Цитаты из книги «Восстание в Кронштадте. 1921 год»

Национального центра. В архивах этой организации хранится рукописный документ с пометкой «Совершенно секретно», озаглавленный «Докладная записка по вопросу об организации восстания в Кронштадте»[89]. В «Докладной записке», датированной 1921 годом, излагается детальный план предполагаемого восстания в Кронштадте. Из записки становится ясно, что план составлен в январе или в начале февраля агентом Национального центра, расположенного в Выборге или Гельсингфорсе. Агент предполагает, что восстание матросов вспыхнет «предстоящей весной». В наличии «множество безошибочных признаков» недовольства большевиками, и, если «небольшая группа быстро и решительно захватит власть в Кронштадте», остальная часть флота и гарнизона последует за этой группой. «Среди матросов уже сформировалась такая группа, готовая и способная предпринять энергичные действия». При поддержке извне «можно полностью рассчитывать на успех восстания». По всей видимости, автор «Записки» хорошо знаком с положением в Кронштадте. Он приводит точный план крепости, проводит анализ фортификационных сооружений. В «Записке» подчеркивается необходимость заранее подготовить продовольственные запасы для мятежников, воспользоваться помощью французов, загрузить продовольствие на транспортные суда в Балтийском море, которые по получении приказа двинутся к Кронштадту. Далее: следует мобилизовать Русскую Армию генерала Врангеля, которая будет действовать при поддержке французской морской эскадры и кораблей Черноморского флота, стоящих в Безерте. (Основное допущение: восстание должно начаться после весенней оттепели, когда растает лед и Кронштадт будет защищен от вторжения с материка, будут подготовлены продовольственные запасы и армия Врангеля будет в полной боевой готовности.)

С момента образования Национальный центр преследовал эту же цель, но постепенно один за другим командующие Белой армией – Юденич, Колчак, Деникин – терпели поражение. Однако генерал Врангель сумел эвакуировать большую часть своей армии. Примерно 70 – 80 тысяч белогвардейцев оказались в Константинополе, на Галлипольском полуострове (в Турции) и на острове Лемнос (в Греции), в Сербии и Болгарии, сохранив воинские звания и дисциплину. В августе 1920 года Франция признала де факто правительство Врангеля как правительство Юга России[86] (единственная страна, оказавшая барону подобную честь). С помощью Франции Врангель смог разместить свою армию в турецких военных лагерях. Его армада в составе дредноута[87], нескольких эскадренных миноносцев и десятков других кораблей Черноморского флота и порядка 5 тысяч членов экипажей располагалась в Тунисском порту Безерта. В ноябре 1920 года Париж формально отказался от поддержки армии Врангеля, но продолжал снабжать оружием «из гуманных соображений», одновременно убеждая Врангеля распустить армию. Но их усилия не увенчались успехом. В марте 1921 года британский верховный комиссар в Стамбуле сэр X. Румбольд заметил, что «генерал Врангель вероятнее всего выступит категорически против любых предложений, связанных с расформированием его армии, поскольку утверждает, что его армия является единственной антибольшевистской силой, готовой извлечь выгоду из событий, происходящих в России»

Резидент британской разведки, находившийся в то время в России, Пол Дюкс, которого Советы обвинили в участии в мятеже, отрицал личное вмешательство и связь Британии с Всероссийским национальным центром. Мятеж был подавлен орудийным огнем с линкора «Петропавловск»; отряд кронштадтских моряков и красноармейцев пошел на штурм и захватил Красную Горку. Вслед за поражением Юденича ЧК арестовала многих членов Национального центра, которых приговорили к расстрелам или длительным тюремным срокам. Однако ряд лидеров центра, и среди них профессор Карташев, смогли убежать из страны и, организовав новый штаб в Париже, приступили к восстановлению организации. К концу 1920 года у центра были уже отделения в Лондоне, Берлине, Гельсингфорсе во главе с профессором Гриммом и в других городах.

