Интересно, она хоть иногда улыбалась? Впервые я встретил столь серьезного человека. Хотелось запомнить задумчивый взгляд, когда она смотрела в окно автомобиля. Чуть повернутое лицо, ресницы. Почему-то на сердце от мыслей о ней было слишком тяжело.

Интересно, где она все же спрятала труп Олега Зорина?

Лучше бы я не делал ту экспертизу, вообще ничего не знал бы! Словно камень на сердце.

Не могла же она его спрятать далеко, не хватило бы сил! Расчленять вряд ли стала бы…

Я стоял в магазине у кассы, в корзинке лежали готовые отбивные и салат в контейнере. Дома заканчивался кофе, да сигареты купить стоило, чтобы ночью не бежать в магазин, если опять будет бессонница.

Взгляд мой остановился на канцтоварах. На автомате взял блок для рисования А3 и простой карандаш. Хотелось что-то изобразить, но пока не знал, что именно. Я вообще не мог понять, что со мной происходит.

Неужели это все из-за нее?..

Уже четвертая чашка кофе за вечер. Очередная пустая пачка от сигарет.

Спать не хотелось. Я достал бумагу, карандаш, положил на кухонный стол. Перед глазами стояла Карина. Рука сама вспоминала то, чего не делала уже несколько лет, и постепенно на белом листе появился контур.

Когда-то у меня неплохо выходило рисовать. Никто не учил, само как-то получалось. Абсолютно бесполезное умение при моей профессии! Думал, никогда больше не возьмусь за карандаш, но, оказывается, ошибся.

Постепенно вырисовывалось лицо, оно было чуть повернуто, взгляд направлен вдаль. Локоны падали, чуть прикрывая глаза. Ресницы, длинные и пушистые… Интересно, а какие у нее губы? Даже не обратил внимания. Стоило встретиться снова, чтобы посмотреть и запомнить их?

Черт, я просто желал опять ее увидеть! И зачем она мне? Хотел бы забыть все, что о ней знаю, но не выйдет. Если бы только она рассказала сама, возможно, я бы смог как-то обойти законы. Но она не расскажет. Спросить напрямую? Тоже не вариант.

Поехал с самого утра в район, в местное БТИ. Хотел взглянуть на план ее дома. Что там может быть за тайник? Возможно, теплотрасса заброшенная или что-то в этом роде… Что-то точно должно было быть! Почему не подумал про это раньше, я не понимал. Как и не понимал, зачем вообще делал это сейчас, почти два года спустя.

Я сам виноват во всем, чертов следователь!

Никогда бы не подумал, что смогу кого-то пожалеть, а тут…

Раньше я не слишком отличался благородными поступками. Некоторые вообще считали, что я не способен поступать по-человечески. А зачем, когда все прописано в законах? Но каждый закон можно обойти, если знать, как это сделать верно. Если мне был известен факт убийства, а я его скрывал, то я сам являлся пособником преступления.

Хотя… никто же не знал о моей осведомленности.

Нужно было что-то делать со всем этим!

Показал в БТИ свое удостоверение. Девушка в очках достала из архива толстую папку, всю в пыли.

– Может, вам нужно что-то еще, Денис Андреевич?

– Скажите, а копию можно сделать? – указал на старый генплан двора.

– Можно, конечно же. Но на одном листе не поместится. Скотчем склеить?

– Да все равно. Мне не в дело подшивать.

Она ушла, а я листал планы, пытаясь найти хоть какую-то зацепку.

Куда Карина могла его спрятать?

А что, если я ошибаюсь, и Зорина действительно не было в тот день у нее дома? Мало ли, что показала та экспертиза… Может, он не дошел или развернулся. Тогда откуда такое странное поведение Карины? У нее в день нашей встречи был взгляд загнанной в угол кошки.

– Девушка, а что это здесь пунктирной линией указано?

Работница БТИ с удивлением взглянула на меня.

– Кажется, там раньше было бомбоубежище.

– А сейчас его нет?

– Откуда мне знать. – Она пожала плечами. – Документы еще шестьдесят шестого года. Как они вообще сохранились, удивительно. Скоро, говорят, реформу какую-то наметили, и все документы пойдут в архив.

Неужели там действительно что-то было? Выяснением этого я и собирался заняться.

***

Что тут сказать… Дэн из моего сна стал первым, кто узнал тайну. С того самого дня, когда я ночью тащила тело вниз по лестнице в подвал, где начиналось то самое бомбоубежище, я не смогла спокойно спать ни одной ночи. Слез я не лила и вообще старалась даже не подавать вид, что это произошло – просто стала скрытной и молчаливой. Я зареклась никогда и никому не говорить об этом.

Тела Зорина не нашли.

Удар пришелся по голове старыми металлическими напольными весами, а они были нелегкими. Похоже, произошло кровоизлияние в мозг. Крови Олега не было, как и его следов. Возможно, там была моя кровь, но я тщательно удалила все моющими средствами с плитки пола ванной комнаты.

Тащила ночью, когда в доме стояла мертвая тишина и все спали. Было где-то часа три ночи, я точно не знала время. Олег не был тяжелым даже для меня – скорее, худощавого телосложения, иначе мне бы точно не удалось это сделать. Наступило состояние аффекта, потом нахлынули новые силы, чтобы довести все до конца.

Моя мать пришла лишь утром, вспомнив, что у нее есть свой дом, а не только работа. В это время я находилась в кровати, притворившись спящей. Она тихо вошла, а потом я услышала шум воды из крана в той самой ванной. Я лежала и вспоминала, как эта тварь, Зорин, издевался надо мной там. Невозможно передать те чувства, которые прошли сквозь мой разум, никому в мире не дано испытать подобное!

