– А чего меня искать, – спокойно произнёс мужичек, – я всегда здесь. Лесником здешним работаю. А что до того, чтоб тебя оттуда сняли, так я очень и очень сомневаюсь. Здесь редко кто проходит. Кричи – не кричи: вёрст пятнадцать ни одна душа не услышит. Так что на дереве до весны куковать будете за дела ваши пакостные. Это моё последнее слово. Покедова.

И он пошел в гущу леса, оставив на полянке браконьеров, сидящих на дереве, у подножья которого удобно разместился медведь.

Выйдя на просеку, он достал из кармана мобильный телефон и набрал номер. Не сбавляя хода, продолжал идти и говорить по телефону:

– Макарыч, ещё два гаврика попались. На дереве сидят. На поляне, как к роднику идти. Пусть ещё часа два помёрзнут, а потом можешь их снимать. «Вещдоки» я сам занесу. Ну, бывай!

Он отключился и хотел сунуть телефон в карман, но тот гнусно пропищал, возвещая о сообщении. Лесничий остановился, пробежался пальцами по кнопкам, выуживая SMSку. На весь дисплей было одно слово: «Пора!»

5

Э! Как далеко нас закинуло! Сказка наша не у чёрта на куличках проходит, а чуток поближе…

Одесса. Ликеро-водочный завод

– А сейчас, чтобы вы не сомневались в том, что всё это по-настоящему, а не какой-то фокус-покус, мы завяжем нашему эксперту глаза, – бодро декламировала ведущая программы, – Яков Маркович Вассерман – дегустатор от Бога. Второго такого вы больше днём с огнём нигде не найдете.

За длинным столом, на котором разместилось огромнейшее количество банок, склянок и бутылок, восседал толстенький лысенький человечек и с удовольствием выслушивал всё, что о нём говорили. Он, подтверждающее, кивал головою и старался не пропустить ни единого слова, как будто текст, который произносила ведущая, он знал наизусть и следил сейчас за тем, чтобы она ничего случайно не забыла.

– Не одна, а несколько солидных иностранных фирм хотели заполучить такого ценного специалиста, как Яков Маркович. Но он не поддался на их уговоры, не погнался за их длинным, поганым рублём, как некоторые. А остался верен нашей независимой стране, нашему любимому городу и нашему прославленному одесскому ликёро-водочному заводу, – и она повела рукой назад, словно открывала занавес, за которым зрительским взорам представали огромные деревянные бочки с алкогольным богатством, светлые цеха с современным импортным оборудованием, одетые в чистые выглаженные спецовки трезвые работники предприятия.

– Он, как и его отец, Марк Яковлевич Вассерман, с честью несёт гордое звание винодела, водкодела и коньякодела.

Раздались жиденькие аплодисменты. Жиденькие потому, что в помещении, где проходило это действо, народа, было немного: кроме пафосной ведущей и дегустатора Вассермана, на небольшом расстоянии от стола в четырёх креслах, вальяжно развалившись, сидели четыре человека.

– Господа, – уже спокойнее произнесла ведущая, – после сеанса вы сами можете попробовать любой напиток, который производит наш прославленный завод. А сейчас приступим. Прошу вас, Яков Маркович!

Дегустатор поднялся, обошёл вокруг стола, поклонился и сел впереди на стул спиной к банкам-склянкам. Ведущая, как плохая ассистентка у великого иллюзиониста, театрально подняла вверх платок, который тщетно старалась незаметно вытащить из рукава, повертела им, как гимнастка, выполняющая вольную программу на олимпийских играх, подошла к Якову Марковичу и завязала ему глаза.

– Чтобы вы не обвинили меня в подтасовке, я попрошу одного из вас подойти к столу, налить на ваш выбор напитки, находящиеся на этом столе, в эти бокалы и предложить попробовать их нашему эксперту.

