17:55. Воскресший

За городом метель немного утихла. Или нет, Бог его знает. За плотной стеной леса не определишь. Автобус неспешно катился по узкой дороге в самое сердце вселенской тьмы – только мертвых с косами не хватало.

Наташа Ростовцева выключила «U2», сняла наушники. В этот момент ее легонько толкнул в бок Стасик.

– Глянь-ка, Рыжик.

– Чего?

– Справа от меня, в нашем ряду. Только не пались.

Наташа сделала вид, что потягивается, нагнулась вперед и аккуратно повернула голову. По другую сторону прохода сидел мужчина лет сорока. Он занимал два кресла, откинувшись спиной к окну и опустив левую ногу без сапога на соседнее сиденье. Наглец, словно на домашнем диване возлежал. Сосредоточенное лицо освещалось экраном планшета.

– И что?

– Не узнаёшь?

Ростовцева повторила неуклюжий маневр с потягиванием. Да, что-то знакомое. Симпатичное интеллигентное лицо, короткая щетина на подбородке, внимательные глаза. Она определенно где-то его видела. С Наташей так постоянно: по работе встречается с сотнями людей, но большую часть из них помнит в лицо лишь смутно. Столкнется где-нибудь в городе, пересечется взглядом, осклабится в ответ на приветствие и подумает: «И кто это?»

– Чот не соображу. Точно видела раньше.

– Совсем никак?

– Не дразни.

Стасик нагнулся, прошептал прямо в ухо:

– Это же Косой.

– Кто?

– Да тише ты! Сериал ментовский не смотрела?

Наталья ухмыльнулась. Нет, сериалы она не смотрела, тем более ментовские, хотя имела репутацию бабы с яйцами, которую чтили и уважали даже прокуроры в отставке. Наташа предпочитала нормальные полнометражные фильмы на большом экране. Но в двадцать первом веке от спама никуда не скроешься: даже если у тебя нет детей, ты все равно знаешь, какое пюре покупать на первый прикорм, и ты обязательно хоть раз в неделю наткнешься в прессе на физиономию популярного актера, которого в гробу видала.

– Круглов, что ли? *

Стасик молча кивнул.

– Афигеть…

Герой криминальных сериалов Сергей Круглов, игравший преимущественно крутых копов, пропал без вести летом прошлого года. Съемочная группа сериала «Косой на стреме» ехала поездом в российскую глубинку снимать последний эпизод второго сезона. Суперзвезда и исполнительный продюсер разместился в персональном купе. На вокзале Самары купил плитку шоколада, потом в тамбуре пообщался со своим директором Аллочкой Сиротиной, сообщив ей, что хочет взять бессрочный отпуск. После этого ушел к себе. Вечером поезд пересек Оренбургскую область, подошел к Башкирии. Круглов на людях не показывался. Коллеги решили, что он погрузился в чтение сценария или уснул. Но и утром его никто не видел. Купе оказалось пустым – ни верхней одежды, ни документов, ни бумажника. Остались только сумка с вещами и резиновые тапки под столиком. Коллеги прошли по поезду (мало ли, вдруг забухал с кем-нибудь), но безрезультатно. Телефон находился вне зоны действия сети.

Без сомнения, Сергей сошел на какой-то станции. Но где? И зачем?

Шумиха в прессе поднялась нешуточная. Печатные таблоиды и телевизионные ток-шоу плясали румбу. Силовики прочесали все маленькие городки и деревни на пути следования скорого поезда «Южный Урал», расклеили листовки, подняли все контакты Круглова в Москве и других крупных городах, где жили его знакомые и друзья. И ничего. Как провалился!

К зиме икону криминальных шоу объявили погибшим…

…И вот он, жук, сидит в провинциальном междугородном автобусе и в планшете ковыряется!

– Да ну! – усомнилась Наташа. – Точно он?

– Я смотрел оба сезона, – сказал Стасик. – Готовь дырку для ордена.

Наташа не могла оторваться. Вот же красавчег, листает страницы, что-то бормочет, шевеля губами. Сделать бы фотографию втихаря…

О, черт! Засек!

Не меняя выражения лица и положения головы, Сергей Круглов перевел взгляд на Наташу. Теперь они смотрели друг другу в глаза. Всего пару мгновений. От этого взгляда у журналистки едва не застыли легкие. Она отпрянула, отвернулась к окну.

– Спалились, – сказал Стасик.

Оба сидели не двигаясь.

Молчание нарушил Круглов.

– Командир, тормозни где удобно!

– Сто рублей! Я предупреждал насчет туалета!

– Не обижу!

