книги моего отца, физическое воплощение его интеллекта, преградили мне путь в собственный дом. Джули куда-то подевалась, оставив меня с Оккамом, который выглядел непривычно подавленным, будто присутствовал при моем визите к Филу Уотсону и теперь тоже размышлял, что за «асимметрия» обнаружилась при ректальном осмотре. Когда я выпустил пса на заднюю веранду, он не принялся носиться взад-вперед, по своему обыкновению, а подошел к перилам, слегка нюхнул запахи внешнего мира, вернулся к раздвижным стеклянным дверям и лег, со вздохом уткнув морду в передние лапы. Я налил себе чая со льдом, включил автоответчик и уселся на барный стул в кухне, осторожно прихлебывая чай (всю поглощенную жидкость предстоит еще как-то излить).