– Ладно. – бодро сказала Вера. – Идемте дворами, там тенек. Ох уж это глобальное потепление! Такая жара, что люди в обмороки падают!

Миша посмотрел на покрытое тучами небо и промолчал.

Они с Верой проводили Нику до квартиры, затем двинулись в обратную сторону.

Первым молчание нарушил Миша:

– Рано ее из больницы выпустили.

Вера не согласилась:

– Ничего такого не случилось! Подумаешь, солнечный удар…

– Сейчас конец апреля! А что с ней летом будет?

Девушка дернула плечом и промолчала. Миша поинтересовался:

– Ты говорила, она одна живет? А родственники есть?

– Мать. Но та десять лет как замуж выскочила за богатого и только кормит Нику обещаниями приехать, уже полгода прокатывает ее. А отец ее того. – Вера провела пальцем по горлу.

– Сам? – изумленно переспросил Миша.

– Ага. Спился, небось. Он врач был…

– Это причинно-следственная связь? – усмехнулся молодой человек.

– Конечно! Врачи самая пьющая нация!

– А, ну если врачи – нация!

Вера шутливо стукнула его сумкой:

– Так, что за придирки к моим умозаключениям! У меня, вообще-то, по логистике пятерка!

– По логике. И это я делал за тебя контрольную.

Вера тут же отпустила сумку и ласково проговорила:

– Золото мое! За это я возьму тебя с собой выбирать мне туфли!

Миша от неожиданности застыл на месте.

– Выбирать туфли? – переспросил он, надеясь, что ослышался.

– Ага! Тут рядышком! – она кивнула в сторону пятиэтажного торгового центра.

Миша с ужасом охватил взглядом эту громаду, нашпигованную всевозможными магазинами.

– А, может, не надо? – жалобно спросил он.

– Да ты не бойся. – Вера подумала, что Миша опасается за сохранность своих накоплений. – Я сегодня ничего покупать не буду! Только присмотрю.

Это заявление повергло Мишу в глубокий шок, и он безропотно позволил Вере увлечь себя в сторону центра.

Девушка продолжала говорить:

– Я вот думаю: туфли или босоножки? На шпильке брать не буду, с нашими дорогами ног не напасешься. Вот, посмотри! – она ткнула пальцем в плитку, украшавшую подступы к ТЦ.

– Нет, вот что это такое? Только положили, а уже вся в трещинах! Чем только дорогу вымостили?!

– Благими намерениями… – тоскливо предположил Миша, печально глядя на торговый центр.

В этот момент молодой человек позавидовал Данте. Он понимал, Вере, чтобы выбрать себе туфли, нужно несколько раз обойти все павильоны, а для этого девяти кругов будет явно недостаточно…

Внезапно, Вера спросила его:

– О чем ты думаешь?

Миша очнулся от раздумий и честно ответил:

– О поэзии. Эпохи Возрождения.

– Правда? – обрадовалась Вера.

– Да. Настроение… лирическое.

– Ясно. – довольная девушка взяла возлюбленного под руку.

«Говорят, влюбленных на стихи тянет! Значит, все идет хорошо!»

* * *

Половина седьмого. Аудитория учебного корпуса Молодых Охотников почти пуста. Тая бросила взгляд на часы и поморщилась:

«Как всегда в последний момент все ввалятся».

– Тая!

К девушке устремился Женя, нагруженный айпадом и какими-то бумагами.

– Я кое-что нашел! – шепотом сказал он, опускаясь рядом с девушкой.

– Что?

– Нас с ребятами попросили помочь перенести компьютеры в другое крыло, ну и установить их. Так вот, часть компьютеров была из лаборатории!

– Ты туда влез? – взволнованно спросила Тая.

– Да!

– И там остались секретные данные?!

– Тай, ты что, конечно нет. Жесткий диск абсолютно чистый.

– Ну так чему ты радуешься?

– Дело в том, что этим компьютером пользовался один из ученых. Так вот, он вел на нем дневник!

– Который стерли из памяти? – уточнила Тая.

– Нет, не стерли! Потому что его не было на жестком диске.

– А где же он был? На стенке системного блока, что ли, писал? – фыркнула девушка.

– Нет, он вел его на «облаке»! И выходил на него через нашу сеть!

– Короче, ты смог найти это облако?

– Да! Правда, оно запаролено, но это ерунда для знающего человека.

– И где ты взял такого человека? – ехидно поинтересовалась Тая.

– Мой сосед помог. – не стал скрывать Женя.

