Глава 2, в которой немного развернутся тайны мира

Мама настолько обиделась на сына, что не захотела его видеть, убежав на работу с утра пораньше. Полностью неприспособленные к условиям суровой жизни рассеянный отец и бестолковый сын сообразили об этом, только когда обнаружили что на завтрак им остаётся не горячая каша, не вкусные гренки и даже не омлет, а хлопья. Оставленная коробка хлопьев с пакетом молока в центре стола, поверх которых лежала записка:

«Это всё из-за Димы. А на Диму я обиделась =С».

А ещё то, что в доме не осталось ни одного печенья.

«P. S. Я забрала всё печенье С=».

– Тебе обязательно надо перед ней извиниться, – заявил Диме папа.

А Диме оставалось только согласиться.

Снова позвонив Атаманше и попросив подбросить их, папа лично проверил, что сын добрался до школы и более того ― из машины проследил, что он в неё зашёл. Не проводил он его лично сам по нескольким причинам: во-первых, чтобы не подрывать авторитет сына, что его родители до сих пор водят в школу за ручку (это был бы сильный удар. Хотя то, что его подвезли на крутейшем джипе подняло ему авторитет), а во-вторых, они с Атаманшей спешили на работу. Хотя у них хватило времени, чтобы досмотреть, как за Димой закроется дверь и тут же уехать.

А Дима так остался стоять за дверью, отойдя чуть в сторонку, чтобы его не сбивали ученики, грустный-грустный. Да, он многое вынес из вчерашнего дня и ещё кое-что всё ещё надо исправить (извинится перед мамой), и главная проблема ― если он ещё как-то влезет к параэкологам, его папа с параэкологами дружить уже не сможет. Но отвернуться от той весёлой жизни означало вернуться в эту ― скучную и тоскливую, а от этого становилось ещё грустнее.

Не говоря уже о том, что из-за того, что он пропустил вчерашний день, он не знал, какой у него сейчас предмет и в каком кабинете. Может, он вообще приехал не к тому времени?

Поток школьников уже иссякал, может, Дима и смирился бы со своей судьбой и провёл бы этот день нормально, но последний ученик тоже остановился в дверях. Он был диминого возраста и азиатской внешности, в России он был недавно, а своих одноклассников должен был увидеть впервые (но предмет и кабинет узнал заранее) и поэтому очень нервничал. А Дима воззрился на него во все глаза, потому что впервые увидел этого мальчика и сразу понял, что тот новичок, что серьёзно смутило новопришедшего. Тот даже напрягся, когда Дима подошёл к нему, потому что был уверен, что Дима наверняка из тех, кто цепляется к новичкам, и, возможно, придётся даже драться.

Дима положил руку ему на плечо:

– Ты видел когда-нибудь чёрных-чернушек? – серьёзно спросил он.

Новенький удивлённо покачал головой со смешно оттопыренными ушами.

– Тогда пошли! – тут же решил Дима, потянув его за собой, в школу, к чёрному входу, опасаясь, что папа ещё следит за главным входом, и не подозревая, что тот давно уехал.

Пригнувшись ― мимо стола вахтёрши и гардероба, чтобы не поймали за шкирку и не отправили в классы. Чёрный ход был совсем рядом ― за углом и по лестнице вниз, и он был всегда открыт, потому что через него старшеклассники сбегали покурить. Всё же перед дверью Дима остановился и обновил корректором свою же крупную надпись с прошлого года: КУРИТЬ ― ПЛОХО! Но её он написал просто, чтобы старшеклассников позлить, для него же вред курения был очевиден хотя бы в том, что запах табака озлобляет существ, и либо они от тебя унесутся подальше, либо нападут. А кидаться в них окурками вообще очень вредно для здоровья. Тут уже не будет мальчика и енота, чтобы тебя спасти.

Снаружи за дверью Дима быстро сделал предупреждающий знак «тсс!» и, прижавшись к стене, профессионально огляделся по сторонам одними глазами, и авторитетно махнул рукой новенькому, шепнув тому: «делай, как я!»

Дима по стеночке добрался до угла, быстро оглянулся, и кувырком, чуть не шандарахнув себя свесившимся портфелем по затылку, скрылся в ближайших кустах акации.

Заинтригованный новичок китайского происхождения ловко и быстро проделал всё то же самое, правда, тоже чуть не потерпев оплошность со своим портфелем при кувырке. В кустах Дима одобрительно показал большой палец проделанной работе.

