Отзывы на книги автора «Сергей Довлатов»

Когда книга начинается с громкого заявления, вроде - «В ОВИРе эта сука мне и говорит…», как-то сразу хочется читать дальше. А если не хочется, то и не надо. Довлатов – человечище, чье мировоззрение либо сразу ложиться на душу, и ты принимаешь его полностью без остатка, либо отвергаешь, типа «Пфи…, беллетристика from russky alcoholic». Ага, беллетристика, но какая!

«Чемодан» - это такой кухонный разговор на бытовушные темы. У человека есть вещи, с каждой из них связана какая-то история. Вот признайтесь, много у вас вещей с биографией? Если не считать той удачи на распродаже в H&M… У меня таких вещей нет, почти всё обычное. Всё что буднично покупается, а потом также буднично выкидывается или раздается.

Это хорошо, что мы не знаем дефицита, что сегодня мы не придаем большой ценности трусам и курткам. Чтобы вещица заполнила нашу душу и мысли, с ней должно быть связано какое-то феерическое вау. А если его не было, то просто кеды, просто кофта, просто плащ.

А вот наши мамы и папы, могут рассказать сотни историй о том, как кофточек и батников приходилось буквально добиваться, о том времени, когда заполучить джинсы означало найти дверь в Шамбалу. Автор «Чемодана» тоже с той планеты. Хотя вещи-то не очень любил, но попадали они к нему экстравагантными путями. Об этих путях он и вспоминает.

А вообще-то самому Довлатову нравилось называть себя «рассказчиком», а не писателем . Потому-то и беллетристика. Это правда, он был рассказчиком в миллионной степени, который никогда не рвался к наградам. Но с помощью простых слов, мог заставить грустить и смеяться. И всегда оставался каким-то родным, понятным.

Довлатов – это наша несуразная действительность, наше прошлое и в чем-то настоящее. Добрый юмор над самим собой, не в каждом романе на тысячу страниц найдется столько души, сколько есть её в простом обшарпанном «Чемодане» ;)

Впервые мне сложно написать даже вступление, не потому что мне трудно что-то сказать, в привычных натяжных попытках выдавливать из себя остатки экспертного мнения, а по причине того, что хочется рассказать слишком много, но всё кажется каким-то достаточно мелочным и не особенно убедительным, в попытке привлечь новых, потенциальных читателей книги и показать все испытанные грани восторга. *Закуривает и выдыхает*

Одновременно с этим желанием в мои закрытые двери сознания, стучится ощущение того, что говорить особенно нечего, потому что основная ценность текста, которую автор дарит читателям, заключается в получении эмоций и яркости созданных образов. Это достоинство перекрывает всё остальное, пододвигая на второй план и заставляя перечислять через количество ненавистных мной запятых. На протяжении чтения, все эти вещи будут достаточно разными, где среди огромного списка будет мелькать улыбка, грусть, понимание, боль, упадок, безнадёжность, сарказм, ирония, любовь, ненависть, смех, алкоголь, жажда денег, признания, алчность и многое другое, что только можно представить читателю. Всё это рождается каким-то невероятно простым языком, где расставленные с лёгкостью буквы, порождают короткие предложения, наполненные сутью настолько, что созданный образ забирает дыхание и не оставляет шансов быть равнодушным. Может быть вы не испытаете любви, но его стиль точно заставит вас его ненавидеть.

Все рассказы объединены одной предысторией раскрывающей сущность данного сборника.
*Люблю такие приёмы, потому что они лучше позволяют запомнить то, что прочёл.*

Довлатов собирался эмигрировать и всё, что он накопил за тридцать шесть лет, скопилось лишь в одном фанерном чемодане, который из-за сломанного замка пришлось обвязывать бельевой веревкой. В нём было всё то, что он скопил за жизнь и что показалось слишком дорогим для его тучного сердца. Однажды он находит его и окунается в омут воспоминаний, где с каждой вещью связан определённый случай или цепочка событий. Почему лишь один чемодан, когда позволялось взять целых три? Книги были розданы, повести отправлены за границу другими людьми, коллекция машин была продана, потому что её трудно переправлять сквозь океаны. Не признавайтесь, если не уловили сарказм, прошу! Скажите, что поняли? Умоляю!

Вы можете представить такое? У меня все полки завалены в книгах, фигурках и всё кажется нужным и дорогим. Выходит он нищий? Почему всё что нужно уместилось лишь в одном чемодане? Материально, возможно, особенно по меркам всех остальных у кого получалось подстроиться под веянья жизни и как-то крутиться. Одни столько не пили и были способны прогибаться под гнётом цензуры и запросов от взвинченной власти, другие просто хотели поесть и быть знаменитыми, третьим не нашлось места или не захотелось прогнуться и как итог... Вся жизнь в одном чемодане.

