Глава 9

Тяжелая голова поутру, похоже, станет моей традицией. Надеюсь, на этот раз обошлось без меток бафомета. Еще не до конца проснувшаяся, разжала пальцы левой руки – ничего. Теперь правая… Упс, проснулась я не одна: на ней кто-то лежат. Смутная надежда, что это Линас, что мы помирились, разбилась о рыжий затылок мужчины. Вдобавок жесткое ложе мало походило на нашу кровать, даже на диван в библиотеке Юргаса, где я частенько ночевала. Куда меня занесло?!

Самый интригующий вопрос оставила на закуску. Неприятности нужно принимать дозировано, переходить от меньшей к большей, иначе с ума сойдешь.

Итак, временно притворимся, что Вилкаса рядом нет…

Убрав с лица спутанные волосы, приподнялась на локте, осторожно высвободив прижатую чужим плечом руку, села. Я почти одета – уже хорошо. Насчет Вилкаса не знаю, заглядывать под плед не хочу, но по грудь он точно голый.

Взгляд поневоле отыскал почерневшие следы на шее. Выглядело ужасно, особенно в сочетании с амулетами. Во сне они перекрутились, свисали со спины, шнурками впивались в кожу.

Некромант мирно спал, подложив ладонь под щеку, даже посапывал.

Сделала глубокий вдох. Похоже, придется начать с самой крупной неприятности. Если рядом на полу или на стуле найду исподнее… Но я не нашла стула. Несколько раз пристально изучила обстановку убогой комнатенки – ни намека, только шкафчик с видавшей виды масляной лампой и узкая, жутко неудобная кровать. На нее вместо матраса камень положили? И подушка вылиняла, какой-то блин. Характерно, достался он мне. Одеяла нет, вместо него плед, от которого несло затхлостью.

Выкрашенные унылой зеленой краской стены, полное отсутствие окон – все навевало мысли о казенном учреждении. Нас таки арестовали и посадили в одну камеру? Дошутилась, Аурелия!

Нет, Вилкас не самый плохой вариант, чтобы скрасить одиночество. Сколько мне там лет присудят: десять, пятнадцать? С мужиком, оно, конечно, лучше, особенно со знакомым, но хотелось бы заниматься любовью на свободе и с Линасом.

При мысли об инквизиторе защемило сердце. Я такого ему наговорила! Хотя и он хорош, мог бы не лезть на рожон, не размахивать кодексом своих обязанностей, не ущемлять мою свободу.

Однако странная какая-то камера: даже ведра для справления естественных надобностей не поставили. А справить очень хотелось, потому как вчера… Вчера я совершила то, о чем очень пожалела утром.

Стараясь не будить Вилкаса, встала.

Куда же подевалась наша одежда, не отобрали же ее! Инквизиторы – те еще садисты, но не до такой степени. Хотя бы обувь оставили – вот она, родимая, рядом с сапогами Вилкаса.

Без особой надежды потянула на себя дверную ручку. Она поддалась, и я оказалась…

– С добрым утром! – широко улыбнулся мне гладковыбритый дежурный, не тот, которого вчера отец усыпил свечкой. – Вам умыться, наверное? А потом чайку? Кофе, простите-с, не держим: дорого, управление деньги только на чай дает.

Моргнув, по инерции поздоровалась:

– С добрым утром!

А потом ошарашила дежурного вопросом:

– Где я?

Не в тюрьме, это я уже поняла. Хотя после вчерашнего всякое могло привидеться. Может, я и вовсе сплю. Сейчас как ущипну себя… Не помогло.

– Так у нас, в сыскной.

Удивление дежурного сменилось сочувствием:

– А, да вы не помните ничего! Когда господин Цех вас привел, все порывались куда-то бежать, кому-то мстить. Уж извините, что вместе вам постелили. Комната для отдыха одна, там дежурный по ночам спит.

– То есть вы?

