Это был обычный треп, но за ним стояло слишком много правды. И, слушая, как Алай превращает все в шутку, Эндер вдруг осознал, что прямо сейчас теряет своего друга, и ему стало очень больно. Хуже всего было то, что он не мог с уверенностью сказать, чувствует Алай ту же самую боль или нет.
– Можешь попробовать, – сказал Эндер. – Я научил тебя всему, что ты знаешь. Но далеко не всему, что знаю я.
– Я догадывался, что ты что-то придерживаешь, дорогой учитель Эндер.
Пауза. Медведь Эндера попал в беду и забрался на дерево.
– Я ничего не скрывал от тебя, Алай.
– Знаю, – ответил тот. – И я тоже ничего не скрывал.
– Салам, Алай.
– Увы, этому не бывать.
– Чему не бывать?
– Миру. «Салам» значит «мир тебе».
Память Эндера откликнулась на слова Алая своеобразным эхом. Он вдруг вспомнил мягкий голос матери. Тогда Эндер был совсем маленьким. «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч»[3]. Эндер очень ярко представил, как мать протыкает Питера Ужасного окровавленным клинком, и слова эти навсегда запечатлелись в его памяти вместе с этой картинкой.
Медведь молча скончался. Быстрая забавная смерть под смешной мотивчик. Эндер повернулся. Алая уже не было. Эндеру казалось, что сейчас у него как будто отняли часть его самого.