– А зачем мы так делаем? – увлечённо спросил новенький.

– Зачем? Круто же! Как в шпионских фильмах! – без тени сомнения ответил Дима.

– А, – казалось чуть разочарованно высказался тот, но в его через-чур серьёзных карих глазах впервые вспыхнул озорной огонёк.

Который от недоумения едва не погас, когда Дима с серьёзным видом добавил:

– Но лучше всё-таки посматривать, чтобы нас не заметили воробьи.

И так они по-шпионски добрались до забора, по-шпионски перелезли через забор, состоящий так удобно из сетки рабица. Дима несказанно обрадовался, когда увидел, что новичок умеет спрыгивать прямо с забора, как и Дима ― а больше никто в димином классе так не умел. Правда, сам новичок признался, что сделал это впервые ― просто увидел, как легко это вышло у Димы и подумал, что это и вправду легко. А тем временем они по-шпионски пересекли улицу, даже по-шпионски перешли дорогу на зелёный свет, и весьма по-шпионски оказались посреди небольшой парковой зоны, посреди которой стоял большой камень и на который Дима немедля встал, приложив ладонь козырьком к глазам и внимательно вглядываясь вдаль.

– Шьто? Враг? – задорно спросил новичок, вставая на страже рядом и даже сложив руки пистолетом, в защиту от потенциального врага. В пылу игры у него впервые вылез китайский акцент.

– Нет, – пафосно-гордо ответил Дима. – Я заблудился!

– А, – недоверчиво покосился на своего нового друга новичок, вышел из образа и сел рядом на камень, в ожидании, когда же тот найдёт дорогу.

Вообще-то заблудившись, хоть и с другом, в едва знакомом городе, едва знакомой стране, И Джину (а вообще-то нового друга звали И Джин, но Дима об этом ещё не знал, как и И Джин не знал, как зовут Диму) стоило бы обеспокоится, но он хорошо знал, что может просто позвонить родителям, главное найти чёткий ориентир, чтобы они знали откуда его забирать, да и к тому же, он помнил, как добраться до школы…

И Джин огляделся по сторонам и понял, что со всеми кувырками и оглядыванием по сторонам, он не совсем помнит, как добраться до школы, а потому он здраво подпёр голову руками и принялся искать ближайшие ориентиры.

Прямо за ними двумя стояло огромное, странной формы, с круглыми и полукруглыми окнами жёлтое здание ― правда оно было заброшенным: крыша недоделана, все окна чёрные, без стёкол, а внизу и окна и дверные проёмы заколочены. Такое ощущение, что хотели построить необычный магазин или даже музей, но почти достроив, почему-то передумали.

И Джин подёргал Диму за рубашку, чтобы узнать у него, что это за здание, но Дима, оборачиваясь, тут же увидел заброшенную постройку и радостно воскликнул:

– Да, это оно! – и помчался к зданию, а И Джину ничего не оставалось, как гнаться за ним.

У самого здания Дима резко затормозил, чуть не врезавшись в стену, и, хитро прищурившись, принялся обходить здание по кругу, что-то высматривая внизу. В конце концов они остановились на самом углу парка, где было не заколоченное подвальное полукруглое окно, почти полностью закрываемое кустом со странными белыми шариками, таких И Джин ещё не видел.

– О, они смешно лопаются, когда на них наступаешь, особенно, когда их много, смотри, – Дима не замедлил показать. А потом, вспомнив цель их прибытия, быстро выпрямился, откашлялся, принимая серьёзный и взрослый вид. – Так, во-первых, ничего не бояться, ничего не пугаться – они питаются страхом, – нравоучительно начал он, даже покачивая указательным пальцем перед носом И Джина, а сам И Джин был заинтригован внезапной серьёзностью и странностью разговора, впрочем странности он пока списывал на то, что возможно недостаточно хорошо знает русский язык. – Во-вторых, в начале смотреть на них можно только краем глаза, только потом, когда они к тебе привыкнут, можно разглядывать их в упор; в-третьих, нельзя ходить по земле ― только по доскам, кирпичам и вещам… – Дима с натугой задумался. – Ну, пока всё. Если ещё что-то вспомню, скажу. Я первый. Там нужно спрыгивать так же, как с забора.

Дав последние нравоучения, Дима сразу же скрылся в дыре, а И Джин, очень заинтересованный такими странными наставлениями, больше похожими на игру, мигом спрыгнул за ним, правда, чуть не приземлившись прямо ему на голову.

