Цитаты из книги «В точке покоя»

Потому что взрослость – это всегда про осознание цены и ценности: вещей, отношений, задач, последствий. Когда больше никто не придет и не спасет, и если ты решаешь пустить свою жизнь под откос – то вперед и с песнями. Только потом без нытья, жалоб и обид – их некому предъявлять. Перефразируя название одной известной книжки: после восемнадцати – уже поздно. Понимаешь, что взрослеешь, когда начинаешь беречь колени, правильно поднимать тяжести, досушивать до конца зимой феном волосы, радоваться, когда пальто прикрывает попу. Открываешь безыскусную прелесть обычных на самом деле вещей, чьим уродством так любят пугать в юности: колготок с начесом, теплых подштанников, хлопковых труселей. Это потом, когда спину прострелит, понимаешь, как мама была права. И уже сама высушиваешь каждый вечер ботиночки накануне, закрываешь на три оборота шею шарфом, без нытья надеваешь под свитер и гольфик, и маечку, если понадобится, а на голову не только безропотно шапку натягиваешь, но и весь капюшон.

Это – безопасные люди. Люди, которые знают цену доверию и боли, молчанию и активным действиям, словам и поступкам, уместным в данный конкретный момент. Люди, при мысли о которых не становится муторно от заранее известной реакции, годами разыгрываемой как по нотам: хмыкнуть, скривиться, уйти в нотацию, закатить глаза. Вот таким, из последних, проще не сказать, чем потом объяснять, продираясь через упреки, как через розарий, поминутно останавливаясь, чтобы перевести дух, не слететь с катушек от раздражения, выковырять шипы.

этих связях и в этих людях ценишь и бережешь не громкость имени и количество страниц в поисковой выдаче, а крепкое знание, что с ними не нужно врать. Подстраиваться под их представление о тебе, бояться из него вывалиться, не дотянуть – что отклеится ус, заблестит на жаре нос, съестся помада и некрасиво размажется по нижнему веку тушь, прости Господи.

ему, не хватает мозгов; Железным Дровосеком, потому что мне так же, как и ему, не хватает сердца; Трусливым Львом, потому что мне так же, как и ему, не хватает храбрости; и Элли, потому что я так же, как и она, ищу маковые поля, чтобы забыться.

о «если не ты, то кто, и если не сейчас, то когда».

Каждый день кто-то бросает игральные кости заново – и я просто делаю все, что могу, с тем, что есть.

Поздней осенью сделать это гораздо легче, чем ранним летом. Из нелюбви выходишь, как из темного, душного кабака: с удивлением и наслаждением, прокуренным сердцем, немного щурясь. Хлопаешь себя по карманам, ощупываешь по бокам, понимаешь: эх, мать, жива! А там, за углом, варят отменный кофе.

Из нелюбви выходишь, как из темного, душного кабака: с удивлением и наслаждением, прокуренным сердцем, немного щурясь. Хлопаешь себя по карманам, ощупываешь по бокам, понимаешь: эх, мать, жива!

Хорошо, если рядом есть человек, на которого можно положиться и опереться, но еще лучше – иметь опыт стояния на своих двоих, ремесло, которое может тебя прокормить, и несколько сотен баксов в носке под кроватью на всякий случай. Жизнь прекрасна и удивительна, Вселенная мудра и добра ко мне, но носочек никогда не повредит, никогда. Хотя бы потому, что в какой-нибудь холодный отчаянный день ты можешь пойти и купить себе чашку горячего шоколада.

из него принадлежат тебе на бумаге. Оставь свое фырканье при себе и не лезь в чужой монастырь со своим уставом.