Прекрасно, я лишила беднягу законного отдыха. Зато кое-что прояснилось: я в сыскном управлении. Правда, вопрос, было ли у нас что-то с Вилкасом или нет, по-прежнему оставался открытым. Равно как и то, почему он здесь, а не в объятиях Эгле.

– Платье ваше и пальто мы почистили, просушили. Сейчас принесу, госпожа Дье.

Непривычно услужливый солдат ненадолго скрылся из виду и вернулся с моими вещами.

Указала на дверь:

– А рубашка господина Цеха тоже там?

О более пикантных предметах гардероба спрашивать побоялась.

– А рубашка на мне. С добрым утром, Аурелия!

Разбуженный голосами, на пороге комнаты отдыха возник Вилкас. Он зевал, щурился спросонья, но в остальном, за исключением взлохмаченности, выглядел сносно. А вот я…

– Мы нет, – твердо ответил на молчаливый вопрос Вилкас.

Покосился на дежурного и попросил:

– Выйди на минуточку!

Тот понимающе кивнул и с гаденькой улыбочкой удалился. Этот-то убежден, что у нас с некромантом все было.

– Твое поведение вчера меня неприятно удивило. – Несмотря на ранний час, откладывать неприятный разговор Вилкас не стал.

– Когда именно: в околотке или трактире?

В отхожее место хотелось по-прежнему, но я мужественно терпела. Воспользуюсь моментом, оденусь пока. При Вилкасе я не стеснялась.

– Везде. Аля, – некромант аккуратно взял меня за подбородок, развернул к себе, – это он тебя такой сделал?

Изобразила неведение:

– Кто?

Пальцы быстро застегнули пуговицы, затянули пояс. Чулки на мне, нижняя рубашка тоже…

– Юргас. До того, как он признал тебя своей дочерью, ты была другой.

В голосе Вилкаса сквозили печаль и сожаление.

– Скажи?..

Он отпустил меня, сделал долгую паузу, собираясь с мыслями.

– Ты… Ты действительно занимаешься черной магией? Не бойся, – горько усмехнулся Вилкас – я никому не скажу. Я уже соврал светлейшему, совру еще раз. Из-за меня ты в тюрьму не сядешь, на эшафот не пойдешь. Я сам… Неудачно зацепился за корень, упал, угодил в руки нежити – словом, твой отец меня не трогал.

Низко опустила голову. Руки плетьми повисли вдоль тела.

Выдавила из себя:

– Мне самой гадко. Тогда, в подвале… Меня будто парализовало.

– Не ожидала? – понимающе кивнул Вилкас. – Я тоже не думал. Знал, на что способен Юргас, но одно дело – слышать, другое…

– Больно?

Указала глазами на его шею. Некромант не застегнул ворот, выставил напоказ страшные следы.

– Уже нет. Это не ножевое ранение, боль быстро проходит.

– Я… я кровоподтеки уберу, сгустки быстро рассосутся. Сегодня же возьму бодяги и…

– Спасибо. Но ты не ответила на вопрос.

– И да, и нет. Я пока травки в его кладовой перебираю. Если бы не поранила отца вчера, в подвале бы тоже не стояла. Он велел ассистировать, сказал, нельзя с кровоточащей ладонью.

– Ты – поранила? – изумился Вилкас; в глазах вспыхнул привычный живой огонек. – Самого Юргаса Дье?

Пожала плечами:

– Ну да, мы поссорились, я его укусила. В ответ он влепил мне пощечину.

– Веселая семейка! – приглушенно рассмеялся Вилкас. – Темпераментная. Только вот на меня, – он снова стал серьезным, даже пригрозил пальцем, – свой темперамент распространять не надо! Зачем сказала, будто мы любовники?

Неохотно призналась:

– Чтобы Линасу насолить. Выбесил он меня! Хотелось ужалить, мол, свет клином на нем не сошелся, в Колзии мужики попривлекательнее есть.