Глава 7. Последний из рожденных

Довольный Мацумура Генджи подъезжал к владениям своего господина. Сопровождавший его отряд самураев уверенно следовал за своим военачальником, тихо переговариваясь об успешно закончившемся походе.

– Как думаете, наградит Некромант нашего Генджи за двух взятых живьем драконоголовых?

– Конечно! Мы ведь не только встретились с Ивахико и в целости везем важные документы, но и такую редкую добычу ему предоставим!

– Да, интересно будет взглянуть, как Некромант этих местных в живых трупов превратит! А нам, может, тоже какая награда перепадет, не только Генджи.

– С чего это ты взял, что их обязательно в живых трупов превратят?

– Так известное дело, местные- народ гордый, служить никому не будут, но это только если они живые, а когда уже мертвые будут, совсем другое дело!

Один из самураев поправил лежащую поперек седла драконоголовую пленницу, которая так и не подавала за все время поездки признаков жизни.

А Сильмара, на самом деле давно пришедшая в себя, отчаянно пыталась понять, о чем говорят пленившие ее воины. Но их разговор шел не на всеобщем, поэтому Сильмара так ничего и не поняла.

Туго связанные руки и ноги онемели и сильно болели, да и во всем побитом теле чувствовалась изрядная слабость. Показывать самураям, что она уже очнулась, Сильмара не хотела. Вряд ли они проявят милосердие и ненадолго ослабят путы, чтобы дать отдых затекшим конечностям, скорее всего наоборот, – снова оглушат, чтобы избежать лишних проблем.

Стараясь не шевелить своими драконьими губами, дабы не привлечь внимание пленивших ее воинов, Сильмара аккуратно высунула кончик раздвоенного языка. Судя по окружающему вкусу, времени с момента потери сознания прошло немало. На лошадках чувствовался стойкий вкус перемешанного с потом плотного слоя пыли и грязи. Вкуса свежей крови на оружии или доспехах воинов не было, значит, все это время они ехали без новых стычек. Вокруг был вкус редких деревьев, кустарников, травы и большого количества камня, что говорило о их передвижении по горной местности. Наверно, замок Каэр Морт был уже недалеко.

Весь отряд самураев двигался вместе, одной группой. Не чувствовалось, чтобы кто-то был послан вперед для разведки, впрочем, прикрытия сзади Сильмара тоже не почувствовала. Все это еще раз свидетельствовало о том, что самураи находятся в своих землях и неожиданного преследования или засады не ждут.

Внезапно до языка Сильмары донесся едва уловимый, но кажущийся таким знакомым вкус. Вкус присутствия кого-то еще, кроме пленивших ее воинов. Кажется что-то похожее она почувствовала тогда в лесу, перед тем как попытаться вступить в переговоры с воинами Некроманта. Но как Сильмара ни пыталась понять, кому принадлежит до боли знакомый привкус, ничего не выходило.

В своих отчаянных попытках распознать незнакомца предводительница племени драконов начала все дальше высовывать раздвоенный язык. Такая неосмотрительная потеря осторожности вполне могла привести к тому, что ее приход в сознание будет раскрыт, но желание распознать вкус было сильнее. Единственное, чего пока себе не позволяла Сильмара, это попытаться открыть глаза.

– Успокойся, сестра, это я, Крагх. Не стоит им пока себя выдавать. – вдруг отчетливо раздался в сознании Сильмары голос брата.

Трудно описать чувства, нахлынувшие на Сильмару, когда она услышала в своей голове с детства знакомый голос. Это были одновременно и радость и тревога. Радость от того, что в ее отчаянном положении рядом есть кто-то близкий, и тревога от того, что, возможно, этот близкий находится в не лучшем положении, чем она.

– Крагх?! Но… ты сейчас должен быть в наших безопасных подземельях. Откуда ты здесь? – обратилась к сознанию брата Сильмара.

– Я пытался тебя спасти, но сам тоже попал в плен, – печально ответил Крагх.

И тут Сильмара вспомнила те последние мгновения, перед тем как она провалилась в забытье после неудачной схватки в лесу с предводителем самураев. Значит, появление Крагха возле стоянки подданных Некроманта ей не почудилось!

– Постой, но как же…

Сильмара прервала собственную мысль, потому что ее вдруг, как молнией, пронзила очевидная догадка, в правильности которой она практически не сомневалась, но в которой она сама боялась себе признаться.

– Ты?! Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО последний из рожденных?!

Крагх не ответил. Но Сильмаре и не требовалось ответа, все и так было очевидно. Ни один мужчина племени детей драконов не смог бы проникнуть в сознание сестры самостоятельно, а тем более сам заговорить при помощи мысли. По преданиям, на это мог быть способен только ПОСЛЕДНИЙ ИЗ РОЖДЕННЫХ.

