В дороге я решил ни в чём себе не отказывать – мог себе позволить. Времени на преодоление всего пути я не устанавливал, доберусь до дому за десять дней – хорошо, за четырнадцать – отлично. Останавливался практически в любом месте, где имелись красивые пейзажи или местные достопримечательности, подолгу любуясь видами, фотографируя на память. Захотел есть – только кафе, с первым, вторым, кофе или компот в зависимости от настроения. Никаких тебе быстрых перекусов, во время движения.
На ночь останавливался в гостиницах, хотя мог переночевать в своей «Хонде», места в ней на четырёх человек хватит, чтобы расположиться в горизонтальном положении. Но нет, брал номер на одного – душ или горячая ванна, шикарный ужин, даже алкоголь себе позволял. Затем здоровый сон, никаких будильников, спал, пока не высплюсь, далее здоровый сытный завтрак – и в путь.
Скорость держал не больше сотки, иногда, пристраиваясь за какой-нибудь не тихоходной фурой, держался долгое время за ней, позволяя особенно нетерпеливых обгонять себя. Мне торопиться было некуда. Я отдыхал – когда ещё придётся вот так шикарно прокатиться через всю страну.
На четвёртые сутки, преодолев Забайкалье, я приблизился к серпантину Байкальской дороги. Вся дорога проходила вдоль Байкала – величайшего озера на земле. Так как мой автомобиль обладает немаленькими габаритами (это не шустрая маленькая машинка), пришлось напрячься. Серпантин, где дорога может на узком участке поворачивать на все сто восемьдесят градусов, а в некоторых местах и на триста шестьдесят градусов не давала расслабиться ни на минуту. Скорость при таких раскладах максимум пятьдесят километров в час, а на большей части дороги – все двадцать. Всё время кажется, что вот-вот не удержишься на дороге и улетишь вниз в пропасть, ведь не везде имелось барьерное ограждение и это на таком опасном участке дороги. Поверьте, жутко страшно идти в поворот, когда обрыв в пропасть буквально в метре от твоего колеса. Усугубляет все это вода, что делает дорогу скользкой. Весна давно пришла на Байкал, снег вокруг таял с невероятной скоростью и стекал с гор многочисленными ручейками.
Я, покидая Владивосток, сразу обулся в летнюю резину, уложив зимнюю вдоль мотоцикла. Как-никак на дворе был апрель месяц и предполагалось, что в дороге я больше не повстречаю зимы. Как я ошибался. Но это позже.
Байкал всё ещё находился в ледяном плену, так что рассмотреть как следует величайшее озеро мне так и не удалось. Сделал пару остановок, пофотографировал, перекусил в одной из кафешек и продолжил трудный путь.
Впереди выстроилась колонна из небольших японских автомобилей с транзитными номерами под названием «КУБ». Это такая разновидность японских автомобилей квадратной формы, отсюда такое название. Они могут быть от разных производителей, но впереди меня выстроилась колонна из пяти NissanCube различных ярких цветов. Я пристроился к этой колонне, потому что так было безопаснее передвигаться, и продолжил движение.
Дорога всё время шла на подъем. Впереди снежными вершинами маячили горы, а значит, скоро начнётся опять серпантин, что безумно расстраивало. Погода с каждым километром портилась: если внизу моросил мелкий дождик, то, поднимаясь выше, замечаешь, что дорогу заметает метель, а с неба падают снежинки. Чем выше мы поднимались, тем крупней снежинки падали на лобовое стекло. Теперь дворники работали постоянно, ветер с наружи усиливался. Начался горный серпантин, но не сказать, чтобы уж очень крутой, просто дорога в таких местах как назло становится уже. С левой стороны были горы, почти вертикально уходящие в небо, с правой – обрыв, сквозь метель виднелись вершины сосен.
