Глава 5

Я очнулся, связанный толстой веревкой по рукам и ногам, в сарае. Деревянный сарай из прямых веток. Пол из строганных бревен. На крыше сено, склеенное глиной. Внутри хранились всякие инструменты, ручной работы. Тяпки, грабли, лопаты, веревка бечевка.

Я не смог встать. Веревка, которой обвязаны ноги, была прикреплена к колышку, торчащему из пола. И сразу по пробуждении чувство голода пронзило все тело. И ещё какая-то тупая боль в затылке. Связанными руками я ощупал голову. Чуть правее темечка была запекшаяся кровавая рана. Понятно. Снаружи послышались голоса людей. Я просидел так минут двадцать, когда в сарай зашел человек. Плечистый, маскулинный мужчина лет сорока, с бородой. С черными волосами и густыми бровями. На щеке сквозь густую бороду проглядывался шрам. В грязной одежде. На поясе висел кинжал.

“Похож на сельского рабочего”, – подумал я.

– Проснулся? – спросил он, как увидел меня.

– Да.

– Ты кто? – спросил он, сев на корточки передо мной.

– Я путник.

– Че врешь? Ты вор, который пытался пробраться ко мне в огород, – заявил он.

– Не было такого, я шел мимо!

– По лесу возле моей земли?

– Я не знал, что ваша земля. И у меня не было плохих намерений. – Я хотел сказать что-то по типу: “так нельзя зачем вы поставили ловушку?” Но вспомнил, что я сейчас в том времени, когда и законов-то не было.

– Не верю я тебе, не такой ты. Откуда будешь сам?

– Я же говорю, путник я.

– Опять врешь.

– Ты чё хочешь от меня мужик?

– Ты зубы то не скаль, а то обломаю.

Спорить с ним было бесполезно. В сарай зашел еще один человек. Паренёк лет шестнадцати. По очертанию лица было понятно, что он, скорее всего, его сын. Больно похож.

– Ну что, очнулся?

– Да.

– Что делать будем с ним?

– Да что руку ему отрубить надо за воровство и дружине сдать.

Эта идея мне не понравилась. Мужчина грозно посмотрел на меня.

– Пусть, может, поработает. Потом решим, – ответил ему мужчина.

– Аким! – послышался женский голос с улицы. Эти двое вышли. Потом опять зашли.

– Вставай! – приказал мужчина. Я встал. Он показал рукой парню, чтобы тот развязал мне ноги. Сам рукой взялся за кинжал на поясе.

– Если рыпнешься, пришибу тебя, – сказал он мне.

Парень развязал мне ноги и, подхватив за локоть, вывел меня на улицу. Перед нами был большой дом из бруса. Слева виднелся двор, и на нем игрались двое маленьких детей лет пяти-шести. Мальчик и девочка. По правой стороне вскопан огород, который заканчивался лесом. Там меня и поймали. Меня толкнули в спину.

– Стой тут, – приказал мужчина.

Сам отправился в дом. Я огляделся. Через пару минут мужчина вынес металлические наручники. Видно было, что сделаны в какой-то кузне. Ручная работа. Он подошёл ко мне и застегнул наручники у меня на запястьях. Механизм был не сложный, но просто так я его не вскрою. Парень толкнул меня в сторону огорода. Я зашел за дом и увидел еще одного мужчину. Он был чумазый и грязный. На нем надеты какой-то балахон и сверху тужурка, шапка и непонятные ботинки. Он собирал засохшую траву с огорода. Или это были остатки от овощных растений.

“Он похож на раба”, – подумал я.

– Отработаешь, потом решим, что с тобой делать, – заявил парень.

"Я прикинул силы. Пытаться их раскидать можно, но есть шанс, что силы меня подведут. Я сильно истощен. Я не медитировал и голоден. Сил нет. А если я смогу поесть. Узнаю, что к чему. Заряжусь силой. Потом и сбегу. Да и вещи у них забрать можно. Решено, пока подыграю им, пару дней, а потом и сбегу.”

– А что делать-то? Давайте решим мирно, может, я помогу чем.

– Ни тебе решать, чужеземец. Я решу, что тебе делать, а ты выполнять будешь.

“Ладно”.

– Дай ему грабли, пусть соберёт траву с огорода. И смотри за ним, – приказал мужчина парню.

Парень сделал, как велел мужчина. Я начал работать. Заметил косой взгляд с усмешкой от раба.

– Давай, работай! – приказал парень.

– Хорошо, хорошо.

