День пронесся как минута, в напряженной суете и нервотрепке, но все было бы ничего, будь от этих телодвижений какой-либо результат. Однако никаких положительных новостей Олегу Викторовичу, к его растущему раздражению, минувшие сутки не принесли.
Какой-то неизвестный папарацци разместил в Интернете его фото, когда он разговаривал по телефону у развалин дома – грязный, в трусах и наброшенном на плечи пиджаке того самого адвоката Павлова. Красавец, нечего сказать. Естественно, реакция не заставила себя долго ждать. Тут же взбудоражились все СМИ, и пресс-службе городской администрации весь день пришлось отбиваться от назойливых журналистов.
Дипломат так и не нашелся, и Чадову приходилось прилагать немалые усилия, чтобы сохранять хотя бы видимое спокойствие, хотя внутри у мэра все клокотало, как в кипящем котле.
«Расслабься, – мысленно успокаивал он себя, возвращаясь домой. – Давай посмотрим на ситуацию под другим углом».
Допустим, дипломат нашел кто-то посторонний. Что с ним будут делать? Вариантов несколько. Первый – с ним свяжутся, чтобы вернуть. Разумеется, за деньги, и вопрос только в сумме вознаграждения. Второй – дипломат отнесут в полицию. Подобный расклад усложнял ситуацию, но и он был не критичным. Куда хуже, если содержимое кейса попадет в руки его недоброжелателей. В таком случае вся информация может, к примеру, дойти до прессы, а этих последствий Олег Викторович опасался больше всего.
Впрочем, существовала еще и другая возможность, о которой намекнул Бергман, – дипломат могли попросту вывезти вместе с мусором. И весь компрометирующий материал, который так скрупулезно на него собирался, навсегда останется гнить на свалке…
«Терентьеву ничего не мешает собрать на тебя новый компромат», – шепнул ему внутренний голос, и Олег Викторович нервно заерзал.
А ведь и правда. Все его размышления о путях выхода были равносильны тому, если бы он судорожно менял тазы под текущим краном, вместо того чтобы его починить.
Нужно устранить причину, вот как следует поступить.
Ирина встретила его прохладно. С каменным лицом подставив щеку для поцелуя, она прошествовала в гостиную, где через мгновенье заработал телевизор.
«Еще ты будешь мне характер показывать», – хмуро подумал Олег Викторович.
– Ты голодный? – громко спросила супруга.
– Не очень. Но чашку чая с парой бутербродов я бы заточил, – отозвался мэр, снимая с себя пиджак. Он заглянул в гостиную: – Сделаешь?
– В холодильнике остались салаты. Еще жульен есть, жареная форель. Я заказала нам ужин, но ты снова опоздал.
– Я не хочу ни жульен, ни форель, – покачал головой Чадов. – Я, кажется, сказал, что меня устроят бутерброды. С обычной колбасой.
– Я устала. Справишься сам?
Ничего не говоря, Олег Викторович двинулся на кухню.
«Нда. Мэр Южноморска готовит себе бутерброды, – угрюмо подумал он, доставая из плетеной хлебницы нарезной батон. – С другой стороны – что здесь такого? Миллионы мужчин готовят сами себе, и ничего…»
Пока он возился с нехитрым ужином, в дверях неслышно появилась Ирина.
– Где твой белый костюм?
Ее голос прозвучал, словно удар колокола, и Чадов едва не подпрыгнул на месте от неожиданности.
– На работе оставил, – буркнул он, намазывая хлеб маслом. – Нечаянно соус пролил на фуршете… Боюсь, даже химчистка не справится.
– Ботинки ты тоже соусом испачкал? – вкрадчивым голосом поинтересовалась жена.
– Да, испачкал, – ответил Олег Викторович, начиная закипать. – Не переживай, наш бюджет позволяет приобрести мне новую обувь!
– Олег…
Он поднял на супругу испепеляющий взгляд:
– Что еще?!
– Тебе не кажется, что последние дни мы ведем себя, словно чужие друг другу?
Чадов театрально закатил глаза. В это мгновенье керамический нож соскользнул с батона сырокопченой колбасы и чиркнул лезвием по его большому пальцу. Показалась кровь.
– Вот же дрянь! – выругался мэр, сунув порезанный палец в рот.
