– Я не могу, – говорю в динамик мобильного, попутно следя за тем, чтобы Павлик не подавился корочкой хлеба, которую он с удовольствием посасывает на завтрак, сидя в своем стульчике. – Вы знаете, я с радостью беру работу на дом, Игорь Сергеевич, но выйти пока не готова.
– Ты нужна нам на месте, – сокрушается Агеев, начальник фирмы, от которой я в официальном декрете. – Баренцева слегла с ангиной. Заметить ее кроме тебя некем. Это всего два часа максимум, Евгения. Мероприятие очень важное. Делегации приезжают из ЮАР и Китая.
– Я же говорю, что мне не с кем оставить сына.
– А няня?
– У нас нет няни. Павлик не любит оставаться с незнакомыми людьми.
– Я заплачу тебе двойную ставку за выход. Кто-то же должен тебе помогать с твоим ребенком? – не выдерживает босс.
Положив трубку, я тяжело вздыхаю и ерошу волосы на макушке своего ребенка. Наверное, хорошо, когда есть кто-то, «кто должен помогать». Но нет, мы с Павликом все делаем сами. А вот от двойной оплаты за выход в качестве переводчика на официальное протокольное мероприятие я бы, конечно, не отказалась…
– Кать, мне неудобно спрашивать… – двумя часами позднее, я набираюсь смелости, чтобы позвонить подруге. – Но ты не могла бы сегодня взять к себе Павлика на три часа? Босс предложил работу с очень хорошей оплатой, а мне сейчас дополнительные финансы лишними не будут.
– Конечно! Ты еще спрашиваешь? – легко соглашается Городецкая. – Давид будет просто счастлив.
– Мне так неудобно…
– Брось! – категорично заявляет Катя. – Во сколько привезешь нашего дружка?
– К двенадцати. Это протокольное мероприятие. По расписанию – всего два часа, но я закладываю еще час на дорогу туда и обратно. Так что в три уже заберу Павлушу, – тараторю я, испытывая одновременно облегчение от решения вопроса и некоторую нервозность.
– В три они с Давидом спать будут, надеюсь, – смеется Катя, ничуть не страшась перспективы остаться одной с двумя детьми. – Так что делай свои дела и не спеши. Мы справимся. Даня сегодня из дома работает. Он тут начал поползновения делать в сторону второго ребенка. Вот пусть и понянчится с двумя, чтобы оценить свои ресурсы.
Поговорив с подругой, я немного выдыхаю, но стоит взглянуть на часы – снова начинаю паниковать. Времени у меня в обрез. С утра выгляжу как черти что, а для протокольных мероприятий нужна и прическа, и макияж, и еще бы желательно в брючный костюм влезть, в сторону которого я после родов даже не смотрела.
– Так, Павлуша, – говорю сыну, снимая его со стульчика и пересаживая на коврик перед телевизором. – Запретное удовольствие только потому, что маме очень нужно в душ.
Щелкнув пультом, включаю наших любимых «Малышариков». Взгляд Павлика зачарованно приклеивается к экрану, а я, не мешкая, бегу в ванную, чтобы привести себя в порядок.
Через два с половиной часа мы с сыном стоим у входа в подъезд элитной многоэтажки, в которой живут Катя и Данил Городецкие. Подруга говорила, что скоро они переедут в дом чуть дальше за городом, там сейчас идет ремонт, а я уже заранее грущу – наших прогулок и мне, и Павлику будет очень не доставать.
– Шикарно выглядишь! Такая фифа! – отвешивает мне комплимент Катя, когда я вручаю ей своего сына и пакет со сменой одеждой и любимыми игрушками. – Что там за мероприятие, говоришь? Официальное? Может, найдешь себе там какого-нибудь министра.
– Не надо мне министра, – отвечаю натянуто. У меня ко всем подобным должностям отвращение уже как три года. – И вообще мне никого не надо. Нам с Павликом вдвоем хорошо.
– И зря. Ты вон какая красотка. Ставить крест на своей жизни рано тебе, – со знанием дела заявляет Городецкая.
