Вернувшись в свою комнату, Вадим уселся за письменный стол, чтобы дописать доклад о командировке, который он начал, ещё будучи в Северодвинске. Сделав дело, он потянулся, и направился в кухню, чтобы сотворить обед. Готовить Вадим умел и любил, но время катастрофически не хватало, и вот теперь есть шанс показать сыну на что он способен. Вытащив кусок говядины из морозилки, Вадим залил его водой, оставив размораживаться, а сам начал чистить картошку и лук. Спустя час, он отбил мясо специальным кухонным молоточком, нарезал на средних размеров куски, затем посолил и поперчил с двух сторон. Достав сковородку, Вадим полил её растительным маслом, и аккуратно выложил на неё кусочки мяса. Затем он нарезал кольцами лук, и уложил его поверх мяса. Осталось повозиться с сыром. Взяв в руки трёхсотграммовый кусок Российского сыра, Вадим стал тереть его на тёрке, после чего этим натёртым сыром засыпал мясо с луком. Последним штрихом был майонез. Помазав им сверху всё своё сооружение, он отправил сковородку в духовку. Теперь можно немного расслабиться, ибо мясо созреет только где-то через час. Посмотрев на часы, Вадим обнаружил, что время прошло уже много, и до возвращения из школы Сашки осталось совсем чуть-чуть. Решив подготовить удочки для будущей рыбалки с сыном, он отправился в прихожую, где на антресолях хранились вещи для похода. Достав заслуженные во многих речных боях с рыбой атрибуты, Вадим сделал ревизию снастям. Провозившись час, он удовлетворённо смог констатировать, что всё, кроме наживки, к рыбалке готово – резиновая лодка, насос к ней, рыболовные снасти, двухместная палатка, топорик, фонарь и всякие другие мелочи.

На часах было почти два часа, когда послышался звук открываемой входной двери. Вадим ринулся к плите, открыл пасть духовки, и с удовлетворением увидел, что сверху майонез покрылся румяной корочкой – блюдо было готово!

– Что за запахи у нас? – спросил сын, входя в кухню.

– Мой руки, мой друг, тебя ждёт необыкновенное путешествие в мир деликатесов! – Вадим счастливо рассмеялся.

– Пап, я мигом, уж больно здорово пахнет! – воскликнул Сашка.

Вадим разложил по тарелкам порции мяса, добавил отварной картошки в качестве гарнира, и стал ждать сына.

Они славно пообедали. Похвала повару в устах Сашки, бальзамом пролилась на отцовскую душу. Мясо и правда получилось отличным. Такое блюдо в конце восьмидесятых могли себе позволить далеко не все, а если уж быть честным до конца, то редкие семьи. Но Вадим не заморачивался думами о других, для него главное было – накормить вкусно своего Сашку, что и удалось ему в полной мере.

– Много задали? – спросил отец.

– Вообще ничего, пап! Осталось всего два дня учиться! С понедельника в школу можно не ходить, ну, только тем, кто достойно окончил год.

– А ты достойно закончил?

– А то! Всего две тройки!

– Это по каким же предметам ты не дотянул? – спросил Вадим, заглядывая сыну в глаза.

– А, ерунда: английский и ботаника, – небрежно ответил мальчик.

– Вот это да! Английский ведь ведёт ваша классная руководительница! Как же ты так оконфузился у меня, Сашка?

– И ничего я не конфузился, – ответил сын, глотая остывающий чай. – Верка вечно придирается ко мне!

– Постой, что ещё за Верка, вашего же преподавателя зовут Вероникой Николаевной, на сколько я помню? Ты мне сам же ещё утром говорил.

– Так правильно я сказал – Верка!

– Из такого красивого имени сделали какую-то Верку, – Вадим укоризненно покачал головой. – Передал ей, что я приду ровно в пять?

– Ага.

– Сколько ей лет, этой вашей Верке?

– Не знаю, думаю, лет сорок, наверное, – ответил Сашка. – А здорово у тебя получилось мясо, папа.

– Ты, хитрец, мне зубы не заговаривай. Чем будешь сегодня заниматься?