Я взял грабли и начал собирать засохшие стебли от овощей с грядок.

Я проработал до вечера. Делал всякую грязную работу на огороде. Меня не кормили. Хотя я видел, что раб отлучался, видимо, поесть. Вечером, когда стемнело, меня опять отвели в сарай и привязали там. У меня получилось подслушать разговор. Видимо, мужчина, его звали – Аким, разговаривал со своей женой на переднем дворе.

– Я пообщался с остальными.

– И чё говорят?

– Не было у них беглеца. Все рабы на месте, никто не сбегал. Я думал, это раб, кто-то из местных убежал. Но, видимо, нет.

– Тогда кто же он?

– Ну или беглец из другой деревни. Или преступник какой. Да и клейма раба у него нет.

– Его надо отдать дружине, – заявила женщина.

– Да, но у нас сбежал же раб. Я думаю, пусть поработает пару недель, потом и отдадим его. Нужда есть, раб нужен, рук не хватает.

– Ладно пусть будет так, но смотри за ним, вдруг он и вправду разбойник какой.

– Будем смотреть. С кандалами его везде за раба примут. Так что и бежать ему некуда.

– Ну этот-то сбежал.

– Да, сбежал. Ладно, все на этом, решили. Я пока не буду дружине говорить о нем. Рабы сейчас дорого стоят. А у нас ни сумы, ни серебра на зиму, и еды впритык. А у нас четверо детей. Самим бы продержаться.

– Слышал, что в соседней деревне говорят. Зима холодной будет. И волхвов кто-то умертвил.

– Да слышал. Но там говорят бес был какой-то. Сильный был. Варажейской силой обладал.

– Жуть-то какая…

“Понятно, они землевладельцы. В эту эпоху рабство было в норме. Так мне все стало понятно”.

Пока я подслушивал. к сараю подошли двое. Я понял по запаху. Девушка и парень, парня я уже знал. Он открыл дверцу сарая. и они вдвоем зашли ко мне. Девушка была чуть ниже ростом парня. Шатенка и стройная по фигуре. Дочь? Наверно. В руках у девицы была чашка с какой-то похлебкой.

– Ешь. – приказал парень.

– Не будь таким грубым, Мирон.

"Значит, парня звали Мирон".

Он пытался строить из себя крутого. По нему видно было. Буравил меня взглядом и всем своим видом показывал, что готов напасть на меня.

“Эх парень, если бы ты только знал…”

– Сбежишь, казним тебя, понял?

– Понял, понял, – сказал я с ухмылкой.

Я сел на пол, скрестив ноги. И съел похлебку. Девушка ушла, напоследок окинув меня жалостливым взглядом. Парень остался следить, как я ем. Я съел все за раз. Похлебка была вкусная, чем-то напомнила мне чечевичный суп. Парень забрал тарелку, вышел и подпер дверь за собой. Потом вернулся спустя минут десять и пристегнул собаку снаружи к двери сарая. Видимо, чтобы я не сбежал. Ладно. Поел и то хорошо. Надо медитировать. Я могу медитировать каждый вечер перед сном, так я наберусь силы. Ну и хорошо было бы узнать о деревне. В общем пока мне выгодно здесь находиться. Этот мужчина пока не хочет меня сдавать, я так понял. Это мне на руку. Я сел медитировать. Обдумал все, что было за последние дни. Прокрутил все события в памяти.

Прошло шесть дней. Я влился в работу. Стал улыбаться и подлизываться к хозяевам дома, почти вошел в их доверие. Их осторожность поубавилась вроде. Меня кормили два раза в день. И каждый вечер я медитировал по два-три часа. За это время что я работал, я узнал, что в деревне тоже есть языческий алтарь. Только бог у них другой. Хотя разберешь этих языческих богов – их тут пруд пруди. А ещё я подружился с рабом.

Он рассказал свою историю, что был преступником. Его поймали и продали в рабство. На рынке рабов его выкупил Аким. А Аким был не просто землевладельцем. Когда-то он был воином и служил в дружине. Но сейчас земледелием занимается. А ещё я узнал от раба, его звали – Дякин. Что в этой деревне живёт одна ведьма, отшельником на краю деревни. Может, к ней мне заглянуть, какие-нибудь амулеты поискать или спросить чего. Ладно, посмотрим, как пойдет. Да и должна же она что-то знать про все эти магические амулеты. Мне не помешало бы. Самое главное я решил. Завтра я сбегу. Завтра седьмой день, как я здесь нахожусь. Пара бы уже. Я медитировал пол ночи. Несмотря на то, что меня припахали тяжёлой работой. Но медитация успокаивает. Я расслабился и сосредоточился на своей внутренней силе. Я воззвал к ней. И почувствовал. Жар в груди. Сила есть. Я силен. Надо поспать. Я уснул часа в три ночи.

