Капеллан дьявола. Размышления о надежде, лжи, науке и любви

Две недели назад появилась информация, что деятельность фонда "Династия" может быть прекращена в связи с тем, что был выявлен факт финансирования данным фондом неких политических оппозиционных сил. "Династия" - это, возможно, ведущее издательство, специализирующееся на выпуске научной и научно-популярной литературы в России. Во многом благодаря работе фонда хоть как то функционирует интеллектуальная жизнь читающего населения и сохраняется возможность знакомства с лучшей современной научной литературой, в числе которой книги Ричарда Докинза. Не хотелось бы преждевременного реквиема, но видимо фонд будет закрыт.

Книга "Капеллан дьявола" - это сборник статей, написанных Ричардом Докинзом в разные годы на различные темы: от вопросов эволюционной биологии и генетики до проблем о роли религии и науки в современном обществе. Хотя книга издана в 2003 году, она все равно воспринимается как привет из будущего. Это к вопросу о значении "Династии". Ключевым моментом, объединяющим все статьи, я бы назвал попытку постановки автором следующего вопроса: возможен ли в недалеком будущем выход науки на такой уровень развития, что научное мировоззрение будет удовлетворять всем запросам интеллекта и отпадет всякая необходимость в религии, эзотерике и псевдонауке. Докинз считает, что такой уровень вполне достижим и что уже сейчас есть все предпосылки говорить о том, что цивилизация двигается в данном векторе.

Жёсткий "дарвиновский" отбор происходит и в русле научного знания. Только те науки, знание которых опытно-проверяемо, воспроизводимо и апперцептивно, только те науки, которые способны давать гипотезы, находящие подтверждение в будущем, только те науки, теоретические и практические достижения которых находят использование в прикладной области, могут рассчитывать на выживание. Речь идёт о точных и фундаментальных науках: астрофизике, квантовой физике, нейробиологии, генетике и др. В связи с этим, скептическое отношение Докинза к тому, что принято именовать гуманитарными науками.

Даже если взять две такие крупные фигуры из этой области, как Карл Маркс и Зигмунд Фрейд, то надо понимать, что то знание, которое выработали они и абсолютизировали их последователи, носит крайне локальный и поверхностный характер. Маркс и Фрейд создали наиболее последовательные детерминиционные системы, из тех, что не имеют своей опорой религиозный плацдарм. Но они, даже не беря в счёт их спорность и недоказуемость, могут дать объяснение особенностей психики, социального устройства и поведенческих мотивов человека в рамках очень скромного исторического промежутка, человека как субъекта цивилизации. Это знание невозможно проецировать на более ранние этапы развития вида homo и, вероятнее всего, будет неактуально в будущем. Мы не видим обоснованного научного метода, а те догадки, которые кажутся нам верными, все равно интуитивны.

Представители гуманитарных наук, по мнению Докинза, осознавая своё становящееся все более скромным место в этом мире, преднамеренно начинают усложнять терминологию и вводить в контекст своих исследований проблемы фундаментальных наук. Особняком в русле данной критики стоит рецензия Ричарда Докинза на книгу Алана Сокала и Жана Брикмона "Интеллектуальные уловки", в которой дана критика постмодернистской философии. Профессор Докинз пишет:

Представьте, что вы самозваный интеллектуал, которому нечего сказать, но который изо всех сил стремится стать известным учёным, собрать вокруг себя благодарных учеников и добиться того, чтобы студенты по всему миру почтительно мазали желтым маркером страницы его трудов. Какой литературный стиль вы бы выбрали? Не простой и ясный, конечно, потому что ясность разоблачила бы бессодержательность. Скорее всего, вы писали бы как-нибудь так:

Далее следует цитата из Феликса Гваттари.

Здесь хорошо видно, что нет никакого двояко-однозначного соответствия между линейными значащими связями, или архиписьмом, в зависимости от автора, и этим многоиндексным, многомерным машинным катализом. Масштабная симметрия, трансверсальность, недискурсный маниакальный характер их экспансии: все эти измерения заставляют нас выйти из логики исключённого среднего и подталкивают нас к тому, чтобы отказаться от геологического бинаризма, который мы уже критиковали.

Если Ричард Докинз или Стивен Хокинг имеют невероятную способность говорить и писать просто о сложном, то здесь обратная тенденция - писать сложно о простом. Из этого словесного жонглирования трудно даже понять, о чем говорит Гваттари. К представителям точных наук он адресует иную просьбу: максимально точно и доступно, но не прибегая к предельному упрощению, излагать последние достижения науки в научно-популярной литературе. Это касается вопросов квантовой физики в частности, поскольку в этой области пока не появилось автора, каким в космологии является Хокинг. Много внимания профессор Докинз уделил вопросу недопустимости распространения принципа релятивизма на научное знание, когда множественность истин становится доминирующей тенденцией в интеллектуальной жизни социума. Научная картина мира лишает человека иллюзии найти своему существованию альтернативу, заставляет воспринимать жизнь и её явления как данность - в этом смелость данного выбора.

