Цитаты из книги «Год в Провансе»

Любителям неприятностей время от времени нужны свежие горести, иначе они могут расслабиться и начать радоваться жизни.

Раньше я всегда полагал, что животные устроены примерно так же, как автомобили с полным приводом, и движущая сила у них распределяется одинаково по всем четырем ногам, и только теперь выяснил, что нам достались две заднеприводные собаки. Поэтому, хотя голова и передние лапы и имели намерение двигаться вперед по прямой линии, задняя часть, включая хвост, вдруг начинала бешено мотаться из стороны в сторону и увлекала за собой переднюю, что иногда приводило к опрокидыванию всей собаки.

Отныне, пообещали мы себе, мы заранее будем готовы к тому, что ничто не случается тогда, когда запланировано. Достаточно и того, что это случается вообще.

Мы попробовали масло перед обедом, опуская в него куски хлеба, натертые мякотью помидора. Казалось, мы едим солнечный свет.

Все остальное время стояла такая тишина, что, как позже заметил Массо, слышно было, как пукает мышь.

На обитателей Прованса погода влияет самым непосредственным и явным образом. По праву рождения они уверены, что каждый день обязан быть солнечным, и, если он таковым не оказывается, у них моментально портится настроение. Дождь они воспринимают как личное оскорбление и в кафе громко выражают друг другу соболезнования, скорбно качают головами, с отвращением обходят лужи и подозрительно поглядывают на небо, словно ожидают, что оттуда на них вот-вот опустится стая саранчи. А если случается что-нибудь похуже дождя – например, минусовая температура, – происходит и вовсе поразительная вещь: все население Прованса вдруг одновременно куда-то исчезает.

Раньше я всегда полагал, что животные устроены примерно так же, как автомобили с полным приводом, и движущая сила у них распределяется одинаково по всем четырем ногам, и только теперь выяснил, что нам достались две заднеприводные собаки.

ничто не случается тогда, когда запланировано. Достаточно и того, что это случается вообще.

Две силы, составляющие мировую славу Франции, – бюрократия и гастрономия – объединились ради того, чтобы поставить настырных иностранцев на место.

Ее коварный расчет строился на двух факторах. Во-первых, женам, которые никогда не видели, что их мужья делают с чужими домами, станет любопытно, и они непременно захотят прийти. А во-вторых, ни одна жена не допустит, чтобы ее муж оказался тем единственным, кто не закончил свою работу. Это означало бы потерю лица перед другими женами и, следовательно, очень неприятный разговор в машине по дороге домой.