– Да тут сам чёрт не разберет, что стряслось, – ответил мужчина с порезанной рукой, дыхнув тяжёлым перегаром. – По ходу упился халявным алкоголем и забуянил. Мы в соседнем доме с ними находились, вышли во двор поговорить, а ему вдруг что-то привиделось, схватил нож и за нами. Андрея в живот пырнул два раза. Мне вон руку поранил. На хрена так пить? – Мужчина облизал сухим языком губы и страдальчески произнес: – Пивка бы, во рту пересохло.

– Там магазин через два квартала. В нём было пиво, – подсказал Андрей.

– Нет, там уже нет его. Мы к самому концу успели.

– Серьёзно? – удивился Степан. – Утром был полный холодильник.

– А что холодильник, когда сотня человек через него прошла. Вы что, успели набрать?

– Да мы всего пять банок взяли. Выпили ещё утром, – Степан развел руками.

– А горлышко-то не пивное, – заметил раненый «розочку» в его руках.

– Водка в доме была.

К ним подошёл мужчина, одолевший буйного. Посмотрел на Степана и спросил:

– Верёвки нет, связать алкаша, пока ещё кого-нибудь не порезал?

– Я не знаю, не обращал внимания. Наверное, бельевая есть во дворе, – предположил Степан.

– Неси. И ещё: нет у вас человека, который заштопал бы моих друзей?

– Прям доктора нет, но есть девушка, работавшая в скорой.

– Давай её тоже.

– Она сейчас в бане, – пояснил Степан.

– О, ну это просто двойной подарок. Тем более пусть идет к нам. После драки надо выплеснуть избытки адреналина.

Степану стало не по себе от того, что он по глупости свалил на Настю ненужные проблемы. Как выйти из ситуации, он никак не мог придумать. Не нравилась ему эта публика. Было в них что-то слишком отталкивающее, неприятное. Про них можно подумать, что они криминальные люди низкого ранга, либо сидевшие, либо простые великовозрастные бездельники, коих в каждой городской многоэтажке по несколько штук.

– Ладно, я пошёл. Если она согласится, то мы вам поможем, – произнёс Степан.

– Эй, парниша, не наглей, нам нужна помощь доктора! – крикнул ему вслед мужчина.

– Она не доктор. – Степан прибавил шаг.

Он испугался, что тот кинется драться, а ему нечем ответить.

– Ты подумай, парниша. Неизвестно, как долго мы тут задержимся, и лучше нам всем дружить. – Его предупреждение звучало как угроза.

Степан почувствовал, что реальность складывается в совершенно другую картину, чем утром. Он представил, как населённый сбродом посёлок разобьётся на банды, они начнут бороться за территорию влияния. А такие люди, как эти пьяные драчуны, наверняка попытаются верховодить и припомнят ему эту дерзость. Надо срочно менять место жительства.

Вдруг земля снова затряслась, заходили заборы, задребезжали стёкла, затанцевали электрические опоры. Степан перешёл на бег, с трудом удерживая равновесие на уходящей из-под ног земле. Забежал во двор, захлопнул калитку и закрыл на защёлку. Тряска прекратилась. В доме, в ближнем к углу окне, лопнуло стекло. Яблок под деревьями стало ещё больше.

– Что там было? – спросила Ольга из-под куста сирени.

– Да какие-то мутные мужики порезали друг друга по пьяни. Я сдуру не разобрался, решил им помочь, проболтался, что у нас есть врач, а они теперь настаивают, чтобы она заштопала их и потом развеселила.

Ольга посмеялась.

– А что, твоя Настя просто создана для этого – ублажать мужчин.

– Прекратите. Нормальная она.

– Тебе виднее, конечно, ты её знаешь на один час дольше, – хмыкнула Ольга.

– Надо уходить отсюда. Они слишком неприятные люди и наверняка не оставят нас в покое.

Пришла ударная волна. В этот раз ещё громче и продолжительнее. Степан поспешил за дом, к бане, чтобы узнать, не завалилось ли строение после тряски. Настя уже стояла на улице и сушила волосы полотенцем.

– С лёгким паром.

– Спасибо, – нейтрально ответила Настя, давая понять, что обижена.

– Послушай, на улице случилась драка, какие-то криминальные люди порезали друг друга. Я не сразу разобрался и рассказал им, что у нас есть врач и она девушка. Они так обрадовались, что ты можешь их зашить и развеселить, и мне сразу стало ясно, что я тебя подставил. Нам надо уходить отсюда.

Настя задумалась.

