«Исеть» хоть старенький, надежный,
Отца он помнит, рук его касанье,
Как выходной лишь день настанет,
С утра концерты слышать можно.
 
 
Пластинки в праздничных конвертах,
И в скромных, простеньких стояли
В ячейках узких, длинных в зале,
С эстрадой модной, музыкой балета.
 
 
Бывало, откроешь крышку радиолы,
Пластинку бережно накинешь на штырек,
С иглой головку ставишь и делаешь урок
Под классику, под исполненья соло.
 
 
«Аквариум», Эдит Пиаф иль «Браво»,
Что попадет под руку, в настроенье,
Марей Матье, Визбор, Дин Рида пенье,
Иль Челентано, АВВА, Окуджава.
 
 
А лучше слушать музыку с друзьями,
Роллинг Стоунз, Битлз и Армстронг,
Гремят колонки с двух сторон…
Былую музыку в себя впитала память.
 

11.10.89.

 
Зеркала с прожектора в осколок
Посмотреть, так сразу удивишься.
Уши – во! лицо и нос твой долог,
Большой рот, не глаза – глазища.
 
 
За конфетку выпросят девчонки
Хоть один осколочек смотреться,
По секрету шепчутся в сторонке,
И начнут пред зеркалом вертеться.
 
 
Ну ты бля, смешные, ну артистки,
Тоже мне, подумать, развлеченье:
Видеть рожу увеличенную близко,
Прыщик ли, в коже ли вкрапленье.
 
 
В комбинате, может, в гаражах
Шарились от скуки с пацанами,
Видим, стекла эти самые лежат,
Взяли, для чего, не знаем сами.
 
 
Может, потому что необычно
Видеть лица сильно искаженные,
Ужас, как смешны, несимпатичные.
Пустяковая добыча, но законная!..
 

25.10.89.

 
От прежнего хозяина
Остались книги старые —
Писателей сибирских
Романы и рассказы.
Съезжал хозяин в спешке,
Оставил книги даром,
Я их в тот час на полку
Унес, довольный, сразу.
 
 
Знойным было лето,
А в доме душно, тесно,
Ютились в одной комнате
Тогда мы впятером…
Ведь треть поселка смыло,
Лишив жилища местных,
И мы полуразрушенный
Покинули свой дом.
 
 
Мужчина неженатый,
Лежал в больнице долго,
Квартира третий месяц
В то время пустовала.
Поспешно, неразборчиво
Администрация поселка
Семейным, многодетным
На время отдавала
 
 
Жильё и то, пусть даже
Хозяин жив, в наличие,
Но в командировке,
Особо мужчины одинокие,
Но не считаясь с ними,
Права как будто птичьи
У них, хозяин прежний
Вернется, вспыхнут склоки.
 
 
Так к нам под вечер дядя
Вошел не постучавшись,
И у порога замер:
«Что?.., как?.., вы кто такие?!..»
Переселенцы, вот документ…
В кладовке вещи ваши,
Мама отвечает. «Женщина,
Как вас?.. дети дорогие,
 
 
А мне куда?.. Я выписался
Только что с больницы,
Ни сном, ни духом, меня,
Как пса прогнали со двора,
За что?.. Останусь здесь, —
На табурет садится, —
А завтра в поссовет…»
Сходите. Дети, спать пора…
 
 
Мужчина лет под сорок,
Женою брошен, может,
Слезу смахнув украдкой,
Устроился в кладовке…
Соседи говорили, что
Пять лет здесь он прожил
Тихо, незаметно, мечтал:
Кур заведу, коровку…
 
 
А утром, хмурый и помятый,
Собрался он поспешно,
Взял, что в чемодан вошло,
Всё остальное бросил.
Куда вы? «В общежитье…
Наказан богом, грешный,
За что, не понимаю…
Уехал, мол, если меня спросят…»
 
 
Раскрыл я книгу первую —
Чмыхало «Половодье»,
Вторая – Трошев Жорес:
«Большой ошар», листаю,
А в середине «трешка»,
Закладкой служит вроде,
Находка, как подарок, нет —
Это корысти метка злая.
 
 
Отдать, найти хозяина,
Иль утаить от мамы?..
Но три рубля ведь деньги,
Богатство для мальчишки!..
Подумал рассуждая,
В находке нет обмана,
И я присвоил трешку,
Соблазн большой и слишком…
 

30.11.89.

