Оперлась на руку Лотеску и присоединилась к очереди. Двигалась она медленно, поэтому успела изучить тех, кого еще не видела, и подслушать пару разговоров. К сожалению, некромант открыто не признавался в преступлениях, а светские беседы расследованию не помогли, зато дали пищу для сплетен. Будет о чем поболтать с девчонками в отделе. Помнится, Кайса утверждала, будто новая любовница директора театра блондинка. Увы, она брюнетка – вон, щебечет слева. Наверняка получила главные роли во всех спектаклях.

Кайса в свое время мечтала стать актрисой и теперь живо интересовалась всем, что связано с театром. Честно говоря, мир ничего не потерял оттого, что словоохотливая коллега не взошла на подмостки. Все-таки школьная самодеятельность – это одно, а профессиональный театр – другое.

– Когда все закончится?

Лотеску взглянул на часы, пообещал возвращение в глубокой ночи и намекнул, не скрывая желания скорее отделаться от подчиненной:

– Можно и раньше уйти. Меня тут ничего не держит, а вас, судя по всему, молодой человек ждет. Тот, с которым вы поссорились, – уточнил первый зам, чтобы не спутала с Тайроном.

Удивленно захлопала глазами. Откуда он знает о Гарете? Оказалось, простые логические умозаключения.

– Разве вы бы набрали меня, если бы не поссорились? Да еще не совсем трезвой, с предложением определенного свойства. По приемам не ходят с начальством.

Покаянно потупила взгляд и еще раз извинилась за пьяную выходку. Лотеску заверил: забыто и отодвинул от меня чужой локоть.

У дверей стало теснее, пришлось крепче ухватить начальника за руку и сократить разделявшее нас расстояние до минимума. Я бы сказала, до интимного минимума, который позволял в мельчайших деталях разглядеть затейливые запонки и по достоинству оценить парфюм. Не спорю, дорогой, запоминающийся, но я к сладким запахам равнодушна.

– Теперь целый час скуки, – предупредил Лотеску, провожая к свободному месту.

Мы устроились в четвертом ряду. Достаточно близко, чтобы все видеть и слышать, и достаточно далеко, чтобы помпезные речи не звенели в ушах.

Первый зам прикрыл глаза и в полголоса потребовал:

– Ну, рассказывайте.

– Что? – не поняла я.

– Хотя бы о таинственных материалах для лаборатории.

– Э, а вам это действительно интересно? – усомнилась я, пристроив сумочку на коленях.

– Нет, просто надо чем-то убить время. Вступительное слово стандартное. «В этот чудесный вечер мы собрались, чтобы чествовать имярек, – Лотеску забавно спародировал конферансье. – Это стало возможным благодаря милости его величества». Дифирамбы, титулы, биография лауреата… – Судя по тону, начальника тошнило от официоза. – Нет, если хотите, слушайте. Вы же впервые на таком мероприятии.

Меня хватило на пятнадцать минут, проверила по часам в диктино, а потом стало нестерпимо скучно. В магии я разбиралась плохо, формулы на гигантском изопроекторе ни о чем не говорили. Покосилась на Лотеску: тот с кем-то беседовал по приватной связи. Судя по улыбке, разговор не имел отношения ни к работе, ни к торжественному вечеру.

От нечего делать, обвела взглядом зал, разыскивая знакомые лица. Тайрон устроился во втором ряду рядом с попечителем нэвильских учебных заведений. Интересно, о чем они шептались?

Почувствовав мой взгляд, Тайрон обернулся, и я поспешила изобразить, будто увлечена голограммами на сцене.

Краем глаза проверила, отвернулся ли блондин. Да, продолжил прерванную беседу. Замечательно, а то решит, что кокетничаю.

Светские мероприятия утомляют. Похоже, не меня одну: практически никто не следил за сценой.

Воспользовавшись ситуацией, аккуратно собрала волоски у всех соседей. К счастью, никто не заметил, даже Лотеску не сделал замечание. Начальник беззвучно смеялся, закатив глаза к потолку. Кажется, ему вообще все равно.