– Если мы здесь надолго, то нам всё равно придется прибиваться к кому-нибудь сильному, и скорее всего, это будут не самые лучшие люди. Давай я попытаюсь им помочь. Пойдёшь со мной? Или как с баней получится? – Она посмотрела на Степана с вызовом.

– Ты что равняешь? Я нормальный мужик, не звездострадалец какой-то. Вы тут по-бабски поссорились, а я должен был занять чью-то сторону? Мысленно я на твоей, но внешне выгоднее сохранить нейтралитет.

– Ах, какой ты выгодный парень, – усмехнулась Настя.

– А ты нет?

– Я-то девочка, у меня судьба такая. Так ты идешь, выгодополучатель?

– Они опасные и пьяные. Хрен знает, что у них на уме.

– Я пойду без тебя, только нож в штанину спрячу на всякий случай, – решительно заявила Настя.

– Ладно, иду. Как думаешь, если я возьму топор, это охладит их намерения? – Степан вырвал из пня возле бани топор.

– Знаешь, между заявлениями мужчин и их истинными намерениями целая пропасть. Кто только ни грозился меня изнасиловать, но так никто ни разу не исполнил своих угроз. Возьми на всякий случай.

Степан перекинул топор из руки в руку, повертел, ощущая его вес и баланс.

– Там были правоохранительные органы и закон, потому и не исполнили, а тут, по ходу, каждый сам за себя, – оценил Степан разницу в ситуациях.

– Да, это существенное отличие, – согласилась Настя.

Они дошли до дома. Настя сходила за кухонным ножом и спрятала его в штанину, уперев лезвием в кроссовку. Заодно прихватила санитайзер и полотенце. Под насмешливыми взглядами Ольги и Сони они вышли на улицу. Буйный лежал с разбитым лицом на асфальте, не подавая признаков жизни. Двое пытались поднять раненого в живот товарища.

– О, вот и докторша Айболит подоспела, – усмехнулся самый здоровый. – А то твой знакомый решил, что клятва Гиппократа на нас не распространяется.

– Напротив, это он предложил мне помочь вам, – соврала Настя. – С кого начнем?

– С Андрюхи, он тяжелый.

Настя обработала санитайзером руки, задрала майку раненому, чтобы рассмотреть и обработать раны. Придавила слегка живот. Из двух ран вытекла темная кровь.

– Печень задета. Если там не рассечены сосуды и желчный пузырь, то можно надеяться, что рана когда-нибудь сама заживёт, если человек сильный, но сдаётся мне, сосуды задеты. Я могу только предложить охладить область ранения и перебинтовать. Вам нужен настоящий доктор, а не я.

– Бинтуй. Помрёт – закопаем и крест поставим, – согласился мужчина. – А с рукой Валерке поможешь.

– Да резаная рана, ничего страшно. Я зашью её обычной иглой и нитками, а вы будете регулярно обрабатывать рану, чтобы не гноилась, – произнесла Настя.

– А нельзя просто замотать, чтобы само срослось? – поинтересовался раненый мужчина.

– Можно, но это займёт больше времени и может остаться огромный некрасивый шрам.

– Да похрен. Забинтуй – и дело с концом.

– Как скажете.

Настя вынула из аптечки бинт и тампон. Обработала вокруг раны санитайзером. Часть его попала на рану, вызвав истошные вопли мужика.

– А ты хотела его штопать, – усмехнулся его товарищ.

Настя приложила тампон к ране и принялась ловко мотать бинт. Через минуту она закончила, разорвала его конец вдоль на две части и сделала узел.

– Готово. – Настя посмотрела на неподвижно лежащего мужчину с разбитым лицом. – А ему ещё можно помочь?

– Нет, нельзя, – хмыкнул тот, кого Степан признал главным в этой шайке.

– Андрея переносите, только на твёрдой поверхности, – посоветовала Настя. – Если в доме есть лёд, уберите в пакет и приложите к ране, это остановит кровотечение.

– Сделаем, докторица Айболит. Парниша, а ты не поможешь мне дверь срубить своим топориком на носилки, а потом и Андрея перенести, а то Валерка сделался одноруким? – попросил главный.

Степану совсем не хотелось этого, и он заметался, не зная, как поступить.

– Нет, нам некогда. У нас тоже раненый и народу полно, своих дел по горло. Извините, – нашла выход Настя. – Приходите на перевязку со своими бинтами.

– Ну, как знаете, соседи, до встречи. – В голосе главного прозвучал лёгкий намёк на угрозу.

– Давайте, пока. – Степан помахал топором на прощание.