– Мы с пацанами сегодня договорились на матч-реванш. Они вчера проиграли, а сегодня хотят отыграться, но фиг им, мы опять их обыграем!

– Спорт – это хорошо. Я поговорю сегодня с твоей учительницей, чтобы она тебя завтра освободила от занятий, тем более что это будет последний день учёбы в этом году. Поедем с тобой, друг, на рыбалку!

– Здорово! – Сашка заулыбался. – Будет как тогда, да, папа?

– Будет лучше, сын!

Они почти год назад ездили вдвоём на рыбалку – летом 1988-го. Тогда Вадим послал всех по дальше, и работу, и клиентов с их движками, и уединился с сыном на далёком озере на Карельском перешейке. Три дня и три ночи они вместе удили рыбу, собирали грибы, варили уху, вялили плотву, короче – были счастливы. Потом Сашка целый год вспоминал их вылазку на природу, просил повторить, но то работа в институте не давала Вадиму времени, то не хотелось упускать выгодных клиентов в гаражах, то Олег с девицами подворачивался не вовремя, но больше выбраться в такой поход не удавалось. Вадим, чувствуя свою вину перед сыном, старался выкроить время для похода, и вот только теперь появилась такая возможность.

– Я тогда не пойду играть в футбол! – заявил вдруг Сашка. – Буду весь день готовиться!

– Нет, друг, раз пообещал ребятам, так не подводи их, а собирать ничего, по сути, не надо – я уже всё собрал. Завтра только купим утром у мужиков на Финляндском вокзале червей и опарышей, и двинем на озеро.

– Я после игры всё равно всё проверю, – не отступал сын.

Вадим молча кивнул, поняв, что отнял у Сашки самое главное – суету сборов. Ведь, по большому счёту, сам праздник не так важен, как важна сама процедура подготовки к нему. Вы когда-нибудь замечали, какое у вас приподнятое настроение перед праздником? Вы суетитесь, предвкушая все праздничные мероприятия, но, как только заканчивается канун, и начинается сам праздник, вам становиться грустно – всё уже позади. Того ожидания чего-то уже не будет!

Вот и сейчас, глядя на расстроенное лицо сына, Вадим понял, какую ошибку он совершил. Чтобы как-то загладить вину, он сказал:

– Слушай, Саня, я забыл из-за этого мяса сделать три важных вещи, а именно: разложить по ячейкам грузила, наточить топорик, и проверить лодку. Помнишь, мы тогда запихали её в резиновый мешок, не проверив днище и баллоны? Это никуда не годится! Твоя задача проверить лодку – надуть её и оценить на герметичность.

Лицо сына просияло. Теперь он в полной мере будет причастен к сборам!

– Ладно, занимайся делом, а я помою посуду и буду потихоньку собираться на встречу с вашей классной руководительницей.

Вадим быстро расправился с грязными тарелками, и пошёл в ванну принимать душ. Напевая что-то из репертуара «Песняров», он оглядел себя придирчиво в зеркале. На него смотрел молодой мужчина тридцати пяти лет от роду, с немного вьющимися тёмно-русыми волосами, с прямым, чуть курносым на самом конце, тонким носом. Выразительные тёмно-серые глаза смотрели на Вадима с чуть ироничной ухмылкой. Помяв лицо пальцами, он разгладил его всей пятернёй, после чего остался доволен увиденным, оно – это лицо – говорило, что его обладатель правильно и хорошо питается, и что повседневные заботы его мало волнуют – так, есть просто некоторые заморочки, которые решаются просто и без напряжения за счёт связей.

Вадим принял душ, во время которого плавно перешёл с «Песняров» на «АББУ», а когда споласкивался из душа звучало рингтоном «мани, мани». Вытираясь, Вадим представлял, как они с Сашкой поедут завтра утром на машине. Ехать следовало по Выборгскому шоссе, примерно, километров за двести от Ленинграда будет то озеро, на которое они ездили в прошлом году с сыном. Надо сегодня заправиться, подумал Вадим, чтобы завтра нигде не останавливаться.

