Профессор и Аврора переместились ближе к центру и тихо переговаривались. Медленно к ним подошла пожилая монахиня, широко улыбаясь, протянула к ним руки, обняла. Нестор и Аврора обняли ее в ответ. Причем профессор, который был намного выше, поцеловал монахиню в макушку, скрытую под черным клобуком.

Дэн осторожно приблизился, при этом все неожиданно перевели взгляд на него.

– Это мой друг и ассистент, Дэн, – представил его монахине профессор и сделал паузу.

Монахиня смотрела на него ласково и одновременно весело. Глаза у нее были такие же выразительные, большие и карие, как у Авроры. Нос и овал лица как у Нестора.

– Дэн, – обратился к нему профессор. – Познакомься с нашей матушкой – игуменьей Агафьей.

– Здравствуйте… Матушка, – чуть поклонился Дэн, растерянно глядя на друзей.

– Да нет, ты не понял, Младший, – улыбнулась Аврора. – Это наша мама. В самом прямом смысле.

Они трое переглянулись и рассмеялись. Только Дэн стоял, раскрыв рот.

В следующие часы знакомства Дэн разузнал об Агафье побольше, но не так много, как хотелось бы. До пострига ее звали Софией, она была профессиональным дирижером, и, похоже, довольно известным. Аврора в разговоре между делом передала матери несколько приветов от личностей, настолько знаменитых, что даже Дэн, плохо знакомый с классической музыкой и современным искусством, не раз слышал о них. Ему даже показалось, что их семейка снова разыгрывает его. Но монахиня приняла приветы так спокойно, что он понял – это в порядке вещей.

Что еще он узнал об этой женщине с проницательным взглядом? Незадолго до выхода на пенсию она ушла в монастырь и довольно скоро стала игуменьей и регентом. Вот почему хор так чудесно пел.

Вероятно, ее приходу в монастырь предшествовали два трагических события: кончина ее мужа, ученого, психофизиолога – отца Нестора и Авроры, а также таинственная гибель Иоланты – невесты профессора. Но это только по общим догадкам Дэна – тем крохотным элементам мозаики, которые он сумел собрать, параллельно общаясь с каждым членом этой удивительной семьи.

После ужина в трапезной, когда Нестор рассказал последние новости, Агафья села на краешек скамьи, задумчиво вздохнула и, перебирая четки, сказала, глядя на гостей:

– Сны-сны-сны! Как много о них разговоров и разных толков. Кто их только не пытался понять и растолковать. Открытия твои, Неся, достойны всякой похвалы, но не просто так Господь провел черту между мирами и оградил нашу душу от полного погружения в сновидения – видимо, предвидел опасность. Тебе следует быть осторожным.

– Я потому и пришел, мама, – ответил профессор. – Посоветоваться с тобой.

– Со мной? – Она рассмеялась. – Что же я могу тебе сказать такого, чего ты еще не знаешь?

Нестор потер переносицу, подбирая слова:

– Давно известно, что без сна человек может умереть или сойти с ума. Думаю, это связано с тем, что все системы организма не успевают восстанавливаться после длительного бодрствования. Но есть что-то еще, что-то, ускользающее от моего понимания…

– Хочешь знать, что об этом думаем мы? «Специалисты по духовным вопросам»?

– Если угодно.

– Ничего нового я тебе не скажу. Августин, например, считал, что сон возникает из тела и действует в теле. Что он происходит по закону природы, восполняет силы после трудов. Что же касается души… – Она наморщила лоб и прикрыла глаза, припоминая. – Телесное изменение, какое представляет собою сон, может отнимать у души пользование телом, но не ее собственную жизнь – вот как он эту мысль выразил.

– То есть душа путешествует отдельно от тела, но тело это не убивает? – вступил в разговор Дэн. Все посмотрели на него.

– Верно, – кивнула Агафья. – Почти что смерть. Многие монахи даже считали, что таким образом мы репетируем ее.

