Если коротко, то: отлично. Почти по Лотреамону: встреча глокеншпиля и строительной каски в ванной... Ну, что-то вроде того, благо, формул можно придумать множество.
Недавно перечитывал французский и не очень авангард (примерно с конца XIX века и до 1970-х) и как раз страдал, что какие-то они там почти все не основательные. Как мыльные пузыри - пена в чашке бурлит весело, мешать её палкой-выдувалкой тоже увлекательно, надувать - целое приключение, потом летит красиво... и - всё, ничего нет. Я не считаю, что это плохо, в Жарри, Арто и прочих очарования даже больше, чем в мыльных пузырях. Но, вот, не основательно.
Зато оказался очень основательным Расселл Хобан. Вроде всё так же феерично летает, переливается и искрит, как у французских проказников, а вроде такая мощная штука, что скорее иголки поломаешь, чем проткнёшь.
(тут уже просится что-нибудь про "сферический сюрреализм в вакууме", но я не буду, потому что он не в вакууме, да и сюрреалистом Хобана, кажется, назвали больше для удобства)
Таки к делу.
"Лев Боаз-Яхинов и Яхин-Боазов"
Вроде сказка-притча, а вроде всё "по-взрослому" и без поп-притчевой слащавости. С одной стороны, на обложке правильно пишут, что сверхъестественного в книжке - "лишь то, что действие происходит в мире, где львы давно вымерли". Это правда. При этом, с другой стороны, там всё как-то очень уж как во сне - герои барахтаются в своей реальности, не очень понимая, что и зачем делают, все всё теряют (вещи теряют, родных людей теряют, даже местами язык теряют), кто-то что-то находит, то новое, то ранее утерянное (вещи, людей, язык, угу) - чтобы вроде бы найти Льва, которого нет, потому что не может быть, но который всё равно есть, - чтобы потерять Льва, найдя друг дружку. И когда находят друг дружку, всё как-то меняется и остаётся чистый реализм без налёта сновидения, только никто не понимает, что это было и какого чёрта.
Совершенно блестящая штука, я тоже ничего не понял. Зато по ходу чтения всё время вспоминал, что прошлые люди (в античности и в средневековье) считали, что львы спят с открытыми глазами (см., например, у Т. Х. Уайта в "Средневековом бестиарии") - потому и лепили их на всяких въездах, входах, дверях и окнах, а не только потому, что лев - котик и страшный. Это тоже добавляло онейроидности происходящему. Может, вообще всё Льву и приснилось. И да, Лев в реальности романа выглядит фантастичнее самой реальности романа, в которой нет львов.
"Кляйнцайт" - ещё более дивная вещь. Если в "Льве..." всё терялось-находилось-терялось-бурлило-терялось-находилось и, в общем, можно сказать, что это история поисков и потерь, закончившаяся обретением, то тут всё наоборот - всё находится и находится, и находится опять (вещи, люди, язык - в этом случае в том же значении, что "поэтический язык Пушкина", например), находится не там и не так, и не то, но находится снова... В общем, тут поиски начинаются с разных небольших обретений и не факт, что когда-нибудь закончатся (в конце ничего нету про "жили долго и счастливо и померли в один день").
Жизнь у Кляйнцайта какая-то была, потом почти перестала быть, потом переродилась. Любовь и Смерть он нашел в ходе повествования. Ну, всё, слава богу, есть. Можно продолжать.
Про Орфея и игры с гипотенузами писать не буду, эти камешки интереснее наедине с собой вертеть.