Поплиновая рубашка, шапка, куртка, носки, перчатки, куртка, офицерский ремень. Чёрт возьми, что за набор? Все эти вещи наталкивали автора на воспоминания времени и были пропитаны памятью, связывая читателя с очередной историей, которую хочется пересказать остальным и разбирать её на цитаты. Когда-то этим занимались целые поколения. Сегодня память о писателе стала несколько тише... Может как и при жизни? Когда многие слышали, но не прочли. А что? Закономерно. Громадных произведений не написал, фамилия не заканчивается на -ский, -оль, -ин, -ой, -ев и так далее, но многие всё ещё помнят фирменный стиль, где автор столь наблюдательно анализирует жизнь и создаёт диалоги, которые можно заучивать наизусть и не переставать улыбаться даже при десятом прочтении. Я полюбил это с первой минуты, когда ещё рассуждали о носках и трудностях перевода, внутри пространства первого рассказа, что заставил меня трепетать и жадно прочесть, всё что написано этим прекрасным писателем в короткие сроки, растягивая на месяца промежуток прочтения, чтобы одновременно не быстро закончилось. Ладно. Возможно, что это неинтересно и личное. О втором чуть позже, ведь тут в стороне стоит до сих пор, единственный главный вопрос: "Кому и зачем это читать?" 

В том случае, если вы остановитесь на этом произведении автора вы получите: фирменный стиль, прекрасный слог, поводы грустить и подумать, запоминающиеся сюжеты и реплики, произведение короткого объема, но не имеющее аналогов по неповторимости сути (*могу предположить о ком вы подумали в качестве аналога, но для меня это всё же немного другое*), а также причину прочесть остальное в случае шапочного знакомства с этими строками.

*Да. Вот тут самое место рассказать о личном примере, который может растрогать или описать магию произведений, внутри этого сборника.*

Я с трудом могу представить рассказы другого автора, которые я мог бы читать друзьям на прокуренной кухне и густом свете торшера, положив книгу между бутербродами, чтобы это смотрелось максимально органично и правильно, создавая неповторимую атмосферу и образы. Не верите? Это реальный случай из жизни.

Как-то раз с друзьями, мы разговаривали несколько часов, запивая слова алкоголем и в какой-то грубый момент, меня стали раздражать безликие паузы и бесконечные поиски тем для выдачи скупости реплик. Я молча вышел к книжной полке и схватил эту книгу. Представили? А теперь я возвращаюсь и говорю, нахмурив пространство широких бровей:

— Так! Это необычно и странно, но мне в голову пришла шикарная идея, чтобы разбавить неловкость! Послушайте этот рассказ. Сергей Довлатов. Зимняя шапка!

Они не успели ничего возразить и я просто начал читать.

Тишина... И только мой голос, произносящий строки текста разрезал пространство кухни, как нож, который лежал справа от первого гостя. Через несколько строк в мой голос влились тёплые ноты, потому что мои слушатели облокотились и прильнули в мою сторону, чтобы лучше расслышать и больше прочувствовать ритм и сущность рассказа. Где-то через минуту они начали звонко смеяться, заставляя меня делать паузы, потому что я переживал подобный недуг (для чтеца) и постоянно сбивался. В конце никто не пытался себя сдержать и практически каждая фраза из этого случая сопровождалась искренним хохотом. Теперь скажите: "Кого бы вы прочитали на кухне, чтобы украсить ваш вечер?" После того как я закончил процесс, они наперебой стали просить у меня возможность прочитать эту книгу и начали неистово спорить, кто больше достоин взять её первым, впервые услышав об авторе, даже не понимая его популярности, истории, заслуг и места в списке других. Им просто понравилось. Разве это не показатель таланта? Обычно мы в самом незначительном, но признанном всеми пытаемся что-то разглядеть, спорим с собой и сомневаемся, уговаривая себя, что дело в нас, а не в людях. А здесь... Всем всё было понятно и показалось необходимым.

Возвращаясь к сути, в качестве необходимой ложки с дёгтем, чтобы показать свою объективность, хотелось бы отметить, что не все рассказы одинаково хороши и вызывают равный восторг, однако каждый из них содержит одинаковую атмосферу и собственный стиль. Всё просто. Мне кажется, что они просто направлены на разных читателей, их вкусовые запросы, полученный опыт, возможности представления и прочие критерии, объединённые сутью. Ну, что? Получилось?

*Интерлюдия.*

Мой любимый рассказ  - "Поплиновая рубашка". Несколько лет назад, в качестве небольшого эксперимента, я потратил два часа на озвучку, чтобы проверить свой голос и настойчивые рекомендации знакомых пробовать себя в качестве диктора или чтеца. Это уже потом, я натренированный читал для друзей сидя на кухне, болтая ногой в рваном тапке, допивая остатки настойки из немытых стаканов, а до этого я часами старался и высунув язык, практически сдержал слезу от трогательности текста и одной из вариаций знакомства с женой. Можете потратить двадцать минут и послушать не сколько меня, сколько качества слога и атмосферу, чтобы понять насколько это всё может быть для вас близким...