Внизу было очень темно, свет с недостроенной крыши блестел только где-то очень высоко, полностью перекрываемый чердачными балками ― деления на этажи здесь не было, трёхэтажное здание было полностью полым внутри, от подвала до чердака. Два мальчика стояли на куче мусора, и было видно что прочий мусор, а также кирпичи, доски и камни были раскиданы по всему подвалу аккуратными дорожками. А в особо тёмных углах, казалось, что-то зашевелилось при их появлении.

– Не смотри в упор! – снова предупредил Дима, заметив, что друг пялится туда. – Пока только краем глаза! Потом они привыкнут и сами выйдут! Пойдём!

И сам перепрыгнул на ближайшую доску. Второй не замедлил последовать за ним.

– Кто? Люди? Животные? – внутренне И Джин сгорал от любопытства, но внешне вёл себя сдержанно: куда его привели? В тайное общество? Посмотреть на щенят?

– Скорее животные, – задумчиво ответил Дима, перебираясь дальше. – То есть, некоторые их так не считают, но я всегда считал их кем-то вроде зверей. Поэтому мы называем их существами.

– Мутанты? – не понял новенький, припомнив нужное слово только потому что по-английски оно звучало также, а Икс-менов он смотрел.

– Неее, – сразу же возразил его проводник, – они всегда такими были!

В темноте уже что-то начало шевелиться и приближаться к ним. И Джин старался их отслеживать краем глаза, но пока ничего понять не мог. Любопытство и непонятности заставляли его быть очень внимательным, строгим и прагматичным, как великие детективы (и этой чертой И Джин в себе очень гордился), ради главной цели ― понять и разгадать!

– А почему нельзя ходить по земле? – прагматично спросил он.

– Она грязная! – «объяснил» Дима, и задумался, даже встав на месте. Раньше он бы удовлетворился таким ответом, в стиле «что здесь ещё объяснять-то?», но серьёзное любопытство друга заставляло его более чётко формулировать свои мысли. – Эта земля плохая, потому что здесь кладбище было или плохое что-нибудь случилось, например, дом сгорел с кем-нибудь или ещё что-нибудь плохое-ужасное. И поэтому в этой земле плодятся всякие существа. Они не плохие, но питаются всем плохим: например, страхом или если ты сам по жизни плохой, они тебя съедят.

– Поэтому бояться нельзя? – внимательно уточнил друг.

– Ага, – обрадованно подтвердил Дима, потому что новичок оказался таким догадливым. – И ничего плохого рядом с заброшенными зданиями делать нельзя, потому что получив одну еду, они начинают приставать к тебе, чтобы ты их ещё накормил, а чем больше ты их кормишь, тем хуже ты становишься, а когда ты становишься совсем плохим, то они тебя съедают.

– Похоже на ужастик! – увлечённо воскликнул И Джин. Ужастики он любил, но до сих пор ни в одном не оказывался. Впрочем, не смотря на то, что они стояли посреди темного сырого подвала и вокруг них шевелилось что-то тёмное (И Джин уже заметил, что они разные: кто-то стоял на длинных четырёх ногах, а кто походил на бесформенную кучу грязи), никакого ужастика не ощущалось. Может, потому что он стоял рядом с другом, столь уверенно об этом рассказывающем, а далеко вверху проглядывал солнечный свет.

– Но это всё по-настоящему! – гордо изрёк Дима, гордый тем, что может это кому-то сказать. – Вообще, у всех заброшенных зданий земля рано или поздно портится, поэтому заброшенные дома надо быстро сносить, чтобы нечисть не развелась! Потому что всему городу плохо, если такой нечисти слишком много! А на порченной земле параэкологи специально договариваются о постройке-недостройке, как я это называю, когда возводится зданьице, которое никогда не будет достроено, потому что люди не должны селиться на такой земле, – и заговорщицким шёпотом продолжил, потому что эту информацию ему всегда выдавали только так: – на самом деле самые-самые лучшие студенты нашего архитектурного университета на этом свои экзамены сдают ― им разрешают реализовать проект своей мечты! Правда, он так и останется недостроенным, – хихикнул в конце рассказчик.

– Ару-хи…? – И Джин попытался вспомнить показавшееся непонятным слово.

– Ар-хи-тек-тур-ный, – по слогам повторил для него Дима, нарисовав руками в воздухе домик. – Здания строить, андерстэнд? – он подозрительно посмотрел на него искоса, не слишком ли много информации оказалось и всё ли тот понял.

