Люди сочиняют истории повсюду, жадно их слушают и неплохо оценивают на предмет наличия смысла. Однако тяга к нарративу коренится еще глубже. Она неотъемлемо присутствует в мысленном представлении происходящего вокруг. Кроме того, человек — прирожденный планировщик, наши когнитивные процессы непрерывно заняты рассмотрением гипотетических событий — что будет, если мы поступим так, а не эдак. Это отвлеченное мышление вполне может быть адаптивным свойством, позволяющим лучше, чем другим видам, просчитывать отдаленные риски, но при этом оно подразумевает, что мы представляем гораздо больше угрожающих жизни ситуаций, чем на самом деле переживаем, и что перспектива смерти в наших психических процессах фигурирует часто2.