Сидящий с краю молодой человек бодренько поднялся, подскочил к столу, в надежде запутать, а потом разоблачить мошенников. Потёр руки и по-хозяйски стал рассматривать содержимое банок, склянок и бутылок: с чего бы начать? Потом, приняв решение, выставил вперед пузатый бокал, из середины вытащил длинную худющую бутылку, прочитал название и, хищно улыбнувшись, наполнил жидкостью треть бокала. Ведущая, снисходительно посмотрела за напрасными манипуляциями комбинатора-разливальщика, приняла бокал из его рук, торжественно прошествовала перед, сидящими в креслах, гостями и отдала его Якову Марковичу. Последний сначала носом вкусил аромат напитка, затем пригубил его, языком растирая по губам, и только тогда сделал глоток.

– «Мускат». Произведен в селе Шабо Одесской области в сентябре 1999 года.

Разливающий сверил ответ дегустатора с надписью на бутылке, удивился и кивнул в подтверждение сказанному. Выставил вперёд ещё один бокал, выудил ещё одну бутылку, на этот раз размером поменьше и объёмом побольше. Изучил этикетку и плеснул немного содержимого в ёмкость. Ведущая, хмыкнув, протянула руку, чтобы забрать бокал, но комбинатор, остановив её жестом, взял ещё две бутылки и, даже не читая того, что на них написано, долил бокал их содержимым до самых краёв. И только после этого с подчеркнутой любезностью разрешил ей передать эту гремучую смесь Якову Марковичу. На этот раз она прошлась с бокалом перед гостями не так уверенно, как прежде, и передала его прославленному дегустатору с легкой тревогой. Со вторым напитком он проделал тот же ритуал, что и с первым. В этот раз он не сразу произнёс название напитка, находящегося в бокале. Он попробовал его ещё раз, чем расстроил и без того волнующуюся Ведущую. После третьей пробы Яков Маркович покачал головой из стороны в сторону.

– Я, конечно, у всех прошу прощения, но какой болван сотворил этот безумный коктейль? Здесь он намешал три разных напитка: трехлетний коньяк «Таврия» из Каховки, пятилетний коньяк «Белый аист» из Молдавии и восьмилетний коньяк «Коктебель» из Крыма. Сами по себе они замечательные, а вот вместе представляют собой средство по борьбе с клопами.

Новоявленный бармен, принялся исследовать этикетки всех трёх бутылок. И снова получил полное подтверждение всем словам эксперта. Но на этом он не успокоился. Он выставил последний пустой бокал вперёд. Затем залез к себе в карман и достал маленькую пластмассовую пол- литровую бутылочку, по этикетке которой содержимым бутылки значилась сильногазированная целебная минеральная вода «Куяльник». Он открыл бутылку, сделал из неё несколько глотков, победно, вылил остатки воды в бокал и передал его лично Якову Марковичу, демонстративно проделав весь путь, который проходила до него Ведущая. Старый, битый жизнью, дегустатор в этот раз не проводил ритуала, а сразу же, отхлебнув чуток жидкости, произнёс:

– Вода обыкновенная. Из центрального водопровода города Одессы. Если точнее: забор воды был произведен из крана на пересечении улиц Соляная и Раздольная в районе Куяльницкого лимана недалеко от грязелечебницы имени Пирогова три дня назад.

Затем понюхал её и добавил:

– Очищенная. А так бы воняла ещё и рыбой. Пить её не рекомендуется. Много соли и незапланированных фекалий. Как сюда попала эта гадость?

Глаза комбинатора вылезли из орбит. Он с ужасом посмотрел на бутылку, из которой он только что пил. Все остальные присутствующие громко расхохотались.

– По-моему, достаточно, – поднялся один из них, сидевший посередине, – Я думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что нам очень понравилась презентация вашего завода. Большое спасибо, лично дорогому гендиректору Якову Марковичу, который доставил нам истинное удовольствие увидеть и это замечательное представление.

Они снова вяло поаплодировали.

– А что касается вашего предложения, я думаю, оно нам подходит. Я не знаю, как поступят мои партнёры, но я готов вложить свои деньги в развитие вашего завода и развития нашего совместного бизнеса.