– Сосед по лестничной клетке? – уточнила девушка. – Тот, который из дома почти не выходит?

– Он самый.

– И как же ты его вытащил?

– Тай, а тебя не смущает, что у нас вообще-то посторонних не пускают?

– И это тоже. Так как?

– Он и не приходил. Мы общались через скайп. Он через монитор смотрел, а я на кнопки тыкал. – не стал лукавить Женя.

– Вот так просто? – усомнилась Тая.

– Ну, это же не база данных ФСБ! У него пароль-то всего из пяти букв состоял…

– На какую букву?

– Бэ.

– Ученый значит? Биогеоценоз?

– Белка.

– Любитель белок? – фыркнула Тая. – Или беличьего меха?

– У него там действительно какая-то белка есть, – сказал Женя, кивком головы указывая на свои бумаги.

– Это что – те самые дневники?

– Часть. Там половина какие-то формулы, органическая химия…Я только общечеловеческое оставил. Кстати, много любопытных фактов.

– Мне неинтересно. – сухо ответила Тая. – Чем душевные излияния какого-то любителя белок могут помочь найти Вику?

– Знаешь, я точно не уверен, но, думаю, это как раз тот ученый, с которым Вика…

– Дай сюда!

Тая выхватила у него бумаги.

«30 марта. Лаборатория просторная и оснащена по самому высшему уровню. Если бы в моем родном центре было такое оборудование! Также, для нас подготовили спальни, столовую, комнату отдыха. Есть даже библиотека. Здесь очень славно, а вознаграждение обещают весьма щедрое. Вот только, покидать лабораторию на время всего проекта строго запрещено. Это тяготит меня, как там моя Белка одна?»

– А, вот и белка.

– Похоже, это имя. – заметил Женя. – Собака, может?

– Чего вдруг?

– Ну, Белка/Стрелка…

– А.

«31 марта. Познакомился с коллегами. Очень милые люди. Нас двенадцать, обязаны откликаться на номера. Я- восьмой. Также нас представили службе секьюрити. Боже, это ведь совсем дети! Восемь мальчиков и одна девочка. Ребята очень доброжелательны и предупредительны. Однако они не сидят без дела, повсюду видеокамеры, на дверях электронные замки. А вот окна, похоже, совсем не открываются. На них какое-то странное стекло, оно не пропускает свет. Впрочем, освещение в лаборатории и так выше всяких похвал.

Да, я заметил одну странную деталь, здесь очень много образов, буквально на каждом углу. Я мог бы заподозрить моих работодателей в глубокой набожности…Однако проект, над которым мы работаем, называется «В Ад Им». Очень необычное название».

– Что за Им? – спросила Тая.

– По-моему, это «ему» или «их» старорусское.

– В смысле, «гореть им в аду»? Если эти ученые создавали Оружие от врагов, то очень даже подходящее название.

Женя указал на следующую страницу:

– Дальше у него пошли сплошные формулы, я тут выписал выдержки, так сказать…

«Приступили к работе. Мы подписали документ о неразглашении. Но, должен признаться, проект меня весьма озадачил. Все-таки, это больше из области теологии…»

«Мы с коллегой заметили одну забавную деталь: в нашей защитной одежде зашиты дольки чеснока! А я-то понять не мог, откуда этот слабый запах? Мы шутим и выдвигаем теории: возможно, это чтобы скрыть от начальства запах медицинского спирта? Ведь нам по профессии полагается злоупотреблять»

«Барышня, охраняющая наш покой – настоящее чудо! Впервые вижу, чтобы такая маленькая девочка так хорошо разбиралась в оптике! Она показала мне свою модель системы зеркал…»

– Да, это Вика. – глухо сказала Тая. – Но… С чего ты взял, что этот ученый – тот самый?

– Ну… Он же с ней общается…

– И чего? Мало ли кто из них общался с ней?

– Ты права. Но почему бы и не он?

– Да ты почитай, что он пишет! – Тая ткнула пальцем в текст. – Тютя какой-то. Да к тому же старый. Вике было восемнадцать, если она для него – маленькая девочка, ему самому тогда сколько!

– Тому ученому около пятидесяти было. – заметил Женя.

«Нас осталось одиннадцать. Внезапно выяснилось, что номер девять покинул лабораторию рано утром. Что ж, его можно понять – совсем молодой мужчина, и такое долгое заточение. Жаль, я не успел с ним попрощаться».