– Катюш, я побежала, – клюю ее в щеку, посылаю воздушный поцелуй сыну, который даже на меня не смотрит – уже с Давидом в кубики играет. – Нельзя опаздывать.
– Беги! И не торопись. У нас все будет нормально.
Прыгнув в такси, которое дожидается меня у подъезда (и которое мой босс обещал оплатить дополнительно), называю адрес Экспоцентра недалеко от центра города.
Там сейчас проходит большой инвестиционный форум. Деньги городу, да и региону в целом, очень нужны, а учитывая, что недавно у нас открыли новое газовое месторождение, инвесторы тоже заинтересованы. Неудивительно, вообщем, что подобных мероприятий все больше, а значит и работы мне – тоже.
Я одна из немногих в городе, кто бегло говорит по китайски. Как-то увлеклась в детстве, посмотрев с отцом мультфильм без перевода. Очаровали меня все эти иероглифа и значки – сама карпела над учебниками и приложениями, чтобы выучить. И как-то пошло-поехало… Вот что значит детское увлечение, которое повлияло на всю жизнь.
Выпорхнув из такси, тороплюсь к входу в Экспо.
– Василевская, какие люди! Сто лет тебя не видел.
Оборачиваюсь, встречаясь лицом к лицу с моим знакомым Денисом Разумихиным. Он тоже переводчик и тоже с китайского. Стоит на ступеньках и улыбается мне.
– Пришлось из декрета выйти, сказали, что один ты сегодня не справишься, – шучу я с широкой улыбкой, потому что действительно рада его видеть. Отношения у нас всегда были чисто профессиональными, но теплыми. И я до сих пор порой строчу ему смс, когда не знаю, как лучше перевести контекст той или иной фразы. Денис в приветственном жесте касается щекой моей щеки, подает руку, чтобы проводить меня внутрь Экспоцентра.
– Как жизнь? – спрашиваю я. – Я совсем из реальности выпала со своими мамскими заботами.
– Бьет ключом. Ездил в Китай на стажировку на полгода. Развелся, – он демонстративно указывает на палец без кольца.
– О, – не знаю даже как реагировать на последнее известие. Три года назад Денис был глубоко влюбленным в свою жену. Вот как все меняется…
– Да нормально все, Жень. Разошлись как в море корабли. Без претензий.
– А как в Китае? – спрашиваю я. – Я никогда не была, хотя всегда мечтала… Теперь даже не знаю, когда попаду. Может быть, когда Павлик подрастет.
– Какие твои годы, – улыбается Денис. – Слушай, а ты знаешь уже, к какой делегации тебя прикрепили?
– Ага, Агеев присылал программу. Надо бейдж только забрать. Знаешь где?
– Пойдем, провожу. Это недалеко.
Продолжая поддерживать меня под локоть, Денис ведет меня к стойке регистрации, как вдруг я сбиваюсь с ритма шагов и едва не падаю… Краска бросается мне в лицо, дыхание перехватывает, колени становятся ватными.
Этого не может быть…
Как? Почему здесь? За что?
Все эти риторические вопросы остаются в моей голове без ответа. Но когда первый шок проходит, я осознаю весь ужас происходящего – Андрей Смолов, мой жестокий бывший, отец моего ребенка, который швырнул мне в лицо мою любовь, как ненужную вещь, здесь.
Стоит прямо по курсу и смотрит на меня недобрым взглядом.
– Жень, ты в порядке? – обеспокоенный голос Дениса доносится до меня как сквозь плотный слой ваты.
Я не в порядке. Я в шоке. Я напугана. Я разорвана на куски одним лишь взглядом Смолова. Человека, которого я любила когда-то с той же силой, с какой теперь ненавижу… Впрочем, ненавижу ли? Это слишком сильное чувство, чтобы тратить его на него. Я его презираю. И я не должна теряться в его присутствии – он не заслуживает этого, он не заслуживает ровным счетом ничего от меня.
– Я в порядке, – нацепив на лицо дежурную улыбку, я демонстративно отворачиваюсь от Смолова, который все еще таранит меня взглядом, и смотрю на Дениса. – Давай поскорее заберем бейджи и пойдем. Хочу найти организаторов, чтобы точно знать, в какой момент я должна вступить.
