– спросил Конор, еще сильнее сжав себя руками. – Я не «что», – нахмурился монстр, – а «кто». – И кто ты? Глаза монстра расширились, и он заговорил громче: – Кто я? Кто я?
– Но что такое сон, Конор О’Мэлли? – спросил монстр, наклоняясь к самому лицу мальчика. – Как знать, может быть, сон – это все остальное?
К тому же они с мамой пока справлялись и вдвоем, даже когда ей было совсем тяжело из-за лечения – оно стоило того, чтобы ей стало лучше; так почему
Они с Лили были знакомы вечность. Или столько, сколько Конор себя помнил, что, по сути, одно и то же.