Так Александра оказалась в плену, продлившемся не так уж и долго. По дороге эти самые революционные матросы, добыв неизвестно где спиртного, перепились и заснули в одной из заброшенных деревень, совершенно забыв о пленнице, решив, что деваться ей некуда. Кругом грязь, слякоть, жилья поблизости нет.

Александра так не считала и, воспользовавшись возникшей оказией, сбежала. Хорошо, встретила добрых людей, которые помогли ей, и через неделю она уже была в Москве. Денег на транспорт у неё не было, так что до дома пришлось добираться пешком. Особняк встретил её пугающей тишиной и какой-то обречённостью. Подёргала входную парадную дверь, заперто. Вспомнила, что со двора был вход для прислуги. Прошла туда. Дверь распахнулась, и она оказалась в коридоре, покрытом пылью. Поднялась на второй этаж. Пусто, везде пусто. Вроде бы все вещи на месте, но жизни не чувствовалось. Решила пройти на кухню, рядом с ней располагались комнаты прислуги. Может, там кого обнаружит. Навстречу ей вышла женщина, закутанная в шаль так, что узнать её было затруднительно.

– Ты чьих будешь? – спросила та, – чего здесь шатаешься? Вишь, хозяев дома нету.

– Глафира, ты что ли? – удивилась внешнему виду своей няньки Александра, – что случилось? Где все?

Женщина взглянула на нежданную гостью и ахнула.

– Слава богу, хоть ты живая. Мы уж и не чаяли увидеть тебя, Сашенька. Мать извелась вся. Почернела от горя. Весточки от тебя никакой, а тут узнали, что происходит на фронте, так совсем запаниковали. Думали, сгинула наша голубка. Пойдём на кухню, покормлю, чем бог послал, голодная чай.

Александра проследовала за нянькой. На кухне было тепло, пахло едой. Присев за стол, задремала от усталости. Разбудил её голос Глафиры.

– Потом поспишь. Поснидай сначала. Извини уж, не до разносолов стало. Время, ой, какое неспокойное. Хорошо, что у нас ещё старые припасы сохранились, а так бы голодали.

Перекусив, девушка решила узнать, где родители. Оказалось, уехали в подмосковное имение, а там ли, неизвестно. Весточек от них давненько не приходило. Может, и уехали куда ещё. Приезжал тут намедни сослуживец Семёна, рассказал, как погиб её брат, записку оставил, в которой указал, где могилку искать. У Саши от этих новостей слёзы выступили на глазах.

– Ты уж не переживай так, доченька, – стала успокаивать её нянюшка, – всё когда-нибудь да образумится. Вот отдохнёшь, а завтра отправишься в имение. Я-то стара стала, здесь останусь за домом присматривать, остальные от разбежались.

Александра прошла в свою комнату неожиданно оказавшуюся неприветливой и какой-то по-детски наивной. Всё здесь напоминало о прежней беззаботной жизни, но в то же время навевало невероятную тоску. Собираясь выйти, заметила на столе конверт, взяла его, решив прочитать позже. Потом, махнув рукой на все воспоминания, не раздеваясь, упала на кровать, едва успев накрыться одеялом, и тут же заснула. Снился брат, который, прощаясь с ней, просил не грустить и хоть когда-нибудь приехать проведать его могилку. Потом приснился полевой госпиталь, откуда она поспешно бежала. Вот над палатками с ранеными пролетел вражеский аэроплан, вниз полетели бомбы. Послышались взрывы, стоны и крики раненых. Она отчётливо увидела знакомые лица убитых. Это были те, кого она хорошо знала. Вот Аким, ему было скоро на выписку, а вот весельчак Иван, а рядом его гармошка, синие глаза красавца Ермолая уставились в проплывающие мимо облака. Совсем ещё парнишка, жизни не видел, не так давно ему исполнилось двадцать лет. Смотреть на всё было больно и с криком «Нет» Александра проснулась. В доме кто-то был и был явно посторонний. Слышались гулкие шаги, хлопанье дверей, вот что-то разбилось. Вскочив с кровати, Александра заметалась по комнате, думая, куда бы спрятаться и тут вспомнила, что в детстве устроила себе своеобразное убежище за шкафом. Там была ниша, а шкаф можно было легко сдвинуть в сторону. На задней стенке шкафа была приделана тряпичная петля, с помощью которой этот шкаф, забравшись в нишу, можно было задвинуть обратно. Успела вовремя. В комнату вошло трое мужчин. Один из них бросил.