Для тех у кого не работает YouTube

Подводя итог, хочется сказать, что это произведение (сборник), открыло для меня какой-то новый невообразимый мир, с запредельным уровнем сарказма, цинизма, серости, боли и безысходности в которой автор пытается выжить и высмеивает её сущность, чтобы не приходилось грустить. Часто он лишний и ходит с угрюмым лицом. Иногда огрызается и пробует укусить, несмотря на то, что он добрый. Он пишет короткие предложения, но оставляет длинные мысли. Мне это понятно и к сожалению близко. Именно так я воспитывал собственное чувство юмора и способность хоть немного пожить в этом сложном и достаточно бессмысленном мире. Пробуйте открывать новое, где через простые слова доносятся настолько глубокие вещи.

"Читайте хорошие книги!" (с)

Впервые мне сложно написать даже вступление, не потому что мне трудно что-то сказать, в привычных натяжных попытках выдавливать из себя остатки экспертного мнения, а по причине того, что хочется рассказать слишком много, но всё кажется каким-то достаточно мелочным и не особенно убедительным, в попытке привлечь новых, потенциальных читателей книги и показать все испытанные грани восторга. *Закуривает и выдыхает*

Одновременно с этим желанием в мои закрытые двери сознания, стучится ощущение того, что говорить особенно нечего, потому что основная ценность текста, которую автор дарит читателям, заключается в получении эмоций и яркости созданных образов. Это достоинство перекрывает всё остальное, пододвигая на второй план и заставляя перечислять через количество ненавистных мной запятых. На протяжении чтения, все эти вещи будут достаточно разными, где среди огромного списка будет мелькать улыбка, грусть, понимание, боль, упадок, безнадёжность, сарказм, ирония, любовь, ненависть, смех, алкоголь, жажда денег, признания, алчность и многое другое, что только можно представить читателю. Всё это рождается каким-то невероятно простым языком, где расставленные с лёгкостью буквы, порождают короткие предложения, наполненные сутью настолько, что созданный образ забирает дыхание и не оставляет шансов быть равнодушным. Может быть вы не испытаете любви, но его стиль точно заставит вас его ненавидеть.

Все рассказы объединены одной предысторией раскрывающей сущность данного сборника.
*Люблю такие приёмы, потому что они лучше позволяют запомнить то, что прочёл.*

Довлатов собирался эмигрировать и всё, что он накопил за тридцать шесть лет, скопилось лишь в одном фанерном чемодане, который из-за сломанного замка пришлось обвязывать бельевой веревкой. В нём было всё то, что он скопил за жизнь и что показалось слишком дорогим для его тучного сердца. Однажды он находит его и окунается в омут воспоминаний, где с каждой вещью связан определённый случай или цепочка событий. Почему лишь один чемодан, когда позволялось взять целых три? Книги были розданы, повести отправлены за границу другими людьми, коллекция машин была продана, потому что её трудно переправлять сквозь океаны. Не признавайтесь, если не уловили сарказм, прошу! Скажите, что поняли? Умоляю!

Вы можете представить такое? У меня все полки завалены в книгах, фигурках и всё кажется нужным и дорогим. Выходит он нищий? Почему всё что нужно уместилось лишь в одном чемодане? Материально, возможно, особенно по меркам всех остальных у кого получалось подстроиться под веянья жизни и как-то крутиться. Одни столько не пили и были способны прогибаться под гнётом цензуры и запросов от взвинченной власти, другие просто хотели поесть и быть знаменитыми, третьим не нашлось места или не захотелось прогнуться и как итог... Вся жизнь в одном чемодане.

Поплиновая рубашка, шапка, куртка, носки, перчатки, куртка, офицерский ремень. Чёрт возьми, что за набор? Все эти вещи наталкивали автора на воспоминания времени и были пропитаны памятью, связывая читателя с очередной историей, которую хочется пересказать остальным и разбирать её на цитаты. Когда-то этим занимались целые поколения. Сегодня память о писателе стала несколько тише... Может как и при жизни? Когда многие слышали, но не прочли. А что? Закономерно. Громадных произведений не написал, фамилия не заканчивается на -ский, -оль, -ин, -ой, -ев и так далее, но многие всё ещё помнят фирменный стиль, где автор столь наблюдательно анализирует жизнь и создаёт диалоги, которые можно заучивать наизусть и не переставать улыбаться даже при десятом прочтении. Я полюбил это с первой минуты, когда ещё рассуждали о носках и трудностях перевода, внутри пространства первого рассказа, что заставил меня трепетать и жадно прочесть, всё что написано этим прекрасным писателем в короткие сроки, растягивая на месяца промежуток прочтения, чтобы одновременно не быстро закончилось. Ладно. Возможно, что это неинтересно и личное. О втором чуть позже, ведь тут в стороне стоит до сих пор, единственный главный вопрос: "Кому и зачем это читать?" 

В том случае, если вы остановитесь на этом произведении автора вы получите: фирменный стиль, прекрасный слог, поводы грустить и подумать, запоминающиеся сюжеты и реплики, произведение короткого объема, но не имеющее аналогов по неповторимости сути (*могу предположить о ком вы подумали в качестве аналога, но для меня это всё же немного другое*), а также причину прочесть остальное в случае шапочного знакомства с этими строками.