Улыбка дается сложно, как и каждый шаг. Спиной чувствую тяжелый прожигающий взгляд Смолова. Даже мысли нет гадать узнал или не узнал. Точно узнал. От этого еще страшнее. Я была бы рада никогда больше не встречаться с Андреем. Моя жизнь была спокойной. Теперь же я чувствую себя неуверенно и скованно. Сердце колотится в груди на разрыв. За Пашку неспокойно. Все мои страхи теперь вертятся вокруг маленького двухлетнего мальчика, которого я вопреки желанию его отца, родила в тайне.
– Евгения, Денис! Спасибо большое, что приехали, – пожав руку Денису и дружески потрепав меня за плечо в знак приветствия произносит Руслан Агеев.
– Не знала, что вы здесь тоже будете, – произношу, надевая через голову бейдж и поправляю нервным жестом прическу.
Выкинуть Смолова из головы не получается. Он будто повсюду! Куда ни гляну – везде маячит его широкая спина, обтянутая тканью черного пиджака, или вижу его точеный профиль с легкой трехдневной небритостью, которая так ему идет, или натыкаюсь на взгляд его карих глаз и злюсь, потому что вижу в них отражение своего сына.
– Как же, такое событие! Хочу вас представить вашим группам, Денис ты будешь с Юрьевым Владимиром, а ты Евгения, присоеденишься к группе Андрея Смолова. Потом объединимся на общей конференции, но все равно держитесь их. Кроме вас двоих здесь китайский никто не знает. От вас ребята в прямом смысле зависит успех сегодняшней встречи.
– Понял. Принял, – Денис, бросив на меня озорной взгляд, отправляется к своей группе.
А я не представляю как дышать буду рядом одним воздухом с Андреем, не то что переводить ему что-то. И просить поменяться как-то групо и по-детски, не профессионально.
Приходится собрать всю волю в кулак и проследовать с Агеевым к компании мужчин, расположившихся рядом со столиком с водой, среди которых, возвышаясь почти на голову над остальными, стоит Андрей.
– Смолов, познакомься, мой лучший переводчик Евгения Василевская. Умница, красавица, спортсменка. Ничего не забыл? От сердца отрываю. Прошу вернуть в целости и сохранности, – шутит Руслан, хлопая моего бывшего по плечу.
Видимо это не первая их встреча. Слишком неформально они общаются.
– Постараюсь не подвести, но не обещаю. Здравствуйте, Евгения Марковна, – чуть склонив голову насмешливо произносит Смолов.
Так бы и вцепилась в его красивое лицо ногтями, исполосовала царапинами, лишь бы стереть эту ухмылку с его губ.
Спокойно, Женя. Ты на работе. Это важная встреча. Важно отработать, получить гонорар и уйти в закат. И плевать на этого навозного жука.
– Здравствуйте, Андрей Викторович, – произношу я, прямо смотря в глаза человеку от которого сейчас хочу быть за тысячи километров, но никак не стоять рядом. – Рада познакомиться.
Не знаю, как мне удается сохранять внешнее спокойствие, потому что внутри меня трясет, как осиновый лист на ветру. Мой бывший почти не изменился, разве что немного сменил прическу и отрастил легкую небритость, как часть имиджа. Костюм на его спортивной фигуре сидит потрясающе, ресницы такие же темные и длинные, глаза – холодно-серые, на губах легкая насмешливая улыбка, а на правой руке по классике нет кольца. Но он и в нашем прошлом его жаловал, но это не помешало мне узнать о том, что у него есть жена. И теперь на мне навсегда горит клеймо позора “любовница”.
– Я тоже очень рад, – немного растягивая слова произносит Смолов. Смотрит на меня не отрываясь. Пялиться. Оценивает. А я продолжаю внутренне дрожать и надеятся. Может не узнал все же. – Прекрасно выглядите, Евгения. Нисколько не изменились.
– Спасибо, – отвечаю хрипло.
Желание провалиться сквозь шикарный мраморный пол становиться невыносимым.
– Так вы знакомы? – удивляется стоящий рядом Игорь Сергеевич.
О проекте
О подписке