 
Не зная подлинно о смерти,
Но страх пред ней интуитивный,
Она, пугая, манит, ей не верти,
Что в сад проводит дивный.
 
 
Машиной сплющенная птица
Ветошью краснеет на дороге,
Другая рядом птица не садится,
И взглянут жалостно не многие.
 
 
Плоть неживая смерти не нужна,
Она, увы, червям годится в пищу,
Закон и правило, отсутствует вина
В природе… смерть другое ищет.
 
 
Искрит вокруг живого аура живая,
Она как копия, проекция, шаблон,
У плоти смерть свет этот отрывает,
Червям небесным пищей служит он.
 
 
Обед в желудки соки растворяют,
Как черви плоть, убитую едят,
Ненужному даётся жизнь вторая,
На перегное свежий всходит сад.
 
 
Круговорот, природная цепочка,
Всё смертно, бессмертны элементы,
Смерть старая в девичьем платочке
Старательно хоронит экскременты.
 

08.02.90.

 
Круглов уволился – квартиру получил,
И Новоселов был начальником недолго.
Свою энергию растрачивал без толку,
Изобретая пылесос, затворы и ключи,
 
 
При нем не удавалось цеху план осилить,
На совещаниях, в какой готовности заказы,
Не доложил уверенно директору ни разу,
И поражение имел от вездесущей пыли.
 
 
Мне поручили выполнять обязанности зама,
Работа эта не по мне, и хлопотно, и сложно,
Из ОКСа выписать станки, еще какие можно,
И установки с ТВЧ, токарные с программой.
 
 
Пока участком занят мастер бестолковый,
То есть, он делал вид активной суетой,
Что порешать проблемы разные готовый,
И создавал ничем не обоснованный простой.
 
 
Мы без тебя, Володь, не можем заработать,
Рабочие при встрече жаловаться стали.
Эй, мужики, шутил, а как насчет Блокнота?..
Между собой вы мне такую кличку дали,
 
 
Мол, мастер каждого берет на карандаш,
На самом деле лишь отслеживал заказы,
По графику – их сотни, и заработок ваш,
А слова доброго не слышал я ни разу…
 
 
Сказать серьёзно, если: ребята, потерпите,
Ну, месяц, два, я в замы временно назначен.
Наверняка об этом знает новый мастер Витя,
Он лишь квартирой и карьерой озадачен…
 
 
Начцеха Новоселов, для краткости Ген Бор,
Уходит на больничный, и в отпуск, переводом
Потом и в ПНО, чтоб не уволили – хитёр!..
Как и Круглов сбежал, не выдержал и года.
 
 
Назначен Симонов, в рассвете сил мужчина,
Медлительный, упитанный, скупой на речи,
Он в кабинете вечно, стер задницу и спину,
И у него в начальниках срок вышел скоротечен.
 

16.02.90.

 
Для чистописания тетрадка
Косой расчерчена линейкой,
Писать в ней буквы по порядку
С нажимом перышка в ячейках.
 
 
Как ни старался, я не мог
Писать красиво, без помарок,
Так за диктант трояк – итог,
А то и вовсе «кол» да «пара».
 
 
Перо иль ручка виноваты,
То кляксу ставят вместо точки,
То пишут «б» витиевато,
То задирают кверху строчки.
 
 
Как ни стараюсь, пишу криво,
Ложатся буквы влево, вправо,
У Таня строчки все красивые,
Тетрадка чистая на славу.
 
 
А у меня в чернилах палец,
Снимал я с перышка соринки,
Чтоб трепку снова не задали,
Я кляксы тер до дыр резинкой.
 
 
В тетрадке каждой промокашка,
Слюной смочил, скатал и – пулька,
Чтобы стрелять из трубки в Пашку,
Чтоб за косу не дергал Юльку.
 

18.02.90.

 
Мы спорили, и спор казался дельным,
За коммунизм один, другой за утопизм.
«Нельзя вне коллектива жить отдельно»
«Запрет вне брака на секс и онанизм»
«Семья должна быть полной и в согласии»
«По воспитателю ребенку в первом классе»
 
 
«Труд обязателен по силе и талантам…»
И в том же духе прочие все блага…
Мы были с другом явно дилетанты,
И в будущность смотрели мы с отвагой,
По доброй воле добрые поступки…
Разбился пестик, трескается ступка.
 