*Да. Вот тут самое место рассказать о личном примере, который может растрогать или описать магию произведений, внутри этого сборника.*

Я с трудом могу представить рассказы другого автора, которые я мог бы читать друзьям на прокуренной кухне и густом свете торшера, положив книгу между бутербродами, чтобы это смотрелось максимально органично и правильно, создавая неповторимую атмосферу и образы. Не верите? Это реальный случай из жизни.

Как-то раз с друзьями, мы разговаривали несколько часов, запивая слова алкоголем и в какой-то грубый момент, меня стали раздражать безликие паузы и бесконечные поиски тем для выдачи скупости реплик. Я молча вышел к книжной полке и схватил эту книгу. Представили? А теперь я возвращаюсь и говорю, нахмурив пространство широких бровей:

— Так! Это необычно и странно, но мне в голову пришла шикарная идея, чтобы разбавить неловкость! Послушайте этот рассказ. Сергей Довлатов. Зимняя шапка!

Они не успели ничего возразить и я просто начал читать.

Тишина... И только мой голос, произносящий строки текста разрезал пространство кухни, как нож, который лежал справа от первого гостя. Через несколько строк в мой голос влились тёплые ноты, потому что мои слушатели облокотились и прильнули в мою сторону, чтобы лучше расслышать и больше прочувствовать ритм и сущность рассказа. Где-то через минуту они начали звонко смеяться, заставляя меня делать паузы, потому что я переживал подобный недуг (для чтеца) и постоянно сбивался. В конце никто не пытался себя сдержать и практически каждая фраза из этого случая сопровождалась искренним хохотом. Теперь скажите: "Кого бы вы прочитали на кухне, чтобы украсить ваш вечер?" После того как я закончил процесс, они наперебой стали просить у меня возможность прочитать эту книгу и начали неистово спорить, кто больше достоин взять её первым, впервые услышав об авторе, даже не понимая его популярности, истории, заслуг и места в списке других. Им просто понравилось. Разве это не показатель таланта? Обычно мы в самом незначительном, но признанном всеми пытаемся что-то разглядеть, спорим с собой и сомневаемся, уговаривая себя, что дело в нас, а не в людях. А здесь... Всем всё было понятно и показалось необходимым.

Возвращаясь к сути, в качестве необходимой ложки с дёгтем, чтобы показать свою объективность, хотелось бы отметить, что не все рассказы одинаково хороши и вызывают равный восторг, однако каждый из них содержит одинаковую атмосферу и собственный стиль. Всё просто. Мне кажется, что они просто направлены на разных читателей, их вкусовые запросы, полученный опыт, возможности представления и прочие критерии, объединённые сутью. Ну, что? Получилось?

*Интерлюдия.*

Мой любимый рассказ  - "Поплиновая рубашка". Несколько лет назад, в качестве небольшого эксперимента, я потратил два часа на озвучку, чтобы проверить свой голос и настойчивые рекомендации знакомых пробовать себя в качестве диктора или чтеца. Это уже потом, я натренированный читал для друзей сидя на кухне, болтая ногой в рваном тапке, допивая остатки настойки из немытых стаканов, а до этого я часами старался и высунув язык, практически сдержал слезу от трогательности текста и одной из вариаций знакомства с женой. Можете потратить двадцать минут и послушать не сколько меня, сколько качества слога и атмосферу, чтобы понять насколько это всё может быть для вас близким...

Для тех у кого не работает YouTube

Подводя итог, хочется сказать, что это произведение (сборник), открыло для меня какой-то новый невообразимый мир, с запредельным уровнем сарказма, цинизма, серости, боли и безысходности в которой автор пытается выжить и высмеивает её сущность, чтобы не приходилось грустить. Часто он лишний и ходит с угрюмым лицом. Иногда огрызается и пробует укусить, несмотря на то, что он добрый. Он пишет короткие предложения, но оставляет длинные мысли. Мне это понятно и к сожалению близко. Именно так я воспитывал собственное чувство юмора и способность хоть немного пожить в этом сложном и достаточно бессмысленном мире. Пробуйте открывать новое, где через простые слова доносятся настолько глубокие вещи.

"Читайте хорошие книги!" (с)

