6

26 ноября, понедельник

«Черт бы тебя драл! – запаниковал Микки, пытаясь сконцентрироваться на вождении. – Черт. Чьи номера были в телефоне?»

За пару недель перед поездкой он купил себе левый мобильник, и тот пропал.

С пассажирского сиденья донесся стон, на который Микки не обратил внимания, сосредоточенно пробираясь сквозь городские окраины в сторону шоссе А26, подальше от порта.

Пару минут спустя он выскочил из промышленной зоны на длинную извилистую проселочную дорогу и помчался со скоростью ветра, постоянно поглядывая в зеркала заднего вида. Пока ничего не было видно, вокруг лишь темнота.

Впереди, на придорожной площадке, замаячила автобусная остановка. Он резко затормозил и одним махом влетел на нее. Затем обежал машину, подскочил к пассажирской двери, врезал немцу так, что тот снова потерял сознание, и оттащил его в густой подлесок, чтобы со стороны никто не увидел. Не лучшее решение, но лучшее, что можно было сделать, – ну, еще прикончить его разве что. Вернувшись к машине, он погнал дальше, лихорадочно соображая.

«Ну и дела».

Все его замечательные планы накрылись медным тазом.

«Господи».

Босс наверняка придет в ярость, но сейчас это наименьшая из бед.

Он ехал по извилистой проселочной дороге, которую хорошо знал – 70… 80… – пока не добрался до кольцевой развязки. Поворот направо вел к Истборну. Слева была широкая автомагистраль в направлении Брайтона. Она приведет его прямо в Чичестер, к Стьюи, и они поедут на север, к кольцевой трассе М25, огибающей Лондон, а потом помчатся в сторону Шотландии. Найдут автозаправку и угонят там другой автомобиль.

Он повернул налево, еще раз взглянув в зеркала заднего вида, – ничего. Только темнота, рассекаемая светом уличных фонарей. А дальше – много миль по широкой, пустой скоростной магистрали. Микки вдавил педаль газа в пол, и машина рванулась вперед – 80… 90… 100… 120… Он сбавил скорость, приближаясь к изгибу дороги, за которым следовал круговой перекресток. Повернув направо, он оказался бы в туннеле Кулфейл, который вел в Льюис, административный центр графства; скоростная дорога прямо шла мимо Суссекского университета. Он помчался прямо, прибавляя газу, но позади по-прежнему не было ничего, кроме темноты. Он размышлял.

Вдруг в зеркалах замерцал голубой отблеск – будто вспыхнул осколок разбитого стекла. Или показалось?

Но огонек замигал снова. Более настойчиво.

«Что?»

Микки несся так быстро, насколько хватало смелости; пересек еще одну кольцевую развязку, и, оказавшись на прямом участке, вновь прибавил газ; стрелка миновала 130, затем 140 километров в час. Он лишь немного сбавил скорость, когда, пройдя длинный поворот направо, въехал на холм. Синие блики в зеркале становились все ярче.

Они настигали, и вот уже огоньки замелькали во всех зеркалах.

«Черт, черт, черт!»

Взобравшись на вершину, Микки помчался вниз по противоположному склону. Примерно через две мили отсюда, на съезде слева, был еще один круговой перекресток. Вариантов три: ехать в сторону Брайтона, в долину Девилс-Дайк или по направлению к Лондону.

Какой, по их мнению, он выберет? Микки вдавил педаль газа в пол.

Сзади нагоняли, огни пульсировали уже совсем близко.

Затем, к его ужасу, прямо перед ним, отрезав сразу две возможности – ехать прямо или свернуть на съезд, – запылало синее зарево.

Рискнув, он поехал прямо.

Проскочив между мигалками, Микки услышал серию приглушенных хлопков, и тут машина внезапно затряслась, вильнула вправо, влево, снова вправо и стала неуправляемой. Он понял, что переехал через долбаного «ежа».

Автомобиль ходил ходуном. Его занесло вправо, к разделительной полосе, потом влево, к обочине. Каким-то образом Микки удалось выровнять машину и погнать дальше, хотя автомобиль громко похлопывал.

Синие огни теперь мерцали прямо за спиной; салон машины залил яркий свет фар.

Он упорно продвигался вперед, в полнейшей панике борясь с рулем, а машина замедлялась, несмотря на то что педаль газа была вдавлена в пол.

В зеркалах опять замигали фары. Вдруг справа возник универсал с полицейскими опознавательными знаками, поравнялся с ним, а затем рванул вперед; через пару секунд на его месте выросла другая, точно такая же машина.

Та, что ехала впереди, резко затормозила.

