Глава 12

Весь вечер прошел в таком же настроении: мне все время казалось, что Игорь просто снисходит до меня, как до какой-то уличной попрошайки. До такой степени надоело унижаться, что прекратила задавать вопросы, достала телефон и бессмысленно бродила по сети. Спроси меня кто-нибудь, что видела или читала, я бы растерялась.

– Папа, неужели у тебя так все плохо с делами? – не выдержала, спросила, как только мы отъехали от этого злосчастного дома.

– С чего ты взяла, Настя? – отец был спокоен, как удав. Только бровью повел, показывая, что слегка недоволен моим вопросом.

– Судя по поведению «жениха», – протянула как можно язвительнее, – меня ему навязали. И он совершенно не счастлив был видеть меня. Получается, что этот брак выгоден только тебе…

– Всем. – Внушительно отрезал. – Этот брак выгоден всем нам, Настя. И эту тему мы больше не обсуждаем.

– Но он же вел себя, как последняя сволочь, пап! Как будто уборщицу какую-то собеседовал, а не будущую жену! Это же… ты понимаешь, как это унизительно? – последнюю фразу почти прошептала.

– Ну, а кто тебе не дает вести себя так же? – Холодный голос отца отрезвил. – Сделай вид, что это ты к нему снизошла, а не он к тебе. Пора взрослеть, Настя. Раз уж начала играть во взрослые игры раньше времени – принимай их правила и соответствуй.

– Ты знаешь, пап… По-моему, ты прямо с рождения моего требовал, чтобы я повзрослела. А теперь, так вообще, отличный повод от меня избавиться… – наверное, это звучало жестоко и несправедливо. Но я не смогла удержаться.

– На первый раз я сделаю вид, что ничего не слышал. Но больше такого не прощу. Поняла меня, Настя?

– Поняла. – Выдержала паузу и, все-таки, спросила о том, что меня терзало. – Неужели у меня вообще нет шансов отказаться, а? Ты по-другому не сможешь свои дела устаканить?

– А я, между прочим, твои дела решаю, а не свои. И думаю о твоем будущем и безопасности.

– Сажаешь на поводок, чтобы больше не сорвалась?

– Строю забор вокруг тебя покрепче. Ощущаешь разницу?

В чем разница между цепью и забором, я мало понимала. Но углубляться дальше в тяжелый разговор не стала. И без того было больно и гадко на душе. И веры не было в эти разговоры о защите.

Не о такой семейной жизни я мечтала. Ни о поводках, ни о заборах там речи не было.

********

– Я не могу больше так жить, понимаешь, Глеб? – я рыдала на его груди, после того, как разругалась с отцом и громко хлопнула дверью, уходя. Покидала в сумку только самое необходимое и ушла. Меня никто не останавливал. Но слова, которые отец кричал во время ссоры, не давали спокойно дышать и жить.

– Настя, все семьи переживают кризисы. У вас тоже, наверное, такой настал. – Он нежно гладил меня по волосам, успокаивая и убаюкивая. – Скорее всего, твой отец не готов к тому, что ты повзрослела.

– Нет! Он всю жизнь мечтал, когда же я стану взрослой!

– Это тебе так кажется, Насть… – Иногда казалось, что Глеб старше меня не на пять лет, а на все пятнадцать. Таким он выглядел мудрым и рассудительным. – А на самом деле, родители никогда не готовы отпускать своих детей в свободное плавание.

– Ты что, оправдываешь его? Защищаешь? – я вскинулась возмущенно. Даже слезы на время высохли. – Хочешь сказать, что я не права? Может, еще вернуться нужно, прощения попросить?

– Я не хотел бы, чтобы ты ссорилась с отцом. Это твоя семья, все-таки… – Для Глеба слово «семья» значило не меньше, чем для меня. И даже больше, наверное… Он потерял отца в шестилетнем возрасте, когда уже помнишь все и тоскуешь безумно. А потом и мама его ушла, когда он учился на последнем курсе универа.

Я, со своими претензиями к абсолютно живым и здоровым родителям, казалась полной дурой на его фоне. И каждый раз, начиная жалобы, осекалась… Мне есть, на кого жаловаться и с кем спорить. Глебу – уже не с кем.

