Глава 4

Настал волнительный момент. Подходя к крыльцу лечебницы “Святой Софии”, я слушал стук собственного сердца. Ну вот что за детский сад? Можно подумать впервые в жизни такое. В прошлом многолетний опыт преподавания в медучилище, в этом мире – ведение семинаров в Ярославле, а всё равно ничего не могу с собой поделать. Да что там говорить, начиная с обеда уже на измене. Старался больше разговаривать с пациентами, чтобы отвлечься. Иногда даже помогало.

По привычке уже сразу проследовал в кабинет главного. Застал его дремавшим за столом над кучей документов. Перетрудился бедолага. Я осторожно покашлял, чтобы привлечь к себе внимание. Не помогло, пришлось кашлять громче. Демьянов встрепенулся, как испуганная охотником куропатка, теперь его пульс явно был чаще моего, об этом говорило то, как он с перепугу хватал ртом воздух.

– Кошмар приснился, Вячеслав Анатольевич? – невинно поинтересовался я.

– Прошу прощения, устал что-то сегодня, задремал, – сказал он, потихоньку начиная успокаиваться. На свой тик он уже не обращал внимания, видимо привык, как дышать. – А что уже пришло ваше время?

– Почти, – улыбнулся я, присаживаясь на тот же стул, что и всегда. – Решил вот сначала к вам заглянуть, потом пойду плакаты развешивать и морально готовиться. Вам удалось договориться с коллективом насчёт переноса с понедельника на четверг?

– С трудом, но удалось, – кивнул главный знахарь. – Должны все прийти. Пригрозил снятием премии в случае неявки. А что, справедливо. Мы же платим за их обучение, так что пусть будут добры и приходят на занятия, иначе пострадает теперь их карман.

– Справедливо, – кивнул я. – слегка попахивает принуждением, но, если они не хотят понимать, зачем всё это, можно помочь и таким образом. Я вот думаю сделать анонимный опрос, который они пройдут после окончания занятий. Это поможет понять насколько изменилось их мнение. Я подготовлю листочки с вопросами, им нужно будет только поставить галочку напротив варианта ответа.

– Интересная затея, – удивлённо протянул Демьянов. – Впервые слышу о таком. Вы раньше уже делали такие опросы?

– Сам когда-то проходил, – ответил я. Вроде и не соврал, но не стал говорить, что это было в другом мире. Там нас подобными опросами просто одолели. – Ну я пойду, пожалуй, пора готовиться к занятию.

– Бог в помощь, Александр Петрович, – с важным видом произнёс Демьянов и произвёл крестное знамение. – Бог в помощь.

Я многозначительно на него посмотрел, но не по поводу знамения, тут никаких возражений. Главное, что он меня понял.

– Я приду, приду, не переживайте, – улыбнулся Вячеслав Анатольевич. – Как же я пропущу такое событие? Это произойдёт впервые в стенах нашего заведения. Да ещё и выстраданное такой ценой!

Кто бы говорил про выстраданное, Вячеслав Анатольевич. Уж кто и выстрадал больше всего, так это я. А тебе на память только тики остались, наслаждайся.

До начала занятия оставалось пятнадцать минут, зал был пустой, прийти пораньше желающих пока не нашлось. Ну и отлично, спокойно развешу плакаты, пробегусь глазами по методичке.

Первые слушатели начали появляться на пороге без пяти три. Ровно к трём часам собралось именно то количество, о котором мне говорил Демьянов. Сам главный знахарь вошёл вслед за последним из своих подопечных, пересчитал цыплят по головам и сел за ближайший ко мне стол. У меня чуть глаза на лоб не вылезли, когда он положил перед собой блокнот и ручку.

Я покашлял, чтобы обратить на себя внимание, зал затих, пора начинать.

– Уважаемые знахари лечебницы “Святой Софии”, рад, что вы сегодня собрались, чтобы меня послушать. Вы меня уже знаете, я вас знаю пока не всех, но надеюсь эту ситуацию в скором времени исправить. То, что я вам хочу сегодня рассказать, в значительной степени облегчит вашу работу, снизит утомляемость, повысит производительность, и, соответственно, может повысить ваш доход без увеличения количества рабочего времени, – выпалил я практически на одном дыхании и обвёл взглядом притихшую аудиторию. Я оказался прав, озвучив главную мотивацию с первой минуты. В глазах собравшихся проснулся интерес, который практически отсутствовал изначально.