Яков Маркович, успев сдернуть с глаз платок, уже стоял рядом с говорившим.

– Так, может, сразу и договорчик подпишем, – предложил он, – чего тянуть кота за хвост.

– Яков Маркович – вы замечательный деловой человек, – продолжил сидевший сбоку, – которого я знаю много лет и готов сотрудничать, не раздумывая, но вот ваше высокое руководство непредсказуемо. Я уже вложил деньги, и не малые, сначала в зерно. Потом пришли ко мне от Крамчука и сказали, что это их бизнес. Тогда я вложил средства в топливо. И снова ко мне пришли, но на этот раз от Бучмы. Потом приходили от Ященко и Юнуковича. Сейчас никого из них нет, но нет и денег. Я боюсь, что когда я вложу деньги в ваш бизнес, придет кто-то от нового президента. И я снова окажусь на бобах.

– Давайте делать бизнес, как его делают на Украине, – предложил Яков Маркович.

– Интересно как? – оживился тот, который сидел посередине.

– Найдем нужного нам кандидата, вложим деньги в агитацию, – начал объяснять старый одессит, – и, когда он станет президентом, получим лоббирование наших интересов.

– А если мы проиграем?

– Это не возможно.

– Ну, все-таки? – Не унимался джентльмен, сидевший сбоку.

– Пойдем в оппозицию. Она тоже неплохо кормится из государственной кормушки.

– Дайте мне подумать? – Сдался первый инвестор.

– Хорошо, – согласился Яков Маркович, – Подумайте. Только не долго, а то на наши активы уже голодные днепропетровские бизнесмены заглядываются. Вам двух дней хватит?

– Хватит, – согласился четвёртый, который до этого всё время молчал.

– Ну, вот и ладненько, – обрадовался дегустатор, – тогда до послезавтра.

Они пожали друг другу руки и направились к выходу.

Яков Маркович проводил их к машинам. Каждого усадил, вежливо попрощавшись. Каждого отправил. А когда остался один, облегченно вздохнул и, устало, поплёлся в административное здание. В приёмной, на двери которой висела скромная табличка: «Генеральный директор завода Вассерман Яков Маркович», его уже дожидалась ведущая, она же была его секретаршей и первой помощницей.

– Ну, как я? – весело подмигнул он ей, – есть ещё порох в пороховницах?

– Есть! – подтвердила она.

– Как думаешь, подпишутся они или нет?

– А куда они денутся! Доказано, что политика – самый выгодный бизнес в Украине.

– Неужели?

– Просто другого бизнеса у нас в государстве нет уже давно.

– Если подпишутся, здорово будет, – задумчиво произнёс он, – а то совсем скверно. Конкуренты нас окончательно в угол загонят. Ну, я пойду. На сегодня хватит. Устал я.

– Яков Маркович, – вдруг всполошилась ведущая, – совсем забыла: вам телефонограмма пришла. Срочная.

– Читай!

И она прочла:

– «Пора!»

Он замер. Она увидела, как посинело его лицо.

– Яков Маркович, что случилось? – испугалась она, – Ревизия? Налоговая?

– Хуже, – удрученно ответил он, – от «налоговой» откупиться можно, а от этого – нет.

Вассерман вздохнул и направился в свой кабинет. Отдохнуть ему не удалось. В кабинете он, предварительно плотно прикрыв за собой дверь, подошёл к аквариуму, стоящему на отдельном столике у окна. Снова вздохнул, измучено улыбнулся и засунул голову в воду.

6

Опять промахнулись с местом. Так мы никогда не начнём! Намекаю! В самом центре некоторого царства, в самой серёдке некоторого государства…

Москва.

Частная квартира в Сокольниках

Вот теперь другое дело, а то мечемся из стороны в сторону, а попасть куда надо, никак не можем! А Москва – это другое дело!