Компромисс – это уступка во мнениях или действиях с обеих сторон. И тут необходимо помнить, что речь идёт именно о взаимных уступках. Нас с детства подготавливают к тому, что жизнь - это вообще один большой компромисс. Например, мама хочет, чтобы ты съел эту противную манную кашу, полную комочков и тоски. Ты, конечно, можешь закатить неплодотворную истерику и собственноручно лишить себя мультиков, пирожных и "погулять во дворе". А можешь проявить чудеса уступчивости и на глазах у восхищённых родителей проглотить пару ложек каши, двадцать скользких комков и чувство собственного достоинства. За это тебе разрешат позвать в гости не слишком воспитанного мальчика Петю и напекут чебуреков. В конечном итоге, все друг друга любят и все довольны.
Данный сборник Довлатова с трудом может ввести вас в заблуждение о тематике представленных рассказов. Двенадцать глав - двенадцать историй о вынужденных компромиссах между реальностью "всамаделишной" и реальностью "газетной". В начале 70-х Довлатову довелось поработать внештатным корреспондентом газеты "Советская Эстония", и именно этот период его жизни отображён в этих рассказах. Каждый из них начинается с отрывка из газетой статьи, приуроченной к определённому событию или мероприятию. Знаете, всё так пафосно, расфуфырено - как раз в духе и стиле прессы советского времени. Затем автор с присущим ему чувством юмора и изрядной долей иронии описывает нам ситуацию, которая привела к написанию статьи или что происходило, скажем, "за кулисами" во время её создания. Поражает насколько часто две реальности не только не пересекаются, но являются полнейшим хаотическим абсурдом. Взять хотя бы историю о похоронах бессменного директора эстонской телестудии Хуберта Ильвеса. Поскольку он был "верным сыном эстонского народа", "образцом беззаветного служения делу коммунизма" и Героем Социалистического Труда, можно предположить на каком уровне социально-политического пафоса должна была проходить торжественная церемония проводов в последний путь. Прямая трансляция, товарищи из ЦК, мрачно-торжественная помпезность - вся атрибутика, соответствующая священнодействию. Однако выясняется, что в морге произошло досадное недоразумение; и вместо заслуженного номенклатурного работника в гробу лежит тело бухгалтера рыболовецкого колхоза. Ну перепутали тела, ну с кем не бывает; этого Ильвеса и в глаза-то не все видели. Но решили оставить всё как есть, так как ни в коем случае нельзя допустить общественного скандала и срыва торжественной идеологической церемонии; а ночью достаточно просто поменять местами гробы. Смешно, абсурдно, даже дико.

Я вдруг утратил чувство реальности. В открывшемся мире не было перспективы. Будущее толпилось за плечами. Пережитое заслоняло горизонт. Мне стало казаться, что гармонию выдумали поэты, желая тронуть людские сердца…

Детям проще идти на уступки, чем взрослым. Нам, взрослым, часто кажется, что с принятием компромисса мы поступаемся своими принципами, убеждениями. Вроде как мы показываем другому человеку, что он имеет над нами какую-то власть. Однако это не так; умение услышать собеседника, понять его идею или стремление, помочь ему в их осуществлении даёт нам ощущение собственной силы и эластичности мышления.
Хотелось бы сказать спасибо не только Сергею Довлатову за прекрасное произведение, но и Константину Хабенскому за отличное исполнение аудиокниги. Воистину талантливо у него получилось передать этот особый эстонский акцент. Особенно порадовало исполнение роли главного редактора Туронка и как он ловко на неё переходил.

Если после прочтения "Чемодана", от которого я тоже получила огромное удовольствие, я подумала, что мне просто попалась очень удачная книга под настроение, то после "Наших" я окончательно убедилась, что Довлатов мой писатель, и я готова читать все, что вышло из под его пера. А ещё я поняла, что если бы меня спросили, на какого писателя я бы хотела ориентироваться, я бы назвала Довлатова. При лаконичности его текстов, он умеет писать так, что в одном предложении умещается целая жизнь. Во взгляде на один предмет, возникает куча ассоциаций, впечатлений и параллелей. Но самое близкое для меня - это восприятие реальности. По-довлатовски - это значит видеть всю неприглядность окружающего мира, но смотреть на него с иронией, юмором и удивлением. Это мои личные ощущения после прочтения двух его произведений - "Наши" и "Чемодан". Возможно в других книгах Довлатов другой, и мне еще предстоит это выяснить.

"Наши" - это своеобразная автобиография, в которой автор рассказывает о своих родителях, бабушках и дедушках, дядьках и тетках, о жене, дочке и собаке. И надо сказать, что именно последняя у Довлатова самый любимый член семьи. Обо всех своих героях автор рассказывает с юмором, каждому персонажу удивляется, всех пытается понять, обратив суть человека в текст. Но иногда и это не помогает ему постичь людей, например свою жену он так и не смог понять. В тексте нет обид, обвинений, выражения каких-то претензий. Вы словно попадаете в аквариум с новыми рыбками, которых никогда прежде не видели, вы и сами рыбка и пытаетесь разобраться что здесь и как - и все это невероятно интересно, пусть иногда и сложно, пусть иногда вас травят или вы сами травите себя ядом (в конкретном случае алкоголем), и вы в своем процессе изучения жизни аквариума замираете, но потом вновь возвращаетесь с новыми силами и интересом. Довлатов показывает людей такими, какими воспринимает их ОН, и его восприятие мне очень импонирует, хотя можно конечно доколупаться до автора как человека, тыкнуть пальцем в его ошибки в отношениях с людьми, но естественно делать этого не хочется, да и не имеет смысла. Довлатов - он не для этого. Он для созерцания жизни, людей, историй, предметов.

Обязательно продолжу знакомство с творчеством Довлатова, благо в моём сборнике есть ещё несколько непрочитанных произведений.

