Возможно, что название лабиринтов-вавилонов также связано с таинственным островом Авалоном. Об этом острове упоминается в старинных кельтских преданиях, в том числе легендах о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. И в Корнуолле, в окрестностях знаменитого замка Тинтагель, который считается местом рождения короля Артура, есть изображения лабиринтов, вырезанных на камне. В кельтских легендах остров Авалон, выступает аналогом библейского рая. Само его название: «Авалон», на валлийском ynis afalon – «остров яблок», указывает на его связь с мифом о райском саде.

Лабиринт в Скалистой долине (Rocky Vally), Тинтагель, Северный Корнуолл, Англия.

Все североевропейские лабиринты, независимо от места их расположения и размеров, между собой очень похожи, по форме своего построения они аналогичны тем, что изображены на монетах, которые были найдены археологами на Крите. Данные лабиринты состоят из семи либо одиннадцати концентрических окружностей и представляют собой не столько путаницу, сколько схему движения, направление пути. В отличие от более поздних дворцово-парковых лабиринтов, они сооружались и выкладывались не для украшения или развлечения местной знати, а служили местом проведения особых священнодействий, содержание которых издревле хранилось в тайне.

По той же схеме были выложены и средневековые лабиринты в соборах Шартра, Реймса, Арраса, Амьена и Санса²⁰. Считается, что лабиринты в христианских церквях олицетворяли собой путь человека к Богу, были символом восхождения в Небесный Иерусалим, то есть высшее Божественное царство – место обитания святых, удостоившихся радости богообщения, вечного счастья, блаженства. Вот как говорит об этом Делия Стейнберг Гусман: «Немало лабиринтов было и в готических соборах Средних веков. Один из самых известных, изображения которого довольно распространены, – лабиринт, выложенный на каменном полу главного собора в Шартре²¹. Он был создан не для того, чтобы кто-то в нем затерялся, но для того, чтобы по нему шли: это был своего рода путь инициации, путь свершения и путь достижений, который должен был преодолеть кандидат, ученик, тот, кто стремился быть принятым в Мистерии. Действительно, потеряться в лабиринте Шартра крайне сложно: все его дороги исключительно символические, все повороты и перепутья видны. Самое главное здесь – достичь центра, квадратного камня, на котором гвоздями обозначены различные созвездия. Для человека это аллегорически означает достичь Неба и стать в один ряд с божествами»²².

Лабиринт в Шартрском соборе.

Существуют археологические и литературные данные, свидетельствующие о связи лабиринта с круговым обрядовым танцем – хороводом. Этот танец существует у многих народов, хотя называться он может по-разному: хора, хорэ, коло, оро, хороми, хорос, хоровод. Название данного танца указывает на его связь с круговращением и солнцем, однако хороводы водят не только кругами, хореография этого танца обширна и разнообразна. Например, вначале движение в танце может идти по кругу, когда участники танца, взявшись за руки, начинают двигаться то в одну, то в другую сторону. Затем ведущий танца, разомкнув круг, устремляется к центру, увлекая за собой остальных танцующих. На полпути он внезапно меняет направление, поворачивая обратно, затем снова направляется к центру, и так повторяется неоднократно. Меняя направление и ведя за собой остальных, он словно рисует узор с помощью одной непрерывной линии. Иногда ведущих в танце двое, и они создают две линии, или два круга, – один в другом. Иногда линии могут переплетаться, создавая запутанный клубок, который участники танца должны распутать, не разрывая цепь и не размыкая рук.

Первые упоминания об этом танце можно обнаружить у Гомера в его знаменитой «Илиаде». Повествуя о событиях Троянской войны, Гомер уделяет внимание не только героям, но также их оружию и доспехам, в которые они были облачены. Так, восхищаясь тонкой работой мастера Гефеста, который изготовил щит для непобедимого героя – Ахиллеса, поэт подробно описывает рисунок и те фигуры, которые были на этом щите изображены. В центре щита Ахилла, по словам Гомера, было изображено солнце, луна, многочисленные созвездия в небе, земля и моря. А по окружности, от центра к периферии, – различные сцены из жизни, в том числе круговой обрядовый танец в исполнении юношей и девушек:

Там же Гефест знаменитый извил хоровод разновидный,

Оному равный, как древле в широкоустроенном Кноссе

Выделал хитрый Дедал Ариадне прекрасноволосой.

Юноши тут и цветущие девы, желанные многим,

Пляшут, в хор круговидный любезно сплетяся руками.

Девы в одежды льняные и легкие, отроки в ризы

Светло одеты, и их чистотой, как елеем, сияют;

Тех – венки из цветов прелестные всех украшают;

Сих – золотые ножи, на ремнях чрез плечо серебристых.