– Ищем письмо. Старуха сказала, что положила его на стол.

– Нет ничего, – ответил второй голос.

– Посмотри получше. Может, на пол упало. Если не найдём, придётся ещё раз старуху расспросить. Могла и запамятовать.

– Так не спросить уже.

– Что так?

– Так богу душу отдала.

– Я же сказал, пока не трогать.

– Так я и не трогал. Толкнул, а она головой о печь.

– Ладно, ищите. Переверните здесь всё.

Послышался шум падающих предметов. Злые голоса ругались. Потом всё стихло. Выждав, Александра покинула своё убежище и удивилась беспорядку, царившему в комнате. Всё было перевёрнуто вверх дном.

– Интересно, что эти люди искали? – подумала Александра, – по всей видимости, не нашли, если такой беспорядок сотворили. Надо бы нянюшку проведать. Что-то мне услышанный разговор не понравился.

Выйдя из комнаты, девушка направилась в сторону кухни, надеясь там застать Глафиру, но то, что она увидела, заставило её изменить планы. В коридоре лежала её нянюшка, не подавая признаков жизни. Убита. Как такое может быть? Ведь совсем недавно вдвоём сидели на кухне и разговаривали о насущном. Тут послышался какой-то шум, затем раздались шаги, и Александра услышала мужские голоса.

Бежать, немедля бежать из жуткого ада. Свернув в сторону чёрного хода, девушка по лестнице для прислуги спустилась во двор, встретивший её тишиной. Затем через каретный сарай на другую улицу, а там уже можно решить, куда податься. А впрочем, что тут решать, следует разыскать родителей, а поэтому есть только одна дорога в подмосковное имение. На следующее утро, проведя ночь в одном из заброшенных полуразрушенных домов, вздрагивая от каждого шороха, девушка отправилась на вокзал в надежде, что на поезде удастся добраться до нужного места. Ожидания её не подвели. Поезда, как оказалось, ходили, но вот попасть в вагон было делом не простым. Толпы народа осаждали прибывшие составы, отталкивая друг друга, люди старались любыми способами попасть в вагоны. Александра поначалу растерялась, застыв соляным столпом на перроне, когда услышала мужской голос. Вздрогнула, но всё же решилась посмотреть на незнакомца.

– Что, растерялась? На поезд никак попасть не можешь. Помочь? – спросил молодой человек лет двадцати пяти, одетый в поношенную шинель, за спиной котомка, – пойдём со мной, помогу. Ты, случайно, не в Берёзовское?

Девушка неуверенно кивнула.

– Значит, нам по дороге. Иди, давай, не менжуйся, прорвёмся.

Подойдя к одному из вагонов спутник Александры, схватил девушку за руку и как-то сумел плечом раздвинуть наседавшую толпу, затем буром разрезал осаждавших вагон и протащил Сашу к двери, подсадил её, подтолкнул, отпихнул какого-то нахала, пытавшегося пролезть вперёд, затем сам последовал внутрь. В вагоне, не тратя время на уговоры, скинул чью-то корзину с сиденья.

– Ну, что я говорил. Прорвались. Садись.

– А ты?– не зная почему, девушка так обратилась к своему спасителю..

– А я рядом пристроюсь. Места, наверное, хватит, это уже к женщине, вольготно разместившейся на сиденье. Та ужалась.

– Ну что, давай знакомиться, – предложил молодой человек, – Василий. А ты, чьих будешь.

– А я, – Саша решила не раскрывать всей правды, – к родственникам в Берёзовское собралась. Да видно, не вовремя.

– Да, времечко ты выбрала неподходящее. А зовут-то тебя как?

– Саша.