Я приступил к теме семинара, тщательно разжёвывая каждое понятие и бережно раскладывая их по полочкам в их голове. Я переходил от плаката к плакату, наглядно объясняя сложные моменты, вся аудитория синхронно поворачивалась вслед за мной, как подсолнухи за солнцем. Несколько раз были уточняющие вопросы с места, на которые я сразу отвечал, не обращая внимания на тех, кто возмущённо шипел на задающего вопрос, мол “нафига перебиваешь?”. В итоге первый же семинар превзошёл все мои ожидания. После окончания темы я дал всем возможность задать вопросы и ими меня буквально засыпали. Никто не торопился уходить, хотя по времени они уже давно должны были покинуть стены лечебницы. Даже никто не рыпнулся в сторону двери, пока я не ответил каждому, записывали и это.

– Господин лекарь, – обратился один молодой знахарь, примерно мой ровесник. – прошу прощения, но я не запомнил имени и отчества, а вы будете показывать нам на практике, как это всё делается? Иван Терентьевич у нас пока единственный счастливчик, который прошёл индивидуальное занятие, причём не одно.

– Зовут меня Александр Петрович, – повторил я. Говорил ведь в начале занятия, видать пропустили мимо ушей. Теперь многие записали прямо в свой конспект. – Индивидуальные занятия будут, безусловно. Когда и с кем, будем составлять график индивидуально. Я оставлю у секретаря тетрадь, в которой будут обозначены интервалы времени, вы туда впишете свои фамилии и номера кабинетов.

– Спасибо, Александр Петрович, – задававший вопрос знахарь вежливо поклонился и сел на место.

На этом вопросы закончились, я попрощался с аудиторией и направился на выход. Плакаты я решил оставить, надеюсь здесь нет неуравновешенных и вандалов, чтобы это всё испортить. Заодно и проверим. Как и обещал, зашёл в приёмную и оставил у секретаря тетрадку с расчерченным временем для записи на стажировку. Можно было бы расписать даты и время самому, но так будет демократичнее. Если они будут из-за времени драться, тогда уже сам буду распределять.

А сейчас мне пора в типографию, Прасковья уже ждёт меня и корзинку пирожных. Немного напрягало, что не звонит Альберт Венедиктович, но я решил, что сам его трогать не буду, подожду ещё. В конце концов мне не горит, я ещё и с медальоном до конца разобраться не успел.

Кстати о медальоне, надо бы разобраться, что конкретно я могу делать благодаря тем голубым камушкам. Может это как-то возможно применить в работе? Например, в качестве дефибриллятора или ещё какие-то возможности. Для самообороны точно подойдёт, но надо ещё научиться не убивать противника, а только остановить и временно вывести из строя. Надеюсь это возможно.

Приехав вечером домой с новым комплектом методичек, я после ужина слинял в свою комнату под предлогом неотложных дел, на чаепитие не остался, все отнеслись с пониманием. Кроме Котангенса, конечно. Он так настойчиво требовал к себе внимания, что пришлось задержаться на несколько минут. Ради кототерапии не жалко.

Наконец уселся за стол, снял с шеи медальон и положил перед собой для наглядности. Как давно я в кармане таскаю эту несчастную инструкцию и только сейчас удосужился развернуть это в полный размер на столе! Оказалось, что до этого я держал её в руках вдвое сложенную. По поводу защитной функции, которую обеспечивал похожий на яшму кристалл, не более четверти текста. Да и что там описывать, главное знать, как активировать и следить за состоянием кристалла. А вот по голубым камням, похожим на бирюзу, было очень много интересного. Поэтому их и четыре, а не один, это позволяет делать точные настройки. Та же система, как с бриллиантами на золотом и серебряном амулетах.

Исходя из имеющегося текста, я понял, что юный княжич тупо врубил мощность разрядов на полную, поэтому гробил своих обидчиков на месте, не давая им малейшего шанса. Это получается, сделав такие настройки, можно идти воевать, чего мне пока совсем не нужно. Для самообороны есть несколько вариантов, от небольших молний и управляемых силой мысли разрядов наподобие шаровой молнии малой мощности, до удара током при непосредственном соприкосновении с целью. Последний вариант заинтересовал больше всего. Это получается коснулся обидчика, а его как шокером тряханёт. И активируется этот эффект проще всего, буквально одним прикосновением. Очень полезная штука. Надо будет посвятить своих в эти подробности. Я почему-то больше, чем уверен, что они этого даже не читали. Хорошо хоть для защиты носят.

Илья влетел в мой кабинет, как группа захвата, быстро и неожиданно. Произошло это через минуту после того, как вошёл я сам. Даже не успел помыть руки перед приёмом.

– Так, Саня, я не понял! – возмущённым тоном начал вещать друг, с деловым видом поправляя очки. – Ты же говорил, что я стану твоим напарником! Сам уже начал обучать знахарей, а я оказался в стороне и не при делах? Это что такое вообще?