Одновременно он был рад этой неприятной оплошности, поскольку при виде крови жена мгновенно забыла о проклятом костюме. Охнув, она заторопилась в ванную комнату, вернувшись с упаковками бинта и пластыря. Заклеив ранку, она налила чай и приготовила супругу бутерброды.
– Олег, я не нахожу себе места, – снова заговорила Ирина, когда тот принялся есть.
– Чего тебе не хватает? – нехотя спросил Чадов с набитым ртом. – В чем проблема, Ириша? У тебя же все есть!
– Я не хотела поднимать эту тему, но… Мне неприятно слышать в новостях, что тебя видели у развалин рухнувшего дома. При этом в чем мать родила.
Поперхнувшись чаем, мэр закашлялся и с гневом посмотрел на жену:
– А ты меньше слушай новости, Ира! Книги почитай! Или уж, в конце концов, смотри свои сериалы!
– Но послушай…
– Я не хочу даже обсуждать это! – рявкнул Олег Викторович, с грохотом стукнув по столу кулаком. Удар был такой силы, что подпрыгнуло блюдце с дольками лимона. – Это все происки моих ненавистников! Тебе рассказать, сколько у меня недоброжелателей?! Пальцев на всех конечностях не хватит! Подумаешь, сфотографировали какого-то толстяка в трусах, и все решили, что это я!
– Олег, успокойся… – пролепетала Ирина, но мужа было уже не остановить.
– Ты прекрасно знаешь, что скоро выборы, – распаляясь, продолжал он, роняя изо рта крошки. – И не мне тебе рассказывать, на что способны мои конкуренты, желая выбить из-под меня кресло! Они готовы использовать любые грязные методы, лишь бы замарать мое имя! Как ты этого не понимаешь?! Я был на работе в тот день, и точка! И ты, моя законная и любящая супруга, должна верить мне! Как я могу нормально спать, если мне не верит собственная жена?!
Глаза Ирины заблестели от слез, и она торопливо положила свою ладонь на пухлую руку мэра.
– Извини, пожалуйста. Я не хотела тебя расстроить.
Чадов глубоко вздохнул и сделал глоток чая.
– Ладно, – проворчал он, сменив гнев на милость. – Поля дома?
Она покачала головой, и в мокрых глазах женщины проскользнула смутная тревога.
– Я волнуюсь за нее, все нервы мне истрепала. Что ни слово, то вызов, истерика. Хамит, дерзит, с какой-то непонятной компанией связалась. Спит до обеда, потом до вечера в телефоне торчит, а когда все нормальные дети дома, наоборот – бежит гулять.
– Что ж, – рассудительно проговорил Олег Викторович. – Я в годы нашей дочери тоже сорванцом был. Летом на речке пропадали, яблоки соседские воровали…
– Олег, ей уже восемнадцать, – напомнила Ирина. – Она уже студентка, а не прыщавый подросток! И мне кажется, дарить ей в таком возрасте машину, да еще такую дорогую – слишком.
– Ну, что касается машины, то это было мое решение, – сухо заметил Олег Викторович. – Хорошо, я поговорю с ней.
Ирина хотела сказать что-то еще, но в это мгновенье зазвонил его телефон, лежащий на столе. Глянув на экран, мэр коротко сказал:
– Ира, выйди, пожалуйста. Это по работе.
Поджав губы, женщина покинула кухню, а Олег Викторович схватил телефон:
– Что на этот раз? Говори быстрее, у меня семейный ужин.
– Я тоже рад тебя слышать, Олег, – усмехнулся Иосиф Яковлевич. – Я быстро, не волнуйся. Забыл тебя попросить об одной услуге, дружище. Она в твоих силах. Наверняка сейчас будет готовиться какая-то экспертиза по тому, что произошло.
На рыхлом лице мэра появилось кислое выражение. Он уже догадывался, в чем будет состоять суть просьбы.
– … пожалуйста, сделай так, чтобы весь удар стихии приняло мое детище. Ты понимаешь, о чем я? Так будет справедливо и закономерно. Где рвануло, там все и посыпалось, грубо говоря. Не хотелось бы, чтобы на наш совместный бизнес упала тень от какого-нибудь особо ретивого специалиста.