Безопасность и счастье предполагали бы удовлетворенность простыми ответами и дешевыми утешениями, жизнь со всеми удобствами утешительной лжи. Демоническая альтернатива, к которой призывает мой возмужавший "капеллан дьявола", рискованна. Она требует утраты утешительных иллюзий: сделав этот выбор, вы уже не сможете сосать соску веры в бессмертие. Рискуя этим, вы стремитесь обрести "рост и счастье" - радость сознания того, что вы повзрослели и приняли вызов своего существования, сознания того, что оно не вечно и потому тем более драгоценно.

Не смотря на новогодние праздники на протяжении нескольких дней не могла оторваться от этой книги! Очень интересно написана. Узнала много интересного. Например, про знаменитую линию клеток Hela полученную в 1951 году после взятия биопсии опухоли шейки матки покойной Генриетты Лакс выращивают сегодня в лабораториях по всему свету. Клетки были получены без информирования об этом пациентки и без получения согласия Хенриетты или членов ее семьи. Однако эти клетки стали первыми человеческими клетками, которые активно делились в лабораторных условиях. Они имеют отношение к разработке вакцины от полиомиелита, открытию теломеразы человека и бесчисленному множеству других разработок. Поиск в базе данных PubMed указывает на наличие более 75 тыс. статей, в которых упоминается клеточная линия HeLa.
Определенно буду и дальше читать его книги.

Генриетта Лакс вместе с мужем Дэвидом.

Биолог о людях.

Сборник статей, предисловий к книгам, рецензий и даже некрологов - слишком пёстрая смесь, которую нельзя объединить чем-либо ещё, кроме личности автора.

Зато эта книга лучше, чем любая из его монографий, даёт представление не об учёном или публицисте, а о Докинзе-человеке - довольно симпатичном, доброжелательном в общении и верном в дружбе, ценителе ироничных реплик и британского юмора.

Название книги объясняется в одноимённом очерке: «В выражении «капеллан дьявола», которое придумал Дарвин в 1856 году, когда писал своему другу Гукеру, доля шутки меньше половины: «Что за книгу мог бы написать капеллан дьявола о топорных, расточительных, неуклюжих, низких и ужасно жестоких делах природы!» (с. 20). Сам Докинз на «капеллана дьявола», конечно, не тянет.

Я скорее заподозрю в пособничестве нечистой силе переводчика Петра Петрова. Зачем ему понадобилось давать «правильную» транслитерацию для Томаса Генри Гексли? Пусть его не менее знаменитые потомки стали для нас Хаксли, сам он для русского языка уже второй век Гексли, и оставьте его в покое, переводчики-газонокосильщики.

В одной из предыдущих заметок («Белый Юм» http://www.proza.ru/2013/10/13/1179) я процитировал Давида Юма и почти обвинил его в расизме. Докинз цитирует Дарвина: «Сходство чёртовой обезьяны (Pithecia satanas), с её чёрной как смоль кожей, белеющими подвижными глазами и волосами, будто расчёсанными на прямой пробор, с негром в миниатюре почти комично» и отметает подобного рода анахроничные интерпретации: «Было бы проявлением исторического инфантилизма рассматривать написанное в одном веке через политически окрашенные очки другого. …Я считаю, что чтение исторических документов, нарушающих табу текущего столетия, даёт нам ценные уроки эфемерности таких устоев. Кто знает, как будут судить о нас потомки?» (с. 111).

Тему будущего продолжу (и закончу) не очень заманчивым прогнозом от Докинза: «В 2050 году за стоимость флюорографии можно будет узнать полный текст всех ваших генов до единого. Врач будет выписывать вам не рецепты, рекомендованные для среднего человека с вашим заболеванием, а рецепты, в точности соответствующие вашему геному. Это, несомненно, хорошо, но распечатка ваших личных данных также позволит предсказать с пугающей точностью вашу естественную смерть. Захотим ли мы это знать? Даже если мы сами захотим, захотим ли мы, чтобы данные о нашей ДНК читали актуарии страховых компаний, специалисты по делам об установлении отцовства, государственные чиновники? Даже в очень демократичной стране не всякого обрадует такая перспектива. Стоит подумать и о том, как такими данными мог бы злоупотребить какой-нибудь новый Гитлер» (с. 178).