Ибрагим Хальфин – первый татарский адъюнкт-профессор

К Ибрагим Хальфину, адъюнкт-профессору Казанского университета за помощью обращался американский коллега – зачем?

Американский ученый Отто Рериг изучал язык индейцев сиу, и ему показалось, что он близок к тюркским языкам. Для того чтобы подтвердить свои догадки, ему нужна была консультация специалиста, хорошо знавшего диалекты тюркского и урало-алтайского семейства языков.

Спустя 200 лет близость тюркского и индейских языков подтвердил татарский академик Абрар Каримуллин.

Но обо всем по порядку.

Вы можете представить, чтобы на должность учителя школы назначали указом главы государства? А в XVIII веке так оно и было. В 1769 году в Казанской гимназии по велению Екатерины II был открыт татарский класс, императорский указ гласил:

“…Учредить единожды навсегда при казанской гимназии для охотников класс того языка и определить учителем оного старой и новой в Казани татарских слобод депутата и тамошней адмиралтейской конторы толмача (переводчика. – Р.М.) Сагита Хальфина…”

Набирающая силу империя устанавливала новые контакты с Востоком, и ей нужны были грамотные чиновники, владеющие арабским, персидским и тюркскими языками. Где их готовить? Лучшего места, чем Казань, которая всегда служила своеобразным мостом между Западом и Востоком, не сыскать. Первая казанская мужская гимназия – первая провинциальная гимназия в России – была учреждена еще в 1759 году и давала хорошие знания в области многих наук, в том числе в изучении языков. Через гимназию прошло много знаменитостей, одним из первых ее окончил великий русский поэт Г.Р.Державин. Благодаря стараниям ее первого директора М.И.Веревкина, театрального драматурга и в будущем знаменитого академика, именно в Казанской гимназии впервые возник профессиональный театр европейского типа.

Сагит Хальфин был назначен на должность преподавателя татарского языка в столь знаменитое учебное заведение не случайно, он уже проявил свои творческие способности в качестве активного депутата в комиссии по разработке проекта Нового уложения (1767 г.). Хальфин не только преподавал татарский язык в гимназии, но и занимался научной работой.

Татарские книги тогда еще не издавались типографским способом, все книжное наследие народа сохранялось отдельными энтузиастами в виде ветхих рукописей. В 1778 году был напечатан первый светский букварь татарского языка “Азбука татарского языка с обстоятельным описанием букв и складов” в типографии Московского университета, его написал Сагит Хальфин, а затем составил сохранившееся в рукописи пособие “Татарский словарь и краткая татарская грамматика в пользу обучающегося юношества татарскому языку”.

В Казанской гимназии преподавали также его сын Исхак и внук Ибрагим. Общий педагогический стаж учительской династии Хальфиных составляет 60 лет. Исхак Хальфин известен еще и как переводчик на татарский язык полицейского устава “Положение Управы Благочиния” и “Учреждения для управления губерний Российской империи”, изданных в Азиатской типографии при Первой Казанской мужской гимназии. Последняя работа, выполненная очень быстро и грамотно, так понравилась Екатерине II, что она пожаловала автору чин губернского секретаря и денежную награду в 1000 рублей.

Но наибольших успехов добился Ибрагим Хальфин, который, как отец и дед, преподавал в гимназии татарский язык, а после открытия Казанского императорского университета работал там сначала в качестве лектора, а потом адъюнкт-профессора. Это был первый ученый из татар в университете, оставивший заметный след в его истории.

Помимо татарского И.Хальфин обучал турецкому и арабскому языкам, занимался исследованиями в области востоковедения. Учебных пособий по его дисциплинам не хватало, их попросту не было. Поэтому он стал писать и переводить учебники сам, издав “Азбуку и этимологию татарского языка” и подготовив вместе со студентом П.Юнаковым на татарском языке “Краткую российскую историю и географию”, а также арифметику. Роль Хальфина в просвещении татарского народа, приобщении его к достижениям российской и европейской культуры поистине огромна. Ученый лично приглашал своих соплеменников в гимназию и университет на различные торжественные мероприятия, театральные представления, руководствуясь принципом “лучше один раз увидеть…”.