– А вы как считаете? – спросил Дэн, заметив в уголках ее губ намек на улыбку.

– Так вам нужно мнение специалиста или мои личные домыслы?

– Скажите, как думаете вы.

– Я думаю… – Ее улыбка стала мягче. – Что измышления о смерти полезны и важны, но не стоит умалять саму жизнь. Во всем важна умеренность. Сон дан нам Богом в утешение, в поддержку и помощь именно для жизни. В нем мы черпаем не только физические силы, но и душевные. Потому что сон есть мир духовный. Именно поэтому, к примеру, выспавшись, мы легче противостоим злу.

– А можем ли мы противостоять злу в самом сне? – поинтересовался Дэн.

Она внимательно посмотрела на него.

– Это зависит от того, насколько опытна душа, которая путешествует по этому духовному миру, и какие силы ее поддерживают.

Профессор неловко прокашлялся, чтобы переключить на себя внимание, и пояснил:

– Одну нашу юную пациентку мучает некое существо, природа которого не вполне ясна. То есть официальная наука до сей поры вообще отрицала наличие таких существ.

– Но ты создал ворота, проник туда и сам увидел.

– Увидел, самых разных. Не все из них опасны. Но конкретно это очень похоже на…

– На черта?

Монахиня улыбнулась.

– Что же, Неся, и нас они иногда тревожат во снах. Им это особенно в радость. Но ты и без меня знаешь, что делать с чертями и бесами. Лучше оставить их в покое – не ваша битва.

Нестор нахмурился.

– Не могу. Я дал этой девушке слово, что исцелю ее. Она страдает. Не может спать. Существо приходит каждую ночь и стоит над ней, мучает.

Агафья задумалась. Целую минуту все слушали, как в ее руках клацают четки.

– А с чего ты взял, что это черт?

Профессор поднял на нее глаза.

– Черное, рогатое… – попробовал описать он.

– Ну так что же? И буренка, если упадет в грязь, будет выглядеть как нечистый. Только внутри останется коровой.

– Что ты имеешь в виду?

– Не все, что кошмаром кажется, Неся, есть кошмар. Не все, что одето в белое и красиво лицом, есть добро. Если уж зло захочет напасть, то скорее прикинется ангелом. Хочешь помочь девушке? Не лучше ли начать с ее души? Когда там темно, то и ангел в белом покажется тенью. А если светло, то уж и черта разглядите.

– А ведь действительно, – задумчиво сказала Аврора. – «Бюро сновидений»… Мы ведь с вами уже на этом обжигались, и снова на те же грабли. Клиента сначала стоит хорошо узнать.

Нестор кивнул.

– Спасибо. – Он посмотрел на команду, поднялся. – Теперь я понял, кажется, что делать. Нам пора.

– Куда же вы на ночь глядя? – Агафья взглянула на них искоса и поднялась. – Оставайтесь. Сестры вам уже постелили в гостевом доме.

– Нет, мы должны…

Она положила руку ему на локоть, заглянула в глаза:

– Сегодня лучше останьтесь здесь.

Они долго играли в гляделки, затем Нестор кивнул – видимо, привык доверять чутью матери.

Дэн уже направился вслед за ним и Авророй, но монахиня придержала его.

– Они пускай отдохнут, а мы с тобой еще потолкуем.

Парень вздохнул и вернулся на свое место.

Агафья какое-то время сидела, чуть прикрыв глаза и перебирая четки. Они молчали.

– Спасибо вам, – неловко начал он. – За гостеприимство.

Монахиня приоткрыла глаза, с мягкой полуулыбкой кивнула.

– Значит, – тихо сказала она, – ничего тебя на этом свете не держит?

Дэн внутренне похолодел от такого внезапного вывода, но виду не подал.

– С чего вы взяли?

– Много тех, кто убегает в другие миры и хочет там сгинуть.