надо сказать, эти подозрения были вполне обоснованны. По сведениям из неизвестного источника, Всероссийский национальный центр составил план антибольшевистского восстания за несколько недель до Кронштадтского мятежа. Прежде чем пояснить, о каких сведениях идет речь, хотелось бы сказать несколько слов о деятельности центра. Он возник в Москве в мае – июне 1918 года, в начале Гражданской войны, как «нелегальная организация, сформированная в России для борьбы с большевиками»[80]. Образованный А.В. Карташевым, П.Б. Струве и другими лидерами партии кадетов, центр ставил основной целью свержение правительства Ленина и установление конституционного режима[81]. Руководящее ядро организации располагалось в Москве. До конца 1918 года отделения центра были созданы в крупных городах европейской части России, в том числе в Петрограде, в крепостях Кронштадт и Красная Горка. В 1919 году центр был вовлечен в попытку генерала Юденича захватить Петроград. Антон Владимирович Карташев, бывший профессор Петербургской духовной академии, последний российский обер-прокурор Священного синода, первый и последний министр по делам исповеданий Временного правительства, в числе пяти представителей центра входил в политический совет Юденича. Согласно советским источникам, среди представителей центра в Кронштадте был профессор Давид Давидович Гримм, бывший ректор Петербургского университета, сыгравший заметную роль в событиях 1921 года.

Конечно, эмигранты не отказывали себе в удовольствии помечтать об антибольшевистском восстании – об этом много говорилось и писалось, особенно в группе, известной как «Всероссийский национальный центр» во главе с Национальным комитетом, чья штаб-квартира находилась в Париже, туда входили кадеты, октябристы и другие умеренные. Возьмем, например, статью

Большевистская пропаганда стремилась доказать, что восстание являлось не стихийной вспышкой массового протеста, а очередным контрреволюционным заговором.

Наше восстание, сказал Петриченко, было просто желанием избавиться от большевистского давления.

По свидетельству Петриченко, «три четверти» Кронштадтского гарнизона были выходцами с Украины; некоторые из них прежде, чем попасть на советский флот, воевали в антибольшевистских армиях. Это указывает на то, что националистические чувства играли определенную роль в разжигании мятежа, но насколько велика эта роль, сказать трудно.

Тысячи кронштадтцев погибли в годы Гражданской войны, доказывал Троцкий, а многие из оставшихся в живых рассеялись по всей стране. Таким образом, лучшие ушли, а их места заняли новобранцы с Украины и западных приграничных областей, крестьяне, в основной массе равнодушные к революционной борьбе, а некоторые, в силу классовых и национальных отличий, враждебно настроенные к советскому режиму. Многие рекруты прибыли из областей, где орудуют банды Махно, Григорьева и прочих, и привезли с собой «анархо-бандитские настроения», а кто-то из них даже воевал в этих бандах или в белых армиях Деникина и Врангеля[65]. В изображении большевиков кронштадтский моряк 1921 года имел «другой социальный и психологической склад», нежели его предшественник времен революции и Гражданской войны. В худшем случае – аморальный, деморализованный мужлан, недисциплинированный, сквернослов, любитель карт и выпивки. В лучшем случае – «крестьянин в морской форме», обычный деревенский парень, носивший «пышные панталоны клеш и прическу сутенеров», чтобы привлечь женское внимание[66]. Для этих зеленых новичков, говорили большевики, бывалые моряки, «морские волки» придумали массу оскорбительных эпитетов: «клешники» – из-за непомерно широких «клешей»; «жоржики» – разряженные деревенщины, и самый обидный из всех – «иванморы», издевательская пародия на «военморы» (военные моряки), гордое название ветеранов Гражданской войны

После того как арестованных под конвоем вывели из зала, Петриченко призвал собрание к порядку. Опять была зачитана резолюция, принятая на «Петропавловске», и зал с прежним энтузиазмом одобрил ее. Теперь собрание перешло к обсуждению главного вопроса повестки дня: выборам нового Совета. И тут неожиданно раздался голос из зала. Он принадлежал матросу с «Севастополя». Он выкрикнул, что сюда следуют пятнадцать грузовиков с вооруженными винтовками и пулеметами коммунистами, которые собираются разогнать собрание. Эта новость произвела эффект разорвавшейся бомбы. Делегаты пришли в замешательство, и потребовалось немало времени, чтобы восстановить относительный порядок. Кто-то предложил опять направить в Петроград делегацию, чтобы установить связь с забастовщиками, но это предложение отклонили, опасаясь, что и эта делегация будет арестована. Вот тогда участники собрания, выбитые из колеи сообщением о возможном нападении большевиков, сделали роковой шаг. Было решено сформировать Временный революционный комитет (ВРК), чтобы до выборов нового Совета взять в свои руки управление городом и гарнизоном. Не