Глава 2. На волоске от смерти

Тем временем на другом конце империи, в провинции Сармедин, решалась судьба другого юноши. Скованного цепями, его вели на суд. Культ ассасинов никогда не прощал предательств. К несчастью, все доказательства были против него.

Прошлой ночью все могло пройти иначе. Контракт на убийство, что получил Сэктус, не предвещал никаких осложнений. Этот контракт также получил Анкар, младший сын Кадиуда. Сэктусу оказали великую честь сопровождать Анкара на его первом задании, ему предстояло совершить убийство с сыном самого мукадара культа ассасинов. Согласно контракту целью являлся работорговец, который имел глупость перейти дорогу не тем людям. Анкару требовалось отравить еду работорговца, а Сэктусу – подстраховать его. По его плану они должны были скрыться, ускакав на лошадях. Для этого ему понадобилось бы проникнуть в конюшню рядом с лагерем работорговца в тот период, когда Анкар окажется в шатре своей цели. Но случилось непредвиденное: в тот момент, когда они уже хотели разделиться, их окружили головорезы. План сразу вышел из-под контроля. Их обоих привели к лидеру головорезов, там же находился и работорговец. После недолгого ожидания в шатер зашел другой ассасин, но Сэктус видел его впервые, а вот по удивленному выражению лица Анкара так было не сказать. Прежде чем он что-то смог произнести, неизвестный ассасин выхватил нож Сэктуса и проткнул им грудь Анкара, а его самого вырубили. Очнулся он только в темнице, а теперь его ведут на суд.

Провинция Сармедин не была похожа на другие территории империи. Климат разительно отличался от остальных регионов, ведь Сармедин являлся самой южной провинцией. От палящего солнца спасали только кроны тропических деревьев. Русла рек, которых здесь было превеликое множество, таили в себе кучу опасностей от подводных течений, уносящих за собой несчастных, до хищных гигантов. Здесь не строили городов, лишь несколько крупных поселений и пару десятков небольших деревушек. Провинция слабо развивалась, но редкие травы, из которых делались как яды, так и лекарства, привлекали внимание торговцев и караванами закупались у местного населения. Это позволило развернуть несколько аванпостов, через которые провозились ресурсы. Само собой аванпосты привлекли внимание разбойников и ассасинов. Империя надежно защищала их, но порой натиск преступников оказывался сильнее, поэтому с местными поселениями был заключен договор. Империя соблюдает торговые отношения на выгодных Сармедину условиях при их поддержке против преступников. По этой причине ассасинам пришлось покинуть поселения, что сильно сказалось на их возможностях, им остается выполнять только редкие контракты. Чтобы выжить, культу пришлось написать кодекс, который необходимо было соблюдать под страхом жестоких наказаний вплоть до смертной казни. Страшно даже представить, какие методы могли придумать мастера своего дела. Их как раз в уме перечислял Сэктус.

Он знал, к чему все идет, в голове были мысли о медленной казни через скальпирование кожи. Сэктус лишь раз видел эту казнь, шесть лет тому назад, когда его, пятнадцатилетнего мальчишку, приняли в культ. Ему вспомнилось, что от увиденного его тут же вырвало. Также еще был ухищренный метод прокалывания внутренних органов щипами Рабантиского куста белой Артемисии. Растение выделяло вещество, которое вызывало адское жжение, жертва истошно кричала от боли, харкая кровью. Шипом протыкалась снизу вверх диафрагма, и легкие наполнялись кровью. Но это делалось в конце, чтобы насладиться хрипами и муками жертвы подольше. Добраться до диафрагмы не составляло труда, потому как длина шипов могла достигать двадцати сантиметров.

Сэктуса вел конвой из четырех человек, они шли по зарослям леса в сторону небольшого прохода в скале, который был скрыт глубоко в джунглях. Войдя в пещеру, они почти сразу уперлись в стену. Один из конвоиров потянул руку к верхнему правому углу стены, где находился небольшой уступ. Нажав на него, он открыл потайной проход, который вел во тьму пещеры. Но вскоре появились огни факелов. Стало слышно, как шумят люди впереди от конвоя. Выйдя из тоннеля, они оказались в огромном карстовом пространстве пещеры. В центре был сооружен подиум, на котором стояли старейшины культа, хранители кодекса, и сам Кадиуд. Его провели через толпу и поставили на колени перед подиумом. Старейшины что-то обсуждали с мукадаром, который держал в руках нож Сэктуса. Через несколько мгновений они кивнули Кадиуду, и тот повернулся к узнику. Он сразу же обратился к Сэктусу:

– Этим самым ножом ты убил моего сына! – слова Кадиуда эхом отозвались в каждом закоулке пещеры.

Сэктус тут же начал оправдываться:

– Мой мукадар, нас предали! Меня и Анкара схватили, прежде чем мы смогли что-то сделать. Нас связали, а после его убили на моих глазах, моим собственным ножом.

