Маски и маскотерапия

Человек с первых мгновений жизни, двигаясь по пути развития, всегда чувствует в глубине души свою самость и невольно стремится к своему психологическому лицу.

Психологическое лицо – уникальное я личности, смысл и цель жизни, итог существования и результат его, оправдание на Суде.

Вначале жизни движение к своему я несознательно, но со временем оно все более и более осознается.

Путь к психологическому лицу всегда пролегает по лесу масок физических, биологических, психологических и др. (смотрите главу «Десять видов масок»).

Пройдя сквозь множество масок, пережив множество ролей и испытав свои способности быть другим, человек мечтает познать себя.

Но жизнь в масках и в окружении масок несет в себе опасность потеряться для самого себя, стать чужеродной сущностью, увязнуть в конфликтах масок-субличностей и даже преждевременно умереть с чужеродной маской на лице, так и не познав своего настоящего психологического лица.

Еще на заре своей цивилизации человечество изобрело портрет, который всегда играл вспомогательную, терапевтическую роль в познании и утверждении человеком самого себя.

В маскотерапии пришло время очистить портретный метод, который использовался не всегда осознанно и назвать его.

Каждый здравомыслящий человек понимает, что настоящее лицо человека, его самость где-то там, за масками.

Пристальное изучение природы масок, их видов и функций позволяет нам совершенствовать и метод – маскотерапию.

Маскотерапия, в свою очередь, подобно микроскопу или телескопу, помогает нам изучать маски более подробно, открывая новые, которые невозможно было бы заметить невооруженному сознанию.

Взгляните вокруг и вы увидите множество разнообразных масок во всех сферах деятельности.

И человек в своей жизни вынужден строить с масками сложную и уникальную систему отношений, стремясь быть принятым в социуме.

Можно выделить четыре вида отношений человека с масками.

На рисунке мы видим четыре схемы, иллюстрирующие эти виды.

Первая схема показывает привычное, упрощенное и всем понятное отношение человека с маской физической и/или психологической – человек пользуется маской, закрывая (украшая, защищая, меняя или с другой целью) лицо.

На второй схеме мы видим, что масок всегда больше, чем одна.

К основной схеме прибавляется и упрощенная структура личности – сознание (с.) и бессознательное (б.с.), где присутствуют психологические маски (персоны) – социальные роли.

Мы получаем уже более сложную схему отношений.

В мире существует множество масок и человек научается их использовать физически и психологически.

Психологические маски, как субличности, находятся и в бессознательной части души, непроизвольно всплывая и проявляясь.

На третьей схеме изображена структура личности, которой сложно найти аналог в физическом мире.

Но если представить, что человек с рождения носит маски, сменяя их в зависимости от социальной роли, и никогда не открывает своего лица и не знает своего лица, то схема становится понятной.

Таких людей можно назвать «человек без лица».

«Люди без лица» никогда не выходят из своих социальных ролей.

Даже в одиночестве «человек без лица» продолжает носить маску. Субличности сознания и бессознательного (маски) сменяют друг друга, ни на минуту не оставляя психологическое лицо обнаженным.

«Человек без лица» не знает своего психологического лица или не имеет его.

На четвертой схеме мы видим человека с открытым, обнаженным, незащищенным психологическим лицом и не имеет опыта ношения психологических масок.

Такой человек всегда с обнаженной душой и никогда не прячется за социальной ролью.

Аутизм более всего подходит к такому описанию.

***

Здесь мы и подходим непосредственно к методу маскотерапии – искусству отыскивать психологические маски (субличности) и лица, развивать, исправлять, исцелять и творить отношения между масками (субличностями), порождая, творя, открывая психологическое лицо личности.

Маски, которые нас интересуют в первую очередь, – конечно же, психологические.

Но выявить маски психологические в полной мере невозможно без понимания полного спектра существующих масок физических, биологических и иных, которые возникли в истории человечества и продолжают возникать в наше время, например маски аватарные и киборговые.

Смыслы и функции масок, физических, биологических, двойниковых, киборговых, аватарных и других помогают нам в полной мере понять всю сложность психологических масок.

Во всех видах масок могут присутствовать и в разной степени нездоровые маски, что выделяет их в отдельную категорию масок – маски болезни.

Дополнительно можно выделить маску смерти, маски-сущности и маски-роботы.

