Цитаты из книги «Не программируйте ребенка: Как наши слова влияют на судьбу детей»

Они не знают, как правильно себя вести, пока их не научат. Не будешь воспитывать — и они вырастут упрямыми, будут творить что хотят и не уважать тебя. Настоящий позор! — со смехом заключил он.

Их привязывают с самого рождения, — продолжил Джано (он любил, когда его слушают), — и правильно делают. Так они не могут ни отвязаться, ни убежать. Они привыкают к этому и, когда вырастают и становятся такими сильными, что могут вырвать дуб из земли, ведут себя очень послушно, не сбегают и не упрямятся. Слонов надо укрощать. Прямо как детей.

«Я знаю, что ты никогда не задавал мне этот вопрос. По крайней мере напрямую. И все же я думаю, что тебе следовало бы спросить, счастлив ли я, был ли я вообще когда-либо счастлив и почему. Ты мог бы также спросить меня, удастся ли мне стать счастливым за то время, которое мне еще отведено».

Не бывает ангелочков и чертенят: у каждого ребенка свои способности и характер, но природа у всех детей одна. Они все одинаковые: добрые, чувствительные, сильные, умные, готовые помогать и так далее. Эти качества могут частично зависеть от характера конкретного ребенка, но разницу во многом (очень во многом) создает обстановка, в которой ребенок растет.

Вместо того чтобы говорить: «Это сложно» или «Это невозможно», попробуйте сказать: «Это тяжело, но возможно», или «Это сложно, но только потому, что нам не хватает знаний и их надо получить», или «Это сложнее, чем обычно, давай постараемся!»

К примеру, вместо того чтобы говорить ребенку: «Это серьезная проб­лема», попробуйте сказать: «Это препятствие, как бы нам его преодолеть?»

В привычном для нас обществе потребления жизнь становится все более удобной и поверхностной

Препятствие № 5: отупевшие и запрограммированные дети куда более удобны в обращении, черт возьми!

Препятствие № 4: все готовы ставить нам оценки, когда мы берем на себя сложную роль родителя (да мы и сами ставим себе оценки), и насмехаться над нами, когда мы не получаем желанного результата. Все мы — профессио­нальные жертвы чужого влияния.

Почему мы не говорим в этом тоне с друзьями, продавцом хлеба или с чужими детьми?