Микки тоже ударил по тормозам, его мотнуло влево, вправо, влево – «ауди» вновь сделался неуправляемым. Стараясь удалиться от обочины с левой стороны, он с громким металлическим стуком столкнулся дверями с автомобилем справа.

Свет фар в зеркале заднего вида ослепил Микки. Огни вспыхивали, вспыхивали…

Прямо позади.

Микки понял, что окружен. Пойман по всем правилам тактического преследования, мать его.

Он все еще пытался думать.

По ощущениям он ехал на четырех спущенных шинах. А теперь, может, и вовсе на голых дисках.

Машина впереди замедлила ход. Он врезался в нее, затем вильнул вправо, еще раз ударившись о дверь полицейского «БМВ».

Автомобиль еще больше замедлился.

Микки отчаянно завертел головой в поисках лазейки. Лишь бы проскочить.

Мозг лихорадочно работал.

Нужно уходить. Попробовать застать их врасплох?

Он резко вывернул руль вправо и снова с громким лязгом врезался в «БМВ», а мгновение спустя, не успев затормозить, вписался в заднюю часть полицейской машины, которая встала перед ним.

Прежде чем он успел отстегнуть ремень безопасности, дверь распахнулась, и появился полицейский в бронежилете и полной амуниции; секундой позже к нему присоединился коллега. Микки без церемоний выдернули из кресла и уложили лицом на асфальт.

– Майкл Старр? – произнес мужской голос.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на мужчину, и огрызнулся, хоть и понимал, что сопротивление бесполезно:

– А сам-то ты кто?

Констебль Трандл из подразделения дорожной полиции Суссекса представился, затем арестовал его и произнес стандартный текст предостережения.

– Не утруждайся, закон я знаю, – отрезал Старр.

– Да ладно? – вопросил коллега Трандла, констебль Пип Эдвардс. – Тогда тебе следовало бы знать, что лучше не садиться за руль, когда все четыре колеса спущены. Ай-ай-ай! За это могут оштрафовать на кругленькую сумму.

– Полагаю, остановили меня не из-за этого.

– Да ну? – съязвил Эдвардс. – Какая, однако, умная мысль. Никогда не думал в «Что? Где? Когда?» поучаствовать?

– Очень смешно.

– Кое-кто в нью-хейвенском порту хочет поговорить с тобой, приятель. Поскольку мы люди добрые, услужливые, то подбросим тебя обратно – если, конечно, это не очень тебя потревожит.

7

26 ноября, понедельник

За окном забрезжил рассвет; Клайв Джонсон сидел в кабинете с пакетиком белого порошка, который извлек из запаски, и слушал по взятой на время полицейской радиостанции последние новости подразделения дорожной полиции. На нем были перчатки для проведения криминалистической экспертизы; все происходящее он фиксировал на видео и тщательно старался сохранить возможные следы ДНК, волокна и отпечатки пальцев. Он вскрыл пакет и провел краткий химический анализ содержимого. В образце был обнаружен кокаин – и очень высокого качества.

Он знал, что текущая цена этого наркотика на черном рынке Великобритании составляет около 37 000 фунтов стерлингов за килограмм. А значит, если он не ошибся в расчетах, стоимость кокаина, спрятанного внутри красавца «феррари», судя по весу автомобиля, приближалась к шести миллионам фунтов, если не больше.

Автомобиль, конечно, не будет уже таким красивым, когда с него снимут все панели и выставят внутренности на всеобщее обозрение.

Двадцать минут спустя Микки заломили руки за спину, приковали наручниками к полицейскому и привели обратно в терминал, к «феррари» – и к сотруднику Пограничной службы, который первым его допрашивал. Очки его погнулись, одна линза треснула, оправа была замотана пластырем, да и выглядел он уже не так дружелюбно, как прежде.

– Решили вернуться? Очень любезно с вашей стороны.

– Ха-ха, – кисло усмехнулся Микки.

– Надолго я вас не задержу, мистер Старр, – заверил Джонсон. – Для соблюдения формальностей необходимо, чтобы вы стали свидетелем дальнейшего осмотра этого транспортного средства.

Понимая, что уже слишком поздно, Микки все же попытался объяснить:

– Послушайте, видите ли, меня наняли только перевезти машину, я не знал, что там внутри.

– Да? – спросил Джонсон. – И вы совсем ничего не подозревали?

– Честное слово, ничего. Я всего лишь водитель, меня наняли перевезти машину. Не знаю я ни о каких наркотиках. Я абсолютно невиновен.

– Именно поэтому вы на меня напали и дали деру?

– Ну, я типа испугался.

