Ночь неспокойная

– Это Зоя? – спросила Линочка и прыснула в кулачок, вспомнив уличную фамилию мамзельки-карамельки. Воздух, насыщенный кислородом, опьянял: всё грезилось легким и веселым.

– Нет, это Валентина, ее мать. Зойка по пятницам у подруги ночует, а возвращается первым рейсом, надолго в городе не остается, за матерью присматривать надо. Она, в смысле, Валентина, женщина с фантазиями. Сама видишь, – Антон указал на забор, расписанный рунами.

– Что дурного в фантазиях? – пожала плечами Лина. – Они спасают от скуки. Ты же сам любишь сказки.

– Не знаю. – Антон стал серьезным и вздохнул. – Понимаешь, сказки – это нечто абстрактное, вреда не приносящее, а фантазии могут стать губительными. Она сама себя ими калечит. Хорошо, если Зое удастся увезти мать в Москву, а там подлечить ее. – Антон повертел пальцем у виска, давая понять, какого рода недуг одолевает Валентину.

Всё началось после смерти мужа Валентины, Неона Аскольдова, то есть, Худова Николая Степановича. Художники, как понимал Антон, люди, наделенные болезненным воображением, и общаться с ними опасно, поскольку фантазии могут быть заразными, судя по поведению Валентины Ивановны. Аскольдов, по предположениям Заречного, со своим художественным бредом справлялся с помощью холстов и красок, оставляя образы, рожденные фантазией в сюжетах на полотне, а Валентина Ивановна – педиатр в детской поликлинике, и сбрасывать заразу иллюзий, не умела.

– Опасные микробы воображения копятся и плавят мозги, порождают галлюцинации и ведут человека к гибели. Вот, например, всем известно, – повествовал Антон, – что после наступления сумерек в баню не ходят, поскольку дед-банник готовится других гостей встречать, а после двенадцати часов и вовсе к бане подходить опасно – нечистым это место считается. Так Избачиха говорит. А на самом деле – всё просто и объяснимо: у хорошего хозяина к двенадцати часам банька-то уже выстывает. В общем, как-то раз тетя Валя, закрутившись по хозяйству, прозевала банное время и решила принять гигиенические процедуры в час ночи. Поздно протопила баню… Понятно, устала женщина, сон одолевает, решила быстренько, на скорую руку, ополоснуться, и на боковую. Поторопилась, не досмотрела, забыла заслонку открыть и едва не угорела. Согласись, ничего сказочного.

Хорошо, Избачиха с утра усмотрела, что в окнах свет ночью горел, и пошла взглянуть, что за оказия такая. Не знаю, может быть, у Валентины Ивановны из-за переизбытка угарного газа в мозгах необратимые изменения начались, только стала она заговариваться немного. Тетя Валя всех убеждает, что пыталась из бани вырваться, но дверь была приперта чем-то. Говорит, хотела окно высадить, но не получилось, силы не хватало. И в окно, кстати, будто бы видела призрак. Конечно, угар начал действовать, ведь, дверь-то никто не подпирал. Кому такое в голову взбредет? А Валентину спасло то, что она лежала на полу и дышала воздухом сквозь щель в двери.

На этом злоключения несчастной не закончились, и каждый случай Валентина приписывала козням некой тени, преследующей её. Однажды она едва не удавилась веревкой, натягивая ее на рогатины, чтобы развесить белье для просушки.

– Я думаю, – Антон бросил взгляд на Лину, на окно, снова на Лину, – она просто запуталась в длинной веревке, накинула ее себе на шею, дернула с силой и едва не убила себя. В другой день, чуть в Анюткином пруду не утопилась. Хотя, какой пруд, так лягушатник, и воды там воробью по щиколотку, но Валентина Ивановна умудрилась воды нахлебаться. Ну, а что удивительного? День выдался жаркий, душный, она от жары сомлела, потеряла сознание, упала в пруд.

– Почему не подключили полицию? – спросила Лина. – Что, если всё это не случайность?

Вопрос прозвучал глупо. Понятно, что Антон видит причины всего случившегося в нездоровье Валентины и вмешательство посторонней силы исключает. Разумнее было бы не воспринимать несчастья незнакомой женщины всерьез и согласиться с мнением Антона. В конце концов, какое ей, Линочке, дело до чужих фантазий и болезней? И все же, знай она заранее о происходящих в Беседино странностях, предпочла бы провести рождественские каникулы дома, в городе. Не хватало еще оказаться в эпицентре таинственных событий, которых следует избегать и опасаться, как урагана, способного разрушить надежды на будущее.

Тайны только кажутся притягательными, похожими на полотно, сотканное из золотой парчи, скрывающей под собой нечто заветное, а на деле оказываются рваной мешковиной, закрывающей чьи-то нечистые помыслы.

– Полицию? – удивился Антон. – С какой стати полиция станет выслушивать бред начинающей сумасшедшей? Валентина сама виновата в своих бедах, придумала какую-то злобную тень, чтобы переложить ответственность на неё. Это психология, а не криминал.

– А Зоя, как относится к происходящему?

– Собирается в Москву, я уже говорил. Что Зоя? Зоя прекрасно понимает: матери необходима в лучшем случае смена обстановки. Зоя давно намеревалась перебраться в столицу, но Валентина противилась, считала, что город больших возможностей сломает девочку. А получилось, что сломалась сама Валентина Ивановна, и без участия Москвы. То, чего мы боимся, то, чаще всего, и происходит.

В словах Антона была логика, здравый смысл и успокаивающая душу уверенность, но недавно полученный жизненный опыт мешал Линочке воспринимать события в предложенном Антоном варианте. Тайны, даже чужие, пугали. Причина такого страха таилась в событиях минувшей осени, и она еще не совсем отошла от проклятия Дьяка Лютого, навсегда утратив то, что могло бы стать большим счастьем.