Таким образом, в общем числе мы получаем десять видов масок:

– Физические;

– Биологические;

– Киборговые;

– Двойниковые;

– Аватарные;

– Маски болезни;

– Маска смерти;

– Маски-сущности;

– Маски-роботы;

– Психологические.

Маски и маскотерапия – тесно связанные понятия.

Маскотерапия развивает и лечит не с помощью масок, а сами маски, отношения с ними и теми субличностями, что за ними стоят, формируя структуру личности и определяя ее внутреннее содержание и состояние.

Маскотерапия выявляет не только маски (субличности), но и внутренний диалог между ними, создает условия для его развития или возникновения, возрождения, если он остановлен и/или отсутствует.

Ключевые слова маскотерапии – выявление или сотворение!

Выявить неосознаваемые маски (субличности) и/или сотворить необходимые для здоровья в душе человека отношения и субличности – одна из задач маскотерапии.

Человек тысячи лет пользуется масками и они не всегда были и есть осознаваемые человеком.

Если маска возникает как проявление подсознательной субличности, то ее распознание всегда связано с осознанием скрытой в глубинах души сущности.

Маскотерапия использует портрет или автопортрет, как основной инструмент для работы.

Автопортрет психотерапевтический – всегда развивается, как плавная последовательность постепенно осознаваемых масок, которые отражают субличности в структуре души.

Психотерапевтический портрет завершается, когда структура души познана и достигнуто гармоничное единство субличностей в царстве целостной личности.

Портрет всегда содержит, помимо образа натуры, образ творца, то есть его автопортрет, что делает автопортрет наилучшим инструментом самопознания и самопомощи.

Личность творца присутствует в портрете натуры, что очень важно знать, если портрет пациента создает только маскотерапевт, а пациент к нему не притрагивается.

Образ маскотерапевта зачастую становится одной из ключевых субличностей пациента, и потому творцу портрета важно быть цельной и гармоничной, здоровой и благотворно влияющей субличностью во множестве других сущностей в структуре личности пациента.

Мудро сказано: учись у счастливого, лечись у здорового!

Почему же маскотерапия?

Иногда меня спрашивают: почему метод называется маскотерапией?

В этом вопросе есть много подсмыслов, и один из них подтолкнул меня назвать новый этап развития маскотерапии в одной из моих книг «Лицо личности».

Но метод «Лицо личности» – это уже развитие маскотерапии.

Что же касается основ маскотерапии, то название «Маскотерапия» в последние десятилетия прижилось по нескольким причинам.

Одна из них – простота и запоминаемость слова, которое пусть и не отражает, на первый взгляд, суть метода, но распространилось и укрепилось среди специалистов и пациентов.

Подобное происходит и с некоторыми масками, которую человек носит всю жизнь, скрывая свое истинное лицо, а иногда и не зная его или не имея вовсе.

Если же присмотреться к методу маскотерапии поближе, то возникает впечатление, что иного названия у маскотерапии и быть-то не может.

Что имеется в виду?

При создании портрета (автопортрета), который является основой маскотерапии, сходство с натурой на первых этапах часто отсутствует, но во всей красе возникают другие «неслучайные» образы, маски.

Почему они неслучайны?

Потому что при повторном создании портрета (автопортрета), но только в более крупном размере, «неслучайные» образы, как ни странно, возникают вновь и вновь.

Более того, эти «неслучайные» образы часто напоминают лицо иного и вполне конкретного человека, который оказал в свое время значительное влияние на жизнь и формирование личности портретируемого.

И что самое удивительное, эти «неслучайные» образы (маски) проявляются как при портретировании, так и при автопортретировании.

Напрашивается мысль, что они нераздельно связаны как с личностью портретируемого, так и с его лицом.

«Неслучайные» образы можно назвать масками, сопутствующими жизни личности и находящимися не только на лице, но и в душе.

Таких масок всегда несколько и они могут быть без труда названы именами конкретных людей, например, именем отца или матери, бабушки или дедушки, известного политического или культурного деятеля.

Другими словами, во время портретирования, словно из тумана, проступают лица людей, которые в свое время были запечатлены в душе и стали частью ее структуры, субличностью.

Внешне же эти запечатленные ранее лица всегда проявляются в виде биологических масок (например, в прическе, в осанке, в выражении лица) закрывая, изменяя истинное лицо человека.

Порой маска ярко выступает на первое место и становится более видима, нежели истинное лицо.