– Александра, значит. Говоришь, в Берёзовское собралась.

Саша кивнула.

– А нет Берёзовского.

– Как нет? – испуганно вскрикнула девушка.

– Сожгли крестьяне.

– А как же те, кто там был? Что с ними?

– Хозяев, кажется Кирхгофов, порешили.

– Что значит, порешили?

– Так убили, драгоценности искали, не нашли, осерчали сильно на хозяев, вот и убили. Слуги разбежались, прихватив что поценнее, затем усадьбу подпалили.

С этой поездки так и повелось, что стал Василий помогать ей, ограждая от всяческих невзгод. Александра с ним осталась пока в деревне у супружеской четы, которые неизвестно по какой причине, решили дать приют незнакомцам. Надо как-то приспосабливаться к новой жизни. Шло время. В том письме, найденном Александрой в родительском доме, говорилось, что отец спрятал семейные ценности в кабинете, где за одним из шкафов располагалась секретная комната. Девушка хотела сразу же ехать в московский дом и забрать ценности, но время пока было слишком беспокойное, не до поездок. Прошло ещё несколько месяцев. Василий, посчитав свою миссию выполненной, попрощался и ушёл, пожелав успехов. Девушка не сказала ему, что ждёт от него ребёнка, поскольку не знала, как отреагирует на эту новость мужчина. Потом она встретила его в Москве, едва узнав того в щёголе, посетившем ресторан «Асторию». Она хотела выйти поздороваться и всё ему рассказать, но тут к нему подошли два человека в штатском. Василий встал из-за стола и прошёл с ними. Через два дня в газетах написали, что на окраине в заброшенном доме был найден труп неизвестного мужчины. По фото, размещённому в той же газете, Александра узнала своего спасителя.

Обустройство в новой жизни заняло почти год. Саша хотела сразу же забрать всё, что было ей оставлено, но в доме к тому времени расположилась какая-то организация, и проникнуть туда было практически невозможно. Вот и пришлось ей устроиться в эту самую организацию машинисткой. Александра так и не поняла, чем ведала эта организация и чем занималась. В одно из дежурств ей удалось проникнуть в кабинет и забрать саквояж. Через пару недель шарашкину контору ликвидировали, а всех работников отправили по домам. Найденные ценности помогли ей пристойно обустроиться. Всё было бы ничего, но кто-то прознал, либо сама Александра где-то проговорилась, пришли к ним люди, потребовавшие поделиться драгоценностями, и было их человек пять. Однако, когда эти люди появились, все ценности находились уже в другом месте, но об этом они не знали и требовали их немедленной выдачи. Не обнаружив искомого, начали выпытывать у жителей. Не получив желаемого, расправились с обитателями квартиры. Хорошо, что Александра, прислушавшись к своему внутреннему голосу, отправилась на ночь к подруге. Вернувшись на следующий день, обнаружила погибших обитателей квартиры. Тогда она и дала себе зарок найти негодяев, расправившихся с близкими ей людьми. А для этого нужны были средства. Александра решила заняться бизнесом. Так началось зарождение водочной империи.

Пролог 3

Конец двадцатых годов двадцатого века. Москва.

– Александра Филипповна, – молоденькая секретарша заглянула в кабинет к своей начальнице, – вы просили принести, как только выйдет новый номер «Ателье».

– Заходи, Настя, заходи. Говоришь, пришёл свежий номер. Ты уже пролистала?

Настя кивнула.

– Ну и как тебе? Есть что-то стоящее?

– Вот тут на пятой странице изумительное платье и шляпка к нему.

– Давай, посмотрим, – Настя протянула журнал.

– А ты, пожалуй права, телефонируй портнихе, пусть зайдёт. Да, пока не забыла. Как у нас с поставками в «Асторию»? Деньги в прошлый раз они задержали.

– Мы, как и договаривались, всю партию им отгрузили. Сегодня после обеда обещали занести всю сумму.