«Сегодня нас провели в хранилище и представили начальству. Человек, организовавший наше предприятие, бывший военный. Видно, что он волевой мужчина, и не привык отступать перед трудностями…»

– Генерал. – сказала Тая.

Женя кивнул.

«…А вот хранилище меня разочаровало. Я не нашел в нем ничего примечательного. Только сейф с образцами и рукописью. С ее содержанием нас ознакомили позднее. Кроме сейфа в этом просторном помещении находится лишь мощный компьютер и несколько запаянных цилиндров длиной в человеческий рост. В них хранится раствор. И для чего разводить такую таинственность?»

«Вечером у нас была лекция, посвященная содержанию той самой рукописи. Народный фольклор… Возможно, сам по себе, он довольно любопытный, но ведь я специализируюсь в другой области»

«Я заглянул в комнату к охране и случайно увидел запись с камер видеонаблюдения, как я понимаю, она была сделана за ночь. Дети, ответственные за нашу безопасность, выполняли ряд упражнений. Похоже, они профессиональные каскадеры! Это, видимо, какая-то специальная ката. Похоже, нас охраняет элитный отряд! Вот только зачем же упражняться посреди ночи? Бедные дети, молодость совсем не щадит себя»

– Что такое ката? – спросила Тая.

– Не знаю, сам хотел посмотреть. Вот тут еще про Вику…

«Девочка вернулась на дежурство. Принесла мне вести из внешнего мира, снаружи пасмурно, все время идет дождь. Переживаю за Белку, ее так и тянет под самый сильный ливень. Девочка показала мне свой зонтик: он сделан из пластика, компактный и совсем легкий. Надо купить такой Белке».

– Пока все. Дальше я еще не разобрал…

– Ну, спасибо конечно за работу… Но пока мы узнали только массу бесполезной информации.

– Я так не думаю. Смотри сколько любопытных деталей! Например, серьезные меры безопасности: образы повсюду, чеснок в одежде…

Тая фыркнула:

– Ага, и охрана: восемь мальчиков и девочка…

– Кстати, я все хотел глянуть, что такое «ката».

Он обратился к айпаду.

– Так…Есть кята… Это… армянская выпечка.

– О! Ну тогда наши и вправду великие каскадеры! Ты только представь себе, групповой флэш моб, изображающий армянскую булку…

– А, вот еще. Это из каратэ! «Последовательность движений, связанных принципами ведения поединка с воображаемым/невидимым противником или группой противников», – процитировал Женя.

Тая нахмурилась:

– Надо же… Кто это из наших каратэ владел?

Женя пожал плечами:

– Возможно, это и вправду элитный отряд.

Тая вздохнула:

– Особенно Вика… А ведь она всего лишь хотела создавать оружие против врагов.

– Кстати, об оружии. Смущает меня кое-что. Почему он сказал, что проект из области теологии? И что за образцы были в сейфе?

Тая равнодушно пожала плечами:

– Жек, а ты не забыл вообще, с кем мы боремся? Теология против них отлично работает! А образцы… Может, какие-то церковные реликвии?

Женя нахмурился:

– Ну, если так, то я понимаю замешательство этого ученого. Он, похоже, химик. Или биохимик. В его записях одни углеводородные связи, цепочки ДНК… А тут ему ковчег со святыми дарами подсунули.

Как и предсказывала Тая, основная масса Охотников ввалилась за две минуты до начала собрания и с гулом разбрелась по аудитории. Петр, старший в отряде, занял свое место на кафедре и с тяжелым вздохом стал ожидать, когда же его товарищи по оружию, наконец, рассядутся.

Женя наклонился к Тае и шепотом заметил:

– Зато мы знаем, что Белка – это не собака.

– И откуда мы это узнали? – подозрительно спросила Тая.

– Ну как же. Помнишь, он зонтик Викин разглядывал и хотел такой приобрести? Не собаке же!

– А может… Может, он с собакой гуляет под дождем, а она за ним зонтик носит. Вот он и беспокоится, чтобы ей нетяжело было. – выкрутилась Тая.

– Ты когда-нибудь признаешь, что неправа? – с тоской спросил Женя.

Тая демонстративно отвернулась.

В аудитории, наконец, воцарилась тишина. Петр начал собрание. Без лишних церемоний он объявил:

– Итак, товарищи. До нас дошли сведенья, что некоторое время назад в заброшенной часовне поселился вампир…

* * *

Ника расположилась на ковре, разложив вокруг себя учебные материалы. Лежа на животе, девушка углубилась в конспекты по истории религий.