Выйдя из ванной, он чуть не споткнулся о лодку, которую успел надуть Сашка. Усмехнувшись про себя усердию сына, Вадим прошёл боком в свою комнату, и стал одеваться. Расфуфыриваться перед новой классной он не собирался, поэтому одел белую хлопчатобумажную рубашку без запонок и костюм, в котором ходил на работу. Причесав чистые волосы, Вадим обрызгал голову дезодорантом, прыснул им же подмышки, и решил, что с туалетом покончено. Ровно в шестнадцать сорок он вышел из квартиры.

Школа, где раньше учился сам Вадим, а теперь учится его сын, находилась буквально в двух шагах от дома, нужно всего-то перейти улицу и пройти метров сто, что и он и сделал. Подойдя к учебному заведению, он потянул входную дверь на себя, и тут же услышал голос Максимовны:

– Кто там балует? Закрыто!

Вадим старался вспомнить имя бессменной уборщицы Максимовны, которая трудилась здесь ещё во времена его учёбы, но тщетно – в памяти засело только отчество. Старую уборщицу никто по-другому и не называл, поэтому Вадим перестал мучиться воспоминаниями, и сказал:

– Я пришёл к учительнице, она меня вызывала на пять часов.

Загремел ключ в замочной скважине, дверь открылась и на Вадима уставились два подслеповатых глаза:

– В школе никого нет, разве что на втором этаже сидит одна ненормальная. Тебя что ль ждёт?

– Меня, Максимовна, – ответил Вадим, протискиваясь мимо старушки.

Школу он знал как свои пять пальцев, поэтому без остановки поднялся на второй этаж, где находились кабинеты шеститиклашек. Найдя аудиторию с табличкой «6а класс», Вадим увидел, что дверь приоткрыта. Помешкав секунду, он открыл створку и замер. Вечернее солнце косо освещало класс, и в его лучах Вадим увидел девушку, сидящую боком к нему за учительским столом. Учительница ещё не видела Вадима, она, чуть высунув кончик языка, старательно что-то писала в толстом журнале. Её тёмные с лёгким коричневым оттенком волосы красиво ниспадали на плечи, накрывая салатового цвета пиджак. Короткая юбка почти такого же цвета чуть задралась, обнажая точёные бёдра, была даже видна резинка, державшая чулок. Вадим сглотнул, не решаясь нарушить такую картину. Он стоял, поражённый красотой учительницы. Её не портили даже очки, висевшие на кончике носа! Вероятно, учительница что-то почувствовала, скорее всего, жгучий взгляд Вадима, она повернула голову к двери, и спросила:

– Вы ко мне?

– Здравствуйте, я – папа Саши Каратова.

– Здравствуйте, проходите, пожалуйста.

Вадим с сожалением оторвал взгляд от ног учительницы и прошёл к парте, стоящей напротив учительского стола. Откинув крышку, он постарался втиснуть своё крупное тело на сиденье, но из этого ничего не вышло. Тогда Вадим оставил попытки сесть нормально, и прислонился к парте, стоящей сзади него.

– Вы…

– Меня зовут Вадимом, – помог он учительнице.

– А по отчеству…

– Желательно просто Вадим, но, если вы настаиваете… Петрович.

– Вадим Петрович, я вас вижу в первый раз, почему вы не приходите на родительские собрания?

– Я занятой человек, Вероника Николаевна, а в школу за меня ходит соседка. Если что-то не так, то она мне всё передаёт.

– Я уже почти год веду класс, и за весь год вы ни разу не выкроили время, чтобы поинтересоваться, как дела у вашего сына.

– Вероника Николаевна, я бы раньше пришёл, если б знал, что ВЫ ведёте класс моего сына, – искренне сказал Вадим, любуясь красивым лбом педагога. Сашка наврал, или просто не разбирается ещё в возрасте – классной даме на вид было не больше двадцати пяти.

Молодая учительница опустила взгляд на журнал и… покраснела! Вадим, не ожидавший такой реакции на его неуклюжий комплимент, на миг растерялся, потом удивился – так мило краснеть могут только восьмиклассницы. Учительница между тем уже оправилась от смущения и сказала:

– Ваш Саша хороший мальчик, но иногда его поведение выходит за рамки дозволенного.

