Цитаты из книг автора «Роберт Гараев»

Прежде всего информаторы рассказывали о пополнениях группировки. А еще о внутренних конфликтах, у кого есть оружие. Начинания с 1988-го – кто с какого пивняка получает, кто кого крышует, кто занимается грабежами и в каких районах.

Раньше работали так: появлялась у мусоров на того или иного человека оперативная информация за какую-то делюгу, они его брали и начинали бить. Сознался – хорошо, нет – чесали репу, как бы на него эту делюгу повесить.

Но когда наступил 1987-й, все изменилось. Уже взаимно друг друга кормили, скажем так. Чтобы стать авторитетными людьми и просто на рэ таскать, у любой серьезной группировки должны быть люди в погонах, и не одни. А они от нас кормились. Неофициально – подарками. Это не выглядело как взятка или откат. Такие незначительные: жене – шуба, тебе – машина. «Нуждаешься в деньгах, надо съездить в Турцию? Ну конечно, конечно! Что ты, возьми пару тысяч долларов».

Сначала милиция вообще нас боялась в те отмороженные годы, в 1984–1985-м. Во-первых, постовые просто так на улицу не совались. Во-вторых, они никогда не ходили пешком: бывало, их избивали. В темные углы, такие как поселок Калуга, они боялись заезжать. Потому что нет-нет, кто-то гранату кинет, кто-то вдруг из-за углов начнет стрелять по машине.

В разговорах со мной и участники группировок, и бывшие работники сошлись во мнении, что казанские милиционеры в 1980-е и 1990-е действовали на порядок жестче коллег из других регионов.

Если спросить любого россиянина, что ему известно о казанской милиции, то, скорее всего, он вспомнит произошедший в 2012 году случай в отделе полиции «Дальний», когда задержанного мужчину изнасиловали бутылкой шампанского, от чего он и скончался. По итогам этого дела постов лишились министр внутренних дел РТ Асгат Сафаров (вскоре был назначен заместителем премьер-министра республики, а позднее – руководителем аппарата президента Татарстана) и, предположительно, министр внутренних дел России Рашид Нургалиев.

согласно которому сотрудники полиции имели право задерживать подозреваемых на срок до 30 суток. В результате за один год в Татарстане было задержано около 5 тысяч членов группировок, поэтому многие из них впоследствии поспешили покинуть пределы республики

Милиционеры, с которыми я связывался при работе над книгой, говорили, что это политическое решение: якобы Минтимер Шаймиев не хотел, чтобы у него под носом существовал вооруженный до зубов отряд, подчиняющийся федеральному руководству.

Участковые сотрудничали с фотоателье: если толпа подростков в определенной одежде (спортивных костюмах, куртках «Аляска») приходила на групповую фотосессию, негативы оказывались в отделении милиции. «И потом тебя ловили, спрашивали: „Этого знаешь?“

В ОКОД шли в том числе те, у кого в биографии был косяк. Как-то к нам пришился паренек, который за короткое время стал для всех своим, – общительный, многих на районе знал и был к тому же лихим хулиганом. Где-то через месяц или два его отшили с жестокими пиздюлями и опустили. Малыш хвастался, как с разбега с ноги «разбил ему ебало». Выяснилось, что, когда тому пареньку было лет семь, над ним орально надругался педофил. То, что он утаил это от пацанов, было серьезным проступком. Тот факт, что парнишка был тогда ребенком и не мог ответить педофилу, в расчет не брался. Меня обескуражило, как вчерашнего друга и собутыльника пацаны моего возраста с удовольствием избили до полусмерти.