– По представлению Древних Египтян душа состоит из пяти частей… У каждого человека есть Ка – его душа двойник. Она не зависит от человека, может свободно перемещаться и жить в любой его оболочке. Душа Ба – жизненная сила человека. Ее изображают в виде птицы. Ба приписывали способность свободно переходить из материальной формы в духовную и обратно. Шу – это слово можно перевести как «тень». Шу считалось одним из проявлений человеческой сущности. Это тень человека, его скрытая темная сторона. Сах – тело умершего человека. По верованиям египтян человек может получить воскрешение только в том случае, если его тело – сах, будет в сохранности. Иногда делались скульптурные копии умершего, на случай, если тело погибнет…

Ника помотала головой:

– Неужели душа не сможет понять, что это не живой человек, а просто статуя? Даже если она будет точной копией…

Девушка перевернулась на спину.

«И вообще, зачем возвращаться к жизни через много лет? Весь всех тех, кто был тебе дорог, уже нет».

Ника почувствовала, как на нее наваливается усталость. В последнее время, такое случалось очень часто. А вот к закату все изменится…

Ника собрала свои тетради и поднялась. Она отложила конспекты на стол и осторожно подошла к окну, занавешенному тяжелой шторой. Но даже сквозь плотную ткань было видно, как огненный шар медленно перемещается по небосводу.

«Скорей бы солнце зашло».

Девушка отправилась на кухню и беспомощно осмотрелась.

«Наверное, нужно что-то съесть», – тоскливо подумала Ника. – «Когда я ела в последний раз? Кажется, утром. А, нет, я просто кормила Карлушу».

Девушка посмотрела на окно, но ворона не было. Обычно, он прилетал и начинал важно разгуливать по лоджии, привлекая к себе внимание.

«И Карлуша тоже не любит солнце».

Ника взялась было за дверцу холодильника, но потом отпустила ее.

«Нет, не хочу».

Девушка налила в стакан воды, вернулась в комнату и погасила свет. Ника прилегла на диван, поставила стакан на пол и закрыла глаза. Сейчас лучше отдохнуть. А когда зайдет солнце, она сразу почувствует…

Ника распахнула глаза. Вокруг сгустилась абсолютная темнота. Лишь в центре комнаты клубилась легкая серебристая дымка.

Ника радостно бросилась к ней, и девушку тут же поглотил туман, словно обволакивая ее. Ника засмеялась и…взмыла вверх. Ее быстро закружило в воздухе, а девушка только заливисто смеялась. Наконец, туман уплотнился, приобретая облик человека, и Ника оказалась в объятьях высокого темноволосого мужчины.

– Ну все, поставь меня! – попросила девушка.

Мужчина бережно опустил ее на пол и улыбнулся. В этот момент стало заметно, что в верхнем ряду зубов у него явно выделялись два длинных острых клыка.

– Как дела? – спросил он девушку.

– У меня болят скулы, – шутливо пожаловалась Ника.

– Вот как? – мужчина ласково провел по ее щеке тыльной стороной ладони. Бросилось в глаза, что каждый его палец заканчивался острым черным когтем.

– Да. Из-за тебя я слишком много улыбалась вчера!

– Производственная травма. – он бросил взгляд вглубь комнаты, – Я включу тебе свет.

– Я и так все вижу. – заявила Ника.

– И что находится возле твоей ноги?

Ника бросила взгляд вниз, но не увидела ничего, кроме темноты.

– Ничего. Дальше у стены стоит диван, а здесь ничего.

– Неужели?

– Я в этой квартире с рождения живу! Здесь никогда ничего не стояло.

Мужчина промолчал, он беззвучно переместился на другой конец комнаты и щелкнул выключателем.

– Вадим! – возмущенно воскликнула Ника, прикрывая глаза от света.

Затем она опять посмотрела вниз и увидела стоящий на полу стакан.

– Это не считается! – тут же объявила Ника. – Вот если бы ты шкаф незаметно сюда передвинул, а я не увидела – это да. А стакан… Он вообще прозрачный!

Вадим усмехнулся, потом спросил:

– Пойдем на улицу? Или хочешь остаться здесь?

– Нет, пойдем гулять!

– Тогда одевайся тепло.

Ника побежала в другую комнату одеваться. Затем она вышла в коридор, сняла куртку с вешалки и стала надевать ее перед зеркалом. Ника смотрела на свое отражение и вдруг увидела, как воротник ее куртки сам собой расправился.