Надо перестать думать о прошлом, начать жизнь с чистого листа, отодвинуть пережитое, отмахнуться от призраков и шагать дальше. Жизнь продолжается!

«Если ваше дурное настроение связано с прошлым, постарайтесь отпустить былое. Представьте прошлое в виде белой птицы, томящейся в клетке. Распахните дверцу и позвольте птице обрести свободу. А вас ждут новые люди и новый мир».

Лина решила больше не вникать в проблемы Валентины Ивановны и не расспрашивать о них Антона: глупо и невоспитанно совать нос в чужие дела, особенно, если они тебя совершенно не касаются.

«На новом месте, приснись, жених, невесте». Линочка бормотала фразу и сладко позевывала, призывая сон, но уснуть долго не удавалось. Лина встала с кровати и, накинув на плечи одеяло, подошла к окну.

Завораживающая картина: темная улица, свет одинокого фонаря, блестящая корочка наледи на озябшей земле, остекленевшие кусты крыжовника, крадущаяся вдоль забора тень… Тень!

Линочка больно стукнулась лбом об оконный переплет, стараясь удостовериться, что увиденное не ночная греза. Тень двигалась медленно, крадучись. Лина быстро натянула на себя джинсы, свитер и вышла из спальни, намереваясь разбудить Антона и рассказать ему об увиденном. Дверь в комнату Антона была не заперта, молодой человек мирно спал, свернувшись калачиком на диване, и тихо посапывал.

Лине стало неловко. Зачем тревожить человека? Объяснение займет много времени: пока Тошка стряхнет остатки сна, пока поймёт положение вещей, пока примет решение – пройдет время, а Тень ждать не станет. Может быть, оставить всё, как есть, лечь спать и ждать развития событий? Вероятнее всего, ничего не произойдет.

А если произойдет? Если несчастная Валентина Ивановна, сейчас нуждается в помощи? Если Валентине угрожает опасность и Линочка, зная, вернее, угадывая это, позволяет злу совершить гнусное дело?

На сборы ушло не более минуты. Лина, чтобы не оставлять дверь дома открытой, воспользовалась окном своей спаленки.

Оказавшись на улице, окутанная темнотой и холодом, девушка растерялась. Тень исчезла, тонкий ледок под ногами, предательски хрустел. Как же так получается: хочешь спокойно провести ночь, делаешь всё возможное и получаешь отрицательный результат? А всего-то надо было оставаться в постели и ждать сна, не выглядывая в окно. Не вернуться ли?

Линочка старалась идти бесшумно, скользящим шагом и на полусогнутых, она внимательно прислушивалась к шорохам и звукам, до рези в глазах вглядывалась во тьму, но ничего не слышала и не видела. Главное – держаться ближе к забору, так получается тише и не так страшно.

Лина обогнула дом, прошла, цепляясь за штакетник, до огорода и остановилась. Дальше, как она успела понять из дневной экскурсии, раскинулось поле с частными наделами, которые раньше назывались усадами, а теперь вольницами дачников. За огородами темнота казалась густой, сплошной и бескрайней, как отчаяние.

Линочка остановилась, раздумывая над дальнейшими действиями. Тихий шорох, шепот, чей-то вздох, движение воздуха. Тьма вздулась и отделила от себя движущийся и бормочущий сгусток.

Девушка вжалась в забор, уступая узкую тропку порождению тьмы. Тень медленно, не оглядываясь, прошествовала мимо, постукивая по наледи длинным посохом.

Избачиха! Неужели пожилая женщина страдает лунатизмом? Скорее всего, бессонница бедняжке докучает. Не окликнуть ли? Не решилась, да и силы внезапно закончились, остро, до ломоты в суставах, захотелось спать. Лина ощутила спокойствие и легкость, она-то готовилась к встрече с мистическим ужасом, а встретила Избачиху, совершающую прогулку.

Возможно, для поселка такие променады не совсем обычное дело, но польза от ночного похода большая, особенно для тех, кто страдает бессонницей. Остаток ночи Лина проспала крепко и без сновидений.

Паутина для бабочки

В доме было жарко, хозяин решил растопить печь в дополнение к центральному отоплению, опасаясь за хрупкое здоровье изнеженной городской гостьи. Лина вошла на цыпочках в кухню, прижалась плечом к теплому боку голландки и взглянула на старые ходики, висевшие на стене.

Девять часов. В выходные Линочка позволяла себе поспать подольше, часиков до двенадцати, но и после долгого сна не чувствовала себя бодрой, а сейчас она была полна сил и ужасно голодна.

– Что снилось? – спросил Антон, снимая закипевший чайник с плиты и заваривая кофе. – Смотри-ка, еще суток не пробыла в Беседино, а личико румяное, глаза блестят – целебный воздух действует. Пойдем-ка завтракать на террасу, всё уже готово.

Лина, вдохновленная ароматом кофе и омлета, выбежала в террасу, угнездилась на мягком сиденье эргономичного, как назвал Антон, стула и запрокинула голову, упираясь затылком в высокую спинку. На столе лежали журналы и городские газеты, на подоконнике стояла чашка. Ну, конечно, Заречный – парень сельский, из ранних пташек, не дождался, когда гостья-засоня очнется от сладких снов, и позавтракал.

– Ничего похожего, – азартно запротестовал Антон. – Я выпил всего две чашки кофе. Ну, рассказывай, кто тебе приснился?

Хозяин пытался развлечь гостью, показавшуюся ему скучающей. Он рассказывал занятные истории из жизни односельчан и товарищей.