Пляшут они и ногами искусными то закружатся,

Столь же легко, как в стану колесо под рукою испытной,

Если скудельник его испытует, легко ли кружиться;

То разовьются и пляшут рядами, одни за другими.

Купа селян окружает пленительный хор и сердечно

Им восхищается; два среди круга их головоходы²³,

Пение в лад начиная, чудесно вертятся в средине²⁴.

Согласно преданию, греков научил этому танцу афинский герой Тесей. Как сообщает Плутарх и другие античные авторы, когда Тесей возвращался с Крита после победы над Минотавром, он посетил остров Делос, где вместе с другими юношами и девушками исполнил танец «хоровод». Исполняя этот танец, Тесей и его спутники держались за руки и, двигаясь цепочкой друг за другом, совершали ритмичные движения и повороты то в одну, то в другую сторону, воспроизводя запутанные ходы лабиринта²⁵.

На Делосе этот танец получил название «геранос» («журавлиный») и стал частью празднества в честь Афродиты и Аполлона. Впоследствии делосцы стали танцевать его при свете факелов. Исполнявшие танец юноши и девушки в одной руке держали зажженный факел, а другой – держались за веревку. Ведущий танца вел за собой остальных, а зрители наблюдали движущуюся дорожку из огней, воссоздающую на площадке для танца сложный рисунок в виде лабиринта.

Связь хоровода с лабиринтом может показаться странной, но в этом нет ничего необычного. Как говорил знаменитый этнолог Мирча Элиаде, «…все танцы изначально были сакральны. Танцевальные ритмы берут свое начало за пределами мирской жизни человека, воспроизводят ли они движение тотемного животного или движение звезд, сами ли по себе являются ритуалом (продвижение по лабиринту, прыжки, действие с культовыми предметами и т. д.) – танец всегда воспроизводит действие эталонное или мифологическое»²⁶.

Помимо своей изначальной сакральной функции, танец, как и любой другой вид искусства, имеет и терапевтический эффект, так как способен оказывать влияние на внутреннее, психоэмоциональное состояние человека. Об этом было известно еще в глубокой древности, да и сейчас любой может легко в этом убедиться, если обратит внимание на те эмоции и чувства, которые он испытывает, наблюдая за танцующими и тем более когда сам танцует. А во время группового, совместного танца, исполнение которого требует точности и синхронности движений всех его участников, происходит гармонизация человека не только с самим собой, но и с другими людьми и всем окружающим пространством.

В культуре народов Древней Эллады танцы, сопровождаемые пением и игрой на музыкальных инструментах, были не просто красивым и приятным занятием, доставляющим удовольствие, они одновременно служили цели воспитания, помогая развивать чувство гармонии, ощущение меры и ритма, которые важно соблюдать не только в искусстве, но и в жизни.

Поэтому музыка, пение и танец, были неотъемлемым элементом праздничных игр и обрядов, которые, по мнению эллинов, были дарованы им богами не только для отдыха от повседневных забот, но и для установления и поддержания связи между Небом и Землей, миром людей и миром богов. Вот как об этом писал Страбон: «Музыка, сопровождающая пляску, ритм и мелодия приводят нас в соприкосновение с божеством одновременно как вызываемым ею удовольствием, так и художественным исполнением, что происходит по следующей причине. Хотя и верно следующее изречение: „Люди более всего уподобляются богам тогда, когда они творят добро другим“, но, пожалуй, правильнее было бы сказать: „…когда они счастливы“. А такое счастье создают радости, празднества, занятие философией и музыкой»²⁷.

А вот что об этом говорит Платон: «Те же самые боги, о которых мы сказали (Музы и Аполлон), что они дарованы нам как участники наших хороводов, дали нам чувство гармонии и ритма, сопряженное с удовольствием. При помощи этого чувства они движут нами и предводительствуют нашими хороводами, когда мы объединяемся в песнях и плясках. Хороводы (χοροΰς) были названы так из-за внутреннего сродства их со словом «радость» (χαράς)»²⁸.

Примечательно, что именно это слово χαράς («радость») в форме χαῖρε – «радуйся» («будь радостен») являлось наиболее распространенным приветствием среди древних греков, наподобие нашего «здравствуй» («будь здоров»). Так как спокойное, радостное расположение духа есть наглядный признак внутреннего здоровья человека. Не лицемерная улыбка и не показное пьяное веселье, а именно радость, идущая изнутри человека, рожденная в недрах его духа.

Танец-хоровод является частью традиционной народной культуры, и там, где она сохранилась, его до сих пор танцуют во время народных праздников, обрядовых игр и гуляний. Истоки этого танца связаны с Критом и находившимся там лабиринтом. Лабиринт и хоровод являются частью одной и той же загадки, ключи к пониманию которой содержатся в древних преданиях и прежде всего в мифе о Минотавре.