Буквально через полчаса видимость упала, вьюга усиливалась. Но мы продолжали идти на скорости вверх, хотя уже чувствовалось, что мои летние покрышки меня подводят, так как автомобиль стало немного заносить. Всё труднее было удерживать равновесие. Но пока мы могли себе позволить скорость хотя бы восемьдесят километров в час, мы легко взбирались на ещё не слишком крутые горы. Надежда была на то, что мы быстро преодолеем перевал и опять спустимся на уровень Байкала, где погода не такая агрессивная как в горах.
Сквозь метель, которая значительно уменьшила видимость (максимальный обзор был метров двадцать), мы всё чаще видели вставшие на обочину автомобили с включёнными аварийками, мигающими жёлтыми огнями. Это чтобы водители могли разглядеть машину сквозь снежную пелену. Так как дорога в горах узкая, всего лишь две полосы, пришлось всё чаще объезжать вставшие автомобили, что не смогли взобраться на очередную гору, заросшую высокими деревьями. Пока у нас получалось карабкаться всё выше и выше в горы. При этом вставших машин с мигающими аварийными сигнализациями становилось всё больше и больше.
Сколько ниточке не виться, но буквально на самом крутом подъёме наша колонна встала. Впереди сквозь непроглядную снежную пелену, витающую в воздухе, подгоняемую сильным ветром, виднелась грузовая фура с крытым крупнотоннажным прицепом, вставшая поперёк дороги. Более того, судя по длине грузового автомобиля, часть прицепа, а именно его почти половина, не помещаясь на узкой дороге, буквально висела над пропастью, упираясь своим торцом в верхушки сосен. Как грузовик не утянуло вниз оставалось загадкой, скорей всего прицеп был пуст.
Глядя на всё это безобразие вывод напрашивался сам собой. Грузовик без посторонней помощи не сможет выбраться из этой неприятности, а значит, дальнейшее движение невозможно. Вокруг стояли, моргая аварийными сигналами, лишь легковые автомобили, а они вряд ли чем могли помочь своему многотонному собрату.
Я, понимая, что потеряв скорость, вряд ли смогу подняться выше на своих лысых летних покрышках. Да и смысла в этом не было, там и так столпилось немало автомобилей. Принялся сдавать назад, чувствуя, что моя HondaStepwgn совершенно меня не слушается. Меня буквально понесло вниз на автомобили позади, хорошо, что нижестоящие машины, а вернее их водители, поняли, что происходит и принялись прижиматься к обочине, пропуская мой непослушный автомобиль. Остановился я не сразу, но слава богу никого не задел. Дальнейшая попытка выправить автомобиль привела к тому, что я ещё немного соскользнул вниз, но всё-таки ухитрился встать к обочине, с правой её стороны, практически на краю пропасти вниз. Мои коллеги по колонне на кубах проделали такой же манёвр, что и я. Дав ясно понять, что у них, как и у всех вокруг летняя резина.
Расположив автомобили в безопасном месте, чтобы дать другим автомобилям попытаться подняться на гору, я включил обогрев салона – не думал, что станет так холодно. Зимняя одежда у меня была упакована в сумках. Зачем она, когда кругом поют весенние птички, кто же знал, что опять попаду в самую настоящую зиму. Поэтому как есть, накинул капюшон ветровки на голову, вышел из салона автомобиля на улицу. Сразу же провалился по щиколотку в снег, морозный колючий ветер, легко пробив ткань олимпийки прошиб меня буквально насквозь.
Наклонив голову, сжавшись от пронизывающего ветра, я пошел вверх, к вставшей поперёк дороги фуре, куда шли все, кто рискнул выйти из своего тёплого салона автомобиля. Из разноцветных ярких Ниссанов появились водители, это оказались девушки, не старше двадцати-двадцати пяти лет. Я поздоровался с ними, перекинулся парой фраз, выяснил, что девушки родом из Дагестана и Чечни, занимаются перегонкой на заказ автомобилей японского производства. Вот так дела, молодые девушки занимаются сугубо мужским делом. Куда страна катится? Уже все вместе мы поднялись наверх к самой грузовой машине, чуть не улетевшей в пропасть Байкальских гор.
