© Дейн Р., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

⁂

Плейлист

Anna Asti, Филипп Киркоров – Хобби

Ваня Дмитриенко – Вишневый

Тима Белорусских – Прости

Три дня дождя – За край

Три дня дождя – Не виноваты планеты

Три дня дождя – Отпускай

Ghost – Square Hammer

Halsey – Without me

HIM – Join me in Death

Miley Cyrus – Flowers

Paul Van Dyk, Rea Garvey – Let Go

Selena Gomez – Lose you to love me

Пролог

В больничном коридоре холодно и сыро. Серые стены давят на меня. Желание, по меньшей мере, закрыть уши, чтобы не слышать крики, достигает неимоверно высокой отметки. В идеале я бы бросила все и ушла отсюда, но не могу. Сил сейчас едва хватает на то, чтобы дышать и уверенно стоять на ногах. Возможно, мысли на самом деле материальны, иначе я не понимаю, почему все повернулось именно так. Меня поставили перед фактом, сказали, что другого варианта нет, что это единственный способ, ведь плод мертв и такое случается.

Такое случается, слова, эхом отдававшиеся в голове снова и снова.

– …у вас еще будут дети. Вы еще молодая, успеете, – медсестра, которая помогала мне покинуть кабинет, придерживая за талию, повторяла это как мантру, но легче мне не становилось. Я могла остаться в палате на сутки, но отказалась. Подписала документы, внешне оставаясь спокойной. Но внутри все горело, адская боль разрывала. Все случилось слишком быстро, все решилось само собой, к сожалению. На самом деле только сейчас, после операции, я в полной мере ощущаю, что произошло. Возможно, я тянула непозволительно долго, и потому кто-то извне решил все за меня. И вовсе не в мою пользу.

Сейчас мне остается лишь сидеть и ждать, когда Янина меня отсюда заберет. Ее номер я набрала случайно, как только покинула кабинет. Оставила позади полноватую женщину-врача, сдавленные всхлипы, окровавленные пеленки и собственное нерожденное будущее. У меня не было даже малейшего шанса все исправить, но почему-то я все равно видела в глазах врача осуждение. Словно я сама виновата в случившемся. Никому не скажу о том, что случилось. Это останется моей тайной, похороненной среди белых стен гинекологического отделения. Потому что, каюсь, доля вины лежит на моих плечах. Правда, заключение, записанное в личном деле, говорит о другом.

По коридору эхом разносятся быстрые шаги, сопровождаемые шуршанием пуховика. Мне даже не нужно поднимать голову, я узнаю подругу по ее кроссовкам, припорошенным снегом. За окном метет с самого утра, и добираться до клиники было довольно проблематично. Будто сама судьба не хотела, чтобы я приезжала сюда, но, окажись здесь позже, последствия были бы иными. Мне о них кратко рассказали, приукрасив не очень приятными подробностями. Рука неосознанно опускается на живот. На плоский и теплый. Внутри покалывает и режет, врач сказала, что это скоро пройдет. Боль исчезнет, а следом и воспоминания. Нужно лишь немного времени, и я перестану думать о том, что было внутри меня. Забуду и продолжу жить так, будто этих месяцев попросту не было.

И его тоже не было.

– Боже, Кристин… – Янина опускается рядом и сразу же обнимает меня за плечи. От нее пахнет морозом и крепким черным кофе. Влажные от снега волосы противно касаются щеки, но меня этот момент сейчас мало волнует. Больше заботит, как я сама сейчас выгляжу – укладка не испорчена, короткие черные волосы лежат идеально – волосинка к волосинке, стрелки поправлены, тушь нанесена заново.

Еще десять минут назад, отходя от истерики в грязном больничном туалете, я себя не могла узнать в отражении зеркала. По щекам ползли черные змейки туши вперемешку со слезами. Я плакала так сильно, что после с трудом могла снова накраситься. Руки тряслись, чуть не выколола себе глаз кисточкой. Они и сейчас дрожат. Потому прячу их в карманы черной куртки. Там же нащупываю шапку Вити и сжимаю ее.

– Все в порядке, – говорю немного надломленным голосом, но спустя пару беглых вдохов, от которых покалывает грудная клетка, продолжаю более уверенно: – Врачи сказали, могло быть хуже. К сожалению, такое случается. Редко, но случается.

И именно мне выпал тот самый редкий процент.

Все это время даже не думала о том, мальчик это или девочка. Так было удобнее. Потому что не понимала, что вообще делать, как быть и справлюсь ли я. И, как только верный ответ пришел в голову, случилось то, что случилось.

– Ты ему сказала? – Мы с Яниной поднимаемся на ноги, но от боли приходится стиснуть зубы. Внизу все горит, хочется спрятаться в кровать и зарыться с головой в одеяло. Поджать ноги под себя и прореветься еще разок. В последний раз позволить себе эту слабость.

Потом я буду сильной, если не для себя, то для младших, а сейчас я хочу побыть маленькой и беззащитной. Но у меня нет на это времени. Нужно жить дальше, улыбаться, вести себя так, словно ничего не было – его не было.

Медсестра советовала поговорить с психологом, обсудить проблему и просто высказаться, но у меня на это нет ни времени, ни сил, ни денег. И единственное, что способно мне помочь скорее прийти в себя, – забота о младших. Им нужна я.

– Не о чем тут говорить, – говорю так, чтобы подруга поняла – продолжения разговора не будет. Иду немного быстрее, живот колет и болит, будто разрезают и выжигают. Мне говорили, что так и будет. Первое время. Просили поберечь себя, но я не могу. Я не привыкла беречь себя. Других – да, нет проблем. Себя – у меня и без того хватает проблем, чтобы защищать собственную шкурку.

Я выхожу на улицу, и в лицо бьет колкий ветер. Куртка нараспашку, ледяные порывы закрадываются под тонкую черную футболку, пробираются под саму кожу. Дрожь пробегает по всему телу, и жар постепенно спадает. Снег усиливается, и вскоре чувствую, как моя голова покрывается белоснежной пушистой шапочкой.

– Да погоди же ты! – кричит подруга и бежит за мной. Я выхожу с территории клиники, обхожу периметр и перебегаю дорогу. Рядом с небольшим кафе припаркована машина Глеба, брата Янины. А сам парень сидит там. Барабанит пальцами по рулю и замирает при виде меня. Он знает, где я провела это утро. У Янины с братом слишком крепкие отношения, и наверняка она все ему рассказала.

Последнее, что мне сейчас нужно, это жалость. Залезаю на заднее сиденье и тихо закрываю дверь. Янина прибегает меньше чем через минуту и бросает на меня один из коронных взглядов, которые я, как и прежде, успешно игнорирую. Глеб тактично молчит и вскоре включает музыку, чтобы перебить тишину. Мы едем в сторону универа. Занятия никто не отменял. Пусть мне и хочется отлежаться и отоспаться, но такой роскоши я позволить себе не могу. Мне нужно учиться, нужно продолжать работать, нужно забыть все и жить дальше, чтобы…

Чтобы что, дорогая?

…просто выжить.