– Как тебе удавалось все это время скрывать очевидное? – оправившись от своей догадки, задала новый вопрос Сильмара.

– Этому научила меня наша мать. Ты знаешь, что своими способностями она могла соперничать с самой владычицей.

При упоминании о матери у Сильмары больно защемило сердце. Но ворошить былые, совсем не радостные воспоминания не хотелось.

– Ты знаешь, – продолжал Крагх, – что каждого младшего ребенка нашего племени называют «последним из рожденных», до тех пор, пока в какой-нибудь другой семье не вылупиться новое потомство, где последним из рожденных нарекут младшего брата, а предыдущий «последний» станет обычным воином племени.

Все давно привыкли к такому ходу событий, и последнего оберегали скорее по привычке, на самом деле ожидая, когда наконец звание последнего перейдет к другому.

Так было и со мной. Но так со мной было для всех, кроме нашей матери. Еще в детстве она заметила, что я могу читать ее мысли, то есть присоединять нити своего сознания к ее. Когда это случилось впервые, наша мама сильно испугалась и даже хотела сбежать вместе со мной из племени. Но холодная выдержка и трезвый рассудок взяли верх над боязнью за собственного сына, и она приняла другое решение. С тех самых пор я и начал постигать искусство управления нитями.

Ты помнишь, как в детстве мама проводила со мной много времени? Это вызывало всеобщую ревность, твою и остальных старших братьев. Но все это приписывали к обычной со стороны матери более сильной привязанности к младшенькому. Считается ведь, что младших детей якобы любят сильнее. Но ваша ревность была нам на руку. Она помогала скрывать очевидное, мама просто готовила меня к тому, что я действительно последний из рожденных.

Первое, чему научила меня мать, было умение скрывать свои способности от посторонних, а особенно от владычицы и сестер совета. О, этот урок я усвоил более чем успешно! Все тщетные попытки совета сестер выявить во мне хоть какие-то способности и отклонения, не свойственные мужчинам племени драконов, были безуспешны. В конце концов меня оставили в покое и стали с нетерпением ждать появления нового последнего из рожденных.

Мне было вдвойне тяжелее, чем остальным братьям. Ведь им надо было лишь успешно освоить науку хорошо сражаться и овладеть различными приемами ведения боя. Мне же кроме того, что я должен был не отставать от своих братьев и с каждым днем становиться все более сильным и ловким воином, приходилось постоянно упражняться в улучшении своего дара, способности присоединяться к чужим нитям.

Помнишь, как часто я находился рядом, когда мама учила тебя искусству плетения нитей? Да, теперь я могу признаться, что это было не просто чудачество мальчишки подростка, желающего подсмотреть за сестрой, которая постигает недоступное и запретное. Я просто учился присоединяться к тебе, сестра, но без твоего ведома и желания. И мне есть чем гордиться, ведь ты ни разу даже не заподозрила моего присоединения!

Год проходил за годом, все мы выросли. Ты, как и положено, стала одной из предводительниц, а мы с братьями, – твоими воинами. Потом твои способности, не без участия нашей матери, выросли настолько, что ты могла присоединять к себе не только братьев, но и других мужчин племени, опередив в конце концов в своем мастерстве даже многих из совета сестер.

А я тем временем тоже многого добился. Возможно, что как раз из-за того, что мне постоянно приходилось скрывать свои способности. Я настолько привык это делать, что не только остальным, но и самому себе все время доказывал, что я просто хороший воин, а не последний из рожденных. И я стал одним из лучших, самым выносливым и быстрым из племени детей драконов. Но тем не менее я никогда не переставал упражняться в искусстве присоединения, в котором также добился весьма неплохих результатов.

Потом, выполняя очередное задание Чародея, одобренное советом сестер и владычицей, погибла наша мать. Я помню, какой это был удар для тебя, Сильмара. Но, поверь мне, для меня этот удар был еще страшнее. Ведь если бы я был обычным воином, а не последним из рожденных, то возможно, что наша мать была бы жива и по сей день. Но судьба распорядилась иначе.

Задание, которое было нам поручено Чародеем, казалось, было проще простого. Следовало, не привлекая внимания, отыскать на склонах Великой реки заброшенный склеп, о котором Чародей узнал, расшифровав древние карты и рукописи, и разведать, нет ли там того, что могло бы быть интересно магу.

Мы, как это обычно бывало, когда наше племя еще служило Чародею, отправились на задание вместе с небольшим отрядом русичей. Сам прихвостень Чародея Евпатий возглавлял тогда их отряд! Но надо отдать ему должное, дело он свое знал. Да и воин он, как известно, отменный.

