В голове крутится ещё много всяких эпитетов для Артемки. Искупал меня в бассейне, козлище! Не такая уж я и пьяная. Да, пошла танцевать. А что? Для того и пришли сюда. Да, собрала вокруг себя толпу. Ну и что? Я может впервые в жизни стала центром внимания. Тоже ведь хочу знать, каково это.

– Эль, серьёзно, переоденься в сухое, – говорит Дина. – А то бляшки на кофте твой мамы станут ржавыми.

– Она меня прибьет.

Скидываю с себя плед и торопливо снимаю кофту.

– Проследи, чтоб никто не вошёл.

Динка караулит в дверях, а я снимаю мокрую одежду и мысленно костерю Змеевского. На лифчик натягиваю его футболку, на трусы – шорты. Они мне велики, приходится утягивать шнурок. Хм, смотрится, как парашют. Зато в сухой одежде приятнее. Только нижнее белье мокрое… что он там сказал: трусов не оставит?? Бесстыдник какой. И ведь сделает, как обещал, бесчеловечный тип.

Его вещи пахнут им, хоть нос затыкай. Нет, запах приятный, но ассоциации вызывает… разные.

Заходит Змеевский и сканирует меня взглядом. Футболка в груди пропиталась от лифчика водой, и теперь там два мокрых кружочка. Туда и он и смотрит сволочь, чтобы меня задеть.

– Змеевский скройся с глаз, тебя слишком много, – морщусь.

– Это мы ещё не жили в одном доме, – ухмыляется.

– Признайся, что ты здесь неслучайно оказался.

– Конечно, не случайно. Я пришел тусоваться, а не пьяных дур забирать домой.

– Это ты обо мне? – скрещиваю руки на груди.

Он тоже переоделся в сухое. Неужели возит с собой весь гардероб?

– Но не о твоей подруге же. Дина трезва, как стеклышко. А ты нажралась.

– Ничего я не нажралась, – вспыхиваю.

Сама только недавно его клеймила за пьянство, и вот оказалась в точно такой же роли. Оно само так-то получилось. Наверняка в пиве что-то подмешано, чтобы быстрее опьянеть.

– Всё, быстро в машину. Отвезу вас домой.

– Ты чё тут раскомандовался? – сужаю глаза. – Я хочу еще потанцевать.

– С мокрыми сиськами? Иди давай танцуй. Я подожду.

Стыдливо накрываю мокрые кружочки ладонями.

– Ладно, не хочу уже танцевать. Но домой тоже не хочу, – дую губы. – Я маме сказала, что вернулась в полночь. А сейчас только десять.

– Значит, поедем кататься.

И мы реально едем кататься по ночному городу. Змеевский взял с собой друга и включил музыку на полную катушку. Его дружок попытался открыть форточку, но Артем не позволил.

– У Эльки волосы мокрые, продует же, – перекрикивает он музыку.

Приезжаем на пустырь к полуразрушенному зданию.

– И зачем мы сюда приехали? – ёжусь.

– Это наше место, – объясняет Змеевский. – Тут тихо, никого нет.

– Обычно маньяки выбирают такие места.

– Мы – не маньяки.

– Я Серж, – обернувшись, представляется друг Артема.

Называем с Динкой свои имена.

– Пива хотите? – спрашивает он.

– Той, что с мокрыми трусами – не наливать, – предупреждает Змеевский.

– А по чьей вине они мокрые?? – спрашиваю рассерженно. Окунул меня в бассейн и издевается теперь.

Парни переглядываются и ржут. Очень смешно, ага. Уссаться можно.

Серж протягивает Дине пиво, та берет. Но не пьет, греет в руках. Чтобы позлить Змея, выхватываю у неё бутылку и делаю глоток.

– Так, быстро сюда пересела, – командует Змеевский. – Серж, иди с Диной поболтай о своём о женском.

– Ещё чего! – противлюсь. – Буду сидеть сзади.

Серж выходит из машины и открывает заднюю дверцу. Подвигаюсь ближе к подруге, освобождая ему место. Змеевский сверлит меня злобным взглядом.

Сидеть втроем тесно, ёрзаю. Пиво отобрали, трусы мокрые раздражают. Змей тоже раздражает. Шею сейчас свернёт, наблюдая за нами.

– Эля, пересядь наперед, – цедит сквозь зубы. – Чтобы я тебя видел. Мне тебя еще матери сдавать.

– Себя сдай… в психушку.

– Вот ты противная, а. Училка-зубодробилка.

– Сам такой.

– Да хватит вам! – не выдерживает Дина. – Как вы жить вместе собираетесь?

– На разных этажах, – отвечаю.

– Займешь комнату домработницы? – спрашивает ехидно.

Скотина. Отворачиваюсь к окну. На кучи мусора и то приятнее смотреть, чем на Змея.

Серж жмется ко мне бедром, и я начинаю возмущенно сопеть. Потом кладет свою ладонь на мое колено и салютует бутылкой. Ладно, уговорили.

Снимаю обувь и перелезаю на переднее сидение. Оборачиваюсь и забираю свои кроссовки, но не надеваю их. К счастью, когда меня окунули бассейн, я была в чьих-то тапках, и они не пострадали.

Змеевский дотрагивается до моей ступни:

– У тебя ноги холодные.

– И что?

Заводит машину и включает печку на полную мощность.

– Ставь сюда ноги, – показывает на решётку, откуда дует горячий воздух.

– Змей, ты чо сауну нам делаешь? – ржет Серж.

– Эльке ноги греем. А то она собирается заболеть и заставить меня отдуваться на свадьбе родоков одному.

– Не-а, я обязательно приду, – отвечаю. – А то платье жалко – останется не выгулянным.

Ноги печёт, но я кайфую. Ааа, круть!

