Каледжулк

Каледжулк (ок. 5500 футов), 19 октября. – Крохотные облачка сияют в синеве. Мы поднимаемся по пологим склонам, за которыми открывается серая панорама пересечённой местности, изрытой красными и чёрными вспаханными полями, где в земных складках скрываются серые башенки деревень; о далёкие горы разбиваются холмы, покрытые розовыми и лимонными прожилками; наконец, хребет за хребтом, сиреневые зубцы огораживают всё вокруг. Вершины-близнецы над Тебризом преследуют нас, как, впрочем, и жёлтые бабочки. Далеко внизу едет навстречу всадник: «Мир вам». – «Мир вам». Цок-цок, цок-цок, цок-цок… Мы снова одни.

Вчера Кристофер дал хозяину два тумана¹²⁰ для размена. Сегодня утром Аббас забрал и отказался возвращать сдачу. «Ты вор?» – прямо спросил Кристофер. – «Да». Аббас потом с обидой жаловался на оскорбление, на одном дыхании рассказывая, что у него в кармане 1000 туманов, и сетуя на невозможность прожить без редких подарков. Наши отношения с ним, и без того достаточно прохладные, обострились ещё сильнее после его попытки украсть деньги, которые мы заплатили за кров и еду. Аббас замахнулся хлыстом на пожилого хозяина дома, но я встал у обидчика на пути и назвал сыном отца, сгинувшего в огне.

Тем унизительнее было обнаружить в дороге, когда мы проезжали по одинокой бездыханной долине вдоль солёного ручья, что Кристофер потерял наш кошелёк. Теперь мы полностью зависим от Аббаса, который безвозмездно выпрашивает для нас ночлег. В настоящий момент он поехал в дальнюю деревню, а мы начали подозревать о том, что он нашёл кошелёк и сбежал. Через несколько минут Аббас вернулся. Мы объяснили наше затруднительное положение. После чего, позлорадствовав про себя, он отправил на поиски кошелька одного из погонщиков.

В качестве небольшой компенсации нас очень гостеприимно принял управляющий какого-то местного магната. Сейчас мы отдыхаем у огня с приятным дымком и играем в бридж в две руки. Уютно потрескивают угли в самоваре. Молю Господа о том, чтобы у погонщика, который только что вернулся, всё получилось. Нет, безрезультатно; собственно говоря, он ещё не начинал поиски, а хочет взять с собой Хаджи-Бабу и просит для каждого по туману. Я отдал им два из последних двенадцати, и вот мы сидим в центре Азербайджана¹²¹, имея на руках чуть больше фунта для возвращения в Тегеран.

Позднее. – Кристофер нашёл бумажник под пуговицей в своей рубашке. Уже поздно останавливать погонщиков, но мы вручили Аббасу два тумана в качестве компенсации за наши подозрения, хотя последние и не были высказаны.

Ак-Булаг

Ак-Булаг (ок. 5500 футов), 20 октября. – Кристофер проснулся больной от укусов блох. Увидев его, слуга принёс бурдюк с чёрным мёдом. Мёд нужно есть в течение четырёх дней, воздерживаясь от употребления курта и роганда, прогорклого масла, на котором здесь готовят пищу, – и тогда блохи будут избегать Кристофера, как и меня. Пока мы завтракали молоком и яйцами у огня, вошёл мальчик лет четырнадцати в сопровождении старца и целого отряда слуг. Мальчик, как выяснилось, был крупным землевладельцем, которому мы обязаны столь сытным угощением и вниманием, а старик оказался его дядей. Господина зовут Мухаммад Али-хан, а приютивший нас хозяин описывает его как «повелителя всех деревень».

За ночь погонщики прошли двадцать миль до деревни и обратно. Сегодня они были полны сил или даже свежее обычного, потому что не курили опиум.