– Я хочу, чтобы у нас с тобой была семья. Нормальная. Счастливая. И чтобы дети в ней не страдали от того, что их не любят! – не удержалась, выпалила. То, что было пределом моих мечтаний. Что представляла себе каждый раз, думая о будущем.

– Так и будет, конечно. Даже не сомневайся! – он снова притянул меня к себе, улыбаясь, словно малому ребенку. – Нарожаем с тобой целую кучу, будем всех любить. И все будем счастливы.

– Обещаешь?

– Да. Обещаю. Но наши с тобой планы никак не должны влиять на отношения с твоей настоящей семьей.

– Нет. – Я уже почти успокоилась и могла говорить внятно. Пересела с его коленей подальше. – Ты даже не представляешь, что он говорит о тебе, Глеб!

– И пытаться не буду… – он усмехнулся. – Но в этом сложного ничего нет: сирота без роду, без племени, нищий недавний студент. Пытается склеить юную, красивую, богатую невесту. Все на поверхности, и я все понимаю.

– Но он же не знает ничего о тебе! Как так можно, делать выводы, только на одних догадках?

– А что твой отец, да и не только твой, может еще обо мне знать? Он имеет полное право так рассуждать.

– Но ты же, блин, талантливый! Сегодня нищий, а завтра твои проекты будут продаваться за бешеные деньги! – Я узнавала у знакомых и друзей, сам Глеб ничего не рассказывал: у него, действительно, были гениальные задумки и решения в области программирования. Еще в универе ему завидовали однокурсники и даже преподы. Но для раскрутки нужны были деньги, связи и время.

– Вот завтра, когда эти деньги у меня появятся, и стоит ждать, что твой отец подумает иначе. А сейчас пока смешно и глупо об этом говорить. Знаешь, сколько по миру бродит непризнанных гениев? Я не хочу казаться одним из них.

– А пока ты мне предлагаешь вернуться домой и подождать? Так, что ли?

– Нет, конечно. Я очень рад, что ты пришла ко мне. Больше не нужно прятаться и тискаться в подъездах. Придется квартиру отдельную поискать, но это дело времени.

– Глеб, ты действительно, не против, что я буду жить с тобой? – прошептала недоверчиво. Одно дело – сгоряча хлопать дверью и уходить из дома в никуда, другое – успокоиться и понять, что твой любимый мужчина может быть и не готов к такому повороту.

– Настя, я счастлив. Правда. Просто мне не нравится, что я не успел к этому подготовиться. Нужны минимальные условия, чтобы тебе комфортно было.

– Я потерплю, не переживай. – Ощущение эйфории уже начинало накрывать с головой. Я буду рядом с Глебом, который любит меня просто так, не за мои успехи и послушание, не за какие-то невероятные заслуги, а за то, что я существую на свете. Такая вот, не очень правильная, Настя Астафьева. И не придется каждый день смотреть в глаза отцу и видеть в них вечное неудовлетворение. Наверное, тоже тем, что я существую.

Глава 13

– Настенька, я чай свежий сделала! С твоими любимыми оладушками! – бабушка заглянула в дверь комнаты, аккуратно постучавшись перед этим. – Пойдешь со мной, составишь компанию?

Бабуля переживала за меня, это и понятно: внучка вернулась домой после нескольких месяцев отсутствия, и ходит теперь сама не своя. Отец ей, похоже, ничего не сказал о своих планах выдать меня замуж. Наверное, пожалел. А может, просто не посчитал нужным, с него станется. У меня же язык не поворачивался, чтобы хоть слово вымолвить. Казалось, пока никто, кроме нас четверых, об этом не знает, все еще понарошку, и все еще можно отменить. Ну, и страшно было, что бабуля будет волноваться. В ее возрасте и с ее здоровьем это просто опасно.

Надо было как-то собраться с духом и начинать строить из себя счастливую влюбленную. Чтобы потом весть о замужестве не показалась ей странной. Отец сказал, что можно пока не спешить – они с Залесскими еще готовят документы и обсуждают нюансы, но нужно быть готовой. Ощущала себя вещью или животным, которое хозяин вырастил, выдрессировал, а теперь планирует продать подороже. Гадкое и обидное состояние. Надо было бы психануть, бороться, доказывать свое право на свободу и независимость… Но суровая правда жизни в том, что никакой независимости не было у меня. И провальная попытка самостоятельной жизни с Глебом это очень хорошо показала.