После трех прочитанных книг Довлатова я пришла к выводу, что его творчество нельзя разбивать на отрезки, произведения, подоплеки, недосказанности. Нельзя сказать, что, мол, «Компромисс» - вещь крутая, а вот «Чемодан» немного похуже. Довлатова можно воспринимать только всего, целиком, огромным глотком поглощая все его книги, книжули, книжонки, рассказы и заметки. Потому как… нет, ну а как иначе? Товарищи, это же ДОВЛАТОВ, он же такой… такой… вон какой, что даже слов найти невозможно!

Однако данный отзыв спровоцирован все-таки именно «Компромиссом», поэтому постараюсь сосредоточиться и сказать несколько слов конкретно об этой книге. Слов, заметьте, исключительно хороших, восторженных и теплых.

Книга состоит из 12 рассказов, в которых Довлатов описывает свое житье-бытье в Таллинне, свою работу в редакции «Советской Эстонии» и свои приключения. А этому человеку, видать, на роду было написано влипать в такие истории, что не поймешь, то ли умирать от смеха, то ли плакать навзрыд. Тут вам и замечательный фотограф от бога, только алкаш немного, и счастливый папаша Кузин, который, как положено всем новоиспеченным папашам, нажирается в зюзю и устраивает мордобой в ресторане, и продуктивная доярка в компании с молоденькой эстонкой, считающей Довлатова красивым (Тоже мне открытие! Детка, мы все знаем, что он красивый, что уж тут теперь!) и много кто еще. Все так ярко, сочно, но толика типичной русской тоски сквозит в каждом «компромиссе». И это все такое родное, такое знакомое, такое понятное. Но за это родное не стыдно, как за то, что творится, издается и создается сегодня.

Вот казалось бы, книга-то небольшая, а поди ж ты! Что ни строчка, то цитата! Это ж каким надо быть человеком, чтоб так писать, чтоб так думать?! В маленьком объеме Довлатов вмещает все то, что многие авторы в десятки циклов втиснуть не могут. Поистине, краткость – сестра таланта.

Умно, иронично, смешно, раскованно, местами до слез, местами за душу, иной раз и по почкам, но чаще, правда, по печени, Довлатов своей щедрой рукой дарит нам то, что нельзя оценить, взвесить и передать словами. Это такое хрупкое, но вместе с тем невероятно мощное чувство. Я бы его описала как Истинный Кайф Настоящего Читателя.

После каждой книги Довлатова я еще несколько дней хожу как шальная. Глаза горят, душа поет, постоянно вспоминаются какие-то меткие выражения, отчего на лице периодически возникает глупая мечтательная улыбка. Окружающие шарахаются, но разве им объяснишь, что я не заболела, а просто мне очень нравится, как пишет этот человек.

Жаль, нельзя уже сказать «Сережа, пиши еще!» Поздно мы своих гениев признаем.

Как? Почему? И как так?
Я просто в шоке, потому что эта книга или скорей всего сам автор запал мне в душу. А еще я в шоке от масштаба нахлынувших на меня эмоций после прочтения. Их было очень много...
Хотя давайте по порядку.
Я купила эту книгу в бумажном формате, потому что.... Просто так. А если подумать, то причины вот в чем. Потому что была скидка, потому что я предпочитаю в бумаге покупать в основном классику, а из современной литературы беру только то, что мне полюбилось, и потому что было то самое настроение, когда хочется потратиться.
Книга "Компромисс" сама по себе не большая с интересной, футуристической обложкой, которые банально привлекли мое внимание. И вот, я купила ее и торжественно поставила на полку к своим собратьям. Но недавно, в преддверии праздников, я решила разобрать свои книжные запасы и даже поставила задачу перечитать все то, что давно стоит. И мой взгляд упал на Довлатового. Я без всякой мысли и тем более надежд взяла Сергей Довлатов - Компромисс , чтобы посмотреть аннотацию и возможно заглянуть внутрь.
Признаться, первые строки не впечатлили меня. Я с недоумением всматривалась в абзацы, наполненные многоточием; короткими предложениям из-за чего не сразу понимаешь, что происходит; диалогами и прыжками в воспоминания. Но потом случился "бух" и все. Потому что силы, чтобы оторваться от книги, мне отказали.
Автор ироничный, колкий, смешной, но в то же время вдумчиво-легкий. Он не навязывал свою мысль. Он просто смотрел на мир своими глазами и показывал его читателям словами. Я оказалась не готова, что в последние дни этого года в мои руки попадется столь ценный экземпляр, способный вдохновить меня и даже зажечь.

- Так и приехал бы за ней.
- У него экзамен в понедельник.
- Замечательно, - говорю, - повеситься он может, а экзамен игнорировать не может...

Автор словами бил по мишени и попадал в яблочко. По крайней мере в моем сознании. Я редко смеюсь, но тут, что не история, то казус, от которого смешно. Даже сейчас, пока пишу отзыв, на ум приходят юморные момент из книги, которые вызывают улыбку.

Какой-то здоровый цинизм, помогающий избегать громких слова...

Но еще меня кое-что позабавило. На книге стоит ценз 18+ и пометка "содержит нецензурную брань". Честное слово, в сравнение с некоторыми современными книгами, которые изобилуют нецензурной бранью, в этой книге мат воспринимался легкой грубостью, придающая мягкую остроту тексту. Не более. Но пометка стояла такая, как будто данный вид брани опасен для здоровья :)

Если у позора существует законное место...