Через один фарсах мы приехали в маленький городок Сераскенд со старинной кирпичной чайханой. Купили немного винограда в магазине, где продавались баварские карандаши, стальные писчие перья и отрезы ситца. Во второй половине дня мы были в Даш-Булаге и там отдохнули у ручья с прекрасным видом на серое скопление глинобитных домов, конусы башен с накиданным на крыши навозом и высокие белые стволы золотисто-зелёных деревьев на фоне оголившихся розовых холмов.

Ещё выше, в совершенно пустынной местности, находится Ак-Булаг; одинокое чахлое дерево, поваленное ветром, – вот и всё его укрытие. Солнце скрылось за вершины-близнецы. При свете фонаря в нашей убогой комнате без окон я обтираю Кристофера холодной водой – у него лихорадка от укусов блох; отдельные укусы так саднят, что приходится использовать виски вместо антисептика за неимением большего. К счастью, Кристофер не слишком болен и может поблагодарить за гостеприимство старосту:

– Мир вам.

– Мир вам.

– Состояние вашего высочества улучшается по милости Всевышнего?

– Хвала Всевышнему, благодаря доброте вашего превосходительства всё очень хорошо.

– Всё, что прикажет ваше высочество, ваш любящий раб постарается исполнить. Этот дом – ваш дом. Позвольте разделить вашу жертву.

– Пусть тень вашего превосходительства никогда не укоротится.

Пожилой важный господин сидел с закрытыми глазами в церемониальной позе, поджав ноги и сложив перед собою руки, а мы, как беспомощные младенцы, лежали на ковре. По словам старика, семнадцать лет назад здесь были проездом четверо русских; до этого и никогда после он не встречал франков¹²². Рядом с ним сидел его сын Исмаил, хрупкое дитя, который несколько лет назад так сильно болел, что отец ездил в Мешхед молиться за него.

В качестве лекарства Кристофер принял опиум и утолил голод миской жидкого чёрного мёда. Это большее, что мы можем сделать.

Зенджан

Зенджан, 22 октября. – Снова «Гранд Отель – Таун Холл».

Долгий спуск к Миане становился ещё утомительнее, так как городок не хотел появляться на горизонте. Мальчик-пастух в одеждах Дария попросил у нас папирус, что по-русски означает «сигарета». В чайханах у дороги к нам часто обращались по-русски, что было странно слышать среди этих отдалённых холмов. Аббас и погонщики курили свою полуденную трубку в одиноком укрытии, какое мы нашли в единственном доме на все двадцать миль перегона. Когда показался Миане, лошади пошли резвее, хотя до него оставалось два часа пути. Преодолев широкое русло реки, мы въехали в город с западной стороны.

Казалось, мы словно упали с небес. Люди повысыпали из домов. Тут же нас окружила толпа. Я принял на себя удар гражданской полиции. В дорожную полицию, где служил Аббас, направился Кристофер. Позже он вернулся вместе с капитаном, который был крайне подозрителен.

– Вы фотографировали что-нибудь по дороге?

– Да, – вежливо ответил Кристофер, – восхитительный старый камень в Соумеэ, настоящее стенобитное орудие. Сущая правда, ага, вы должны поехать и посмотреть на него сами.

Подозрения капитана не рассеялись, даже когда Аббас подтвердил истинность этого заявления.

Разумеется, погонщикам мулов было велено потребовать от нас больше денег, чем полагалось. Кристофер отдал одну из своих персидских визитных карточек и посоветовал просителям либо отправить своего работодателя в нокаут, либо пожаловаться британскому консулу в Тебризе. Мы запрыгнули в грузовик и к часу ночи добрались до Зенджана, где нам для ночлега выделили чулан. Сегодня утром я убил в своём спальном мешке шестнадцать клопов, пять блох и одну вошь.

Самочувствие Кристофера удручает. Его ноги ниже колен распухли и покрылись водяными волдырями. Мы заняли места в машине, которая сегодня днём отправляется в Тегеран и будет там к полуночи.