Научная специализация Ибрагима Хальфина – история восточных народов, точнее, источниковедение – область, в которой до сих пор остается много белых пятен. Для того чтобы стать здесь настоящим профессионалом, мало знать восточные языки, необходимо еще разбираться в различных древних шрифтах и азбуках. В Казанском университете И.Хальфин дружил и плодотворно сотрудничал с выдающимся русским востоковедом Х.Френом. Общение, которое продолжалось и после переезда последнего в Петербург, было полезно обоим. Хальфин многому научился у Френа, именно с его подачи он знакомился с трудами известных европейских ориенталистов, а Френ с помощью своего ученика постигал восточные языки. Из наиболее значительных их совместных работ исследователи в первую очередь называют знаменитую “Родословную тюрков” Абуль-Гази Бахадур-хана. Благодаря ее изданию в Казани после текстологической редакции Ибрагима Хальфина этот замечательный исторический памятник тюркских народов был введен в научный оборот и стал доступен всем ученым-ориенталистам. Причем не только российским, но и зарубежным, о чем свидетельствуют многочисленные ссылки на него европейских историков. (Заметим в скобках, что первый перевод рукописи хивинского хана Абул Гази, осуществленный и изданный в 1770 году Тредьяковским и Миллером, назывался «Родословная Татар», а не «Родословная тюрок»).

Ибрагим Хальфин имеет и самостоятельные работы, самые известные из них – “Азбука и грамматика татарского языка” и “Жизнь Чингиз-хана и Аксак-Тимура, с присовокуплениями разных отрывков, до истории касающихся, кои все слова для обучающихся расположены по алфавиту”. Эти книги долгое время оставались единственными учебными пособиями по данной тематике и послужили образцами для написания новых более поздними авторами. Специалисты отмечают, что труды И.Хальфина были замечены такими видными в то время европейскими тюркологами, как Сильвестр де Саси, А. Давиде, Парч, Шпулер, Чарльз Рей, а также немецким историком Йозефом Гаммер-Пургештелем, которого высоко ценили Карл Маркс и Фридрих Энгельс.

Казанский ученый Абрар Каримуллин, изучавший диалекты древних тюркских племен, совершил в Пушкинском доме в Ленинграде любопытную находку. Оказывается, имя Ибрагима Хальфина было известно не только в Европе, но и в Америке, о чем свидетельствует письмо американского ученого О.Рерига в Казанский университет, адресованное И.Хальфину. Отто Рериг прислал в Казань несколько писем, причем писал он по-татарски арабскими буквами. Это само по себе удивительно – в далекой Филадельфии нашелся человек, который выучил по книжкам татарский язык и обратился в Казанский университет за помощью к первому татарскому историку!

Что интересовало Отто Рерига?

Как пересказывает его письмо А.Каримуллин,

“Отто Рериг пишет Ибрагиму Хальфину, что у него имеются две его книги… и изъявляет свое желание познакомиться с его новыми работами по татарскому языку. Далее он сообщает, что давно занимается изучением татарского языка, о своих работах по описанию тюркских рукописей в библиотеках Парижа, о своем знакомстве с трудами известных тюркологов. Причину своего обращения к Ибрагиму Хальфину О.Рериг объясняет тем, что у него возникла необходимость глубокого изучения истории татар, диалектов языка, и поэтому он желает установить научные контакты и обмен новыми трудами по тюркологии”.

Дело в том, что американский ученый изучал язык индейцев сиу, и ему показалось, что он близок к тюркским языкам. Для того чтобы подтвердить свои догадки, ему нужна была консультация специалиста, хорошо знавшего диалекты урало-алтайского семейства языков.

Увы, Ибрагим Хальфин не смог ответить своему заокеанскому коллеге. По простой причине – в 1861 году, когда О.Рериг писал в Казань, И.Хальфина давно уже не было в живых, он умер в 1829 году. Как жаль – возможно, если бы их контакт состоялся, ученым удалось совершить удивительное научное открытие.

Гаврила Державин: Истину царям с улыбкой говорил

Вряд ли был в XVIII веке человек, который так хорошо знал Россию, как Гаврила Державин. Он изъездил ее вдоль и поперек, от северных и восточных границ до Белоруссии и Литвы, земли которых вошли в состав Российской империи после раздела Польши. Причем Державин знал жизнь различных социальных слоев не понаслышке, поскольку сам побывал в шкуре и рядового солдата, и карточного шулера, и губернатора, и знаменитого поэта. Он был также Генерал-прокурором Правительствующего Сената и первым Министром юстиции Российской империи.

Державин хорошо знал и жизнь национальных окраин, он и сам был потомком ордынского мурзы, как об сообщает профессор Альфред Хасанович Халиков в своей книжке "500 русских фамилий булгаро-татарского происхождения".