– Пожалуй, я действительно выгляжу страшновато, – произнес таможенник с тенью иронии в голосе, с едва заметной тенью, и пристально посмотрел на Микки. – Мистер Старр, полагаю, в этих упаковках содержатся запрещенные наркотические вещества. Вы арестованы по подозрению в сознательном участии в контрабанде наркотиков класса А. Вам это ясно?

– Дело ясное, что дело темное. Мне б сигаретку. Можно на улицу, покурить?

– К сожалению, нет, и, хоть я не любитель поучать, вам действительно следует подумать бросить курить. Курение вредит вашему здоровью.

– Арест-то – штука тоже не очень полезная. Взять вот хоть тюремную жратву…

– Если уж вам она не по вкусу, может, стоило подумать над другими возможностями карьерного роста?

8

27 ноября, вторник

Много лет прошло с тех пор, как Рой Грейс в последний раз патрулировал улицы или, как он это называл, делал то, что положено настоящему копу. Патрулирование было частью обучения в лондонской полиции, куда его отправили на полгода в командировку, и это занятие очень ему нравилось. Работа в патрульной полиции в одном из самых жестоких районов Лондона стала поистине боевым крещением; атмосфера тут сильно отличалась от привычного ему Суссекса.

Оперативная группа по борьбе с насильственными преступлениями была создана премьер-министром совместно с мэром Лондона и комиссаром полиции Лондона, чтобы пресечь эпидемию нападений с применением холодного оружия, охватившую город. Группа работала рука об руку со специализированными подразделениями столичной полиции, расследуя тяжкие преступления, и боролась с организованной преступностью. Преступления, совершенные с применением холодного оружия, были напрямую связаны с одним из главных приоритетов полиции – противодействием огромным, безжалостным империям, торгующим наркотиками через так называемые окружные банды, которые практически монополизировали торговлю наркотиками класса А по всей Великобритании.

Окружными обобщенно называли банды – или организованные преступные группировки, – которые поставляли наркотики в различные регионы страны крупными партиями. Их основной метод работы заключался в том, чтобы путем подкупа либо с помощью насилия принудить детей и социально незащищенных взрослых прятать, хранить и распространять наркотики, оружие и наличные деньги.

Наркокурьеров – расходный материал – снабжали телефонами с оплатой по мере использования, которые нельзя было отследить, «средством связи»; если курьера ловили, то выйти на его непосредственного нанимателя не представлялось возможным. Ездили они в основном на поездах, часто отправлялись в разные округа, доставляя партии кокаина и героина местным капо, или лейтенантам. Лейтенанты окружных банд расфасовывали наркотики по индивидуальным упаковкам для уличных дилеров, которые обыкновенно проносили их в полостях своего тела.

Грейс знал, что нынешняя волна уличного насилия во многом вызвана борьбой за место под солнцем между окружными бандами. Сами банды были созданы по образцу мафиозной структуры с безжалостным капо – главарем, называемым на уличном жаргоне «бриллиантом», – и подчиненным ему лейтенантом, который управлял окружной бандой. И подобно мафиозным организациям, они стремились вести дела наиболее эффективно, пытая и убивая любого, кто наступал им на пятки.

Именно бывшая начальница в полиции Суссекса, Элисон Воспер – в то время помощник главного констебля, а ныне заместитель помощника комиссара столичной полиции, – предложила Грейсу должность исполняющего обязанности командира на полгода. Он согласился: ему нравились непростые задания, и он подумал, что может многому здесь научиться, а потом применить новые навыки в Суссексе. А еще слаще это назначение делало то, что теперь он был на равных со своим новым руководителем в Суссексе, помощником главного констебля Кассианом Пью.

Он уже скучал по духу товарищества, царившему в его суссекской команде, хотя перешел на новую должность всего несколько недель назад. Вместе с тем Грейс твердо верил, что его работа в новом подразделении сумеет изменить шокирующую статистику убийств в Лондоне.

Элисон Воспер позвонила в начале недели, чтобы прощупать почву, узнать, можно ли продлить назначение Грейса еще на шесть месяцев, но тогда Грейс не проявил энтузиазма. Работа в Лондоне сильно отрывала его от дома, последний месяц он почти не виделся с семьей. Вдобавок ко всему в Суссексе его ждали судебные разбирательства по двум делам об убийстве с участием подозреваемых, которых он арестовал; первый судебный процесс начнется следующей весной и уже внесен в список дел к слушанию Королевского суда города Льюиса. Грейсу понадобится время, чтобы к ним подготовиться.