Девушка засмеялась и обернулась:

– Так смешно! Как будто ты невидимка.

Вадим, который стоял за ее спиной, снова оправил на девушке куртку:

– Для зеркал, да.

Внезапно Ника с любопытством окинула его взглядом:

– Вадим, а как ты выглядишь?

– А разве ты меня не видишь?

– Я вижу, а ты сам? Если у тебя нет отражения!

– У меня есть портрет.

– А если он не похож?

– Тогда это не мой портрет.

– Ну откуда же ты узнаешь? Вот если. – Ника вдруг прыснула от смеха. – Если… Художник был поклонником Пикассо… И нарисовал тебя… кубиками!

Ника согнулась пополам от смеха и с трудом проговорила:

– Ой, извини…

– Я не понимаю, над чем ты смеешься. – честно ответил Вадим. – Но ты так красиво улыбаешься.

Ника смутилась и пояснила:

– Я имела в виду: а вдруг художник абстракционист или кубист? Ты же не знаешь, как именно выглядишь, как ты сравнишь? Похож портрет или нет?

– Мой портрет – он особенный. – объяснил Вадим. – Он – часть меня. Я могу видеть его глазами. Я слышу все, что происходит вокруг картины. Я могу появиться в том месте, где она находится.

– А твой портрет, где он сейчас?

Вадим замер, словно прислушиваясь к чему-то.

– Он в темном помещении. В нем нет окон, и пахнет сыростью. Я слышу стук капель о каменный пол. Да, вокруг один камень. Горная порода. Воздух затхлый. А где-то недалеко живут летучие мыши, я слышу шелест их крыльев.

– Ух ты! – восхитилась Ника. – И ты может там оказаться?

– Да. – кивнул Вадим. – Я никогда там не был, но на этот раз мне не нужно приглашение, чтобы войти. Ведь внутри мой портрет.

– Здорово.

Мужчина наклонился к Нике и коснулся губами ее щеки. У девушки порозовели щеки, она дотронулась до места поцелуя.

– Когда ты прикасаешься губами становиться холодно, и потом немножко тоже. – запинаясь, проговорила Ника.

– Коже холодно? – уточнил Вадим. – Для этого есть причина, но она не очень романтичная.

– Какая?

– Наркотик. В слюне вампиров содержится сильное обезболивающее средство. Чтобы у тех, кто делится с нами кровью, не возникло боли.

– А ты пьешь кровь прямо у людей?

– Я – нет. Только из пакета. – улыбнулся Вадим. – Донорскую, ее так пакуют специально.

– А у людей никогда не пил?

– Один раз человек поделился со мной кровью. Вот отсюда, из руки. – он показал на внутренний сгиб локтя.

– А другие вампиры нападают на людей?

– Нет. Никто ни на кого не нападает.

– Но другие вампиры все равно не похожи на тебя, да?

– Да. У них есть жажда. И, возможно, в этом они счастливее меня. Ну, пойдем?

Они медленно шли по улице. Счастливая Ника держала Вадима за руку и улыбалась. Вдруг мужчина спросил:

– А где ворон?

– Карлуша? Не знаю, улетел куда-то. Утром только был.

– Ясно. Надеюсь, он там задержится. – усмехнулся Вадим.

– Ты не любишь Карлушу?

– Я ничего против него не имею, но… Пусть перестанет меня воспитывать.

– Воспитывать? – засмеялась Ника. – Как? Летать тебя учит?

– Лучше бы учил летать. Я устал от его нравоучений.

– Разве Карлуша умеет разговаривать?

– Нет. Но я, увы, все равно его слышу.

– Почему?

– Он – моя тень, а я – его отражение.

Нике подумалось, что у вампиров нет ни первого, ни второго. Она решила перевести тему разговора:

– Скажи, а в замке, где ты раньше жил, были зеркала?

– Да, много зеркал. Венецианское, с резной рамой, покрытой хрустальными изображениями роз. Богемское позолоченное стекло. Зеркала эпохи Людовика 14, в деревянных рамах, украшенные жемчугом, фарфоровыми пластинками под цвет античной камеи и слоновой костью с золотым орнаментом… Много зеркал, но все они были скрыты за тяжелыми портьерами из черного бархата.

– Почему? – удивилась Ника.

– По разным причинам. Например, когда в комнату, где стоит зеркало, впервые заходит вампир, стекло лопается.

– Расскажи мне еще про свой замок! Наверное, там было много красивой мебели?