– Поясните, – попросил Вадим, не отрывая взгляда от лица учительницы.

– Не далее, как три дня назад, он разбил лицо Мише Николаеву.

– Сашка мне сказал, что заступился за какую-то девочку.

Вероника Николаевна помолчала, потом ответила:

– Был, конечно, момент рыцарства со стороны Саши, но так жестоко бить своего одноклассника…

– Жестоко? Что он сделал?

– Он… он заставил Мишу лизать ботинки Юли Михайловой.

Вадим от души расхохотался:

– Так вот что вы называете жестокостью! Вероника Николаевна, школа должна учить мальчиков уважать девочек и защищать их, не так ли? Вот я сыну это и внушаю!

– Но он, воспользовавшись превосходством в физической силе, унизил Мишу.

– Вы предлагаете оставлять безнаказанным унижение девочки? – Вадим наслаждался разговором с молодой красивой учительницей.

– Я этого не говорила, но нельзя же так… жестоко.

– Нужно! Чтобы в следующий раз неповадно было!

Вероника Николаевна вдруг улыбнулась, сняла очки и внимательно посмотрела в глаза Вадиму:

– Между нами, Вадим Петрович, я – за вас! Но инцидент произошёл на глазах всего класса, и я просто была обязана отреагировать.

– Я всё понимаю, Вероника, – он специально опустил отчество, следя за реакцией учительницы.

Ресницы девушки дрогнули, она опять опустила глаза на журнал и тихо ответила:

– Я ещё слишком молодой учитель, и вы меня не воспринима…

– Нет, что вы! Просто отчество вам не идёт, оно вас старит, а это плохо! – перебил он. Голос Вадима звучал искренне-убеждённо. – А очки вас совершенно не портят, – добавил он.

Вадим любовался девушкой. Она ему напомнила Наташу, обе отдалённо были похожи друг на друга, только у учительницы лицо было немного покруглее. Но вот она – та же врождённая женственность, та же грация, та же чуть наивная непосредственность, ещё не успевшая огрубеть, исчезнуть под тяжестью превратностей жизни.

– Что вы такое говорите?! – она снова покраснела.

– Как там с успеваемостью, Вероника, ведь у Сашки тройка по вашему предмету, – перевёл разговор Вадим на другую тему.

– Да, у него две тройки: одна по ботанике, другая вот по моему предмету.

– Почему так произошло? – задал он вопрос.

– Понимаете, Вадим Петрович, Саша часто спорит со мной, доказывая, что некоторые слова я произношу неправильно.

– Он вас учит произносить английские слова!? – удивлению Вадима не было предела.

– Да! Вы только подумайте! А происходит это потому, что он много слушает зарубежной музыки. Понимаете, есть много рок-групп, у которых английский язык не родной. Взять ту же «АББУ»! Шведы, голландцы и другие представители европейских стран, чтобы пробиться на вершину славы, вынуждены петь свои произведения на английском, но это их не родной язык, они многие слова произносят неправильно, а ваш сын, наслушавшись пластинок, старается произносить слова так же, как он их слышит с проигрывателя. Это губит все мои старания научить его правильному произношению.

– Вот оно что, – сказал Вадим, – я проведу с ним профилактическую беседу, обещаю!

– Постарайтесь внушить Саше, что он не прав.

– Ну, раз у вас не получается, то придётся мне, – усмехнулся Вадим, с интересом наблюдая за молодым педагогом.

Вероника Николаевна кивнула головой, закрыла толстый журнал, давая понять, что разговор подошёл к концу.

– Я прошу вас отпустить Сашку в пятницу и субботу, мы с ним наметили съездить на рыбалку, другого случая у меня не представится, – поспешил сказать Вадим.

– Но с понедельника начнутся каникулы…

– А у меня начнутся горячие денёчки на работе. Поверьте, другого времени мне не выкроить!

– Хорошо, Вадим Петрович, пусть не приходит, но учебники пусть сдаст тогда в понедельник – учительская будет открыта.