Этим вечером он сидел на заднем сиденье ничем не примечательной, безобидной на вид «воксхолл-астры» с крепким, опытным констеблем Дэйвом Хортоном за рулем и инспектором Полом Дэйви на пассажирском кресле. Они разъезжали по темным улицам Камберуэлла на юге Лондона во время очередной вылазки. Они охотились на всех, у кого мог быть при себе нож или наркотики, а также на бандитов на мопедах, наводнивших город. Те отбирали сумки и телефоны.

В салоне стоял обычный для большинства оперативно-служебных машин неприятный запах нездоровой пищи и немытых тел преступников, но Грейс не обращал внимания. Он глядел в окно, наблюдая за поведением каждого, мимо кого они проезжали, в то время как Дэйви следил за системой распознавания автомобильных номеров, установленной на приборной панели, – она фиксировала регистрационные знаки любого транспортного средства, когда-либо использованного при совершении преступлений.

Все трое были одеты в джинсы, футболки и бомберы, под которыми скрывались громоздкие защитные жилеты, а также в новехонькие дорогие кроссовки, предоставленные лондонской полицией. Модные кроссовки были главной статусной вещью среди молодых уличных преступников новой волны, и они легко узнавали копов по старым никудышным ботинкам, которые те обычно носили. Но теперь все изменилось. Это была одна из первых инициатив Грейса после вступления в новую должность – потратить крошечную часть бюджета общей суммой в пятнадцать миллионов фунтов стерлингов, выделенного оперативной группе, на оснащение команды обувью по последней моде.

Они ехали по главной дороге, вдоль которой тянулись убогие магазинчики и рестораны. Грейс наблюдал за сомнительного вида молодежью на противоположной стороне: некоторые были в кроссовках, некоторые носили ничем не примечательные шлепанцы и черные носки.

– Вот он! – вдруг крикнул Дэйв Хортон и резко свернул налево, на боковую дорогу, отстегнул ремень и ударил по тормозам.

Когда машина с визгом остановилась, все трое распахнули дверцы и выпрыгнули наружу. Грейс побежал за Хортоном и Дэйви обратно к главной дороге как раз вовремя, чтобы увидеть, как кто-то в маске из фильма «Крик», пуховике, перчатках и кроссовках изо всех сил крутит педали велосипеда, мчась по тротуару в их сторону.

– Полиция! – заорал Пол Дэйви и широко раскинул руки, чтобы остановить велосипедиста, в то время как Хортон отступил на обочину, чтобы помешать тому проскочить мимо.

Рой Грейс приготовился схватить гонщика, если двое коллег потерпят неудачу. Велосипедист затормозил, когда инспектор показал ему удостоверение. Воинственно настроенный юноша лет восемнадцати-двадцати поднял жуткую маску и уставился на троих полицейских:

– Чего вам надо? Вы же меня остановили только потому, что я черный?

Прежде чем кто-то из сотрудников успел что-либо сказать, Рой Грейс шагнул вперед, показав собственное удостоверение.

– Мы, по-твоему, ясновидящие? – спросил он.

– Чего?

– Считаешь, мы ясновидящие?

– Ничего я не считаю. Вы меня остановили, потому что я черный. Вот что.

– Как тебя звать? – любезно осведомился Грейс.

– Дарий.

– Дарий… а дальше как?

– Ага, Дарий Как. Так меня и зовут. Дарий Как.

– Хорошо, Дарий, – кивнул Грейс. – Не подскажешь, как бы мы узнали, что ты черный, до того, как тебя остановили?

– Но вы же потому меня и остановили, – нахмурился велосипедист.

Грейс покачал головой:

– На тебе маска, куртка, застегнутая до горла, и перчатки. Да под всей этой одеждой ты б хоть марсианином был, мы бы и не узнали. Езда на велосипеде по тротуару является правонарушением, но мы задержали тебя не поэтому. Этническая принадлежность тут ни при чем, но уж коли разгуливаешь в такой жуткой маске, за нее мы обязаны остановить. Вечер еще ранний, не думаешь, что детишки испугаются, если увидят? – Грейс улыбнулся. – А ты выставляешь все так, как будто мы тут в масках. Мы же монстры, а с тобой все в порядке.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, Дарий, что меня волнует только одно: чтобы обычные люди могли ходить по улице – по любой улице, на свой выбор – без страха и без оглядки, не рискуя попасть под колеса чудищу на велосипеде. Я что, расист, раз этого хочу?

Дарий посмотрел на него, будто пытаясь взять в толк, к чему он ведет.

– Так, по-твоему? – настойчиво произнес Грейс. – Я не собираюсь тебя обыскивать или выписывать штраф за езду по тротуару или езду в темное время суток без фар, а ведь мог бы. Я отпущу тебя восвояси при одном условии.