Склеп мы нашли без проблем, он находился точно в том месте, которое указал Чародей. Надо было лишь очистить вход от разросшегося густого кустарника. Внутри склепа оказалось несколько охранявших его зомби, но это не были живые мертвецы Некроманта, обычно управляемые бестелесными сущностями, нет, это были какие-то другие, более древние зомби. Но в любом случае мы справились с ними без труда, тем более что мертвецы сильно сгнили и истлели за те века, что провели под землей.

А вот результат нашего проникновения в склеп более чем оправдал все ожидания. Мало того что там оказались так ценимые волшебниками магические кристаллы, но мы еще нашли несколько готовых артефактов и множество древних рукописей, так ценимых Чародеем.

И вот, когда мы уже упаковали все наши трофеи и собрались выносить их наружу, до нас донеслись тревожные крики оставленных наверху часовых. Несколько человек и пара воинов нашего племени устремились наружу, чтобы узнать, в чем дело, но едва добежав до выхода, скатились обратно вниз по ступеням, порубленные мечами и пронзенные стрелами.

Наверху были наемники. Кто их нанял, мне неизвестно до сих пор. Специально ли они выследили наш отряд или наткнулись на нас случайно, тоже, видимо, навсегда останется тайной. Но ясно было одно: наемники сняли оставленных наверху часовых и теперь, окружив склеп, явно не собирались кого-то из него выпускать подобру-поздорову. Не успели мы еще прийти в себя, как сверху до нас донесся уверенный голос предводителя наемников, обещавший оставить в живых всех, кто находится в склепе, если мы по одному выйдем наружу с поднятыми руками, бросая при выходе на землю свое оружие. Главарь наемников заявил, что им нужно только содержимое склепа, а наши жизни мы сможем оставить при себе.

Времени на раздумье нам было дано немного, да и будь его намного больше, вряд ли нам бы удалось как-то изменить свое положение. Но тем не менее Евпатий и наша мать решили попробовать пойти на хитрость. Ведь полностью выполнить требование наемников, даже при условии, что они сдержат свое обещание и оставят оставшихся членов нашего отряда в живых, означало повесить на себя клеймо позора! Сдаться без борьбы, не выполнив задания. Решили, что большинство воинов действительно под видом сдачи, выйдут наверх но несколько людей и детей драконов останутся в склепе, чтобы достойно встретить спустившегося в казалось бы пустой склеп врага. А когда в склепе завяжется бой, то вышедшие наверх схватятся с оставшимися снаружи воинами врага и при удачном раскладе помогут своим товарищам в склепе. Таков был примерный план…

Я оказался среди тех, кому выпало выходить наружу, точнее, на этом настояла мать. А вот сама она осталась в склепе, чтобы командовать засадой. Перед расставанием она твердо наказала мне, что бы ни случилось, сохранить себе жизнь, ведь я последний из рожденных. Она уверяла меня, что не зазорно будет даже пойти на предательство или повести себя как трус, но себя надо сохранить обязательно. Иначе могут сбыться самые плохие пророчества оракула.

С тяжелым грузом ответственности и раздумий я направился к выходу из склепа. Впереди меня шел Евпатий, а сзади остальные люди и дети драконов, все, кроме тех, что остались в склепе.

После полумрака подземелья солнечный свет казался особенно ярким. Освещенные этим ярким светом, на поверхности нас ждали наемники. Прямо на выход из склепа были направлены дула двух орудий, готовых в любой момент выстрелить внутрь склепа. Наемники широким кольцом окружали выход, и с первого взгляда было понятно, что воины это бывалые, а поэтому очень осторожные. Все стояли с обнаженным оружием, у многих были наготове луки и арбалеты. А у нескольких я даже заметил мушкеты. Нас выпускали наружу строго по одному, при этом каждый выходивший останавливался у выхода и бросал на землю впереди себя все свое оружие, затем к нему подходили двое наемников и тщательно обыскивали. После обыска каждого из нас тщательно связывали по рукам и ногам и сажали на землю недалеко от входа.

Стало ясно, что задуманный план, во всяком случае вторую его часть, касающуюся попытки завязать бой на поверхности возле склепа, осуществить не удастся. Наемники полностью контролировали всех тех, кто вышел из склепа. Даже при том, что все мы были собраны в одном месте, связанные по рукам и ногам, близко к нам никто не подходил, а за каждым нашим движением следили несколько лучников с наложенными на тетиву стрелами.

Я срочно направил свои мысли к матери, которая осталась в подземелье, чтобы предупредить ее о нашей беспомощности. Мать все поняла, но больше волновалась не о том, что они не смогут без нашей помощи выдержать натиск наемников, а о том, что оставшиеся наверху воины врага перережут нас, за то что мы не полностью выполнили свою часть уговора.