Мамаша Прайс скромно просочилась в комнату. В руке у нее был полупустой бокал, чем и объясняются, вероятно, изменения, достаточно резкие, а вот хорошие ли – это как кому. Из глубин скорби она взмыла на вершину радости.
– Можно? – осведомилась она. – Вы тут, а я – там, хе-хе! Скажут, я выйду. Пора нам, мой миленький, потолковать, – добавила она, обращаясь к лорду Дройтвичу.
Тони попятился. Да, она шаталась, но поцеловать его могла.
– Нянечка! – взмолился он. – Не надо, я занят!
Мамаша Прайс захихикала.
– Да уж, не свободен, хе-хе! Захомутали. Поздравляю – ик – и желаю. А вам стыдно, Сырырбырт!
– Почему? – растерялся баронет. – Что я такое сделал?
– Сами знаете… ик…
– Вы бы лучше прилегли!
Мамаша Прайс обиженно выпрямилась, веселье ее угасло.
– Прям счас! – отвечала она. – Хватит, я от вас нахлебалась!
– Ну что это! – вскричал сэр Герберт, кидаясь к входившей в комнату супруге. – Лидия, зачем ты ее выпустила?
– Я ее не поймала, – ответила леди. – Скорее всего, она рыскала по дому. У Слингсби ее не было.
Тут появилась Полли и спросила:
– А, вы ее нашли?
– Мы что, играем в прятки? – удивился Тони. Приветливость мамаши Прайс тем временем вернулась.
Допив свой бокал, она одарила собравшихся улыбками и повела такую речь:
– Ле-ик-жентлемены, выпьем за нашего красавчика и его… ик… супружницу. Мир да любовь! Что ж это вы. Леди-лиди? До дна, до дна!
– Какая мерзость! – сказала хозяйка, снова спугнув радость оратора.
– Эт кто, я? – Она тыкнула пальцем в Тони. – Тоже мне, защитничек выискался! Не-ет, хватит, я все скажу!
Сэр Герберт бросил взгляд на леди Лидию и, вероятно, набрался новых сил.
– С меня тоже хватит, – промолвил он. – Немедленно идите в библиотеку!
Мамаша Прайс отшатнулась.
– Вы меня не хватайте! – взвизгнула она. – Ишь какой! Да я сколько лет… ик… совесть продаю-ю-ю…
Полли выступила вперед.
– Идемте, миссис Прайс, – мягко сказала она. – Там хороший диванчик, я вас причешу, к ужину будете как новенькая.
– Ты хорошая девочка, – захныкала мамаша Прайс. – Ни в кого не стреляешь… Я Сиду всегда говорю, эта Полли… – Тут она развернулась к сэру Герберту. – Ой, Сид, Сид! Из-за вас ему жизнь испортила… Да, Сырырбырт, все из-за ва-а-ас… Ик!
– Хватит!
– Ну, это мы еще посмотрим.
С этими грозными словами она наконец вышла, столкнувшись с Фредди, которому казалось, что наступила пора коктейлей.
– Если зрение меня не подвело, – заметил он, – она назюзюкалась.
– Еще как! – горестно подтвердил сэр Герберт.
– Что ж вы ее не выгоните вместе с сыночком?
– Нет! – воскликнула леди Лидия. – К сыну ее пускать нельзя!
Фредди совсем растерялся.
– Ничего не понимаю!
Тони, достаточно строгий, выступил вперед.
– Вот именно. Но должен понять. Тут какая-то тайна.
– Что ты, что ты, что ты! – быстро ответил сэр Герберт.
– То. Не такой я дурак. Почему она говорит, что продавала совесть?
– Герберт, – выговорила леди Лидия, – скажи ему.
– Лидия!
– Да. И ему, и Фредди. Я больше не выдержу.
– Я жду, дядя Герберт, – напомнил Тони.
– Что ж, пеняй на себя, – ответил его дядя.
Приняв классическую позу английского джентльмена, то есть стоя спиной к камину, несчастный баронет спросил:
– Тони, ты знаешь, как и где ты родился?
– В Индии… – растерянно отвечал граф.