Автобус взял чуть вправо, плавно остановился. Круглов натянул на ногу сапог, поднялся и, закинув на плечо спортивную сумку, направился к выходу.

– Уйдет, – пробормотал Стасик.

– Куда? Лес вокруг!

Автобус стоял с открытой дверью. В салон ворвался свежий воздух. Ветер действительно стих, буря за городом почти не ощущалась.

– Ушел, – сказал Стасик. – Мы его просрали. Может, мне за ним?

Он уже собрался расчехлить фотокамеру и броситься в погоню за сбежавшей звездой, когда Круглов, отряхивая сапоги от снега, вернулся в машину.

– Спасибо, командир.

Автобус поехал дальше, а Сергей вернулся на свое место. На журналистов он больше не смотрел, включил лампочку над головой, чтобы почитать газету.

– Камеру далеко не убирай, – сказала Наташа.

18:32. Приехали

Кажется, все уже спали. Трудно не заснуть. За окнами – тьма египетская, в салоне – тишь, благодать и духота. Хоть бы радио включил, уставший Эльф.

И тут автобус сильно тряхнуло. Причем дважды – на передней оси и почти сразу на задней.

– Мммать!!! – с воплем подпрыгнул Круглов.

– Твою!!! – продолжил толстяк в последнем ряду.

Вопли возмущения смешались в один общий гул. В середине салона сверху слетела тяжелая сумка, обрушилась с тревожным звоном в проход между креслами. Взвизгнула девочка – очевидно, та, что не желала общаться по телефону с мамой. Дородная тетушка в шубе сильно приложилась лбом к спинке переднего кресла.

– Стой, мусульманин!!! – прокричал Бортпроводник.

Его призыв был услышан – через несколько мгновений лбами к креслам приложились все. Автобус въехал в препятствие. Удар был несильным, но настолько неожиданным, что никто не успел подготовиться. Дзинь, бум, сдавленный женский крик, оборванные на полуслове матюки и протяжное «йоооо!» с заднего ряда. Автобус слегка накренился на правый бок и, фыркнув напоследок, замер. В темноте светилась зелеными огоньками приборная панель.

И тишина, будто фильм поставили на паузу.

– Командир, что это было? – поинтересовался Круглов.

Молчание.

– Эй, ты там живой, нет?

Вместо ответа трижды пропиликал какой-то прибор, и панель сразу погасла, как и все остальное освещение. В салоне стало совсем темно, помогали только лунный свет и снег за окнами.

– Зашибись, – пробормотал толстяк.

– А я предупреждал! – откликнулся Бортпроводник.

– Помолчи, чудо!

Круглов вылез в проход.

– Все целы?

Пассажиры загудели вразнобой.

Сергей неспешно прошел по салону, оглядывая попутчиков. Чуть задержался у второго слева кресла, нагнулся, что-то пробормотал. Ему ответил тонкий женский голосок:

– Да-да.

Стасик фыркнул:

– Выпендрежник.

– Актер, – поправила Наташа.

Круглов подошел к месту водителя, заглянул за перегородку. Пассажиры молча ожидали вердикта. Ситуация сложилась странная: Эльф так и не издал ни звука, хотя должен был поинтересоваться самочувствием вверенных ему людей.

– Мне это не нравится, – сказал Стасик.

Круглов, наконец, выглянул из-за ширмы. Выражения его лица не было видно, но темный силуэт своими очертаниями выдавал растерянность.

– Это… как бы… Слушайте, а врача в автобусе нету?

У кабины собрались четверо: Наталья, Стасик, актер и еще один мужчина лет сорока пяти, крепкий, осанистый – судя по голосу, папа девочки. Он пристроился на ступеньках перед дверью.

Долго молчали. Гисыч выдавил что-то нечленораздельное.

Водитель в своей дурацкой шапочке с бомбоном лежал на руле. Руки висели безвольными плетьми.

– Хьюстон, у нас проблемы, – произнес Круглов.

– Он точно… того? – спросила Наташа.

– Попробуйте сами.

Она осторожно, будто боясь ошпариться, протянула руку к запястью Уставшего Эльфа, попыталась нащупать пульс.

– Да, ничего. Надо его приподнять, наверно. Посветите кто-нибудь.

Мужчина со ступенек направил на них свет телефонного фонарика. Круглов подхватил водителя за плечи и не без усилий откинул к спинке кресла. Руки Эльфа костяшками пальцев ударились о пластиковую перегородку – бряк!

Все одновременно ахнули. Наташа прикрыла рукой лицо, Стасик отшатнулся, едва не упав на мужчину с фонариком.