– Вот прудовые черти! – выпалил я, театральным жестом схватившись за запрокинутую назад голову. – Прости Илюх, что-то я забегался и забыл о твоём предложении. А ты как раз вовремя с напоминалкой, ты мне очень нужен!

– Ну давай тогда, просвещай! – потребовал он и сложил руки на груди, топая ножкой. В театр студенческих миниатюр нам всем надо было, а не в медицину.

– Ты уже более-менее освоил технику? – поинтересовался я, переходя от спектакля к делу.

– Вроде да, – пожал он плечами. – Уже нормально получается. Немного подольше, чем обычным способом, зато медитировать теперь гораздо реже приходится, только после тяжёлых пациентов. Так что получается даже немного экономить время.

– Значит освоил, – кивнул я. – У меня примерно такая же петрушка. Будешь ездить со мной для проведения практических индивидуальных занятий. Лекции я читать уже начал, методички разработал, а чтобы каждому всё показать и рассказать на практике, надо очень много времени. Вдвоём будет легче. Вдвое легче.

– Да без проблем! – улыбнулся он, поняв, что я сейчас не шучу и действительно собираюсь привлечь к делу. – Когда надо начать? Мне же надо ограничить тогда время приёма. А ещё согласовать с твоим отцом, чтобы не было вопросов по поводу того, где это я шляюсь в рабочее время.

– С отцом я сам улажу, – махнул я рукой. – Мне он точно в этом вопросе возражать не будет. Ты только с регистратурой реши. Так, сегодня четверг? Да, завтра пятница. Давай тогда уж со следующей недели, я подам запись на практику и на тебя тоже. А сегодня приедь в лечебницу к четырём, я буду уже заканчивать объяснять материал, а потом представлю тебя, как своего ассистента по практике, чтобы у знахарей потом не было вопросов, что за ботан пришёл ими командовать.

– Сам ты ботан! – надул губы Юдин.

– Да, я знаю, – усмехнулся я. – И никогда на это слово не обижался в отличие от тебя. Так что не забудь сегодня приехать к четырём, крутись как хочешь.

– Выкручусь, не переживай, – заверил он, демонстрируя мне зачем-то свою ладонь. – Погнал я работать, время не дремлет.

Юдин исчез так же быстро, как и появился. Мы переглянулись со Светой, синхронно пожали плечами и позвали первого пациента. Им оказался мужчина лет шестидесяти, который сильно хромал на левую ногу. Настолько сильно, что нуждался в посторонней помощи и в кабинет его ввели двое родственников.

– Ногу подвернули? – спросил я, ориентируясь на походку.

– Нет, господин лекарь, – сказал за него сопровождавший лет сорока, судя по внешней схожести, скорее всего сын. – На улице поскользнулся и сел на свою ногу, с тех пор еле ходит несколько шагов по дому. А точнее до туалета и обратно. В клинику идти не хотел, вот сегодня еле уговорили. И то только потому, что слегка оступился и кричал от боли на весь Невский.

– Да что ты такое городишь? – гневно опротестовал слова сына пациент. – Ну вскрикнул разок и всё!

– Ага, вскрикнул он, – хмыкнул сын. – Завывал, как сирена на полицейской машине.

– Вот болтун! – сплюнул дед и махнул рукой.

– Ладно, не переживайте, сейчас разберёмся, – примирительно сказал я. – Помогите ему разуться и уложите туда на стол.

– Будет сделано, господин лекарь, – сказал второй сопровождающий, судя по возрасту внук. Это получается три поколения пришли на приём.

Сын и внук слаженно и быстро разули главу рода и уложили на манипуляционный стол. Каждое малейшее движение левой ногой сопровождалось протяжным стоном. Вряд ли там ограничится банальным растяжением связок. Брючину подняли, носок сняли, пациент к осмотру готов.

Голеностопный сустав значительно отёчен, словно всё-таки там проблема, но при пальпации болевого синдрома нет. А вот как только я коснулся большеберцовой кости чуть ниже середины, пациент продемонстрировал распетость голосовых связок. Хоть на сцену с гитарой отправляй петь “прыгну со скалы”. Вот значит где у нас проблема. Я осторожно приложил руку и начал сканировать кость.

– Как вы сюда вообще дошли? – удивился я, когда увидел странной формы перелом. – Он вообще не должен на ногу наступать!

Вопрос чисто риторический, да и отвечать мне на него никто не собирался. Лишь внук пожал плечами, но промолчал. Такого интересного перелома я ещё не видел. Верхняя часть большеберцовой кости была похожа на ласточкин хвост, а нижняя на заострённый кол. За счёт этого отломки держались на месте и не сдвинулись во время походов в туалет. Срастить такой перелом несложно, линия перелома прослеживается отчётливо, но расхождения отломков кости нет, прилежат друг к другу довольно плотно.