Отец, словно читая мои мысли, не раз об этом напоминал. Вбивал в мою голову мысли: «Не рыпайся, Настя. Делай то, что тебе скажут, и всем от этого будет лучше. А лимит на желания ты исчерпала».

– Спасибо, бабуль. Я лучше подремлю… Как-то ничего не хочется… – Я лежала, закутанная в плед до самого носа, не желая даже шевелиться. Навалилась такая апатия, которую даже мой здоровый юношеский аппетит не мог побороть. И оладушки я люблю очень, но сейчас даже мысль о них вызывала приступы тошноты.

– Роднуля моя, у тебя ничего не болит? – бабуля присела на край кровати, тревожно потрогала мой лоб, потом прикоснулась губами, прямо как в детстве. – Температуры нет, вроде бы… А есть отказываешься. Что случилось, Настёна?

– Душа болит… такое бывает, знаешь? – выпалила, не подумав. А ведь я не хотела тревожить ее.

– Ох, и ты туда же! – ба всплеснула руками. – Когда набраться успела-то?

– Чего набраться? – Я даже привстала немного, так удивилась.

– Так, вот… Сериал-то мой любимый… Название запамятовала, все похожие друг на друга, как один… То ли «сестра брата», то ли «дочь отца», в общем, родня сплошная, а посмотришь – и вовсе не родня. – Бабушка задумчиво нахмурилась. – Неважно. В общем, эта родная сводная приемная по трем мужикам пробежалась, пришла к четвертому. Ребенка ему родила, он ее кормит-поит, а ей все не нравится. Душа, понимаешь, болит!

– Ну, может, и правда, ей с ним плохо живется?

– Да с каких это пор душа в трусах-то обитает, Настенька моя хорошая?! Это когда она туда переместилась? Куда ни глянешь, что у бабы, что у мужика – сплошные зажималки по углам, так это от спермотоксикоза боли-то! Причем здесь душа?

Тут уже я возмутилась:

– Ты меня что, с этими своими героинями сравниваешь, ба?

– Нет, Настюш, ты что! Нет, конечно же… Просто сильно по сердцу шкрябнуло сегодня, вот и вспомнила не к месту…

– Ба, прекращай уже смотреть эту ересь. Неужели на ста сорока каналах не найти ничего хорошего?

– Вот еще! Я тоже хочу быть современной! И буду смотреть, что все смотрят!

– Ну, ты фильтруй, пожалуйста, где выдумка, а где правда… И на меня не перекладывай все это.

– Не обижайся, моя хорошая… Брякнула бездумно… – Она погладила меня по голове своей теплой сухонькой ладошкой. Захотелось ластиться и прижиматься, будто котенку. Так мне этой ласки не хватало всегда… – Ты есть-то будешь?

– Ну, пойдем, попробую… – Выползла из своего кокона, решительно опустила ноги на пол. Есть совершенно не хотелось, но… Бабушка старается, заботится, нельзя отказывать.

*******

Я снова сидела, заперев дверь в свою комнату и со страхом смотрела на несколько цветных упаковок. Тесты для беременности. Разные фирмы, разная стоимость у каждого… Но каждый обещает девяносто девять процентов верных результатов… Очень хотелось бы, чтобы они все показали отрицательный. Что-то подсказывало, что будет иначе.

Тошнота подкатила к горлу, как только увидела любимые оладьи на столе. С трудом удержалась, чтобы тут же не сбежать в туалет. Но разве можно такое творить перед бабулей? А если ее инфаркт прихватит? Она же не переживет еще одного внепланового ребенка в семье…

Глава 14

Первый выход в свет со своим будущим мужем… Как-то не так я себе его представляла. И сам выход, и муж был другой на месте Залесского.