– Я понял, о чем речь, – неохотно произнес Чадов. – Посмотрю, что можно сделать.
– Уж пожалуйста.
Олег Викторович услышал, как хлопнула входная дверь, и, торопливо попрощавшись, вышел в коридор. Уперев толстые руки в боки, он с застывшим выражением лица смотрел на дочь – хрупкую девушку в кожаной куртке-«косухе». Скинув с ног высокие берцы, Поля обулась в домашние тапочки и только после этого взглянула на отца.
– Привет, папуля, – промурлыкала она, убирая со лба синюю прядь волос.
– Добрый вечер, Поля, – поздоровался Чадов. – Тебе не кажется, что уже поздновато для гулянок?
Девушка пожала плечами, невинно хлопая глазами:
– Мне уже восемнадцать.
– Это ничего не значит, – резко сказал Олег Викторович. – Ум не зависит от возраста! Можно соображать в три года и быть полным дебилом в тридцать!
– Значит, я вхожу во вторую категорию, – фыркнула Полина. Она попыталась проскользнуть в свою комнату, но отец стоял прямо посреди коридора, загораживая своим грузным телом проход.
– Подвинься, – потребовала она, но мэр лишь нахмурился, потянув носом:
– От тебя пахнет алкоголем! Ты что, пила за рулем?!
Полина отвела взгляд:
– Тебе-то что? Я никуда не ездила, мы с ребятами просто в машине сидели…
– Не лги мне!
– Папа, я очень устала! Дай пройти, пожалуйста!
– Мне не нравится твоя компания, – безапелляционно заявил Чадов, и глаза дочери сверкнули:
– Мне тоже многое не нравится, папуля. Хотя нет, твоя недавняя фотка в белых труселях и пиджаке меня порадовала! Она собрала кучу лайков, и ты теперь звезда Интернета!
Олегу Викторовичу стоило неимоверных усилий держать себя в руках, хотя у него так и чесались руки хорошенько встряхнуть дочь, которая уже явно не видела «берегов».
– Это все чушь собачья, – сдержанно процедил он. – Фейк, как сейчас модно говорить, происки конкурентов! Тем более у меня скоро выборы!
– Ну да, – отозвалась она с плохо скрытым презрением. – Расскажи это своим подчиненным. Пусти!
Чадов посторонился, и Полина поспешила к своей комнате.
– Поля, хорош дурочку валять! – крикнул мэр. – Пора бы уже за ум взяться! Ты уже не школьница!
Она молча закрыла дверь, и Олег Викторович скрипнул зубами.
«Вот засранка!»
– Еще раз увижу тебя пьяной, машины тебе не видать!
Полина высунулась из комнаты:
– Можешь забрать ее обратно. Лучше бы подарил мне «Харлей», и то было бы прикольней.
Она снова закрылась, и через мгновенье из комнаты стали доноситься зубодробильные аккорды «Роб Зомби».
– Засранка, – вслух повторил Чадов и устало поплелся на кухню.
Судя по добытой информации, нужное Павлову ведомство располагалось в Дагомысе, всего в получасе езды. Потолкавшись в душной пробке, Артем наконец вырвался на высвободившееся шоссе, тут же прибавив газу.
Он сам себе не мог ответить, для чего втянулся в это дело. По идее, свой гражданский долг он выполнил и теперь должен отдыхать и наслаждаться теплым морем. Вроде все позади, подземных толчков больше не наблюдалось, а последствия землетрясения оперативно устранялись спасательными и оперативными службами.
Но Павлов не был бы Павловым, если бы не желал досконально прояснить для себя всю полноту картины. Почему, словно карточный дом, сложился жилой комплекс «Небеса», в то время как соседние многоэтажки, построенные еще в советское время, устояли? Причем подобная ситуация, как потом выяснилось, сложилась во всем городе. Из-за чего так нервничал мэр, которого адвокат вытащил из завалов?
Конечно, все это были немаловажные факторы. Но определяющим в решении Артема все же были иные причины. Он до сих пор не мог забыть истошный крик пенсионерки, которая застала своего мужа мертвым. Он помнил широко распахнутые глаза крошечной девочки, прижимавшей к себе котенка, трясущегося от страха. Перед глазами то и дело вспыхивал образ женщины с расплющенной клеткой, в которой, словно тряпка, сиротливо лежало тельце попугая.