Кадиуд только отмахнулся.

– Почему мы должны тебе поверить? Тем более когда моего сына убили твоим клинком!

– Мой мукадар, я бы никогда не смог пойти на это. Культ – это моя семья! – отчаянно крикнул Сэктус.

Когда-то родителей Сэктуса убил один из ассасинов. Их имен не было в контракте, но сложилось так, что он совершил ошибку, за которую расплатился своей жизнью. Именно с убийцы снимали кожу на глазах юного Сэктуса. Когда казнь завершилась, Кадиуд предложил ему вступить в культ. Сделано это было с целью, чтобы сгладить ошибку, что совершил их собрат, а также отдать дань уважения прошлым порядкам. Ведь давным-давно культ уважали и с ним считались, а ошибка могла подорвать с годами ослабший авторитет.

Ранее культ был частью власти Сармедина, еще задолго до вторжения империи на их территорию. Жители считали почетным стать частью культа крови, который назывался Братством Ассасинов. Братство действовало в интересах провинции и подчинялось прошлой власти. Но времена изменились, и оно стало подчиняться только своим старейшинам и придерживаться кодекса, который они написали.

– Я тоже так думал, Сэктус, но я, видимо, ошибся, доверив жизнь своего сына тебе.

– Мой мукадар… – Сэктус не успел закончить, как его оборвал Кадиуд.

– Довольно! Если у тебя нет обратных доказательств, то твои дела плохи.

– Мой мукадар, нужно найти работорговца, я уверен, что он прольет свет на это дело.

– Этого не случится.

– Мой мукадар, но почему? Я не сомневаюсь, что он связан с убийцей Анкара.

Кадиуд жестом повелел принести поднос, накрытый красным покрывалом, его тут же поставили перед ним.

– Нет необходимости искать, ведь его голова уже здесь! – после этих слов он поднял покрывало, под которым лежала голова работорговца.

Сэктус явно такого не ожидал.

– Я его не убивал! Это сделал кто-то другой!

– Верно, наш брат Фазир из дома Длара, это он убил его, – Кадиуд указал на мужчину в толпе, который вышел вперед.

В незнакомце Сэктус узнал того самого ассасина, что убил Анкара, глаза его загорелись ярой ненавистью. Он было хотел накинуться на Фазира, но конвоиры не дали ему это сделать.

– Это он! Это он убил Анкара!

Кадиуд не ожидал подобной реакции.

– Хватит нести чушь и пытаться схватиться за жалкую возможность снять с себя вину.

– Но это правда! Как он мог знать, что мы будем там? Как он мог, если оставался в неведении?

Тут вмешался Фазир.

– А я и не знал о цели контракта.

– Полная чушь, не пытайся нас запутать!

Кадиуд достал письмо, которое лежало во внутреннем кармане.

– Это письмо как раз все доказывает. Фазиру удалось его перехватить у имперского гонца, но, увы, он не успел помешать тебе и спасти Анкара, – Кадиуд сделал паузу и опустил взгляд на конверт. Каждое слово о погибшем сыне причиняло ему боль. Еще никто и никогда не видел своего мукадара в таком состоянии. Кадиуд, старясь скрыть свои чувства, продолжил: – В нем сказано, что после того как ты убьешь Анкара и подорвешь дела культа ассасинов, тебя амнистируют и предоставят убежище в столице. На что ты рассчитывал, Сэктус? Ты думал, мы тебя не достанем? В столице нет такого убежища, где можно скрыться от культа!

– Письмо – подделка!

Сэктус впал в глубокое отчаяние, он понимал, что шансов почти не осталось. Фазир все просчитал и обыграл против него.

– Хватит препираться! – Кадиуд сжал письмо в руке и бросил его в Сэктуса. Приближаясь к нему, он сказал, сверля его взглядом: – Повтори это еще раз.

– Письмо – подделка, – уже не крича, но сквозь зубы, злясь как никогда, повторил Сэктус.

– Не убедил, – Кадиуд вернулся на подиум. – Когда-то мы приняли его в свои ряды, растили и обучали его всему, что знаем сами. Я доверил ему жизнь сына! – уже громче произнес Кадиуд. – Он нанес удар в самое сердце культа. Нет сомнений… приговор – смерть!

Сэктус попытался встать с колен, и снова конвоиры пресекли его сопротивление.

– Прекратите этот фарс, я не виновен! Я вас не предавал, меня подставили!

Кадиуд даже не обратил на него внимания.

– Мы приговорили убийцу его родителей к смерти через сдирание кожи, думаю, что вполне справедливо казнить его подобным способом. Я лично спущу с него кожу, лоскут за лоскутом, – старейшины поддержали это решение. – Что ж, решено, завтра на рассвете мы приведем приговор в исполнение, а теперь заприте его в темнице.