– А, – серьёзно кивнул тот, похоже внимательно слушающий и вникающий. Только оглянувшись по сторонам, чтобы понять, что любопытные существа, уже не боятся прямого взгляда, а Дима продолжал балакать, ничуть не беспокоясь и заложив руки за голову:

– Поэтому у нас в городе так много крутых зданий, но половина из них заброшенные. Правда, плохо то, что люди смотрят на красивое здание и хотят в нём жить, а оно всё никак не достроится. И они начинают жаловаться, что за произвол и почему здание не достраивается, – он выдавал все сложные истории, которые ему когда-то об этих зданиях рассказывали, обрадованный, что хоть с кем-то может ими поделиться, но сам не понимающий всей их сложности, но И Джин, похоже был более сметлив в таких делах.

– И некоторые всё равно достраивают такие здания и селятся в них? – обеспокоенно уточнил он.

– Да! – щёлкнул пальцами Дима и уставив указательный палец в потолок, радуясь, каким умным оказался его новый друг. – А им потом после этого только плохо живётся, и заснуть не могут, а существа могут съесть их кошку или ещё чего натворить!

– Они всё едят? – поморщился И Джин. Он только и слышал, как существа кого-нибудь съедают.

И тут ему в ладонь уткнулся холодный влажный нос. Новенький обернулся и сначала подумал, что это бродячая собака, только очень лохматая и грязная, и протянул руку, чтобы погладить её, но тут он заметил, что вместо лап у неё белые кости и обмер от испуга. А ещё больше его волновало, как с его растущим страхом, в глазах собаки загорается жадный голодный огонёк.

Дима панибратски взвалил руку ему на плечо, а вторую положил прямо на голову собаки, потрепав её между ушами:

– Я называю их «костяшками», – авторитетно сообщил он и иджинин страх сразу куда-то улетучился.

А «костяшка» довольно завиляла хвостом, сразу показавшись обычной собакой, просто с костяными лапами. Подумаешь.

– Я правда это вижу?! – изумлённо воскликнул на родном китайском И Джин, протянув руку, чтобы тоже погладить существо. То было не против, а только за, лыбясь во всю пасть и зажмурившись от удовольствия. На ощупь шерсть была холодная и жёсткая.

– Эти собаки гуляют по улице по ночам, – Дима перешёл на особый голос для страшилок. – И если ты ночью посреди улицы услышишь перестук костей, то лучше поскорее скрыться в ближайшем ярко освещённом помещении! Они очень быстрые, поэтому от них бесполезно убегать, а в темноте они тебя быстро найдут…

– И съедят, – заученно закончил И Джин и они рассмеялись.

– Не, правда, съедят, – предупредил Дима, убирая руку с друга и садясь перед «костяшкой» на корточки, чтобы почесать шею и за ушами. – Хотя и убегать от них в принципе необязательно, потому что они всё те же собаки, которые не против, чтобы их погладили и дали чего-нибудь вкусненького, – и добавил заговорщицким шёпотом: – Только костей не давай ― они обижаются! – и указал на их лапы.

К ним уже подошли три другие костяшки, все они были собаками, но разного размера и облика ― один из них был даже породистым доберманом. И Джин уже гладил и возился с ними нисколько не боясь.

– Смотри, – вон там мусорники, – Дима пальцем указал на кучу мусора, которая сформировалась во что-то похожее на руку и помахало ему. – Они появляются из трудноразлагаемых отходов, – пояснил он поморщившемуся И Джину, – хотя современный полиэтилен и им сложно переварить. – Мальчик задрал голову, высматривая что-то наверху и тут же вскинул руку, – О, смотри! На балках!

На балках, головой вниз висели птицы похожие на ворон с лысыми головами и щурящимися красными глазами, а за балку они держались руками, очень похожими на человеческие. Птицы поглядывали на них, вертя головами так и сяк, но спускаться не желали.

– Я называю их летучемышевороны! – Дима был не очень оригинален в названиях, но очень ими гордился. К счастью, он понял всю глупость прозвучавшего и поспешил восстановить свой статус знатока в глазах друга: – Но на английском ещё круче: Batavеn!

– Да, на английском круче, – согласился И Джин.

Они оба стали вертеть головами, высматривая ещё вылезших существ: это были и мыши с рыбьими головами и ящерицы с без передних лап, бегающие на задних, и даже мельком заметили вылезшего Крысиного Короля ― о котором они оба знали по «Щелкунчику».