– Отлично, распорядись, чтобы приняли, а я отлучусь ненадолго. Позови Николая, предстоит кое-куда съездить. Через четверть часа «Рено» было подано к подъезду, и Александра Филипповна отправилась на свой подпольный завод по производству винной продукции. Дело вроде бы налажено, но проверить самой всё же стоит. Производство разместилось в одной из старинных барских усадеб, удачно арендованной Александрой на волне Новой Экономической Политики, когда подобное стало возможным. Конечно, просто так никто бы не сдал поместье в аренду, но было объявлено, что там будет организован пансион для людей преклонного возраста, что и было сделано, и это стало отличным прикрытием для подпольного цеха по производству водки и различного вида настоек. Добираться пришлось чуть больше часа.

Это до 1925 года можно было вполне легально заниматься производством крепких напитков, но тут советское государство решило взяться за ум и ввело государственную монополию на производство крепкого алкоголя, чем подпортило многим уважаемым людям бизнес. Пришлось уходить в подполье, не бросать же такой лакомый кусок. Водка во все времена была самой ходовой валютой и давала своим производителям громаднейшую прибыль. Вот и Александре Филипповне пришлось перебраться под Москву и устроить своё производство подальше от глаз людских. Пока всё работало по налаженной схеме и ни разу не дало ни малейшего сбоя. С поставщиками сырья были налажены деловые отношения, со сбытом также проблем не наблюдалось, но в атмосфере чувствовалась какая-то нервозность. Александра понимала, что долго так продолжаться не может и вскоре придётся завершать прибыльный бизнес, но пока всё тихо, годик-другой продержаться можно, а там уж, как карта ляжет. За подобными размышлениями девушка и не заметила, как добралась до бывшей барской усадьбы. Всё здесь напоминало о днях былых и беззаботных. Опрятные старушки и старики, по большей части из бывших, чинно прогуливались по аллеям некогда пышного парка, сейчас слегка запущенного. Садовника, правда, соседи переманили. Да ладно, что есть, то есть. Главное, чисто, цветы посажены, яблони, сливы и груши плодоносят. Все довольны. Окинув хозяйским взором приятную картину, Александра прошла к главному корпусу, поздоровалась с выбежавшим к ней управляющим и спросила, где Авдей Петрович. Это был человек, отвечавший за технологический процесс , но числившийся кастеляном. Ей ответили, и в сопровождении своего бухгалтера Александра направилась к неприметному домику, некогда бывшему каретным сараем, в коем и размещалось выгодное производство. Можно подумать, что, войдя внутрь, сразу увидишь разливочный цех, ан нет. Часть здания выполняло прежние функции. Правда, карет тут не видели лет двадцать, их место заняли стойла для лошадей, а в углу притулился грузовичок, так, на всякий случай. Вот как раз за грузовиком и находилась замаскированная всяческим мусором неприметная дверца, ведущая в подвал, где всё и размещалось. Охранники отодвинули от двери потрёпанный жизнью шкаф, и хозяйка заведения спустилась по лестнице вниз, где её уже встречали.

– Как дела, Авдей? – спросила Александра у слегка полноватого мужчины.

– Как и всегда, спирт завезли на днях, готовую партию отгрузили, поступил новый заказ. Только вот… – мужчина замялся.

– Говори уж, коли начал. Что только что?

– Не знаю, как и сказать, Александра Филипповна.

– Говори, как есть.

– Не понравился мне последний заказ.

– Что так?

– Приехал мужчина, солидный, денежный вроде, аванс оставил, но чувствую, что-то тут не так. Интуиция кричит не связываться с ним. Вот и решил с вами посоветоваться.

– Интуиция говоришь?

– Она самая.

– Ладно. Давай денёк подождём, а я постараюсь к завтрашнему вечеру всё выяснить про нашего заказчика. У тебя сохранились его данные.

– А как же, всё записано, вот держите, – Авдей протянул листок.

Александра убрала его в сумочку. Прошлась по цеху. У Авдея Петровича всё, впрочем, как и всегда, было отлажено до совершенства.

– Вот, посмотрите, а лучше попробуйте, – мужчина протянул хозяйке бутылочку синего цвета.

– Что это?

– Новая продукция. Черничная настойка. Дюже хороша вышла.

– Хороша говоришь?