Как только они с Настей скрылись за воротами, он обратился к ней с вопросом.

– А что, эти мужики не показались тебе теми людьми, которых стоит держаться?

– Нет, это же алкаши какие-то. Вообще не наш уровень. Уж поверь, я кое-что в людях, способных на серьёзные поступки, понимаю. Это шелупонь, клянчащая деньги по утрам на опохмелку. Они нам ничего не сделают, если увидят, что мы их не боимся.

– Поэтому ты соврала про полно народа?

– Да. Хорошо бы огнестрелом разжиться, чтобы не устраивать рыцарские поединки. Может, прошвырнёмся по соседним домам, пока там никто не заселился? – предложила она.

– Давай. Хорошая идея, – с готовностью согласился Степан. – Только женщин предупредим, чтобы они были готовы, если сюда вломятся хулиганы.

– Не вломятся, – убедительно произнесла Настя. – К тому же я не хочу находиться в компании этих индюшек. Найдём нормальное жильё, в нём и останемся, сюда не вернемся.

– А как же Анатолий?

– А что Анатолий? У него руки, ноги на месте, пусть сам думает. Дамы, я считаю, останутся при нём. Какой-никакой, а мужик, зам начальника банка. Сумел карьеру себе выстроить, сможет и тут прижиться. А нам на хрен такая высокомерная обуза не нужна.

– Ладно, пошли, – согласился Степан. – Задами выйдем?

– Да. А ты в баню не пойдешь, что ли?

– Воняю? – Степан оттопырил футболку и понюхал.

– Пока не чувствую, но пора бы. Вдруг мы на самом деле перед вратами небесного суда, а туда немытых не пускают.

– Ладно, сначала баня. Надеюсь, она выдержит ещё одну тряску.

Анатолий проснулся и сидел на скамейке, положив ногу на стол. Ольга и Соня сидели рядом с ним, обедали.

– Как нога? – поинтересовался Степан.

– Это не самое худшее, что я ощущаю. Ик, – зам начальника икнул. – Как обстановка?

– Народу прибавляется, – сообщила Настя. – Уже разборки начинают по пьяной лавочке.

– Дебилы, – Анатолий снова кивнул. – А пивка не осталось?

– Нет, – ответил Степан.

– Ох, жаль.

Настя присела на раскладной стульчик возле поленницы, а Степан взял несколько чурбаков и зашел в баню. Подкинул их в печь, чтобы добавить жара. Он заметил, что в предбаннике, обшитом досками, произошло смещение, отчего зазоры между ними сильно варьировали. Сухое дерево в печи дружно занялось огнем. В щелях колосников послышался шум хорошей тяги. Степан разделся и вошёл в баню. Здесь было жарко. Градусник на стене показывал около восьмидесяти градусов. Он взял ковш и плеснул на камни. Сухой пар окутал тело, от него кожа покрылась мурашками.

Жар расслаблял не только тело, но и ум. Степан вытянулся на верхней полке. Проблемы ушли на второй план, осталась только тишина, нарушаемая щелчками нагревающихся камней, шуршанием пламени внутри печи и гулом тяги. Терпения Степану хватило минут на пять. Начали гореть ноги от близости к печи, кончики ушей и крылья носа. Едкий пот со лба, попадая в глаза, разъедал слизистую, словно был шампунем. Температура в бане быстро приблизилась к сотне градусов.

Он слез, сел на нижнюю ступеньку и стал мыться. Потёрся, помыл голову, сполоснулся. Теперь ему хотелось как можно скорее покинуть этот филиал ада. Он выскочил из бани, громко прихлопнул дверь коленом и сел на деревянную скамью. Осмотрелся. На верёвке висело полотенце, на вид не использованное. Степан снял его и накрылся с головой, чтобы оно впитывало пот.

Неожиданно открылась дверь и в проёме показалась хитрющая мордаха Насти.

– Помылся? – спросила она.

– А что, не видно?

– Я зайду? – уточнила она.

– Ну заходи, – неуверенно позволил Степан.

Сейчас ему не хотелось никакой романтики. Сердце громко билось от нагрузки, и любое физическое усилие могло закончиться чем-нибудь неприятным. Настя вошла, подошла к столу и подцепила кончиком кроссовки коврик на полу. Под ним находилась деревянная крышка, выполненная заодно с полом. Настя взяла нож, поддела её и подняла. Взгляду Степана открылся тёмный лаз в подпол.

– Там компоты всякие, – сообщила Настя, сверкая глазами.