Мне приснился какой-то дурной сон. В нем я облачен в какое-то старое одеяние. Черный кожаный плащ и штаны, но самое забавное то, что я был оборотнем. Голова была волчьей, и руки волосатые с когтями. И ноги изогнуты, как у собак. Я увидел перед собой свет. На него показывала женщина. У нее была темно-бордовая аура. Точнее она вся выглядела как призрак. От нее исходил дым. И была полупрозрачной, как дух. Она указала на свет. Вокруг была тьма. И я пошел в ту сторону. Во сне я почувствовал, что, приблизившись к свету, я понял что-то очень важное. И как только прикоснулся к свету, я проснулся.

Было где-то шесть часов утра, только взошло солнце. Через пару минут после моего пробуждения Мирон зашёл ко мне в сарай, ногой открыв дверь.

– Ты чё спишь, тварь?! – крикнул он на меня.

Мирон явно был не в духе. Плевать. Пора их на место поставить. Я встал с лежанки, которую мне сделали из досок и сена. Потянулся. Мирон схватил палку, чтобы ударить меня. Он всегда причитал, когда я работал на огороде, что если кто будет плохо работать, того будут бить. Но он не успел. Я прямым ударом ноги вышиб его из сарая. Он вылетел и врезался в стенку дома. Я вышел из сарая. Миром схватился за ребра и лежал на земле, корчась от боли. Я почувствовал силу на кончиках пальцев. А потом и в животе появились тепло, потом и жар. Жар поднялся к груди и расплылся по телу. Приятное чувство. Я не чувствовал боли, лишь небольшой дискомфорт в мышцах, но заметил изменения в теле. Мышцы словно набухли. Ноги стали длиннее. Появились когти, что пробили насквозь галоши. На руках выросли когти, острые и закругленные, как у хищника. И волосы, выросли густые и черные. По всему телу. Я почти весь покрылся шерстью. Во рту языком я нащупал клыки. Они стали большими и уже выпирали из-за губ. Борода отросла, у меня такой никогда не было. Густая, но не большая. В прошлой жизни я видел такую у людей, что ходят с бородой и лысиной. Так модно было. Обычно у лиц кавказской национальности. Я понял, в кого я превращаюсь. Не в какого-то персонажа. А в самого себя. В того, кем я был. Оборотень. Из-за угла выглянул Аким. Его лицо сразу поменялось, как он увидел меня и лежащего на земле его сына. Я долго не думал. И кинулся на него. Он успел вытащить кинжал и замахнуться им. Но я его опередил. Я схватил руку. Я не почувствовал особо в нем силы. Хотя слабым Аким не выглядел. Он начал бороться со мной и говорить какие-то ругательства. Я всё сделал быстро. Одной рукой я держал его руку с кинжалом. Второй – я схватил его за шиворот и ударил головой ему в нос. Он закатил глаза, из носа брызнула кровь, он потерял сознание и упал на землю. На удивление, моя голова не изменилась. Я думал, она станет волчьей мордой, но нет. Просто появились клыки, оброс щетиной и выросли уши. Как у эльфа. А ещё у меня обострились чувства. Настолько, что я смотрел на человека и видел, как бьется его сердце. Кровь пульсирует по венам. Я видел это сквозь плоть человека. Будто рентген. Я схватил за шкирку Мирона, во вторую руку я взял за шкирку Акима и выволок их на передний двор. Там был вход в дом. А в заборе выход на улицу с красивой калиткой. Забор был высокий. Так просто не заглянешь во двор. Поэтому меня не должны были увидеть жители соседних домов. Позади прозвучал женский крик. Это была жена Акима, я так и не запомнил, как ее звали. Не важно. Я мигом сделал пару широких шагов и подбежал к ней. Я схватил ее за лицо, закрыв ей рот свой рукой. Я силой заставил ее замолчать и посмотрел ей в глаза.

– Крикнешь ещё раз, и я убью всех вас! – прорычал я.

Я швырнул ее на землю рядом с мужем. Он уже приходил в себя и открыл глаза. Мирон уже встал на одно колено, держась за живот. Я чувствовал запах детей, что остались в доме. Но они мне не нужны. Я спустился с крыльца и подошел к ним. Аким начал приходить в себя.