Я начал потихоньку проходить тонким пучком энергии по линии перелома, заставляя отломки воссоединиться. Спустя буквально две-три минуты всё было завершено. Во время процедуры пациент лишь слегка постанывал, и я не стал вызывать Корсакова, обошлось без его профессиональных навыков.

– Ну вот, можете забирать, – сказал я, обращаясь к сопровождавшим. – Была сломана большеберцовая кость, перелом без смещения, сросся полностью.

– Спасибо, господин лекарь! – первым оказался рядом внук. – Давай, дедуль, я помогу тебе встать.

– Не надо мне помогать! – резко ответил дед. – Я сам!

– Вот вечно ты так, – немного обиженно пробормотал парень. – Самостоятельный ты наш.

Пациент и правда довольно уверенно слез с манипуляционного стола, сначала осторожно ступая на ногу, потом пару раз топнул ей для уверенности.

– Ну вот, совсем другое дело, – улыбнулся он, наступая на ногу уже с полной уверенностью. – Она небось, и сама бы зажила, вон как быстро получилось. Только зря людей побеспокоили.

– Сама она у вас зажила бы, – сказал я. – Только через месяц или полтора. Так всё это время и хромали бы, если не дольше.

– Понял, значит не зря, – неохотно согласился дед. – Спасибо вам, господин лекарь! Мне с ней надо будет ещё что-то делать?

– Просто берегите, – улыбнулся я. – И по улице пока не бегать, особенно когда скользко.

– Я? Бегать? – отец семейства посмотрел на меня, как на душевнобольного. – Это даже не смешно.

– Вам виднее, – пожал я плечами. Что я с ним спорить что ли буду. – Всего доброго вам.

Больше всего за помощь меня благодарили сын и внук, сам пациент похоже был ворчливым интровертом, не способным на благодарность. Да ради Бога, для меня это не самое важное. Хотя, что уж там кривить душой, приятно, когда пациент радуется и благодарит за исцеление.

Следующий пациент привнёс разнообразия в мою жизнь. Среди множества относительно похожих друг на друга случаев, вздутая слюнная железа встретилась здесь впервые.

– Доктор, у меня это, – сказал мужчина и ткнул себя пальцем в область припухлости под нижней челюстью справа.

– Давно надулось? – спросил я, начиная осмотр. Надо исключить увеличение лимфоузла, тоже вариант.

– Уже третий день, – ответил он.

При пальпации выяснилось, что правая подчелюстная слюнная железа была значительно увеличена и плотная на ощупь. Даже лёгкое прикосновение причиняло пациенту боль.

– Ложитесь на стол, будем разбираться, – сказал я ему.

При сканировании с помощью магии я обнаружил в железе большую заполненную жидкостью полость и значительно расширенные протоки. Ну, так и есть, в устье главного протока засел небольшой камень, размеров которого хватило, чтобы этот проток полностью перекрыть. Раздробить камень на мелкие песчинки для меня не составило большого труда, содержимое кисты хлынуло наружу, в смысле в ротовую полость, заставив пациента поперхнуться и закашляться.

– Ой, мне уже намного легче! – радостно воскликнул мужчина. – А что это было, доктор?

– Слюнокаменная болезнь.

– Чего? А такое бывает? – выпучил он глаза.

– Бывает, – хмыкнул я. – И вы смогли в этом убедиться на себе лично.

– А снова такое может возникнуть?

– Может. Если вдруг начнёт снова беспокоить, надо стимулировать слюноотделение, пожевать маленькую дольку лимона, например. В ближайшие несколько дней вам предстоит это делать регулярно. А если снова начнёт надуваться, сразу приходите ко мне, не ждите пока раздует, как сейчас.

– Всё понятно, – задумчиво произнёс мужчина.  Спасибо вам, буду иметь ввиду. Вот ведь как.

Пока пациент с нами прощался, в кабинет вошёл Виктор Сергеевич и демонстративно положил передо мной на стол две книги в кожаных переплётах. Одна называлась просто “Фармакология”, вторая заинтересовала своим названием “Пути совершенствования современной фармакологии”. Виктор Сергеевич ткнул пальцем в имя автора. Вот тут я уже удивился по-настоящему. Над названием книги было скромное почти осыпавшееся тиснение “Курдяндский Г.В.”

– Это он написал, что ли? – спросил я, бережно открывая ценную книгу.

– Выходит, что так, – сказал Виктор Сергеевич, довольный произведённым эффектом. – А я и забыл даже, что у меня есть экземпляр. Он издал лет двадцать назад небольшой тираж, который в итоге постигла та же участь, что и о лечении направленными точечными потоками. Я в неё, если честно и не вникал, просто храню на память. Если найдёшь время, можешь ознакомиться.