– Вот теперь другое дело. Продуктов у нас с тобой, Василий, на неделю хватит. Всю пенсию на них положила. – Вздыхала старушка, выкладывая на кухонный стол из сумки только что принесенные продукты, – за коммунальные услуги заплатила, за свет, за воду тоже содрали. И нет её, пенсии. Одна радость, что в Новый год идем мы с тобой без долгов.

Она взглянула на чёрного упитанного кота, который сидел на подоконнике и сосредоточенно вылизывал себе то, что всегда вылизано у них до блеска. Она обращалась к нему, ища поддержку, будто он сразу же начнёт кивать ей в ответ головой, и будет искренне сочувствовать её проблемам, которые сводятся к одной единственной, но самой главной, называемой простым словом: одиночество. И дело, конечно, не в количестве денег, которые она получает раз в месяц, не в плохом правительстве и президенте, которых она поносит изо дня в день, а дело именно в том, что ей не с кем поговорить. Вот потому она обращалась к коту – единственному живому существу, обитавшему вместе с ней в этой маленькой однокомнатной квартире. Он жил с ней давно, мирно и дружно. Исправно пожирал всё, что она ему готовила, и интеллигентно ходил справлять нужду исключительно в унитаз.

– Сейчас сварю сосиски, и мы будем с тобой кушать. – Обрадовала она кота, на что последний даже ухом не повёл.

Кроме сосисок у бедной пенсионерки на столе лежали: свежие помидорчики и огурчики, вязка бананов, ананас, тоненько порезанные сырокопчёная колбаска и твёрдый сыр, кусочек торта, куриные ножки, ещё какие-то пакетики и свёрточки, содержимое которых нам не разглядеть из-за плотности упаковки. Такой набор продуктов предвещал в ближайшем будущем праздник. И он, конечно, приближался семимильными шагами. Праздник со звоном курантов, с «Шампанским», с салютом и пением песенки «В лесу родилась елочка». Это праздник – Новый год, о котором не дают забыть ни висящие на всех улицах транспаранты с поздравлениями «Удачи!», «Счастья», «Здоровья», «Благополучия», ни светящаяся разноцветными огнями иллюминация, изображающая всевозможные снежинки, ёлочки и звёздочки, ни программы телевидения, которые ежеминутно напоминают нам о приближении этого знаменательного события.

В кухне на холодильнике у бедной старушки стоял маленький телевизор, который выключался лишь тогда, когда они укладывались спать. Даже когда она куда-нибудь уходила, она всегда оставляла его включенным, чтобы не было скучно её любимому котику. Сейчас по телевизору передавали «Новости», в которых диктор чётко и доходчиво сообщал о предновогоднем саммите руководителей стран большой восьмёрки в городе Санкт-Петербурге, где будут подписаны самые важные документы этого десятилетия:

– На предновогоднем саммите, который будет проходить в городе Санкт-Петербурге, где соберутся руководители стран «большой восьмёрки», будут подписаны самые важные документы этого десятилетия. Американцы опять обещают сразу же после нового года демонтировать в Польше и Румынии систему ПРО. Из Литвы и Эстонии вывести войска НАТО, а в Латвии возместить России ущерб от первой социалистической революции, которую совершили почти сто лет назад под руководством Ленина латышские стрелки. Руководители этих держав будут настоятельно рекомендовать Англии не выходить из Евросоюза, а Молдавии объявить о суверенитете Гагаузии и Приднестровья из-за того, что те отказываются от Европейского выбора, Армении и Азербайджану подписать соглашение по Нагорному Карабаху. Также они будут рекомендовать президенту Америки вывести свой флот с Черного моря, который доставил гуманитарные грузы в Грузию и забыл оттуда вернуться.

Эта информация не заинтересовала ни старушку, ни кота. Их не взволновала ни эта встреча, ни эти исторические документы. Каждый из них продолжал заниматься своим делом. Она – выкладывать продукты, он – вылизывать все места.

В коридоре громко зазвенел входной звонок. Старушка остановила бесконечную выемку покупок из сумки и посмотрела в сторону входной двери.

