– Не могли бы вы… не называть меня так?
– А как я должен тебя называть? – почти промурлыкал Гордеев, не отрывая от коленок будущей жены пожирающего взгляда. – Милая? Ненаглядная? Единственная? Желанная? Несравненная? Любимая?..
– Мы отправимся регистрировать брак, – почти шёпотом закончила Веденеева.
– Сначала в офис, – кивнув водителю, ответил Гордеев, – а затем в администрацию. Это будет чертовски длинный день, дорогая.
Какое ему дело до них, когда у двери его ждёт Вероника. Собранная, подтянутая, волосы уложены в строгую причёску, аппетитные округлости облегает строгое платье…
– Через пятнадцать минут встречаемся в машине. Едем в офис.
– А как же… – растерялась Вероника, но тут же взяла себя в руки и деловито кивнула. – Буду готова, Всеволод Платонович.
Благодарил не за чай, а за всё, что было между ними. За то, что она проявила милосердие и не оттолкнула, когда Гордеев, сражённый отчаянием и раздираемый ненавистью к отцу, прижимался к ней.
– Нет! – рявкнул Всеволод, заметив, что женщина пытается сбежать. Вероника вздрогнула и остановилась, а он зло скрипнул зубами: хотел показывать только хорошие стороны! С усилием улыбнулся и скрипуче попросил: – Можешь… побыть со мной немного?
– Прекрати, – не выдержал Гордеев. – Для этого есть слуги. Я прикажу поменять постель, простыни пропахли… – Он замолчал и с трудом выдавил слово: – Извини.
– Я уже вас простила, – немного резко отозвалась она и, бросив простыню, повернулась к Гордееву. – Но вы снова и снова просили прощения, будто не слышали меня. У вас слёзы в глазах стояли.