Раньше я действительно мыслила как они, но, оказавшись по другую сторону этой ненависти, мне больше не хотелось так думать
На каждом человеке я видела два лица одновременно, одно сидело поверх другого: первое для настоящего выглядело излишне приятным и показным, а второе для искусственного обладало изъянами и было чересчур обычным.
Эта старость выражалась не в количестве прожитых лет, а во множестве событий, которые большинство людей никогда и не видело.
«Если чего и жаждут люди больше хорошей истории, – произнесла она, – так это рассказать свою собственную»