Цитаты из книги «Родная речь. Уроки изящной словесности»

Чернышевский отверг традицию и создал книгу, составленную из прежде несоставимых частей. В неумелой механистичности этого сложения – ее главная слабость. В самой попытке – главное достоинство. В “Что делать?” легко обнаруживаются философское эссе, научный трактат, любовная история, публицистическая статья, письмо, прокламация, мемуар, детектив. Повествование ведется во всех трех лицах и во всех трех временах. Чередуются все стили: повествовательный, описательный, диалог, монолог. Композиция романа петлеобразная: детективная завязка разрешается не в конце, а несколько раньше, выводя читателя к спокойному течению последних страниц. Широко использовано обнажение приема – в виде авторских обращений к читателю

Его социальная проповедь устарела. Впрочем, по сути, настоящей проповеди никогда и не было. На самом деле в книге нет прямых призывов и лозунгов: каждое утверждение высказывается как гипотеза, которая тут же подвергается всестороннему обсуждению и проверке на прочность противоположных суждений. Практически всегда нет уверенности, что высказан окончательный приговор автора, хотя у книги прочная репутация “учебника жизни”.

известной степени, именно по нему выверялась общественная значимость каждого литературного произведения. “Что делать?” стал неким эталоном социального звучания литературы, ее пользы и необходимости. Книгу изучали – и, как часто бывает в таких случаях, практически перестали читать.

Обломовка – это смерть. Так Гончаров приводит своего героя к трагическому парадоксу. Несовместимость Обломова с миром “других” происходит оттого, что он мертвый среди живых. Его завершенность, законченность, одинокая самодостаточность – это совершенство трупа, мумии. Или – прекрасной, но неподвижной статуи.

Какой бы вид деятельности ни предлагал окружающий мир Обломову, тот всегда находит способ увидеть в ней пустую суету, разменивающую душу на пустяки. Ведь мир требует от человека быть не цельной личностью, а только ее частью – мужем, чиновником, героем. И тут уж Штольцу нечего возразить Обломову, кроме: “ Ты рассуждаешь, точно древний”. Обломов действительно рассуждает, как “древний”.

При этом Обломов – единственный настоящий человек в романе, единственный, чье существование не исчерпывается принятой на себя ролью.

Эти застывшие, окаменелые “складки” подсказывают аналогию с античной статуей. Сравнение принципиально важное, которое Гончаров последовательно проводит по всему роману. В фигуре Обломова узнается “золотое сечение”, придающее легкость, гармоничность и завершенность античной скульптуре. Сама неподвижность ленивого Обломова грациозна. Она наделена определенным смыслом. До тех пор, пока он ничего не делает, Обломов полон достоинства.

Конфликт романа – это столкновение статуи с машиной. Первая – прекрасна, вторая – функциональна. Одна стоит, другая движется.

Чтобы представить читателям героя, автор устраивает сперва целый парад второстепенных персонажей. Каждый из них описан по рецептам модной тогда натуральной школы. Светский человек Волков, карьерист Судьбинский, литератор Пенкин. Гончарову эта обычная в те времена “галерея типов” нужна, лишь чтобы показать: ради их смехотворных занятий Обломову не стоит вставать с дивана. В самом деле, стоит ли подниматься, чтобы прочесть поэму “Любовь взяточника к падшей женщине”, которую ему горячо рекомендует Пенкин?

Ежегодный круговорот природы, мерное и своевременное чередование сезонов составляет внутреннюю основу, скелет прославленного романа. Идеальная Обломовка, в которой “правильно и невозмутимо совершается годовой круг”, – прообраз всей конструкции “Обломова”.