Тоже, что ли, кому-то позвонить? Но кому? Брату? Надеюсь, он не спит в десять вечера в субботу.

Томас бодрствовал, и мы мило поболтали о семье и состоянии здоровья родителей. Оно тревожило, как у всех пожилых людей. То ревматизм, то сердце.

Когда на сцену как раз поднялся лауреат с благодарственной речью, ради приличия попрощалась с братом и обратилась в слух. На работе точно спросят, что он изобрел. Тайрон, конечно, рассказывал, но я ничего не запомнила.

– Не хмурьтесь: морщины будут. – Оказалось, Лотеску тоже отключил диктино. – Если интересуетесь наукой, подойдите к ученому во время обеда и попросите все доступно объяснить. Уверен, он не откажет. Людям приятно внимание.

Выступление лауреата завершало торжественную часть. После нее начался обед.

Столы накрыли в полукруглом зале со стеклянной крышей.

В специальной ложе разместились музыканты. Они играли старую добрую классику: арии из опер, сонаты и сюиты. Необременительный фон для общения. После скучного официоза хотелось взбодриться, потанцевать, но протокол мероприятия такого не предусматривал.

За столиком сидели вдвоем, от чего я ощущала некоторую неловкость. Не знаю, что шепнул Лотеску официанту, раз он усадил отдельно. Все прочие гости либо сидели за такими же столиками на двоих, либо за овальными столами на шестерых. Последние занимали семейные пары с друзьями. Рассаживались произвольно, без номерков и карточек.

В университете изучали этикет, обилие приборов не вызвало паники. Я умела отличить десертную вилку от вилки для рыбы, иногда даже пользовалась в ресторанах. Наслаждалась едой, а не стеснялась, изображая, будто не голодна. Еще бы не близость начальника… Право слово, зачем изображать отношения? Самого засмеют. Я понимаю, если бы Лотеску стремился обаять, но нет, его занимали другие женщины.

– Ну, за что выпьем? – лениво поинтересовался Лотеску, когда официант наполнил бокалы. – Признаться, вы меня удивили. Не стушевались.

– Вы за мной ухаживать пытаетесь? – ответила смелым вопросом в лоб. По идее, начальника устроил бы одноразовый секс в качестве платы за вечер, тогда все понятно и со столиком, и с поведением. – Не знаю, как вы, а я всегда пью за финансовое благополучие.

– Хороший тост! – кивнул первый зам. – И почему нельзя за вами ухаживать, Магдалена?

Голос Лотеску обрел игривые нотки. Южанин! Представляю, сколько у них детей, если у мужчин такой неуемный темперамент. На месте королевы я непременно бы завела любовника-южанина. А на своем… Вежливо откажусь.

Провела пальцем по ножке бокала.

– Потому что вы делаете это со скуки.

– А если нет? – продолжил игру начальник, нарочито наклонившись ко мне.

Ну да, сегодня у меня глубокое декольте, можно рассмотреть не только белье.

Уфф, показалось! Раз пошел привычный флирт, Лотеску развлекается, не более. Он сильно упал бы в моих глазах, если бы сделал непристойное предложение всерьез.

С трудом сдерживая улыбку, картинно вздохнула.

– Я холодная старая дева и вряд ли сумею вас удовлетворить.

Лотеску нахмурился и напомнил, что мы в общественном месте.

Да, действительно вышло не очень… Одно дело – шутки в кабинете, другое – опозориться перед цветом города.

– Когда ухаживают, не всегда тащат в постель. Это банальное проявление внимания к даме, – шепнул Лотеску и предложил тост за профессиональные успехи. – Мы в неформальной обстановке, поэтому не обижусь, но впредь следите за словами.

С облегчением хлебнула вина.

М-да, на подобные мероприятия меня больше не пригласят и на огнемобиле домой не отвезут.