– …где жили тогда, – прибавил Фредди, – родители нашего героя. По хрупкости здоровья его послали в Англию…
– Нет, – прервал его сэр Герберт. – Все не так.
– Значит, меня обманули, – сказал Фредди.
Леди Лидия посмотрела вверх из глубин кресла:
– Говори, Герберт.
Муж ее дернул горлом, словно глотал неприятное лекарство.
– Хорошо, – согласился он. – Тони, ты родился на Мотт-стрит, в Найтсбридже, над парикмахерской.
Тони заморгал.
– Зачем же мама… – начал он.
– Если под «мамой» ты подразумеваешь покойную леди Дройтвич, ее там не было.
Фредди снова посмотрел на дядю.
– Ты напился?
– Говори! – взывала леди Лидия. – Не крути ты вокруг да около!
– Я хотел помягче…
– Не надо.
– Правильно, – одобрил Тони. – Швыряй свою бомбу и хорони мои останки.
– Что ж, – сказал баронет, – эта… хм… женщина – твоя мать.
– Как?! Отец польстился…
– Нет-нет. Все гораздо хуже. Ты – законный сын.
– Почему «хуже»? Если бы я был незаконный, я бы не имел права на титул.
– А ты и не имеешь, – сообщила леди Лидия.
– Вы оба в своем уме?!
– Все очень просто, – начал сэр Герберт. – Сын Дройтвича прибыл из Индии, его воспитывала кормилица. Естественно, у нее был ребенок того же возраста…
– О, господи! Понятно. Наследник умер, а я…
– Наследник не умер.
– Где же он?
– Там, на людской половине. Его зовут Сид Прайс.
Раздался пронзительный крик. Кричал не Тони – он тупо глядел на дядю, а тот, кто еще недавно считал себя его братом.
– Это неправда, – утешил его Тони. – Не может такого быть.
– Может, может, – возразила леди Лидия.
– Нет, не может! – крикнул Фредди. – Вы посмотрите на его галстук!
Тони подошел к окну, постоял и вернулся.
– Объясните получше, – сказал он. – Вы уверены?
– Вполне.
– Вы давно это знаете?
– С тех пор, как тебе исполнилось шестнадцать.
– Однако! Больше десяти лет. А как же это обнаружили?
– Миссис Прайс попала в аварию. Все обошлось, но она думала, что умирает.
– И послала за Дройтвичем, – продолжил рассказ сэр Герберт. – Решила покаяться на смертном одре.
– Так… – сказал Тони.
– Я был в клубе, он меня вызвал в эту парикмахерскую, и она все повторила. Года за два до возвращения хозяев из Индии она подменила их ребенка своим.
– Так-так… – сказал Тони.
Фредди еще боролся с судьбой.
– Ну, это черт-те что! – воскликнул он. – А как насчет семейного сходства?
– Все младенцы похожи на Дройтвича, – сказал сэр Герберт.
– Такие, знаешь, – пояснила леди Лидия, – круглые, розовые, глупые.
Фредди не сдался.
– Хорошо, а особые приметы? Они у всех есть. Даже в документах пишут: «Приметы».
Сэр Герберт важно кивнул.
– К этому я и подхожу. Сын Дройтвича ошпарил руку, еще в Индии. Когда они вернулись, шрам исчез. Через четырнадцать лет его обнаружили у Прайса.
– Черт знает что! – сказал Тони. – Если вы точно знали…
– Подожди, – прервала его леди Лидия. – Сейчас поймешь.
– У леди Дройтвич, – продолжал баронет, – было слабое здоровье. Если бы мы отняли у нее обожаемого сына и заменили каким-то чудищем, она бы этого не перенесла. Мы с Дройтвичем проговорили целый вечер, и мне пришла в голову неплохая мысль: принесем к ней этого типа, оставим их вместе, а уж материнское сердце само сработает.
– И как, сработало?
– Что ты! Когда принесли дитя, – торжественно вымолвил сэр Герберт, – она сказала, что в жизни не видела такой пакости.
– Ее просто трясло, – прибавила леди Лидия.