– Вот отведайте, сами убедитесь, – девушке протянули рюмку с фиолетовым напитком.

– А не плохо, очень даже не плохо, – отведав наливки, вынесла вердикт Александра, – прибавь ещё пару бутылок. Угощу кое-кого. А сейчас пора. Ты уж тут смотри. Если что, телефонируй мне. Попрощавшись, девушка покинула помещение, вышла в парк, подозвала шофёра, отдала бутылки с наливкой и сказала, чтобы минут через десять авто было готово к отъезду, а сама прошла к небольшому пруду, спрятавшемуся за деревьями. Сидя на скамейке, Александра, смотрела на спокойную воду озера и вспоминала, что случилось с ней за последние годы. Трудное было время. Она едва выжила от горя, потеряв родителей.

– Александра Филипповна, – раздалось за спиной, – вы велели через десять минут подготовить авто. Прошло уж боле получаса. Побоялся вас тревожить. Поедем, али как?

– Али как, но поедем, – сказала, вставая со скамейки Александра, – задумалась что-то.

– Куда едем?

– А давай-ка в «Асторию». Посижу, перекушу, заодно хозяину настойку передам. Всё дело. Понравится, наладим поставку.

Вскоре автомобиль направлялся в сторону Москвы. Ресторан располагался неподалёку от центра. Дорога была пустынна и вскоре гостья поднималась по ступенькам фешенебельного заведения. При входе её встретил сам хозяин заведения и проводил дорогую гостью в свой кабинет, позвал официанта, чтобы тот принял заказ, а сам, извинившись, сказал, что вынужден отлучиться по неотложным делам.

Александра попросила принести чашку кофе и пирожное, отказавшись от вина и остальной закуски. Вскоре всё было доставлено, и девушка вновь погрузилась в невесёлые воспоминания. Потеряв родителей, она осталась одна. Правда, ей достались кое-какие капиталы, с помощью которых и смогла организовать сегодняшнее производство. Дела шли, и шли достаточно успешно. Полученных денег ей хватало на себя, на содержание квартиры и на всё остальное. Так она и жила, но вот наступил март 1921 года, когда в Москве открылся десятый съезд РКП (б), на котором было принято решение о переходе от политики военного к новой экономической политике.

Девушка пока не понимала, хорошо это или плохо, но вскоре последовали новые указы и постановления. Майские декреты дали простор для развития частного сектора. В июне того же года новым декретом позволили создавать мелкие предприятия со штатом до 20 человек. Вот тут-то она и поняла, что появился шанс проявить себя. Ей удалось создать благодаря драгоценностям родителей сеть ресторанов, в которых веселились новые хозяева жизни. Затем, поняв, что ресторанное дело не такое уж и прибыльное, Александра продала свой бизнес и решила заняться винокурением, в чём и преуспела. Проживала она в большой квартире, некогда принадлежавшей какому-то промышленнику, бежавшему после революции в Париж. Прошло несколько лет и вот до новоявленной бизнес леди стали доходить противоречивые слухи, что вскоре все частные предприятия будут закрыты, но никто не мог сказать ничего конкретного. Осталось дело за малым: свернуть производство, но руки пока не доходили, да и дело давало слишком хорошую прибыль, чтобы вот так сразу от него отказаться.

Внезапно у неё в голове, словно что-то взорвалось. Она едва не потеряла сознание, когда показалось, что грядёт беда. Когда-то она сталкивалась с подобным. Это шестое чувство не раз спасало её в затруднительных ситуациях и, на тебе, снова оно.

Александра поднялась, оглядела комнату. Вроде нет ничего, что могло бы ей угрожать. Так в чём же дело? Подойдя к двери, хотела уже открыть её и выйти в коридор, как услышала странные звуки, раздававшиеся из зала, в котором по случаю раннего времени гостей быть не должно. Что-то ей подсказало, следует закрыть дверь, чтобы никто не мог войти в комнату. Увидев швабру, Александра просунула её через ручку, заблокировав вход. Кто-то с той стороны дёрнул дверь и, не сумев открыть, выстрелил.