Хотя отдадим должное главному герою (и по совместительству автору) — он сделал для этого всё возможное. А всё равно блестяще написано. Каждая сцена, каждый персонаж — всё на своём месте, всё гармонично. Никаких длинных описаний — одна-две точные метафоры. Никаких пустых диалогов — три-четыре исчерпывающих предложения. Юмор за гранью добра и зла. Вот оно, мастерство.

Уже само посвящение жене, вкупе с первыми упоминаниями о ней, придаёт книге трагикомический вектор. И нетвердыми, но решительными шагами автор будет придерживаться этого вектора до последних слов.

Что характеризует лирического героя Довлатова? Эмоциональный эксгибиционизм, юмор, рефлексия, неуверенность, пассивность, эскапизм, алкоголизм. Короче говоря, автор пишет о себе. О чем бы он ни писал во всех своих книгах, это всегда только о себе. Уже за одно это он мне симпатичен. Я тоже такой, и это предложение — наглядный тому пример. И неважно, сам ли он проработал сезон в Заповеднике или это страница из биографии его близкого друга — Иосифа Бродского. Даже если Довлатов никогда не был в Михайловском, это всё равно о нем — его мысли, его мучения, его пьянство, его семья, которая собирается в Америку без него.

Герой мучается неимоверно. Натура такая. Тут любой бы запил. Борис Алиханов (=Сергей Довлатов) хочет быть писателем. Здесь нет ничего зазорного, кто ж не хочет? Но он то как раз и может быть писателем (благодаря тому самому качеству, которое не пропьешь). Но в то же время не может — такие писатели не нужны. Он очень критичен к своим соратникам по цеху, но, уверен, что к себе он гораздо критичнее. Лирический герой не хочет поступиться качеством прозы и свободой творчества даже ради своей мечты — быть напечатанным.

Незамысловатый сюжет повести разворачивается в пушкинской усадьбе-музее в Михайловском. Если бы я знал как много всего здесь крутится вокруг Великого Поэта, то прочел бы намного раньше. Культ Пушкина осмеян в лучших традициях самого Александра Сергеевича. Догматизм, пафос, ханжество служителей этого культа противопоставляются цинизму, бессистемности и халатности главного героя. Который, как ни странно, Пушкина любит не меньше официальных просветителей.

Две-три сценки из экскурсий напомнили прекрасное стихотворение Давида Самойлова "Дом-Музей"

Но Пушкин — это лишь декорации (хотя кое-какие параллели с автором просматриваются как в стиле, так и в биографии). Сам сюжет удивительно прост. Он состоит из обычного довлатовского набора. Да и как набор может быть другим, если лирический герой тот же самый? Кризис среднего возраста (впрочем, Довлатов страдал от него в любом возрасте. Он как Карлсон — всегда мужчина в самом расцвете сил) - непризнанный гений, непонятый муж. Страшный алкоголизм, безденежье, инертность. Уход от проблем - в заповедник, в запой, в других женщин. Куда угодно, лишь бы подальше от себя. Внимание со стороны КГБ, намечающаяся иммиграция жены и дочки. Несчастная бывшая (она же нынешняя) жена. Вот кто здесь, наверное, самый трагический герой.

И что удивительно, несмотря на всю горечь своего существования, лирический герой ни на кого не сердит. Его замечания едки и метки, но за ними не слышно злобы.

Иммигрировать герой не хочет. Он считает, что место писателя с тем народом на языке которого он пишет. Логично. Не важно почему именно он так считает, причин может быть много. От любви к Родине до страха потерять сюжеты и темы.

На чужом языке мы теряем восемьдесят процентов своей личности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать. Одно это меня в ужас приводит.

Думаю, что это не так. У обычных людей процент всё-таки поменьше. Можно потихоньку и шутить, и иронизировать. Возможно, писателям тяжелее. Их личность и их родной язык неразделимы.

Довлатов мастерски переплетает самое высокое и самое низкое что было в те годы в стране — культ поэзии и культ водки. Переплетает как в повести, так и в своей жизни. Он может осмеять программное и столь естественное для нас обожание Пушкина и при этом найти прекрасные грани в личности самых конченых алкоголиков.

Обязательно буду читать Довлатова и дальше.