– Что там?! – крикнула тетушка в шубе.

– Кабзда, как и было обещано! – известил Бортпроводник.

Лицо Эльфа было похоже на маску маньяка из триллера «Крик» – распахнутый в ужасе рот, побелевшая кожа, стеклянные глаза, глядящие во мрак.

– Перед смертью он увидел Чужого, – пробормотал Круглов.

– Это сердечный приступ или что-нибудь в этом роде.

– Возможно.

Фонарик погас. В полумраке картина выглядела еще более зловещей.

– Надо попробовать запустить двигатель, – предложил Стасик. – Только нейтралку поставить…

Актер перегнулся через перегородку, не без труда установил нейтральную передачу, нащупал ключ зажигания.

– Ну, давай, фриц, не подведи.

Он повернул ключ против часовой стрелки, выждал пару секунд и вернул в положение запуска. Наташа почему-то была уверена, что ничего не выйдет. Так ведь и должно было случиться: вечер, лес, скоропостижно померший водитель, авария – и кирдык автобусу. «Мы все умрем!»

Она ошиблась. Приборы ожили, фары ближнего света выхватили из тьмы высокий снежный бруствер, а затем «Мерседес», поворчав немного для приличия, снова загудел.

– Посмотрите, сколько там топлива, – предложил мужчина со ступенек.

– Примерно половина, чуть больше. Неплохо для начала. Найти бы еще кнопку, где свет включается.

– Для начала нам вообще повезло, что его схватило не на высокой скорости где-нибудь на трассе. – Мужчина поднялся по ступенькам и протянул руку. – Антон.

– А я Сергей.

– Стас.

– Наталья.

Круглов повернулся к салону.

– Граждане пассажиры, кажется, мы приехали.

18:55. Поворот не туда

Кнопку включения света в салоне искали долго. Никто раньше не сталкивался с управлением автобусами. Тыкали пальцами наугад, пару раз отключив какие-то датчики и вынудив машину материться на немецком языке, но в итоге нашли. Антон предложил убавить обогрев. Затем он же озвучил и другую дельную мысль: прежде чем вызывать «скорую» и спасателей, нужно определить местоположение автобуса. Снова долго искали нужную кнопку – на этот раз открывания двери.

Водитель оставался безучастным. Наталья с трудом переборола желание прикрыть ему глаза.

Все четверо вышли на воздух, протиснувшись в узкий проем двери, прижатой снежным сугробом. Вокруг возвышался реликтовый сосновый лес.

– Холодновато стало, – поежилась Наташа, запахивая тонкую куртку.

– Это просто на контрасте, – ответил Стас. – Так, ну чего тут?

Отошли к корме, огляделись.

– Вот вам и причина, ребята, – сказал Антон. Метрах в тридцати от машины прямо поперек дороги лежало толстое дерево с мохнатыми ветками.

– А вот и следствие, – отозвался Сергей, пнув ногой по заднему колесу. Оно было спущено. – Кстати, с передним то же самое.

Стасик беззвучно выругался, Антон полез в карман за сигаретами.

– Кто-нибудь узнает местность?

– Я точно здесь не была.

Они стояли на узкой дороге, которой, по ощущениям, редко пользовались. При этом, как ни странно, она была тщательно очищена от снега – по краям высились снежные терриконы. В один из них и уткнулся краем носа «Мерседес».

– Метель только в городе? – удивился Стасик. – Тут небо совсем чистое. Луна вон какая…

– Я часто езжу по нашему маршруту, – сказал Антон, прикуривая. – Но сейчас мне кажется, что мы где-то свернули.

– А вы не из полиции случайно? – как бы между прочим поинтересовалась Наталья.

– Почему вы так решили?

– Глаз у меня наметанный, профессиональный.

Антон шмыгнул носом.

– Почти угадали. Боец невидимого фронта.

– Извините за любопытство.

– Ерунда. Охранно-детективное агентство «Данилов» знаете? В свою честь назвал.

– Да ладно! Вы же у нас рекламу покупаете! Я главред «Радара», Ростовцева Наталья… Надо же, давно сотрудничаем, а встретились впервые, да еще и в таких обстоятельствах. Вы, похоже, с дочерью здесь? Уж не Томка ли? *

– Она. В гости едем. Вон в окне маячит. – Он махнул рукой девочке, прилипшей носом к стеклу. – Тамар, посиди пока, не выходи!

Наташа с улыбкой поприветствовала подростка растопыренной ладонью.

– Я читала ваши рассказы в интернете. Они веселые. Угостите зажигалкой, Антон.