Парень нахмурился.

– Я… Я не хочу сгинуть. Мне любопытно. Я что-то ищу…

Она кивнула.

– То, что ищешь, скоро найдешь. Но не там, а здесь.

– Но я и сам не знаю толком, что мне нужно…

– Бог знает.

– А разве вы не сбежали от мира? – осмелился спросить он. – У вас ведь есть дети и семья.

– Я сбежала к миру, – спокойно ответила Агафья и положила руку себе на сердце: – Вот здесь. Теперь те, кто в мире внешнем, приходят ко мне. Вот и вы пришли.

Дэн улыбнулся.

– Забавно, что вы так сказали.

– Как?

– Те, кто живет в сновидениях, так и называют наш мир – внешний. А сами они говорят, что живут в срединном.

Она озорно взглянула на него.

Дэн оторопел.

– Так вы знаете? Но откуда?

– Что же тут знать, – усмехнулась она и помотала головой. – Человек рождается здесь, на Земле. Но всю жизнь тянется к другому миру, который светлее, гармоничнее и чище.

– К срединному?

Она искоса взглянула на него.

– Думай, голова!

– К центральному… – пробормотал Дэн. – Мы еще ничего о нем толком не знаем… Но почему туда?

Монахиня улыбнулась.

– Эх, и зачем люди учатся в университетах? Потому что Создатель всех миров там, душа моя. Вот почему.

Он поглядел на нее недоверчиво, а потом спросил, сильно волнуясь:

– Вы научите меня проникать туда?

– Я? – Она рассмеялась. – Упаси боже. Кто я такая, чтобы тебя этому учить?

– Но вы же… Вы же что-то знаете про центральный мир? Я вижу, что знаете!

– Немногим больше твоего, – спокойно ответила она. – Но я бы на твоем месте не рвалась туда раньше времени.

– Почему?

– Потому что для этого нужно умереть. А если точнее, то и просто умереть недостаточно, нужно жить и верить, что Господь однажды пришел в наш мир, чтобы показать туда дорогу.

Дэн подпер потяжелевшую голову.

Агафья чуть коснулась его руки.

– Тебе сейчас не загадки нужно отгадывать. Прежде разберись с делом той девушки, из-за которой вы приехали. Кто она тебе?

Парень пожал плечами.

– Так, знакомая. Однокурсница.

– Почему решил именно ей помочь?

Он замялся.

– Просто… Просто мне показалось, что она совсем одна. Как я когда-то. И если ей не помочь сейчас, она совсем озлобится.

– Совсем? Это как?

Дэн поморщился.

– В месте, где я учусь, она распространяла обо мне и профессоре ложные слухи.

– Зачем?

Парень пожал плечами.

– Не знаю.

– И ты все равно взялся ей помогать?

Он нахмурился, заговорил быстро:

– Только потому что ее случай связан с сонным параличом. Очень редкое явление. И малоизученное.

Она посмотрела на него пристально, с интересом, положила ладонь поверх его руки.

– Мне кажется, ты другое хотел сказать. Но ты прав – у всего есть причина. И мой гениальный сынок ее найдет, не сомневаюсь. Однако, если вы все же встретитесь с тем самым существом, которое пугает ее и лишает сна, вряд ли профессор будет знать, что именно делать.

– Раньше мы справлялись…

– Раньше вам везло, – не дала она себя перебить. – Теперь битва будет не только ваша. Если средства Нестора не сработают, знай, что действовать придется тебе. Но ты будешь не один, мы поддержим. Помни, что в тылу у тебя трудится целый монастырь.

– Трудится? – не понял Дэн. – А что именно мне делать?

– Выучить вот эти слова. – Она нагнулась и написала на небольшом листке короткую молитву, протянула ему. – Возьми… Но помни, если проговорить их с холодным сердцем, бездумно, обращаясь к пустоте, – они так и останутся просто словами.