Оба дома развалились, словно их взорвали изнутри, вот что не давало покоя Павлову. И хотя наспех созданной комиссии по изучению всех обстоятельств произошедшего только предстояло сделать свои выводы, он решил не терять времени.
«БМВ» миновал указатель, который гласил:
Мониторинговый центр сейсмологии и геофизики
ЮФО г. Южноморск
Через несколько минут адвокат въехал в небольшой дворик, окруженный цветущими магнолиями. На парковке стояла всего лишь одна машина отечественной марки «Лада-Калина». Проходя мимо, Артем заметил сидящего в салоне немолодого бородатого мужчину, который тщетно пытался завести автомобиль. Скользнув равнодушным взглядом по Артему, он скривил губы, вновь и вновь проворачивая ключ зажигания, но все было без толку.
Подойдя к железной двери с облупившейся краской, Павлов нажал на звонок видеодомофона. Некоторое время ничего не происходило, и Артем уже намеревался позвонить по телефону, указанному на информационной табличке центра, как из динамика раздался женский голос:
– Вы к кому?
– Я адвокат Павлов, у меня назначена встреча с вашим руководством, – ответил Артем.
– Ничего не выйдет. Руководство уволилось, – донеслось в ответ.
– Как так? И давно?
– Час назад.
– Может, есть кто-то из заместителей? Или специалистов?
– Зам в отпуске, – ответила женщина. – Попробуйте прийти на следующей неделе.
Разговор оборвался, и Павлов с интересом поглядел на серые от пыли окна центра.
Нда.
– Вы к кому, позвольте спросить? – неожиданно спросил незнакомый голос, и адвокат оглянулся.
Бородач вышел из «Лады», с любопытством глядя на Артема.
– Это вы вчера звонили? – спросил он и, не дожидаясь ответа, протянул жилистую руку:
– Тюрин Юрий Николаевич, профессор. А также директор всего этого сумасшедшего дома. Точнее, бывший директор, – поправился он. – С завтрашнего дня я безработный.
– Артемий Павлов, – ответил адвокат, пожимая протянутую руку. – Да, это я звонил.
– Надо же… Когда мне лаборантка сказала, я еще подумал, что это какая-то шутка. Чтобы к нам сам Павлов пожаловал?!
– Почему бы и нет, – улыбнулся Артем. – Мы можем где-нибудь поговорить? Ведь, как я понял, пока что директором этого заведения являетесь вы?
Помедлив, Тюрин кивнул.
– Хорошо, пойдемте в кабинет, – вздохнул он. – Тем более машина все равно не заводится.
С этими словами Юрий Николаевич достал связку ключей, прислонив «таблетку» к магнитному кружку на двери. Коротко пикнул замок, и Тюрин сделал приглашающий жест:
– Прошу.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, они прошествовали к самому дальнему кабинету.
– Кофе не предлагаю, есть только чай, – сообщил Тюрин, но Павлов вежливо отказался.
– Как я понимаю, вы насчет землетрясения? – спросил директор.
– Совершенно верно. Хотелось бы получить пару ответов от профессионала.
Явно польщенный, Юрий Николаевич пригладил бороду.
– К сожалению, к нашей помощи либо обращаются слишком поздно, либо игнорируют вовсе.
– Я узнал о существовании вашего ведомства только вчера утром.
Тюрин уселся в потертое кресло, включив компьютер.
– Общество чрезвычайно мало знает о землетрясениях, – произнес он, пока Артем разглядывал громадную карту на стене. – А ведь это очень важное явление, отражающее процесс геологического преобразования планеты! По сути, это дыхание нашей Земли! Но что мы знаем о недрах и процессах, происходящих внутри?! Почти ничего! Самая глубокая скважина, которую бурили почти четверть века, находится на Кольском полуострове, и ее глубина составляет двенадцать километров! На первый взгляд, это много, но что это на фоне общего размера Земли? Примерно 0,2 процента! Этого явно недостаточно, чтобы понять механизм физических процессов в глубинах Земли!
Тюрин перевел дух, взглянув на Артема. Адвокат сидел на стуле, с внимательным видом слушая профессора.
О проекте
О подписке