– Кто это? – спросила она кота, будто он мог ответить, – мы с тобой сегодня никого не ждём.

Но всё-таки пошла открывать. У двери остановилась и подозрительно поинтересовалась:

– Кто там?

– Телеграмма! – услышала в ответ.

– От кого? – снова спросила старушка.

– Не знаю, – ответили ей из-за двери, – я чужих телеграмм не читаю.

– А вы прочитайте, – разрешила старушка.

– Не буду, – твердо сказали ей с той стороны.

– Почему?

– Дело принципа. Мне сказали не читать, вот и не читаю.

Повисла пауза.

– Так вы будете телеграмму получать или нет? – не выдержал курьер.

– А вы её под дверь положите, а я потом её без вас заберу.

– Да! А кто расписываться за неё будет? Она же с уведомлением.

Снова образовалась пауза. На этот раз нарушила её старушка.

– Я вас боюсь.

– Чего меня боятся? – спросили с той стороны.

– А вдруг вы меня насиловать будете.

– Ну, это вы загнули, бабулька. Вам уже столько лет, а в сказки до сих пор верите. Уже таких добрых молодцев нет, чтоб на вас позарились.

– Ну, тогда убьёте меня. И все деньги в доме заберете, – не сдавалась старушка.

– А они у вас есть, деньги-то? Перед Новым годом, наверняка, все потратили.

– Правильно, потратила.

– Ну, вот видите!

– Хорошо, – согласилась она, – только вы отойдите подальше от двери.

– Пожалуйста!

Она отодвинула единственную щеколду на картонной двери и выглянула на лестничную площадку, посередине которой стоял дедина, очень похожий на того, что приезжал к Соловьёву – молодец из ларца.

– Где телеграмма? – спросила она.

– Вот. Получите и распишитесь, – произнёс он и протянул ей бумажку.

Она раскрыла её, прочла и удивлённо посмотрела на почтальона.

– Но здесь… Я ничего не понимаю. Вы, наверное, ошиблись адресом, молодой человек. Я думала, что здесь новогоднее поздравление, а тут… Скажите, кому вы должны её вручить?

– Кому-кому? Мне! – услышала она за спиной.

Вначале она ничего не поняла, но потом, когда до неё дошло, что в квартире кроме неё говорить некому, она повернулась на сто восемьдесят градусов и осмотрелась. В дверном кухонном проёме сидел её чёрный кот Васька и облизывал заднюю ногу.

– Извините меня, молодой человек, – она снова повернулась к почтальону, – я себя не очень хорошо чувствую. Вам известен адрес того, кому вы должны вручить эту телеграмму?

– Ну, я же тебе сказал, карга старая, что мне, – снова услышала она за спиной.

Словно желая поймать с поличным того, кто сейчас разыгрывает её, она лихо повернулась назад и снова никого не увидела. Она растерялась. Кот, прекратив заниматься привычным делом: облизываться, прошелся по коридору. Вышел на освещенный участок, остановился, важно сел, словно копилка, посмотрел в глаза своей хозяйке и тихо произнес:

– Ну, что ты уставилась, как баран на новые ворота? Это я тебе говорю: Телеграмма мне.

Старушка, как подкошенная, свалилась без сознания. А по телевизору диктор продолжал радовать народ новогодними новостями:

– По прогнозам аналитиков в ближайшее время ожидается резкое снижение курса доллара, потому что Россия, наконец, переходит на рублёвую форму расчёта. Её поддержали Китай и Индия. Они решили совместно создать банк в противовес всемирному банку, в которой господствует американский доллар. В связи с этим ряд зарубежных банков уже объявили о своём банкротстве. Радует тот факт, что этот экономический коллапс затронет Россию не так скоро, как наших соседей. Мы успеем подготовиться. Видными российскими учёными уже разработана антикризисная программа, которая в ближайшее время вводиться в действие. Будем надеяться, что мы не пострадаем.

7

А что дальше будет? У-у-у! Это только начало!

Санкт-Петербург. Частная клиника