 
Реальный мир жесток, несовершенен:
Семья одна, а дети в ней различные,
Одним достаток, другим одни лишенья,
В душе злодеи, внешне симпатичные,
Кто подчиняется законам и морали,
Того унизили, лишили, обобрали…
 
 
Как пожелания, критические взгляды —
Два полюса, как белое и черное,
А в жизни доброе и злое стоят рядом,
И жертвенность, и хищничество: норма…
Мы спорили, как спорят два незрячих,
Желая видеть мир прекрасным в настоящем.
 

24.02.90.

 
Универсал-станок ДИП-300
И мужик не всякий может
Обслужить, а тут девчонка —
Метр с кепкой, телом тонкая…
Видел фото, где подросток
У станка, для ног порожек,
 
 
Чтоб следить, резец как режет,
И деталь зажать в патроне…
Жалость болью сердце тронет,
Не на фронт снаряды точим —
Червяки, калибры, втулки,
Инструмент любой, короче.
 
 
«Кто ж тебя сюда сосватал?»
«Я сама пришла, я – токарь,
На станке, на автомате…»
«А на этом сможешь?.. Кстати,
В кадрах что пообещали?»
«На окладе, месяц сроком,
 
 
И на сделку, так сказали…»
На участке два десятка
Мужиков, за ними опыт
Пять-шесть лет, а то и восемь,
Резьбы режут, точат оси
Без труда, на загляденье,
 
 
С ними нет ни бед, ни хлопот,
Заработать могут денег.
А с Татьяной-то Черновой,
Что мне делать, вот забота!
Дам ей простенькое что-то
Поточить, на час работы,
 
 
А она – резец сломала,
Ставит час, не меньше, новый…
Подойду, смотрю, бывало,
Как она детали мерит,
Как настраивает лимб,
Сдельщик, ха, какой там, блин!
 
 
«Тань, просись в кладовщики,
Место есть, узнал, на складе.
В цех нужны крановщики.
Со станком, боюсь, не сладишь»
Месяц-два держалась стойко,
В конце смены стружки мульда,
 
 
А детали – брак сплошной,
«Таня, как так?.. Боже мой!»
«Завтра, перетачивать я буду»
«А металл найдешь где новый?»
«А найду… даю я слово!..»
Ладно, думаю посмотрим,
 
 
Пока держат на окладе,
Может выйдет какой прок,
Не угробила б станок…
Под платок убрала пряди,
Ветошь бросила на столик:
«Я решила… ваша воля,
 
 
В первых числах в склад иду,
Перевод уже подписан,
Кладовщица, теть Лариса
Увольняется из цеха,
Так пойду ей на замену…
Я для вас бельмо, помеха!»
 
 
Универсал-станок ДИП-300
Чисто вытертый… сиротка!
Кран-консоль с лебедкой,
Мульда, шкафчик, столик,
Деревянный внизу полик…
Простилась токарь Таня:
Станочек, до свиданья!..
 

10.03.90.

 
В школу идти, не идти, вопрос не стоял: надо учиться;
Ты октябренок, и пионер; макулатура, походы, зарница.
Десять лет тебе чем заниматься понятно, до аттестата.
Первых три класса с натягом, стал хорошистом в пятом,
А потом до восьмого класса так-сяк учился, без рвенья,
На уроке ответишь с места, напишешь кой-как сочиненье,
В четверть ты аттестован и ладно, не хвалят и не ругают,
За стенами школы тебя ждет жизнь совершенно другая.
А беззаботное детство к десятому вдруг повзрослело…
И ты перед выбором снова, что дальше, какая программа?
Пример подают однокашники, с нажимом советует мама:
Учиться!.. Выбор профессии можно и опрометчиво сделать,
И дома нельзя оставаться, и уезжать никуда не хотелось.
В комбинате кто-то работает, из девушек кто-то – замуж,
А ты изучаешь справочник: вуз, какой подходящий самый?
Не по веленью души выбрал, – молчит она, – а на удачу,
Вещи готовит мама: возьми это и то, и втихомолку плачет.
Уехал с тяжелым сердцем, а внешне, мол, всё ни по чем…
Здесь детство твоё остается ждать, а ты покидаешь дом.
 

16.04.90.

 
От сентября через десяток лет до мая дня
Учили в школе, как и всех детей, меня
Предметам, здесь ничего и не прибавишь
К известному, и фраза далее любая