Наверху стало понятно, что пробка надолго. С другой стороны фуры выстроилась пробка не меньше, что и с нашей стороны. Разглядеть более точно не представлялось возможным, так как ветер усилился, и снежная пелена буквально заволокла всё вокруг, сильно ограничивая обзор. Сосны на крутом склоне стонали, норовя со следующим порывом ветра сломаться. Я, осознав, что всё это надолго, а помочь я ничем не могу, отправился назад в свой автомобиль, тёплый и защищённый от ветра салон «Хонды».
Включив отопление салона посильнее, я огляделся. Неизвестно, сколько придётся торчать здесь, когда прибудет транспорт на выручку фуры. Смогу ли я после взобраться на своей лысой резине на эту гору, да и многие вокруг, кто уже переобулся, готовясь к летнему сезону.
И так, бензина у меня в баке почти шестьдесят литров, а это много, надолго хватит. Ещё у меня имеется, железная канистра с двадцатью литрами горючки, которая может пригодиться, значит, примерно за сутки, если продолжится такая погода, я не замёрзну. За двадцать четыре часа такое количество застрявших в снежном плену, судя по автомобилям с обоих сторон горы, в любом случае привлекут внимание. А значит спасатели скоро прибудут. Вытащат фуру, расчистят дорогу, раскидают песочек, может даже горячим чаем напоят, но это не точно.
Вот с едой и водой у меня немного похуже. Имеется минералка полутора литровая бутылка и пакет семечек – лучшее средство, чтобы не заснуть за рулём. Семечки, конечно, можно считать едой, но сугубо вынужденно, когда другой еды нет, в принципе именно в такой ситуации я и оказался. Надеюсь, спасатели или кто там ещё прибудут раньше, чтобы вытащить нас из снежного плена.
Просто так сидеть и смотреть в окно не хотелось. Взяв телефон в руки, зашёл в меню и нажал иконку ютуб, чтобы повтыкать видосики, так время летит быстрее и незаметнее. Интернет, как и связь на телефоне полностью отсутствовали, от слова совсем. Попытался поймать радио, на всех известных каналах тишина, а на неизвестных один сплошной скрип, шипение – невозможно слушать, да и не разобрать ничего, что говорят. Включил скачанную ещё во Владике музыку, отодвинул сидение, чтобы ноги выпрямить, откинул спинку, удобно расположившись в полулежачем положении, закрыл глаза.
Сколько я нежился в маковых цветах Морфея, я не знаю. Но проснулся выспавшимся, отдохнувшим. За окном был сумрак, наступал вечер. Снегопад, сопровождаемый сильным ветром, продолжался, отчего крупные снежинки летели чуть ли не параллельно земле. Стекла снаружи покрылись многочисленными каплями воды от растаявшего снега. Двигатель продолжал равномерно работать, в салоне было тепло и уютно. Смахнув дворниками влагу с лобового стекла, поднял спинку кресла, придав себе сидячее положение. Я посмотрел наружу. Грузовика видно не было, его заволокло метелью. Впереди стояли старые знакомые Ниссаны, мигая жёлтыми огнями аварийных сигналов. На другой стороне дороги, вдоль обочины, находились другие автомобили, так же мигая желтыми огнями. Вот только снега выпало столько, что их колёса занесло небольшими сугробами.
Выпив пару глотков минералки, смочив пересохшее горло, я продолжил всматриваться в снежную пургу. Схватил опять телефон – проспал примерно два часа, как убитый, без сновидений, связи. Интернета по-прежнему не было. Хотелось в туалет по-маленькому, и я принял решение выскочить на холодный воздух, чтобы облегчиться. Далеко решил не ходить, спрятаться за открытой дверью, закрывшись от Ниссанов, где находились девушки и прямо возле машины сделать свои дела. Так и поступил. Открыл дверь с трудом, её немного привалило сугробом, и выскочил наружу, щурясь от пронзительно холодного ветра.