Часть III

Персия

Тегеран

Тегеран, 25 октября. – В ожидавшей меня телеграмме от Раттера сообщалось о том, что угольщики покинули Бейрут 21-го числа. Поскольку телеграмма была отправлена за неделю до этой даты, то пока нет никаких известий об их прибытии в Марсель. Теперь, полагаю, мне следует дождаться их прибытия либо подтверждения, что они не собираются возвращаться. Но это мучительная трата времени, особенно в преддверии зимы.

Мы живём в переполненном хозяйскими животными пансионе «Кок д’Ор»¹²³, который содержат мадам и месье Питро. Последний работал поваром у японского посла, а карьеру начинал поварёнком у лорда Дерби¹²⁴ в Париже. Семейство де Бат с турецкой овчаркой Карагозлу тоже здесь.

Кристофер отправился в больницу, где ему обмотали ноги гипсовыми бинтами. Гипс нельзя снимать в течение десяти дней, и даже после этого может потребоваться не меньше месяца до полного заживления язв. Блохи в Азербайджане – грозный враг.

Я посетил дворец Голестан¹²⁵, где шах проводит публичные аудиенции. Дворец представляет собой плод фантазии из странных изразцов XIX века и сталактитов¹²⁶ гранёного стекла. Павлиний трон¹²⁷ хорошо вписывается в обстановку; только украшенный драгоценными камнями и эмалью барельеф льва под сиденьем выглядит достаточно древним, чтобы являться частью настоящего трона из Дели. В центре зала, напоминающего Дурбар Холл и выходящего открытой стороной в сад, стоит ещё один трон, вывезенный Каджарами из Шираза. Он имеет форму помоста, поддерживаемого статуями, и высечен из полупрозрачного жёлто-серо-зелёного мрамора или мыльного камня, украшенного редкой позолотой. На площади перед троном устроен небольшой водоём.

Тегеран, 6 ноября. – По-прежнему здесь.

От угольщиков никаких известий. Но последний курьер из Багдада принёс слух, что машины окончательно сломались. Между тем в газетной вырезке из «Таймс» пишут о том, что полковник Ноэл отправился из Лондона в Индию на «Роллс-Ройсе», оборудованном таким же угольным аппаратом. Должно быть, он видел в «Таймс» отчёт о первом выезде экспедиции и счёл это достаточным свидетельством надёжности изобретения. Пожелаем ему удачи!

Два дня назад, впав в отчаяние, я чуть было не отправился в Афганистан в одиночку. И едва избежал неприятностей.

Уодсворт, американский charge d’affaires¹²⁸, представил меня Фаркухарсону¹²⁹. Я увидел непривлекательное лицо с массивной нижней челюстью, заросшее сорняками редкой бороды до самой переносицы. Изо рта его лилось монотонное нытьё. Тем не менее, подумал я, надо учиться делать поблажки. Теперь, когда Кристофер надолго нетранспортабелен, будет трудно найти попутчика.

Р. Б. Я слышал о том, что вы думаете отправиться в Афганистан. Возможно, мы могли бы объединить усилия, если вы действительно…