Прочитала еще одну книгу Довлатова. Понравилась. Книга на 100 процентов автобиографическая - описывает становления писателя, его мытарства, критика и запрет в СССР. А также работа в США - в издании "Новый Американец", поиск и осознания себя.
Довлатов поднимаем очень трудный вопрос "запрещенного гения", как много авторов, которым отказано в издательстве в СССР по политическом причинам, оказавшись в Европе и США, оказываются не гениями, а "хорошими середнячками". Это может сильно ранить и оказывается, что свобода это еще не все! Весь давая свободу всему хорошему и светлому - вместе с тем демократия дает свобода и всему плохому и темному. Добро и зло в равных правах.
Очень хорошим приятным открытием из книги, стало то,что к середине 80-х годов Довлатов добился огромного читательского успеха. Журнал «New Yorker» предложил советскому эмигранту сотрудничество — до этого единственным русским писателем, печатавшемся в престижном издании, был Набоков.
Вместе с тем, было и 2 очень печальных для меня открытия, первое то что автор страдал алкоголизмом долгие годы (что трудно не заметить читая его книги).
И второе, книга "Ремесло" завершается очень воодушевленной речью автора, полной надежд и планов. Дата -1984 год. Сергей Довлатов ушел из жизни в 1990, в возрасте 48 лет. Это большая потеря и трагедия. Перед смертью он страдал депрессией и практически все его книги были посвящены родине - в которой он так и не побывал после эмиграции, падение которой он так и не увидел (распад СССР)...

Березы, оказывается, растут повсюду. Но разве от этого легче?

— Матерей не выбирают. Это моя единственная родина. Я люблю Америку, восхищаюсь Америкой, благодарен Америке, но родина моя далеко. Нищая, голодная, безумная и спившаяся! Потерявшая, загубившая и отвергнувшая лучших сыновей! Где уж ей быть доброй, веселой и ласковой?!..

В отличие от других довлатовских сборников, представляющих собой концептуальные циклы рассказов, объединённых общей тематикой и лирическим героем в единое целое, в этот вошли новеллы разных лет — от ранних до самых поздних, включая не встречавшийся мне ни в одном издании сентиментальный детектив «Ослик должен быть худым» и чистовые наброски к книгам «Демарш энтузиастов», «Из рассказов о минувшем лете» и «Холодильник», которые Довлатов не успел реализовать в задуманном виде. Название сборника метко характеризует всё творчество писателя, искавшего человека в людях: среди сослуживцев и коллег, друзей и знакомых, домочадцев и близких, и прежде всего — в самом себе. И вряд ли сам он верил, что его поиски увенчаются успехом: «Кто я и откуда? Что с нами происходит? И чем всё это кончится?..»

Главное свойство довлатовской прозы в том, что она глубоко автобиографична. Лаконичный стиль, перекликающийся с хемингуэевским принципом писать «честно и просто», побуждает его рассказывать только о том, что видел и пережил он сам. Но на поверхности лишь верхушка айсберга, под своей обманчивой простотой скрывающего глубины обуревающих автора чувств, в чёрные бездны которых он бесстрашно и беспощадно заглядывает в поисках человека.

Особняком здесь стоят истории, в основу которых легли воспоминания Довлатова о его армейской службе — «Марш одиноких», «По прямой» и «На что жалуетесь, сержант?» Как известно, срочную службу в армии он проходил надзирателем в лагерях для уголовников. Именно этому факту его биографии мы во многом обязаны становлению Довлатова-писателя. К тому времени тюремная проза была уже не в новинку, но в довлатовских рассказах — взгляд на «лагерный ад» по другую сторону колючей проволоки. Впрочем, он быстро понял, что никакой другой стороны нет, и надзиратели ничем не отличаются от зеков. Вот и получается, что сидят все: одни внутри, другие — снаружи. «Разве у тебя внутри не сидит грабитель и аферист? Разве ты мысленно не убил, не ограбил? Или, как минимум, не изнасиловал? — Ещё бы, сотни раз. А может — тысячи»...

По признанию Сергея Донатовича, это откровение и побудило его взяться за перо всерьёз. По словам Бродского, он вернулся из армии «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломлённостью во взгляде». Примечательно, что к лагерной теме Довлатов возвращается и в позднем творчестве, в частности в новелле «Старый петух, запечённый в глине», которая должна была войти в сборник «Холодильник» (по аналогии с «Чемоданом»): с каждым блюдом, вынесенным в название рассказов, должна была быть связана реальная история из жизни писателя. Здесь же перед нами не только воспоминание из советского прошлого эмигрировавшего в Америку Довлатова, но и настоящая философская притча о непредсказуемости судьбы: «Жизнь — она длинная. Сегодня ты начальник, завтра я... Сегодня я кайфую, завтра ты мне делаешь примочку».

Жемчужиной данного сборника стал для меня рассказ «Солдаты на Невском» о двух провинциальных срочниках, впервые попавших в культурную столицу по увольнительной и почувствовавших себя белыми воронами в гостях у интеллигентной молодёжи: «Взбесились городские окончательно, — думал Васька Рябов и тут же мысленно прибавлял: — Вот бы с такой бесстыжей познакомиться...» Также отмечу зарисовки «Из рассказов о минувшем лете», где Довлатов по-своему обыгрывает ставший классическим в мировой литературе сюжет о дружбе ворчливого старика-интроверта с не в меру любопытным и общительным мальчиком. В целом, приятно было не только вернуться к творчеству полюбившегося писателя, но и неожиданно открыть для себя в нём что-то новое.

Рецензия на книгу Валерия Попова «Довлатов» в серии ЖЗЛ: https://www.livelib.ru/review/1625356-dovlatov-biografiya-valerij-popov#comments