Родился Гаврила Державин в 1743 году в тридцати верстах от Казани в селении Сокуры Лаишевского уезда.

“Мурза, Багримов сын” – так предпочитал себя называть Державин в своих стихах. Как позже он сам писал в автобиографических “Записках”, происхождение от знатного татарского рода “льстило его воображению и доставляло ему поэтическую прикрасу” (о себе поэт писал в третьем лице). Действительно, еще в XV веке мурза Багрим (Ибрагим) уехал из Большой Орды в Москву на службу к Василию Темному, который его всячески обласкал и окрестил в православную веру. Так Ибрагим стал Ильей, от его детей пошли дворянские фамилии Нарбековых, Акинфовых, Теглевых. У Нарбека было три внука – Назарий, Алексей и Держава, ставший родоначальником нового рода. Наследников было много, земли дробились, и отцу Гаврилы – армейскому офицеру – досталось лишь крохотное поместье.

После смерти отца – тогда Гавриле исполнилось 11 лет – семья переехала в Казань. Это были самые трудные годы, вдова с детьми вела полуголодное существование. Впечатлительный мальчик на всю жизнь запомнил, как его матери пришлось “с малыми своими сыновьями ходить по судьям, стоять у них в передней по несколько часов, дожидаясь их выходу; но когда выходили, не хотел никто выслушать ее порядочно, но все с жестокосердием ее проходили мимо, и она должна была ни с чем возвращаться домой”.

По иронии судьбы Гаврила Державин спустя 50 лет становится первым российским министром юстиции, и вот какой наказ дает своим подчиненным:

Ваш долг: спасать от бед невинных,

Несчастным подавать покров;

От сильных защищать бессильных,

Исторгнуть бедных из оков.

Однако министром он пробыл недолго, за чересчур “рьяную службу” император Александр отправил его в отставку со словами: “Как это вы, Гаврила Романович, идете в Сенате против моих указов и критикуете их, тогда как ваша обязанность их поддерживать и настаивать на непременном их исполнении”.

Родители Гаврилы были малообразованны, но старались дать детям хорошее воспитание, что, впрочем, из-за отсутствия средств не всегда получалось. Обучением Гаврилы сначала занимались “сосланный в каторжную работу” немец Розе и другие армейские товарищи отца, от которых он мало чему научился, если не считать немецкого языка. Мальчику повезло: в 1758 году в Казани открывается первая гимназия, куда он поступает в числе первых на казенный счет со своим братом Романом. О годах учебы он оставил воспоминания:

“Более же всего старались, чтоб научить читать, писать и говорить сколько-нибудь по грамматике и быть обходительным, заставляя сказывать на кафедрах сочиненные учителем и выученные наизусть речи; также представлять на театре бывшие тогда в славе Сумарокова трагедии, танцевать и фехтовать в торжественных собраниях по случаю экзаменов”. В учебе он преуспевал, особенно в “предметах, касающихся воображения”. Известно также, что Гаврила Державин участвовал и даже возглавлял археологические раскопки Булгарского городища в селе Успенском бывшего Спасского уезда.

В 1762 году будущего поэта призвали в армию. Поскольку он показал в гимназии блестящие успехи, был зачислен в инженерный корпус. Но произошла какая-то путаница в бумагах, и Державин оказался в казармах Преображенского полка в Петербурге, где пришлось тянуть солдатскую лямку в течение долгих десяти лет. Родные и друзья оставались в Казани, с которой он никогда не прерывал связь. Несколько раз приезжал к матери, но в 1784 году уже не застал ее в живых. Державин переписывался с казанским поэтом Панаевым и профессором Казанского университета Городчаниновым. “Казань, мой отечественный град, с лучшими училищами словесности сравнится и заслужит, как Афины, бессмертную себе славу”, – писал поэт в одном из своих писем.

Неизвестно, как долго бы еще маршировал на плацу Гаврила Державин, а ночью после отбоя “марал стишки”, если бы не… Пугачев. Тридцатилетний Гаврила почувствовал, что это его шанс – по образованию и честолюбию, да и по происхождению он мог рассчитывать на нечто большее, чем бесконечная солдатская муштра и карточные забавы. Его жизнь катилась по наклонной, от скуки он выучился играть в карты, проявив себя азартным игроком: “ездил, так сказать с отчаянья, день и ночь по трактирам искать игры; познакомился с игроками или, лучше, с прикрытыми благопристойными поступками и одеждой разбойниками; у них научился заговорам, как новичков заводить в игру, подборам карт, подделкам и всяким игрецким мошенничествам”.