж сам здесь похозяйничай, ладно?

– Да понял я, не даром ты цветы купил!

– Ну, раз понял, то и занимайся делом.

Каратов ушёл в свою комнату, выбирать костюм. Выбора-то особого не было, их – этих костюмов – у него было всего два: один он носил на работу, другой – был предназначен для всяких торжеств. Решив, что первое свидание с любимой девушкой заслуживает праздничного костюма, Вадим облачился именно в него. Осмотрев себя в зеркале, он пришёл к выводу, что это чисто выбритое счастливое лицо принадлежит молодому шалопаю, который наивно думает, что схватил бога за бороду. Усмехнувшись самому себе, Вадим обрызгал себя дезодорантом с терпким «мужским» запахом, потянул рукава белой рубашки, чтобы видны были красивые запонки, и удовлетворённый своим видом, отошёл от зеркала. Подняв левую руку, он хотел посмотреть на часы, но вовремя вспомнил, что их у него уже нет. Тогда Вадим бросил взгляд на стенные часы и убедился, что до встречи с Вероникой осталось ещё сорок минут. Дорога до школы занимала не больше пяти, поэтому Каратов решил позвонить своему другу. Сев в своё любимое кресло, он набрал номер Олега. После шести гудков трубку на том конце сняли и раздался полупьяный голос друга:

– Да, я слушаю, чёрт вас возьми!

– Привет, Олег, я привёз тебе щуку, – Вадим улыбнулся, представив удивлённое лицо Чулкова.

– А-а-а! Это звонит тот тип, который решил съездить на рыбалку без своего лучшего друга!? – заорал Олег в трубку.

– И который в компенсацию привёз ему здоровенную особь речного хищника, – в тон ему ответил Вадим.

– Это как-то примиряет друга с почти потерей веры в верность друзей, – Олег невнятной тавтологией решил озвучить своё настроение. – Когда я могу забрать, причитающуюся мне добычу?

– Наверное, завтра, Олег. Сейчас я иду на встречу.

– Конечно, у тебя опять какой-то хам на первом месте, – ухмыльнулся Олег в трубку.

– Ты не прав, Олег, но я не буду сейчас возбуждать против тебя уголовное дело! – ответил Каратов, тоже ухмыляясь.

Чулков вдруг бросил кривляться и почти трезвым голосом спросил:

– Удачно, значит, съездили?

– Очень! Предлагаю в ближайшее время выбраться туда же.

– Принято.

– Как там поживают девушки из гостиничного ансамбля? – задал вопрос Вадим.

– А, чёрт с ними! Они, Вадя, какие-то ненасытные, еле отвязался.

– Ты что, был один с ними? – удивлённо поинтересовался Каратов.

– Ну, не то, чтобы один… потом к нам присоединился мой школьный товарищ, некто Коля Мельников, но это уже не имело значения.

– Ладно, Олег, мне надо двигать, завтра встретимся на работе, пока. – Вадим повесил трубку.

Бросив взгляд на часы, он с досадой констатировал, что прошло всего десять минут. Решив всё же выйти пораньше, Вадим, заглянув предварительно на кухню к Сашке, и убедившись, что тот уже жарит рыбину на сковородке, сказал ему, что уходит. Сашка кивнул головой, не прекращая своего занятия.

Вадим схватил букет и вышел из квартиры. Как назло, ему на лестнице встретилась Настя Голубева.

– На свидание собрался, Вадим? – задала она риторический вопрос.

– Да, – коротко ответил он, не вдаваясь в объяснения.

– Красивые цветы, – сказала Настя и демонстративно вздохнула.

Каратов ничего не ответил, а только быстрее стал перебирать ногами. Настя временами становилась невыносимой в своём стремлении завлечь Вадима в свои сети.

Выйдя из парадной, он рысью, чтобы подальше уйти от Голубевой, направился в сторону арки. Оказавшись на улице Фрунзе, Вадим вздохнул свободно, и уже не спеша повернул в сторону школы. Дойдя до неё, он остановился. Присесть здесь на что-то не было никакой возможности – вокруг не наблюдалось ни одной скамейки. Оставалось только сесть на крыльцо, но это показалось Вадиму до смешного глупым. Повертев головой, и досадуя на себя за непредусмотрительность, Каратов решил дождаться Вероники на противоположной стороне, возле кустов с неизвестным ему названием. Редкие прохожие иногда проносились мимо – в вечерний час в воскресенье люди старались быть дома, смотря телевизор. Молодёжь же здесь появлялась не часто, предпочитая более весёлый Московский проспект, где располагались различные увеселительные заведения.

Потоптавшись минут двадцать, Вадим решил у первого же прохожего спросить время. Это удалось только через минут десять. Пожилая дама в застиранной кофте кирпичного цвета, нервно ответила на вопрос молодого мужчины:

– Десять минут девятого.

Вадим поблагодарил и стал вертеть головой во все стороны. Но Вероники нигде не было. Он проторчал возле кустов ещё почти час, и когда спросил время у пожилого мужчины, который выгуливал своего пса перед сном, оказалось, что время перевалило за девять. Каратов понял, что больше ждать не имеет смысла. Оглядев для очистки совести всё вокруг, он пошёл в сторону своего дома. Сначала Вадим сильно разочаровался, ругая себя за ожидание идиота, потом он стал искать оправдания для Вероники. Ведь могла она, в конце концов заболеть, или с кем-то из домашних стало плохо? Да, мало ли что могло случиться!! Успокаивая себя подобными мыслями, Вадим не заметил, как очутился возле своей парадной.

– Что, не явилась твоя дама? – раздался голос со скамейки.

Каратов резко обернулся и увидел Настю Голубеву. Та сидела на краю скамейки с поджатыми под себя ногами и с прямой спиной. Вадим раздражённо подумал, что уж эта девица точно явится к любому мужику по первому зову. Подавив в себе раздражение, Каратов подошёл к молодой женщине и протянул ей букет:

– Возьми, Настя, ты его заслужила.

Поколебавшись секунду, Голубева взяла цветы со словами:

– А ведь и правда – я их заслуживаю больше, чем кто-либо.

– Я о том же, – ответил Вадим и быстро скрылся в подъезде.