Сэктуса подняли с колен и унесли в сторону еще одного тоннеля, справа от подиума. Именно там держали заключенных, чьим судьбам не позавидуешь. Сэктус сопротивлялся из последних сил, но один из конвоиров вырубил его ударом рукояти меча по затылку. Обмякшее тело уволокли в темницу, и с этого момента его судьба была предрешена.

* * *

Кастора окружала сплошная тьма. Он чувствовал, что лежит, но не может пошевелиться. От абсолютной тишины, что давила на него, он слышал, как пульсирует в висках. Он не мог даже закричать, чтобы нарушить тишину. Юноша не понимал, сколько прошло времени, день или два, но безумие перестало его пугать, и он просто ждал своей участи.

Стало немного холодать, и вдруг, словно вспышка перед глазами, начали проноситься события его жизни. Самые значимые моменты вмиг предстали его взору. Все началось с его детства. Картинки сменялись так стремительно, но каждая из них отпечатывалась в сознании вплоть до мелочей, причиняя жуткую боль. Мозг словно закипел, пульсация в висках усилилась. Все усугублялось тем, что он по-прежнему не мог ни закричать, ни пошевелиться. Казалось, что безумие достигло своего предела, но внезапно Кастор услышал голос:

– Прекрати страдать.

Как только Кастор услышал еле уловимый шепот, боль и видения отступили.

– Кто здесь? – испуганно произнес он. Теперь, когда боль ушла, он мог говорить, но по-прежнему не мог пошевелиться.

– Покайся, – растягивая, шепнул голос.

Кастор в недоумении молчал, пытаясь понять, кто же с ним говорит, но источник голоса был словно в голове. «Неужели мое сознание помутилось?» – подумал юноша.

– Покайся.

– О чем ты, в чем мне покаяться?!– крикнул Кастор.

Боль и видения нахлынули на него с новой силой. Теперь он видел моменты из своего отрочества, где он обворовывал дома богачей, а после спускал все, играя в кости и карты. Так бы и продолжалось, если бы не Рафани. Он взял глупого мальчишку в ученики и смог слепить из него мужчину. Правда, тот не утратил пристрастие к азартным играм и временами все же подворовывал, но уже у редкостных подонков. Каждое его воровство было словно на ладони.

Боль прошла так же быстро, как и наступила.

– Покайся, – шепот был неумолим.

– Зачем ты издеваешься, демон?!

– Покайся.

– Неужели это и есть преисподняя? Хорошо, я раскаиваюсь в содеянном. Я виноват, что совершил столько ошибок. Я просто хотел выжить!

– Зачем выживать, если все предрешено? Отдайся велению рока и подчинись своей судьбе. При жизни вы получаете только предписанное, не более и не менее.

– Что это значит, о чем ты говоришь?

– Смирение есть выход. Признав судьбу, вы облегчите свою участь.

– И что, это конец? Все вот так закончится?

После небольшой паузы голос ответил:

– Все только началось.

– Что ты хочешь этим сказать? Мои муки будут продолжаться до скончания времен?

– Это вовсе не наказание.

– Я не могу тебя понять.

– Ты еще не готов, никто из вас не готов, – шепот стал немного напряженным.

Кастор почувствовал, что паралич начал отступать и тело вновь его слушается. Он тут же вскочил на ноги.

– Как это понимать?!

Яркий свет вспышкой рассеял тьму, Кастора ненадолго ослепило.

– Обернись.

Кастор подчинился и увидел неисчислимое количество тел, которые лежали в параличе.

– Что…

Не успел он спросить, как свет стал нестерпимо ярким, глаза резало настолько, что Кастор перестал что-либо видеть перед собой. Через пару секунд свет погас, погрузив все во тьму. Прошло несколько мгновений до того, как Кастор осознал, что лежит в гробу. Он попытался закричать, но вместо этого издал хрип. Перерезанное горло нарушило его речь, теперь он мог только хрипеть. Он схватился за шею и почувствовал, как из раны сочится воздух при выдохе. При вдохе возникал хрип, но уже более приглушенный.

Снаружи Кастор услышал знакомый голос, это был Рафани.

– Вы выяснили, кто это сделал с ним? – голос звучал устало, Рафани не спал с того момента, как узнал о случившемся.

– Пока нет, но это вопрос времени, мы обязательно найдем убийцу. Свидетелей найти сложно: все разбежались в страхе, думая, что это очередной обряд сектантов.

– Вы можете проверить торговый квартал, Кастор часто играл в кости на деньги, может быть, он задолжал убийце.

– Не сомневайтесь, мы прочешем его полностью.

Стражник и Рафани стали прощаться, когда Кастор начал выбивать крышку гроба, благо она поддалась без усилий. Рафани не успел как следует заколотить крышку. Видимо, стражник пришел в тот момент, когда он был этим занят, ему пришлось прерваться и выйти из мастерской.