Позади меня пристроился УАЗ «Патриот», у него, как и у всех мигали все поворотники, только фары были выключены. Находился он ко мне ближе всех, поэтому, сделав свои дела, я решил заглянуть к соседу, узнать, что слышно про спасателей или вообще разузнать какую-либо информацию.
Кричать в такую пургу было бесполезно, и я просто постучал в пассажирскую дверь спереди. Дверь не открыли, стекло не опустили, я постучал настойчивее, посмотрел в салон через стекло. Внутри были потёмки, но света хватало, чтобы разглядеть, что впереди на водительском и пассажирском сидении никого нет. Заглянул на заднее сиденье, убедившись, что машина пустая, хотя двигатель исправно работал, так как на лобовом стекле снег не скапливался, а таял.
Удивившись этому факту, обошёл джип российского автопрома. Следов, чтобы из автомобиля в ближайшее время кто-то выходил не было, сугробы лежали ровные, не тронутые. Жмурясь от летящего в глаза снега, огляделся вокруг. Людей я не заметил, их следы или траншеи от транспорта отсутствовали, кругом была ровная снежная гладь.
Нещадно замёрзнув, плюнув на возможность получить хоть какую-либо информацию, я почти бегом вернулся в свой автомобиль, где, закрывшись, долго отогревался. Попытался ещё раз выйти в интернет, но связи не было, бросил телефон на пассажирское сиденье. Холод снаружи заставил включить мозги, и я достал свой баул с зимними вещами.
Тёплые штаны вместо трико, толстая зимняя обувь с мехом внутри, вместо дышащих кроссовок, промокших насквозь, болоньевая, на гусином пухе куртка, меховая шапка-ушанка, сразу сделали меня намного увереннее. В такой экипировке мне не страшен холод и метель снаружи, а значит, стоит пойти и узнать, когда нас, застрявших в снежном плену, соизволят спасать.
Сразу же направился к нисанам, стоящим впереди. Снега намело столько, что, казалось, малолитражные автомобили занесло почти наполовину. Первый по пути КУБ, стоял с выключенным двигателем, так как на капоте и лобовом стекле скопился снег. В принципе разумно, зачем тратить бензин сразу во всех автомобилях, когда можно разместиться в одном и греться до прибытия спасения. Моя версия подтверждалась: второй и третий ниссан также были без признаков работы двигателя, а вот у четвёртого из выхлопной трубы клубился дым.
Постучав в боковое окно со стороны водителя, я заглянул внутрь салона, он был пуст, это хорошо бросалось в глаза – внутри горел свет. Хмыкнув про себя, наверное, я перехвалил девчонок, проследовал к следующему, пятому автомобилю, который тоже был с работающим двигателем.
Ниссаны оказались пусты. Это не на шутку озадачило меня, я непонимающе ещё раз осмотрел маленькие автомобили, стоящие в ряд, убедившись в том, что они пустые. Направился на другую сторону дороги, где расположились в ряд другие автомобили.
Через полчаса, я понял, что все автомобили, что были около меня по обеим сторонам дороги, пусты – людей в них не было. Хотя многие машины стояли с рабочими двигателями, моргая жёлтыми поворотниками, что ясно давало понять – их водители и пассажиры где-то неподалёку. Иначе, если людей эвакуировали, пока я спал, зачем оставлять свой автомобиль в рабочем состоянии, с открытыми дверьми, в этом я убедился, открыв несколько пустых машин, внутри которых беспечно лежали дорогие игрушки в виде смартфонов. К сожалению, у всех телефонов связь отсутствовала напрочь.
В поисках людей я не заметил, как оказался возле перекрывшей проезд фуры. Позади остались автомобили, которые я проверил. Впереди, с другой стороны горы, находились машины, где я ещё не был, да и никто не был, о чём говорил ровный, нетронутый снег.