Например, в прическе и в манере держаться человек представляет собой достаточно похожего двойника своего кумира – знаменитого певца, политика или вождя.

Есть даже мнения среди ученых с мировым именем, что истинного «Я» (истинного лица) у человека и вовсе не существует.

А один из моих достаточно продвинутых пациентов однажды спросил: «А что, если там ничего нет? А что, если истинного лица, которое вы, Сергей Антонович, пытаетесь найти в каждом из нас, не существует?»

Самое удивительное в том, что обе точки зрения (есть скрытое лицо и нет лица) имеют место быть.

Первая, которой придерживаюсь я, что истинное лицо человека (настоящее «Я») существует и оно может быть найдено или создано.

Вторая – что истинного «Я» человека не существует, а есть только память и связанный с ней опыт переживаний, в нашем методе – истинного лица человека нет, а есть только маски (субличности).

Как может быть, что обе точки зрения истинны?

Устранение кажущегося противоречия стало для меня возможным не так уж давно.

Суть его в том, что истинное лицо («Я» человека) – сущность нематериальная, неопределенная и мерцающая, словно квант света.

«Я» человека может быть найдено только под множеством масок, которыми человек всегда пользуется, порой не осознавая этого; оно может проявляться в подборе и стиле применения масок и в способе организации масок (субличностей) в пространстве души.

Истинное лицо может быть за пределами множества масок (субличностей).

Истинное лицо (лицо личности, психологическое лицо, самость) всегда связано с высшим и совершенно чистым состоянием души человека, которое достигается со специфическим усилием, как горная вершина, но только в одиночку.

Высшее состояние души – всегда состояние Творца, состояние творящего мир человека, а не просто подражающего другим личностям и не просто потребляющего сотворенное другими людьми.

В состоянии подражания кумирам мы невольно уподобляемся им, теряя свое лицо; в состоянии только потребления – служим своим потребностям, забывая о своей более высокой природе.

Маски (субличности) скрывают или подменяют наше истинное лицо, порой не давая ему проявиться, состояться и быть замеченным другими людьми и самим его носителем.

Более того, проявившись однажды, истинное лицо не обязательно будет оставаться всегда таковым и тем более наблюдаемым.

Чем слабее личность, тем легче она теряет свое лицо (связь с ним) в присутствии других людей, надевая маску и подстраиваясь под актуальную для ситуации роль.

Но самое важное в том, что во время психотерапевтических сеансов, которые проходят «лицом к лицу» клиента (пациента) со специалистом, участники диалога невольно отражают, принимают и впитывают лица друг друга в виде масок-двойников.

Пациент после сеанса «лицом к лицу» уносит маску (субличность) специалиста, и некоторое время она его поддерживает, а специалист – маску (субличность) пациента, от которой ему важно побыстрее избавиться.

В противном случае специалист привнесет субличность пациента в свою работу и жизнь.

В маскотерапии пациент подавляющее время сидит напротив зеркала, всматриваясь в свое лицо, и создает автопортрет, а терапевт находится на втором плане, в тени портрета, искусственно стушевываясь.

Подведем итог, отвечая на основной вопрос, почему метод имеет название «маскотерапия»?

Потому, что на сеансах маскотерапии мы всегда и везде работаем не столько с лицами, сколько с масками лиц (с субличностями), стараясь пробиться к истинному лицу личности, способствуем восстановлению психологического лица или его формированию.

Истинные лица личностей тоже могут нам порой встречаться в работе.

Истинные лица личности, как драгоценные камни, могут быть найдены совершенно случайно и в самых неожиданных местах, но они всегда очень редки.

И этому есть причины, так как общество более нуждается в масках (в социальных ролях), оно любит маски (человека в роли) и усиленно распространяет их, а человек изначально создан так, чтобы эти маски эффективно принимать для использования, для эффективной адаптации в обществе.

Маскотерапия помогает изучить маски человека и стоящие за ними субличности, установить и развить внутренние диалоги, которые всегда невольно текут между субличностями.

В идеальном случае, когда выявлены основные маски личности, человек может научиться осознанно вести с ними гармоничный внутренний диалог.

В самых тяжелых случаях, которые хорошо описаны в работах Г. М. Назлояна, внутренний диалог на первоначальных этапах работы у пациента разрушен, подавлен или совершенно отсутствует, что и является основой его душевного расстройства – патологическим одиночеством.