Ф а р к у х а р с о н. Прежде всего должен объяснить вам, что у меня здесь очнь быстрый трип. Я уже провёл два дня в Тегеране. Мне сказали, что я должен увидеть Павлиний трон, чем бы это ни было. Я не особенно знаю, что хочу посмотреть. Честно говоря, мне неинтересно разглядывать вещи. Меня привлекает история. Меня привлекает свобода. Даже в Америке свобода уже не та, что была раньше. Мне бы хотелось, конечно же, чтобы вы поняли, что у меня очнь мало времени. Мои родители сильно настаивали, чтобы я отправился в этот трип. Мой отец недавно открыл рекламный бизнес в Мемфисе, а сейчас надеется, что я вернусь домой к Рождеству. Возможно, я задержусь до января. Всё зависит от того, как пойдут дела. Есть маршрут на юг с остановкой на один день в Исфахане и ещё на один – в Ширазе. Есть тур в Тебриз. Есть в Афганистан. Честно говоря, если можно поехать в Афганистан, я бы отправился именно туда. Планы пока свободны. Когда я уезжал, то не был уверен, что попаду в Персию. В Штатах меня предупреждали, что в Персии опасно. Здесь говорят то же самое об Афганистане. Возможно, они правы. Я ещё в сомнениях. Я много путешествовал. Нет ни одной европейской страны, включая Исландию и исключая Россию, в которой я не побывал. Однажды я ночевал в канаве в Албании. Конечно, это было не очнь сложно, хотя потом я много рассказывал об этом случае в Мемфисе. Поэтому, если возможно, я хотел бы поехать в Афганистан. Но мог бы совершить лишь очнь короткий трип. Может, успеем добраться до Кабула, а может, и нет. Если доберёмся, то есть возможность арендовать аэроплан, чтобы вернуться в Тегеран. На данный момент я не горю желанием поскорее увидеть Индию. Это большая страна – я приберегу её на следующую осень. Я уже провёл два дня в Тегеране. В основном ходил на вечеринки. Мне понравилось. Но я приехал не за этим. Я здесь, как вы понимаете, для очнь короткого трипа. Если вы согласны на Афганистан, то едем завтра же. Мистер Уодсворт, который тоже из Мемфиса, передал мне письмо для афганского посла. Письмо я потерял, но он написал ещё одно. Я ходил к послу сегодня утром, но тот не смог меня принять. С ним были какие-то дамы. Я встретился с его секретарём, который не говорит по-английски, а мой французский – только студенческий, так что мои дела не продвинулись очнь далеко. Может, получу визу, а может, и нет. В любом случае я бы хотел выехать завтра утром. Как видите, я здесь для очнь короткого трипа.

Р. Б. Хотел предложить, что если вам нужен попутчик, то я мог бы поехать с вами и разделить расходы. Мне подходит такой расклад, поскольку я не могу позволить себе купить машину в одиночку.

Ф а р к у х а р с о н. Должен признаться, что я не очнь стеснён в средствах. Тем не менее я тоже работаю, как и все в Штатах. С вами в Европе всё по-другому. У нас нет паразитирующего класса. Все работают, даже те, кто может этого не делать. Если не будешь работать, то окажешься на самом дне социальной ямы. Я отложил четыре тысячи долларов на эту поездку. Но это не значит, что мне не терпится поскорее выбросить их на ветер. Думаю, что смогу позволить себе поехать в Афганистан, если найдётся время. Как видите, я здесь для очнь короткого трипа.

Р. Б. Если бы вы точно сказали, сколько времени хотите потратить на поездку, возможно, мы смогли бы всё спланировать.

Ф а р к у х а р с о н. Всё зависит от обстоятельств. (Повторяет то же самое, что говорил ранее, но более подробно).

В конце концов я сам отправился в посольство Афганистана помочь Фаркухарсону с получением визы. Тем временем мы договорились встретиться на следующий день. Он пришёл в «Кок д’Ор», когда мы с Кристофером обедали в компании Герцфельда, только что вернувшегося из Европы.

Ф а р к у х а р с о н (задыхаясь, бежит через столовую). Кажется, мои дела сдвинулись с мёртвой точки. Тем не менее я пока не получил визу. Но думаю, что скоро получу. Теперь есть один или два момента, которые очнь хочу обсудить с вами…

Р. Б. Позвольте представить вам профессора Герцфельда.

Ф а р к у х а р с о н. …Я очнь рад встрече с вами, сэр. Видите ли, я здесь для очнь быстрого трипа и собирался сказать…

К р и с т о ф е р. Не сядете ли вы вместе с нами?

Ф а р к у х а р с о н. Прежде всего я хотел сказать, что мне очнь