– Муж предложил усыновить его, и она решила, что дело нечисто. Я думаю, бедный Дройтвич немало перенес.
Сэр Герберт вздохнул и немного распустил воротничок, явственно радуясь, что достиг конца повести.
– Это все? – спросил Тони.
– Да, все.
– Чего тебе еще надо?! – возмутился Фредди.
– Я посоветовал Дройтвичу сдаться, – дополнил свой рассказ сэр Герберт. – В конце концов, есть мальчик, воспитанный как сын графа…
– Да, Тони, – подтвердила леди Лидия, – у тебя превосходные манеры.
– …и есть исключительно неприятный субъект.
– Аминь, – заметил Фредди. Тони, однако, не успокоился.
– А мне-то что делать? – крикнул он.
– Тебе? – удивилась леди Лидия. – Неужели это не ясно?
– Вот именно, – поддакнул сэр Герберт. – Сиди тихо и смотри, чтобы эта мегера не болтала.
– Да, господи! – не унимался Тони. – Как же я могу…
– Не дури, – укоризненно сказал Фредди. – Не распускайся, старик. Ты обо мне подумал? Тебе не стыдно подсунуть мне такого братца?
– Нет, правда, Тони! – вступила в беседу леди Лидия. – Отец, и тот решил ничего не трогать. Что ж ты беспокоишься?
– Молодец, тетя Лидия, – одобрил ее Фредди.
– Беспокоиться? – Тони обернулся к дяде. – А ты никогда не беспокоился?
– Естественно! Я для него сделал что мог. Два раза в месяц, приезжая в Лондон, я захожу к нему постричься…
– А я его всем рекомендую, – прибавила леди Лидия. – Поэтому он и открыл женский зал.
– Если бы он его не открыл, – напомнил Фредди, – он бы не нашел эту очаровательную барышню. Да мы ему счастье принесли!
Тони засмеялся.
– Что говорить, сплошные жертвы! Однако…
Кто-то постучался в дверь. Все замолчали и переглянулись.
– Прошу, – сказал Тони.
Появление Полли вызвало большую радость по меньшей мере у троих членов семейного совета. Леди Лидия приветливо улыбнулась. Полли была спокойна и сдержанна.
– Можно вас на минутку, леди Лидия? – спросила она.
– Конечно-конечно. А в чем дело? Говорите при всех.
– Хорошо, – согласилась Полли. – Скажите, пожалуйста, можно ли верить миссис Прайс?
Воцарилось тяжкое молчание. Нарушили его, в конце концов, супруги Бессинджер. Сэр Герберт издал тот звук, который издает овца, если подавится травой; леди Лидия нашла слова, хотя хотела бы вскрикнуть.
– Верить? – спросила она, сжимая руки. – А что ж она говорит?
– Что детей подменили.
– Значит, она вам сказала? – бесстрастно осведомился Тони.
– Да.
– Вот гадюка! – взорвался баронет. – При чем тут вы? И вообще, какое право…
– Я просто попалась ей под руку, – ответила Полли. – Она бы сказала кому угодно. И потом, она знает, что мне нравится мистер Прайс.
– Нравится? – недоверчиво спросил Фредди.
– Да. Он со мной вежлив, а это нечасто бывает с нами, маникюршами. Он никогда меня не обижал, и я ему желаю добра.
Сэр Герберт попыхтел.
– Прекрасно, моя милая, – сказал он, – но вы же не думаете, что лорд Дройтвич…
– Я хорошо к нему отношусь, – продолжала Полли, – и хочу попросить, чтобы ему вы не рассказывали.
– Что?!
– Кому, Прайсу?
– Может быть, – сказал Фредди, – вы случайно прибавили «не»?
– Мистер Прайс, – отвечала Полли, – очень счастливый человек. Он любит свою работу и гордится своим мастерством. Правда, он мечтает переехать на Бонд-стрит, но так, как мечтает мальчишка о празднике. В общем, ему хорошо живется. Он – настоящий парикмахер и жить без своего ремесла не сможет. Титул и замок испортят ему жизнь.
– Что ж, – заметила леди Лидия, первой набравшая дыхание, – можно посмотреть на дело и так.