Она спустилась по короткой лестнице и вынула две полуторалитровые банки. В одной абрикосовый компот, в другой из ранеток. У Степана потекли слюни. Ему сейчас хотелось именно чего-нибудь такого, холодного, кисло-сладкого. Настя прорезала дырки в крышках банок, нашла кружки и налила себе и Степану.

– А ты почему сразу не сказала? – удивился он.

– Знаешь, а вдруг мы тут надолго и нас застигнет голод. Подумала, что вернусь сюда, спрячусь и буду в одну харю аннулировать припасы, пока остальные едят друг друга.

– А потом передумала?

– Да. Пока тебя ждала, подумала, а на хрена я буду тут выживать? Ради чего? Цели у нас никакой нету. Уж лучше поскорее отмучиться.

Степан сделал большой глоток и блаженно закрыл глаза.

– А может, цель ещё появится?

– Как появится, так и думать будем.

Неожиданно Степан почувствовал, как к его губам прикоснулись губы Насти. Он чуть не дёрнулся от неожиданности. Ответил ей непродолжительной взаимностью. Её губы были сладкими от компота. Настя залезла руками под полотенце.

– У меня ещё голова кружится после бани, – признался Степан. – Мы с женой однажды в горячей ванне решили заняться любовью, так я чуть кони не двинул. Сердце сдавило.

– Да? – Настя разочарованно присела рядом. – Ох уж эти осторожные женатики. Не поверишь, но ты для меня самый крепкий орешек. Мне ни разу не приходилось так долго уламывать.

– Так мы с тобой полдня знакомы.

– Я по количеству сделанных намёков и намерений считаю. – Настя отхлебнула компот.

– У тебя что, взыграл спортивный интерес? Не я тебе понравился, а ты просто хочешь очередную победу?

– Да, а что такого? – удивилась Настя.

– Обычно этим занимаются бабники. У них там списки с победами, с датами, именами женщин, как кубки на шкафу у спортсмена. Я-то что за приз? Ни рожи ни кожи.

– Нормальная у тебя внешность, но меня твоя выдержка возбуждает, а не лицо или фигура. – Настя посмотрела на Степана, как кот смотрит на кусок свежего мяса.

Это его проняло. Он почувствовал, как организм начинает отзываться на мысли о близости. Степан залпом допил компот и посмотрел Насте в глаза. Она всё поняла, придвинулась ближе и позволила ему расстегнуть молнию на спортивной куртке. Полные груди вывалились ему в руки. Степан придавил их, помял и нежно притронулся губами к набухшим соскам. Настя застонала от удовольствия.

Дальше их соитие происходило как во сне. Даже когда баню сотрясла очередная волна землетрясения, они не почувствовали и не услышали её. У них работали только инстинкты. Пика блаженства вначале достигла Настя, потом Степан. Они откинулись на спинку скамьи и долго пытались отдышаться.

– Ну вот, а ты сопротивлялся, – усмехнулась Настя.

– Цену набивал, – подыграл Степан. – Тебе не показалось, что были толчки?

– Толчки были, безусловно, я бы даже сказала, что это напористый расстрел моих ворот из главного калибра.

Степан посмеялся.

– Нет, я про землетрясение.

– Вроде было, но не точно. – Настя налила себе и Степану компот из другой банки. – Есть подозрение, что твоя крепость пала после компотика.

– Да какая у меня крепость, так, заборчик с кучей лазеек.

– Не обесценивай мою победу, – в шутку пригрозила Настя.

Они выпили по бокалу компота, оделись и вышли из бани, прихватив банки с недопитым лакомством. В беседке никого не оказалось, а воздухе пахло едким дымом, как от пожара. Настя со Степаном прошли к передним воротам. Ольга, Соня и Анатолий стояли и глазели на улицу через забор.

– Что случилось? – спросил Степан.

– Дома горят, – ответил Анатолий, не обернувшись. – Какие-то кретины их подожгли. И ветер, как назло, в нашу сторону.

По улице с той стороны, где начался пожар, шла толпа людей. Они уже поняли, что огонь в этом месте может запросто перекидываться с дома на дом, а никакие пожарные тушить не приедут.

– Компота хлебнешь? – спросил Степан.

Анатолий обернулся и удивлённо уставился на протянутую банку.

– Ого, откуда такое сокровище?

– Секрет, – ответила Настя.

Зам начальника банка присосался к дырке в крышке и жадно пил. Настя отдала свою банку Ольге с Соней. Они не стали отказываться.

