Николина сидела, занимаясь сразу семью планшетами. Еще раньше он принес для нее кухонный стол и поставил к противоположной от своего стола стене. Вырез ее платья открывал сзади четыре первых позвонка, и Грегор уставился на них, словно обнаружил часть тела, о существовании которой никогда прежде не подозревал. Что-то в форме этих позвонков напомнило ему об ужасе и волнении, которые в детстве вызывал в нем Чужой. А еще – хотя и совершенно непонятно почему – напомнило мягкий бархат материнской шеи. Тонкие пальцы Николины перелетали с одного планшета на другой, а за пальцами летали и сами ее бледные гибкие руки, похожие на щупальца осьминога. И как ему удалось столько времени проработать одному?