Круглов и Гисыч не проявили интереса к этому странному диалогу. Они изучали упавшее на дорогу бревно. Сергей толкнул его ногой. Тяжелое.

– Как зубами вырвали, – кивнул Стасик в сторону обочины, где в снегу чернел обгрызенный сосновый пенек.

– Да, чудеса. Сейчас из леса людоеды на ужин выскочат. Надо бы оттащить эту дуру к обочине…

Лес потрескивал кронами высоченных деревьев, откуда-то издалека едва различимым фоном доносился шум цивилизации. Если автобус и свернул с привычного маршрута, то удалился от него на довольно приличное расстояние.

– Я не местный и без понятия, где мы, – сказал Круглов.

– Похоже, никто тут не проедет в ближайшие двести лет, – добавила Наталья. – Навигатор нужен.

Антон вытащил телефон, разбудил экран.

– Дохляк. Проверьте свои.

Все остальные тоже полезли в смартфоны.

– У меня оператор пропал, – доложил Стасик.

– Ясно. – Сергей Круглов сунул свой гаджет в куртку. – Если учесть, что операторы у нас разные, то становится еще веселее.

– У водилы есть ГЛОНАСС. Пойду гляну.

Стасик направился обратно к автобусу, но по дороге его чуть не сшибла всклокоченная тетушка в шубе.

– Э, мадам, аккуратнее!

Она его даже не заметила.

– Что происходит, мужчины? Ни у кого в автобусе телефон не работает! Вообще ни у кого! Мы где?! Мы потерялись? Меня ждут! Что будем делать?!

Круглов и Данилов молча переглянулись. Стоявшая между ними Наташа озвучила мысль, которая наверняка крутилась у мужчин в голове:

– Парни, предлагаю по рюмашке. Глядишь, идеи толковые придут. Стасик, захвати сумку!

19:07. Девочки – налево

Народная примета гласит: если у тебя под рукой есть бутылка хорошего коньяка (впрочем, обычная бюджетная водка тоже подойдет), то рано или поздно найдется причина ее вскрыть. Кому-то, конечно, удается спокойно держать дома целый бар, время от времени наслаждаясь тонким букетом пятилетнего армянского или изысканной терпкостью «Джека Дэниэлса», но большинство из пьющих людей, проходя мимо волшебного сосуда, зададут себе вопрос: «А какого черта он стоит просто так?!» И уж тем более у хорошего коньяка нет шансов уцелеть, если вы тридцать первого декабря застряли вместе с рейсовым автобусом посреди глухого леса и в голове нет ни одной здравой идеи насчет спасения.

В сумке Стасика помимо выпивки оказались: три упаковки отменной мясной нарезки, литровая банка домашних соленых огурцов, два нарезанных батона, дубинка копченой колбасы, контейнер с маринованным мясом для шашлыка и мешок вкусовых добавок – кетчуп, майонез, какая-то острая присыпка для курицы и еще что-то. Со всем этим богатством четверка активистов уединилась по другую сторону автобуса, почти у кабины – так, чтобы не попадать под струю выхлопного газа и не маячить перед тетушкой в шубе и остальными пассажирами, высыпавшими на свежий воздух.

– Считайте, что они уже выбрали себе вожаков, – предположил Антон. – Сейчас всё на нас повесят.

– Логично, – согласился Стасик, – но мы сами вылезли вперед.

– Вот поэтому и надо хлопнуть для начала.

Хлопнули первую. В качестве закуски в расход пошла мясная нарезка с батоном. Стасик пытался озябшими руками открыть банку с солениями, но его уговорили оставить ее на потом. Когда наступит это «потом» и каким оно будет, никто, разумеется, не знал. Девственно чистое небо, позволившее луне освещать лесную глухомань, наводило на мысль, что к ночи может случиться крепкий мороз.

Но пока было терпимо. Да и коньяк подогрел.

– Выпить на природе – это, конечно, хорошо, – сказал Стасик, – но чего делать-то будем?

Сергей, жуя бутерброд, посмотрел попеременно в один конец лесного коридора и в другой. Узкая и извилистая двухполосная дорога, казалось, вела из ниоткуда в никуда.

– Пешком? – предположил Гисыч. – Я в детстве, помню, с отцом заблудился в лесу недалеко от Кыштыма. Вышли на трассу, а в какую сторону топать – непонятно. Определились по солнцу, доковыляли до автовокзала.

– Мы тоже наверняка куда-нибудь выйдем, – сказал Сергей. – Может, даже к людям. Но мы не знаем, сколько придется идти. Холодно.