– Разбуди его, – приказал я женщине.

Она начал тормошить его. Через пару минут он полностью пришел в себя и поднялся на ноги.

– Ты, тварь! – процедил сквозь зубы Аким, смотря на меня из-под лба.

– Закрой свою пасть. Иначе я вас всех тут порву на части.

Я подошел ближе, встал перед ним и взглянув ему в глаза.

– Слушай меня, глава этого сраного дома! Мне нужна еда, сумка, я видел у тебя шкуру животного, что вы используете как одеяло. Нож, кинжал, а желательно два. Топор. На всякий случай. Веревку и кремневые камни, чем вы растапливаете печку в доме.

Я грозно посмотрел на Мирона.

– Иди и собери мне все это. Пару минут даю, если не вернёшься, я убью их. – Я показал на его родителей.

Мирон переглянулся с матерью и отцом. Отец кивнул. Мирон встал и отправился в дом. Я вспомнил про одежду. Моя одежда и вправду похоже на рабскую. Я крикнул Мирону вдогонку:

– И принеси мне чистые штаны твоего отца. Рубаху и жилетку какую-нибудь. И да, сапоги тоже принеси.

Мирон зашёл в дом.

– Ты разбойник! – сказала женщина со слезами на глазах.

Она обнимала мужа за плечи. Аким сидел на земле.

– Я похож на разбойника? – прорычал я.

– Ты похож на беса, – ответил Аким.

– Ну чё ж вы все “бес” да “бес”. Чё других слов не знаете?

– А кто ты?

– Не твоего ума дела.

Я бы мог им сказать, что не собираюсь их убивать, да и не нужно мне это. Все-таки я нашел, что искал. Хоть и их отношение ко мне было паршивое. Но все же. Они бы успокоились, но тогда есть риск, что они могут сопротивляться. Все-таки страх сильная шутка. Пусть лучше бояться. Минут через шесть, семь Мирон принес кожаную сумку в виде бочки. Сверху была завязана кожаным шнурком. Бросил ее мне и сверху кинул скрученную в рулон шкуру, связанную веревкой. И одежду. Я взял сумку, развязал, посмотрел внутрь, чтобы проверить, все ли он собрал. И услышал шаги. Нет, я их почувствовал, по вибрации по земле. Кто-то бесшумно и быстро приближался ко мне сзади. Я резко встал и увидел силуэт человека, занесшего топор над моей головой. Я быстро отреагировал, схватив его топор в полете и воткнув в человека свою руку. Я пробил его грудь насквозь. Это был Дякин. Он улыбнулся. Изо рта потекла кровь.

– Ну что ж ты, Дякин, – пробормотал я.

Он с улыбкой на лице ослабил руку, в которой держал топор. Топор выпал на землю. Его ноги подкосились, и тело начало падать на землю. Я вытащил руку из его груди. И он упал замертво.

“Зачем он это сделал?”

Женщина завизжала. И я рыкнул на нее:

– ЗАТКНИСЬ! Я этого не хотел! Зачем он напал?!

– Он добрый и преданный раб, – ответил Аким, со злостью посмотрев на меня.

Я почувствовал запах крови на своей руке. Манящий, вкусный, сладкий. Как запах от вкусно приготовленного мяса. Я коснулся пальцами кончика своего языка. Мне понравилось. Голод опять обострился.

– Ты не положил мясо! – сказал я Мирону. Я взглянул на него жадным взглядом. Мои глаза блеснули красным светом. Слова сами вырывались из меня рыком.

– Я знаю, у вас есть вяленое мясо. Положи мне пару кусков. И соления в банке. Я видел у вас есть. Быстро!

Мирон снова переглянулись с отцом и отправился в дом.

– А теперь условия. Я не убью вас, если вы никому не расскажите. Но если вы расскажите дружине или ещё кому-нибудь. Я обещаю вам. Я вернусь и вырежу всю вашу семью! – сказал я, сделав бешеный вид.

Я блефовал, конечно же. Они этого не заслужили. Обычная семья, трудятся, живут своей жизнью. Пытаются пережить зиму. Они не злодеи. Здесь и сейчас злодеем был только я. Отец кивнул в знак согласия. Его жена слёзно буравила меня ненавидящим беззащитным взглядом. Мирон вышел с мясом и банкой солений и положил их в уже мою сумку. Я привязал шкуру к сумке сверху. Встал, переоделся при них. Я полностью превратился в обычного человека. Выкинул свою одежду. Взял сумку и вышел через калитку, как ни в чем не бывало.