После бани и секса Степана сморил сон. Он лёг в саду, в тени сирени, на принесённый из дома матрас и подушку. Пока спал, случилось три землетрясения. Причем последнее оказалось настолько сильным, что косяк входной двери в доме повело и она перестала закрываться. На кирпичных стенах появились трещины. А гром, донёсшийся следом, также был громче слышимых прежде. Степан и проснулся от него.

Настя сидела в беседке с книгой. Степан поднялся, размял ладонями лицо, помахал руками, чтобы разогнать кровь. Выглянул через забор на улицу. Народу на ней виднелось столько, сколько и должно быть в посёлке, в котором происходит нормальная жизнь. Не хватало только машин. Ничего особенного при этом не происходило.

Степан почувствовал голод и направился к Насте.

– Привет. Выспался? – спросила она.

– Да. Восстановился, – Степан добродушно усмехнулся. – Есть хочу. Осталось чего-нибудь?

Настя расстегнула куртку и вынула четвертинку колбасы.

– Припасла тебе. Наши сожители жрут, как саранча. Еле успела отобрать. Валить надо от них, иначе горя хлебнём. Они из категории людей, которым больше всего надо и которые меньше всего умеют.

– Давай уйдем тихо, по-английски, – предложил Степан. – Они где, кстати?

– В бане. Вернее, в предбаннике. Бухают.

– Откуда?

– В топочной у хозяина дома стоял самогонный аппарат, и там же банки с самогоном, настаивающимся на разных штуках. Там алкашки литров тридцать, если не больше.

– Пошли отсюда.

Они вышли через задние ворота и попали на смежные зады, заросшие бурьяном и заваленные разным хламом, преимущественно строительным. Степан посмотрел на солнце. Оно уже круто перевалило зенит и находилось в середине последней четверти.

– А сколько я спал? – поинтересовался Степан.

– Часа два.

– У меня такое ощущение, что сутки тут немного короче земных.

– Не поверишь, но у меня такое же. День пролетел незаметно.

Они дошли до ближайшего перекрёстка и остановились, размышляя, в какую сторону пойти. На дороге появился бегущий человек. Чем ближе он становился, тем необычнее казался. Одетый только в трусы или шорты, непонятно как удерживающиеся на его тощем, но неимоверно жилистом теле. Человек на вид был европейцем, но загорелым, как мулат. Он пробежал мимо Степана и Насти, не обратив на них никакого внимания. Бегун был босым.

Они едва не побежали следом, чтобы узнать секрет появления этого человека, но вскоре на дороге показались ещё люди. Их было с десяток, и бежали они, держась компанией. Выглядели чуть лучше первого бегуна, но ненамного. Все, как один, загорелые, часть в обуви, часть босиком. Бежали они самозабвенно, как в трансе, не реагируя ни на что.

– Кто они такие? – спросила Настя.

– Зомби-бегуны? – предположил Степан.

Земля снова заходила под ногами. Степан расставил руки в стороны, чтобы не упасть. А Настя упала. Трясло недолго, но страшно. Прямо на глазах покосился на одну сторону угловой дом. Степан помог Насте подняться. Гром пришёл такой, что заложило уши. На дороге снова появились люди. Их было ещё больше, чем в прошлой компании, не меньше двадцати. Эти выглядели свежее, не такие жилистые, но при этом измождённее, чем пробежавшие ранее. Бегущие едва переставляли ноги.

Мужчина в чёрных грязных брюках, с высохшей вокруг уголков губ пеной, упал рядом с ними, тяжело дыша.

– Воды. Дайте воды, – попросил он.

Степан немного потупил, но всё же собрался с мыслями.

– Насть, побудь тут, а я сбегаю к нам за водой. В смысле за компотом.

Степан убежал и вернулся через пару минут. Мужчина сидел на земле и уже не выглядел таким загнанным. Настя слушала, и когда рядом появился Степан, посмотрела на него большими удивлёнными глазами. Степан заранее сделал дырки в крышке и взял с собой кружку. Налил в нее компот и протянул человеку. Тот выпил залпом и попросил ещё. Снова выпил и снова попросил. Выпил третью и только после этого облегчённо выдохнул.

– Спасибо, это то, что надо, жидкость и углеводы.

– Степан, ты знаешь, зачем они бегут и что значат эти землетрясения и гром? – спросила Настя. – Они бегут от обваливающегося края земли. Он постоянно ломается, и надо бежать, чтобы не свалиться в Бездну.

– Посмотрите туда, – мужчина указал в сторону заката.

В жёлтых отсветах садящегося солнца на горизонте темнела высокая полоса, похожая на грозовой фронт или больше по цвету на наступающую пылевую бурю.

– Это граница Края, – произнёс мужчина.