Меня опять мутило. Но теперь уже не от беременности. Как только тесты показали уверенное «да» – где словами, где полосками, тошнота отступила моментом, словно ее и не бывало. Только звон в голове остался, да полная пустота. А сегодня мутило от волнения, от ощущения, что моя жизнь кардинально меняется, а я словно стою в стороне и просто за этим наблюдаю. Так себе переживание, если честно…

– Значит, смотри… Сегодня будут самые близкие. Тренировка перед большим выступлением, так сказать. – Игорь Залесский меня инструктировал, сидя в огромном отцовском кресле, в отцовском же кабинете. Он неплохо смотрелся там, не отрицаю. Но у меня вызывал только стойкую антипатию. – Постарайся сменить выражение лица. Никому не выгодно, чтобы окружающие знали твое отношение к нашему браку. Невинная овечка на заклании мне тут нафиг не нужна. Понимаешь?

– Да. – Выдавила короткий ответ, не имея сил сказать ничего больше.

– Это все, что ты можешь сказать? – на его невозмутимом лице только желваки дернулись. Явно, мой ответ не пришелся по вкусу.

– А что ты хочешь услышать от меня, Игорь? – он уже начал порядком раздражать. – Чтобы я от счастья прыгала? Вешалась тебе на шею, облизывалась исподтишка?

– Теоретически, это было бы идеально. – Он либо не заметил сарказма, либо качественно притворился.

– Извини, но ты не в моем вкусе! – не сдержалась, выплюнула. Даже как будто легче стало, и морально, и физически.

– Не поверишь, но у меня такая же фигня! – Игорь неожиданно расхохотался. – Но я же не смотрю на тебя, как на главного врага народа? Вот и ты постарайся, пожалуйста.

– А ты попробуй со мной разговаривать не как с нищенкой, просящей на паперти, а видеть во мне человека! – ну, надо же, я должна постараться… Зачем, кто бы сказал?

– Ну, извини… – Залесский почесал кончик носа и даже как будто смутился. – Профдеформация. Привычка со всеми дистанцию выстраивать…

– Ну, так и начни с себя! Хотя бы сделай вид, что меня не презираешь. А потом проси, чтобы смотрела с обожанием и любовью. Я что, так сильно похожа на идиотку, чтобы растекаться рядом с парнем, который ни во что не ставит будущую невесту?! – меня уже, кажется, понесло. Злость – плохой советчик. Но зато хороший друг, когда нужно выйти из эмоционального ступора. Залесский меня разозлил. Пусть теперь сам на себя пеняет!

– Слушай, я был неправ. Извини. – Он удивил. Ожидала в ответ какую-нибудь гадость, а получила извинение. Вполне себе такое искреннее, человеческое. Я даже на время забыла, что хотела ошарашить его новостью о своем положении. Так, чтобы закончить этот фарс всерьез и навсегда. – Спасибо, что вовремя остановила.

– От того, что я тебя извиню, что-то изменится?

– Ну, давай, для начала хотя бы друзьями станем. Так будет проще держать отпор перед всеми…

– Игорь, можешь хоть ты мне что-то объяснить? Я не могу дружить с человеком, который не говорит мне самого важного…

– Да ничего тут сложного нет, Настя. – Он словно расслабился, стал больше похож на нормального человека. И взгляд немного оттаял.

– Ну, кому как…

– Твоему отцу нужны связи, поддержка, защита. Моему нужны деньги на расширение бизнеса. И вот тут они нашли друг друга.

– А что, без нашего насильного брака эти интересы нельзя совместить? Как же корпорации-гиганты объединяются? Там тоже кто-то обязательно на ком-то женится? А если в обеих семьях сыновья? Боюсь представить даже, на что им приходится идти…

– Знаешь, там тоже разные нюансы случаются… И если ты вникнешь, хотя бы немного, в то, как в нашей стране строятся империи, то поймешь – везде замешаны родственные связи. Семьи. Без этого никак. – Он нес ахинею, достойную дешевого сборника фэнтези или какой-нибудь желтой газеты.

– Ты сейчас всерьез или издеваешься?

Залесский неожиданно покинул такое удобное кресло, обошел стол, встал напротив меня, опираясь задницей о столешницу.

– Настя, я не имею права вываливать на тебя все подробности. Придется просто поверить: за твоего отца не станут впрягаться друзья моего. Просто так не станут. А вот когда мы окажемся родней, все изменится.

– Смахивает на мафиозные правила… Вы каких-то фильмов пересмотрели?

– А ты думала, твой папенька весь такой чистый и незапятнанный? И нигде с криминалом не связан? – Игорь смотрел сверху вниз, подавляя и ростом, и взглядом. Будто букашку разглядывал.