Вадим встретился взглядом с Вероникой Николаевной. Огромные глаза девушки смотрели на него каким-то беззащитным, чего-то ждущим взором. Вадиму показалось, или это было на самом деле, но во взгляде учительницы он прочёл что-то большее, чем простой интерес классного руководителя к отцу своего ученика. Очки немного увеличивали глаза, и от этого казалось, что девушка удивляется его нерешительностью. Или Вадиму это просто почудилось?

– Хорошо, я ему скажу.

– Ещё постарайтесь внушить сыну, что драться не хорошо, и что в следующий раз он так легко не отделается, и…

– Непременно, – перебил снова учительницу Вадим, жадно пожирая глазами лицо Вероники Николаевны. Он вдруг почувствовал такое желание, с которым трудно было совладать. Вадима бросило в жар, он сделал шаг в направлении учительского стола, потом резко развернулся, и направился к двери. Повернув ключ, торчащий из замочной скважины, он вернулся и, не отдавая себе отчёта, взял за руку молодого педагога:

– Вероника, к чёрту все ваши учёбы, вы мне нравитесь!

Лицо учительницы залил ещё больший румянец, она встала со стула, и не отвечая на дерзкие слова мужчины, стала складывать в стопку тетради и журналы, лежащие на столе. Вадим уже еле сдерживался, он развернул к себе Веронику, и впился губами в уста учительницы. Стул с грохотом опрокинулся, девушка дёрнулась, пытаясь вырваться из железных объятий мужчины, но вдруг обмякла, Вадим почувствовал, что Вероника отвечает на поцелуй. Тогда он стал покрывать поцелуями шею девушки, пока не достиг грудной впадины. Дыхание у обоих участилось, Вадим запустил левую руку к груди Вероники и стал ею лихорадочно расстёгивать пуговицы на блузке. Упругая молодая грудь оказалась у него в руке, Вадим чуть склонил голову, и языком стал ласкать коричневый сосок. Вероника Николаевна застонала, руками она ещё пыталась сдержать напор Вадима, но это оказалось тщетно, он только ещё больше возбудился. Прижав к себе девушку правой рукой, левой он пытался добраться до подола юбки. Вскоре ему удалось достать до заветного треугольника Вероники. Вадим стал рукой делать движения вверх-вниз, лаская промежность. Через тонкую ткань трусиков, он нащупал выпуклость на треугольнике и ускорил движение рукой. Настал кульминационный момент: или сейчас всё прекратиться, или Вадим добьётся своего. Вдруг Вероника сама взяла руку Вадима и положила её к себе на грудь, свои же руки опустила вниз, стягивая трусики с бёдер. Вскоре поза стала настолько неудобной, что она прекратила попытки доделать задуманное до конца. Тогда Вадим сам ногой движением вниз придал трусикам ускорение, и они оказались на щиколотках Вероники. Сбивая все предметы со стола, он приподнял девушку и положил её спиной на столешницу. Не забывая ласкать промежность, Вадим не переставал целовать уста и шею Вероники. Через минуту он разогнулся и вошёл в неё! Активность обоих продолжалось довольно долго, Вадим старался доставить любимой как можно больше удовольствия, не форсируя событий. Но вот оба достигли апогея, Вероника изогнулась, на мгновение что-то взорвалось у них в головах, и опустошённые партнёры замерли, растягивая момент блаженства.

Вадим наклонился к лицу девушки и крепко поцеловал её в губы:

– Теперь ты можешь подать на меня в суд за изнасилование, – прошептал он.

Вероника смотрела на Вадима томным взглядом, не соображая, что он ей говорит. Но вот она стала приходить в себя, взгляд стал осмысленным, девушка пошевелилась под Вадимом, тоже шёпотом ответила:

– Ты воспользовался моей слабостью, но я не жалею.

Он вышел из неё, ещё раз поцеловал в губы и сказал:

– Я сейчас уйду, Вероника, но теперь мы связаны на всю жизнь, поэтому я не прощаюсь, а говорю: «до свидания». Я уезжаю на три дня, но потом нам надо обязательно встретиться! Я без тебя не могу! Давай сделаем так: вечером в воскресенье я приеду, и ты меня будешь ждать возле школы! Скажем, часов в восемь. Договорились?