Опасения оказались напрасными. Начальник сделал вид, будто я ничего не говорила, но провоцировать перестал, начал расспрашивать о семье, первой работе. Сначала отвечала односложно, но потом расслабилась. Лотеску не собирал досье, всего лишь поддерживал разговор. Под ровный гул голосов поведала о нелегкой доле учителя без связей, о мечтах провинциалки с востока, о трудностях выживания в незнакомом городе. В подробности не вдавалась, первый зам их и не требовал. Ел, пил, изображал интерес.

– И почему все-таки Вертавейн, а не столица? Или привлекли озера?

– Куда по распределению послали. Тут нашлось место и… Дальше вы знаете. А почему вы сами, – поддела начальника, – не отправились искать счастья в столицу?

Тот покачал головой.

– Я работал в Штайте, потом повысили. С амбициями, – легкая улыбка, – ишт Мазера, у меня все в порядке. У вас тоже. Найдите некроманта, – А вот и первый зам Карательной инспекции, а не скучающий мужчина. – Все равно как, Магдалена, но найдите. Докажите, что вы заслуживаете должности, которую так жаждете получить. Вижу же все ухищрения!

– Значит, печенье не понравилось, – вздохнув, отправила в рот кусок жаркого.

– Мне понравился бы отчет о поимке некроманта. Очень бы понравился, – подчеркнул Лотеску. – А печенье вкусное. Вы хорошо готовите.

Расцвела от гордости.

– Фамильный рецепт.

– Ну вот, теперь вы кокетничаете, – поймал на горячем Лотеску и вновь снял маску суровости. – Ладно, поговорим не о работе. Итак, ваш первый год в Нэвиле…

Остаток вечера прошел в неспешной беседе – единственно доступном развлечении. Начальник вел себя корректно, не приставал. Оказалось, он действительно маг, но отчего-то скрыл название факультета, отделался туманным: «По-вашему, какое направление профильное для Карательной инспекции?» Я предположила защитное, но не угадала.

– Практическое, – наконец сдался Лотеску. Видимо, не выдержал моего жалобного: «Ну, скажите!» – Предвосхищая охи и вздохи, похвастаться нечем.

– Вас и парциленом учили пользоваться? – с восхищением взглянула на человека, который, в отличие от меня, не остановился на общей теории.

Что бы там ни говорил Лотеску, третий уровень потенциала без усилителя казался запредельно высоким.

– В бардачке лежит, – отмахнулся начальник и сменил тему.

Надо же, обычным людям разрешение на ношение не дают.

Прием закончился в три часа ночи. Сонные усталые гости медленно потянулись к выходу. О лауреате забыли все, кроме друзей. Я так к нему и не подошла, решив не отвлекать дурацкими вопросами.

Уходя, оглянулась, чтобы окинуть прощальным взором опустевший зал, и тепло улыбнулась Тайрону. Тот стоял в паре шагов от меня. Шатен кивнул: вежливость не позволила поступить иначе.

– Да подойдите вы к нему! – подтолкнул в спину Лотеску. – Он из-за меня ушел, хотя с удовольствием бы остался. Зато теперь наверняка спросит код диктино.

Покачала головой и вышла в вестибюль.

Хассаби безродными не интересуются, а постельная игрушка на ночь – не мое.

Лотеску упрямства в любовных делах не понял, неодобрительно зыркнул, но промолчал. Отчего он так толкал к Тайрону? Мужская солидарность или страстная любовница в спальне? Так я надолго не задержу.

Ноги гудели, жутко хотелось снять туфли.

На улице оказалось свежо, после теплого помещения по телу разбежались мурашки.

Лотеску попросил немного подождать, накинул пальто и подошел к Барашту. Ровно на два слова – видимо, чтобы попрощаться. После он вернулся ко мне, усадил в огнемобиль и включил подогрев.

Разомлев на мягком сиденье, задремала. Начальнику пришлось пару раз окликнуть, чтобы разбудить.

Все же, нельзя так гонять! Только закрыла глаза… Зато соседи от зависти умрут. И Гарет приревнует, мигом примчится. С этими мыслями в который раз поблагодарила Лотеску за чудесный вечер.

– Не за что. Надеюсь, не напрасно время потратил, – пробормотал первый зам и уехал.