Цитаты из книг автора «Полина Дашкова»

По его логике, вооружаются не обязательно для того, чтобы напасть на соседей. Производить оружие выгодно. Мегатонны смертоносного железа сжирают человеческий труд, ничуть не улучшая жизнь. Нужда, страх, напряженное ожидание войны, когда внешний мир, все другие государства и народы кажутся врагами, – вот азбука абсолютной власти.

Если бы собаки умели говорить, американский водяной спаниель Ганя сейчас произнес бы следующее: – Тебе не стыдно, Соловьев? Ты знаешь, который час? Половина третьего ночи! А из дома ты ушел в восемь утра. Да, ты хорошо со мной погулял перед уходом. Да, ты оставил полные миски еды и воды. Но видишь, они до сих пор полные. Разве ты не знаешь, что я с детства не могу ни есть, ни пить в одиночестве? Впрочем, голод и жажда – не самое страшное. А вот что творится с моим животом, ты можешь себе представить? На моем месте любая собака давно бы все сделала дома и была бы права. Но я жду. Терплю. Что ты застыл? Да возьми, наконец, поводок! Подождет твой мобильник. Как же я ненавижу эту маленькую тренькающую дрянь! Когда-нибудь разберусь с ней, честное слово! Между прочим, приличные люди не звонят в половине третьего.

Проблемы с памятью начинаются именно тогда, когда человек хочет забыть что-то. Грань между здоровьем и безумием совсем зыбкая, она может исчезнуть, как линия горизонта в тумане, при стопроцентной влажности. Любая мелочь способна сломать человека, и до чего иногда бывает заманчиво сломаться».

Внешность сама по себе ничего не значит, – говорила бабушка Надежда, – если ты разгильдяйка и дура набитая, то хорошенькое личико тебе только прибавит проблем, создаст иллюзию благополучия и вседозволенности, а нет ничего гаже лопнувших иллюзий. От них остаются грубые рубцы на всю жизнь, как от глубоких гнойников. Ты хороша без всяких усилий, в этом нет никакой твоей заслуги, следовательно, это ничего не меняет в твоей жизни. То, что дается даром, без усилий, не стоит воспринимать всерьез. Женщина, которая строит расчеты на своей внешности, как правило, проигрывает по-крупному, не сегодня, так завтра.

вич смотрел в окно, на белую степь

– Товарищ Гречко предлагает срочно снарядить экспедицию в Вуду-Шамбальскую губернию

Галина Семеновна была женщиной энергичной, привыкла добиваться поставленной цели, не знала сомнений, не желала понимать, что, когда цель достигнута и момент победы позади, жизнь неуклонно, беспощадно возвращается в свою колею. Можно на короткое время изменить ход событий, влезть в таинственный механизм судьбы, как в чрево старинных часов, что-то подкрутить, подправить, но потом сдавленные пружины опять разжимаются, колесики начинают вертеться, независимо от твоих стараний и иллюзий.

– Для Сталина это выражение что-то значило? Он понимал латынь? – И латынь, и греческий. Он недаром учился в семинарии. Немецкий выучил сам, в ссылке, читал в подлиннике не только Клару Цеткин, но и Гете. Я не встречал никого, кто скрывал свою образованность так, как это делал Коба. Он умел казаться невеждой, недоучкой. Это из животного мира. Хищник прикидывается мертвым, неопасным, чтобы жертва решилась приблизиться.

архивы врут тяжелей, убедительней. Донос, уложенный в папку с номером, подшитый к пухлому делу, перестает быть клеветой, мерзкой писулькой. Он документ. Бредовый самооговор, выбитый у измученного, запуганного человека, – документ. Бумага не расскажет, каким образом человека заставили признаться, что он шпион, извращенец и готовит покушение на Сталина. На бумаге бред обретает свинцовую полновесность факта.

тала головой, мол, нет, не надо, и решительно направилась к метро. Мальчики могли уже спохватиться, у них профессиональное чуть