Сую теплые ноги в кроссовки. В машине теперь жарища.

– Дин, а что ты такая молчунья? – интересуется Змеевский, ловля в зеркале Динкин взгляд. – У Эльки рот не затыкается, а ты молчишь.

– Да так, просто вас слушаю, – смущается подруга.

– Дашь мне свой номер, красавица?

Только собираюсь ответить «Он у тебя есть», как понимаю, что Змей обращается к Дине. Значит, ее красавицей назвал, а мне просто велел: «Гони свой номерок». Почему такое разное отношение? Нет, Дина, конечно красавица и я её люблю, просто этот парень выводит меня из себя.

Оборачиваюсь и смотрю на Дину. Она спокойно диктует цифры Змеевскому, а тот забивает их в телефон. Вот это да! Она свой номер бережет как зеницу ока. Даёт только в исключительных случаях. Значит, Змеевский это – исключительный случай??

Артем делает ей дозвон. Всё, обменялись номерками, молодцы какие. Эля, ты чего переполошилась? Пусть общаются, тебе-то что?

Вспоминаю Динулькин взгляд на голый торс Артема. Очевидно, что она запала на него. Неужели, он тоже? Моя подружка худышка, наверняка, он любит таких – стройненьких, раз меня сарделькой обзывал. Черт, надо худеть. С завтрашнего дня сажусь на диету!

– Эй, ты чего притихла? – Змей толкает меня в плечо.

– Ничего, – одергиваю руку, будто бы ошпарилась об него. – Спать захотелось.

– Тогда по домам.

Артем заводит машину, а я думаю: кого он первую отвезет домой – меня или Дину? Наверное, меня.

Глава 10

Артем

Мне показалось, или «сеструха» ревнует? Взял номер Динки чисто для прикола, ну и на всякий случай – пусть будет. Она абсолютно не в моём вкусе, даже подержаться не за что. Чтобы с ней что-то замутить, её надо хорошенько откормить. Мне эта возня не интересна.

То ли дело – Элечка. Сочная девочка. Я так и не узнал, кто её бойфренд. Судя по всему, у неё его нет. Маленькая лгунья.

Бросаю на нее взгляд, запрокинула голову и закрыла глаза. Спит? Щас разбужу.

– Пристегните ремни, – говорю громко и втопляю в пол педаль газа. – Сейчас взлетим!

Элька мгновенно открывает глаза – придуривалась, и хватается за ручку на двери.

– Змеевский, ты чё творишь? – орёт.

Сзади весело – Сержу и Динке нравится наша ночная гонка. А вот вредина, как обычно, возникает.

– Ты собрался нас убить??

– Да замолчи ты уже. Наслаждайся!

– Перед смертью не надышишься.

– Что ты несёшь? – морщусь. Помирать собралась, дурочка?

– Останови машину.

– Не-а.

– Я заблюю тебе салон, придурок!!

Вашу ж мать! Резко торможу, и Элька едва успевает открыть дверь, как ее выворачивает на землю.

Тактично отворачиваюсь, да и приятного мало в картине блюющей девушки.

Подаю ей влажную салфетку, молча берет и вытирает губы.

– Эль, ты как? – спрашивает Дина обеспокоенно.

– Нормально.

– Может, в аптеку заедем?

– Не надо. Мне уже легче. Голова только кружится.

Выключаю музыку и еду тихо, раз уж у нас тут тяжелобольные. Покупаю полторашку воды и заставляю Эльку пить её.

Отвожу Сержа на ту вечеринку, и оставляю его там по его просьбе. Потом узнаю адрес Дины и везу её домой.

Пока доезжаем до Элькиного дома, полторашка с водой почти опустела. Умница. Сейчас нужно пить как можно больше жидкости.

– Проводить тебя до квартиры? – толкаю Эльку в бок. – Чтобы матери объяснить, если наткнешься.

– Объяснить, почему я в мужских вещах?

– И пьяная, – подзуживаю.

– Я не пьяная. Уже, – хмурится.

– А по запаху и не скажешь. От тебя несет как от бомжа.

– Дай мне жвачку, – просит. – Просто я никогда ещё не приходила домой в таком виде. У мамы будет шок.

Достаю из бардачка «Орбит» и протягиваю ей. Кидает в рот сразу три штуки и интенсивно работает челюстями. Меня пробивает на ржач.

– Что ты ржёшь? – толкает меня в грудь и нарывается на непробиваемую стену.

– Потешная ты девчонка.

– А ты чё такой твердый? – тычет пальцем в грудную мышцу. – Бронежилет что ли носишь?

– А ты чё меня лапаешь? – перехватываю её руку. – У нас завтра вальс. Только на нём можно руки распускать.

– А тебе жалко что ли? – спрашивает с обидой.

– Неа. Просто девичьи прикосновения на меня действуют, мгм, сама понимаешь как. Потом за себя не ручаюсь.

– Возбуждаешься?

– Да не то слово. Зверем становлюсь, ррр, – прикалываюсь. – Могу напасть и изнасиловать.

– Идиот! – чувствительно шлёпает меня по руке.

– Давай, выходи из тачки, домой тебя понесу.

– Что значит – понесу? – выбираясь из машины, спрашивает она.

Я уже стою возле двери. Подхватываю её на руки и несу к подъезду. Элька пищит и запускает когти в мое плечо.

– Элька-пора тебе-в-постельку, ты же говорила, что у тебя голова кружится? Вдруг упадешь.

– Змеевский, тебе делать не фиг? Сама дойду.

Ставлю её на землю. Роется в сумке в поисках ключа, находит, прикладывает. В подъезде темнота, и мы идём на ощупь. Элька оступается и падает мне в руки.

– Ну вот, а говорила, что сама! – говорю ей на ухо.