– Только так, – заверил Фредди и улыбнулся Полли. – Кстати, знаете ли вы, что каждое ваше слово – прекраснее жемчужины туманной?
– Я просто смотрю по-житейски, по-человечески. Если кому неудобно, он счастлив не будет. Вот, например, если королю жмут башмаки…
– Соломон! – почтительно воскликнул сэр Герберт. – Соломон, а не девушка!
– Мистер Прайс будет все время беспокоиться, как бы чего не натворить. Сделает ляп, а там…
– Речь идет о нарушении этикета, – пояснил Фредди.
– Он будет думать, что над ним смеются. А он этого не любит. Я знаю, я пробовала с ним шутить.
Сияли все, кроме Тони.
– Да, – сказал он, – вы правы, ему тут будет хуже. А как насчет меня? Могу я жить на чужие деньги и носить чужой титул?
Фредди сокрушенно покачал головой.
– Какой ты мрачный, старик! Я бы сказал, зануда. Так нельзя.
– Можешь или не можешь, – сказала леди Лидия, – здесь тебе намного лучше, чем в парикмахерской под именем Прайс.
– Вот именно! – поддержал ее муж.
– И потом, как же Вайолет?
– Да, – снова помог жене сэр Герберт. – Ты же не хочешь ее потерять?
Леди Лидия заволновалась.
– Ты что-то путаешь. Титул ничего для нее не значит, она мне сама говорила.
– Конечно-конечно, – поспешил согласиться баронет. – Тонкая, жертвенная душа!
– Таких людей обижать не надо, – сказала Полли. – Стыдно пользоваться их качествами.
– Соломон… – повторил сэр Герберт, осторожно глядя на Тони. Глядела на Тони и тетя, глядел и брат.
– Хорошо, – беспечно сказал предмет их тревоги. – Что такое совесть, в конце концов? Мы все здесь свои. Оставим как было.
– Ура! – закричал Фредди.
– Слава тебе, господи! – выдохнула леди Лидия.
– Особенно за то, – благочестиво прибавил сэр Герберт, – что эта пьяная идиотка спит в библиотеке, а там никого нет. Подумать страшно, что было бы, если бы она шлялась по замку…
– Простите, милорд, – спросил Слингсби с порога, – не знаете ли вы, где моя сестра?
Сэр Герберт подскочил, как загарпуненный кит.
– Что? – крикнул он, обретя голос.
– Разве она не в библиотеке? – хрипло прошептала его жена.
– Там ее нет, миледи.
Полли вскрикнула.
– Значит, она притворилась, чтобы я ушла! Зачем я поверила? Нет, зачем я… Никогда себе не прощу!
Она кинулась к дверям. Сэр Герберт поднял руку.
– Минуточку!
– Слингсби, – сказал Фредди, – найдите эту мегеру и пошлите сюда.
– Слушаюсь, сэр.
– Ну вот, – сказал младший сын, когда дверь закрылась. – Если она виделась с этим гадом, надежда одна. – Он махнул рукой. – Соломон-девица.
– Да, – согласилась леди Лидия. – Только вы, моя милая, уговорите этого Прайса, как уговорили лорда Дройтвича.
– Лорду Дройтвичу, – напомнила Полли, – мои соображения выгодны.
– Да, да, да, да, – нетерпеливо заметил сэр Герберт. – Но если как следует объяснить, что ему с положением не справиться…
– Тогда он упрется как мул. Он очень гордый.
– Какой неприятный персонаж! – огорчился Фредди. – Всегда его не любил.
– Спросите его, какой из него выйдет пэр? – предложила леди Лидия. – В конце концов, собственный отец решил, что он не годится. Так вот, вы спросите…
– Я знаю, что он ответит.
– Что?
– «Не хуже прочих».
– Вообще-то он прав, – признал Тони.
– Пойду посмотрю, как там дела, – сказала Полли.
– Идите, – одобрил ее сэр Герберт. – Что же еще сделаешь?
– Спасибо вам большое, – сказал Тони, открывая перед ней дверь.
О проекте
О подписке