На улице стремительно темнело. Странное чувство одиночества охватило меня, на сердце защемило. Куда подевался весь народ? Неужели я проспал эвакуацию? Если так, то где следы людей на снегу, техники – не пешком же они все отсюда ушли? Да даже если и пешком, где следы не одного десятка человек? Почему автомобили оставили заведёнными и открытыми? Много других вполне закономерных вопросов крутилось в моей голове.
Обойдя грузовик со стороны кабины (места вполне хватало, чтобы в эту щель между скалой и бампером грузовика, свободно мог пройти человек), я вышел на другую сторону. Представшая картина насколько хватало обзора, ограниченного снежной метелью, сгущающейся темнотой, была идентична той, что была и с моей стороны подъёма – два ряда легковых автомобилей с мигающими жёлтыми огнями, стоящие по обочинам.
Ходить далеко не стал. Проверив первый ближайший десяток машин, убедившись, что они все пустые и открытые, направился назад к себе, в хонду погреться и подумать. Подумать было над чем, я совершенно не представлял, что делать.
Ближайший населённый пункт, который я помню, что проезжал, был примерно в двадцати минутах езды. Это если повернуть назад. Впереди – небольшой посёлок, насколько я мог вспомнить, был примерно на таком же расстоянии, если судить по данным навигатора, когда он ещё работал. Теперь в отсутствие интернета он показывал, что я нахожусь в пустоте. Что случилось со связью? Неужели её так блокируют горы?
Но я не мог двигаться вперёд, во-первых, фура перегородила путь, во-вторых, с моими летними покрышками я не взберусь в гору. Предпочтительнее было бы развернуться и попытаться добраться до того посёлка, что позади. Но и тут были свои проблемы, снега выпало столько, что моя хонда вряд ли одолеет те пару возвышенностей, что я преодолел с группой девчонок, передвигаясь на скорости и по чистому асфальту. Теперь высота снега была такова, что бампер моего автомобиля неминуемо цепляет снежные вершины, выполняя функцию скребка. При движении снег будет скапливаться и препятствовать движению и без того тяжёлого автомобиля. В общем, при таком высоком снеге, который был мне практически по колено, да ещё на ночь глядя, трогаться в путь было верхом дебилизма. Поэтому я решил дождаться утра: бензина полно, должно хватить, а при свете солнышка будет гораздо проще принять правильное решение.
Ночь оказалась на редкость длинной. Может от того, что я хорошо поспал вечером и полночи не мог уснуть, а может, бессонницу нечем было занять, так как всегда вездесущий и привычный интернет отсутствовал. Радио не работало, одни лишь писки, шипения, и скрежет, который ещё больше угнетал в сочетании с завыванием ветра снаружи.
С одной стороны, я чувствовал защищённость, так как внутри салона, было тепло и безопасно. С другой стороны, стоило мне задуматься о том, что в автомобилях вокруг ни одной живой души, на меня сразу накатывала депрессия. Жутко осознавать, что тебя забыли во время эвакуации, оставили одного на милость судьбе. Исчезновение людей, кроме как результат их эвакуации, был самым простым способом объяснить самому себе происходящее вокруг.
Наверное, под утро я всё-таки вырубился, так как проснулся в восемь часов утра, когда уже давно на улице было светло. Размяв кости от неправильного расположения тела – во время сна одна сторона тела онемела и затекла. Я, убедившись, что двигатель всё ещё урчит, работает, оглядел пейзаж за окном. Снаружи была благодать. Ветер стих, снег прекратился, через тонкие и редкие тучи пробивалось солнце, освещая своими тёплыми лучиками сказочный пейзаж вокруг. Автомобили по-прежнему стояли вдоль дороги, по обеим сторонам, их наполовину занесло снегом. Снега за ночь выпало очень много, он лежал на дороге ровным, не тронутым ковром.
О проекте
О подписке