Не думайте, Петр Алексеевич, что меня мучила совесть или что-то в этом роде. Дело даже не в ней. Признайся я сразу, меня, возможно, и оправдали бы. Скорее всего, дали бы условный срок за превышение самообороны. Тем более, факт насилия было бы несложно установить, если бы я не впала на несколько дней в депрессию. Я просто не могла об этом говорить. А искать Зорина стали не сразу.

Совесть по поводу смерти этого подонка меня вообще не тревожила – одной тварью на Земле будет меньше. Такие, как он, не достойны жить. У них просто нет права жить.

Лишь утром, когда я наконец-то вышла из спальни, мать, допивая свой кофе и собираясь на работу, проронила: «Карина, а Олег вчера разве не приходил?»

«Нет… – выдавила я».

«Странно. Я думала, он будет здесь. И телефон его недоступен».

Она тяжело вздохнула. Я знала, что происходит у нее в душе. Его постоянный шантаж мешал ей спокойно дышать.

Именно она стала причиной того, что я ничего не рассказала. Решение пришлось принимать еще ночью и немедленно, так как убрать следы преступления нужно было очень быстро. Зато я понимала, что мою мать не посадят, ведь, кроме Зорина, никто не знал о финансовых махинациях.

Но я не собиралась говорить ей правду. Пусть считают, что Зорин просто исчез. Ведь бывает такое: человек пропал – и нет его? Верно, Петр Алексеевич?

Некоторые вещи я спрятала вместе с трупом, который уже начал коченеть. Телефон тщательно протерла, хотя на нем и не должно было остаться моих следов – там могли быть лишь его отпечатки – и выбросила на следующий день в пруд за парком.

Я сделала все возможное и невозможное, чтобы полиция не нашла никаких улик пребывания Зорина у нас той ночью. Но самое невозможное, что я сделала – это перекроила саму себя, пытаясь выбросить из головы все события. Я их практически забыла, но при этом возненавидела весь мир.

Мама, конечно же, обзвонила его знакомых, и ей подтвердили, что Олег пил с ними в баре вечером накануне, а потом покинул их. Но никто не видел, как он пришел к нам около двенадцати. Через несколько дней заявили о его пропаже.

Молодой следователь, Денис Андреевич Ветров, только получивший под свою ответственность наш районный город, несколько дней ходил к нам домой, потом вызвал в участок мою маму. Но никто и подумать не мог тогда, какой была истинная причина исчезновения Олега. Со мной беседа полицейского прошла в тот же день, что и с мамой. Отлично помню, как он сидел у нас дома, а я наблюдала за ним. Он задал мне несколько вопросов, получив на них четкие ответы без тени сомнений. Больше он меня ни о чем не спрашивал.

Телефон нашли гораздо позже, после этого водолазы прочесали весь пруд, но тела, естественно, никто найти не мог. А поскольку пруд соединяется канавой с рекой, все пришли к выводу, что Зорин утонул по пути из бара, будучи не слишком трезвым, а тело снесло течением.

На этом все и завершилось для других, но только не для меня. У меня лишь начался период душевных мучений и самотерзаний. Но никто не знал, чего мне стоило не показывать вид, что ничего никогда не происходило.

И поэтому я даже не удивилась, что спустя почти два года мой мозг начал преподносить сюрпризы в виде оборотней и лабиринта во сне. А та странная безделушка, которую я нашла на пустыре, ничего не доказывала. Я никогда не верила в сказки. Их нет. Все, что происходит с нами либо реально, либо нет, и мои сновидения, судя по всему, попадали под случай номер два. Тоже мне, нашла магический амулет, который перемещает в параллельные миры! Выдумала же себе такое…

Но то, что я рассказала в этом сне моему кошмарику, Дэну, действительно помогло. В тот день, проснувшись, я почувствовала себя абсолютно другим человеком. Это вовсе не означало, что в один миг я смогла полюбить весь мир. Я по-прежнему не выносила на дух своих обнаглевших сокурсников. Но стало легче дышать и получать удовольствие от того, что я существую, а тот подонок мертв. Я даже представить себе не могла, что было бы, случись все иначе…

Я шла в универ, не задумываясь о том, что ждет меня сегодня. Просто рассматривала все вокруг каким-то другим взглядом. Радовалась, что в тот день не было дождя, пинала желтые листья, что, весело кружась, падали мне под ноги. А потом повстречала Никиту Королева, который шел с потерянным видом. Он даже не сразу заметил меня, и я не обратила на него внимания, пока мы практически не столкнулись с ним лбами. Но в этот раз я отнеслась более благосклонно.

– Ты чего такой хмурый? – спросила я его, открывая двери. – Случилось что-то?

– Нет… Что могло случиться? Все одно и то же. Мать завтра выпишут из больницы, не берутся делать операцию здесь. Говорят, в центр надо ехать, а там очередь.

– Представляю, – тихо произнесла я.

– Знаешь, я тут подумал… Ты все время твердишь, что я тебе мешаю, что ты со мной сидеть не хочешь. Я решил больше тебя не напрягать.

– Да ладно, можешь сидеть рядом со мной столько, сколько влезет. Мне не жалко, на самом деле.

– Да? Правда? – Он как-то наивно посмотрел на меня, и я едва не рассмеялась от его растерянного вида.

– Точняк.

На этом разговоры временно закончились, а потом произошло еще одно странное событие.

В обед та самая Алина, которая когда-то являлась моей подругой, подошла с глупой ухмылкой, оторвав от прочтения скучной брошюры о вреде наркотиков, что нам раздали волонтеры у входа в универ.

– Карина! Здравствуй!

– И тебе не хворать!

– Карина, а приходи ко мне на днюху!

Я несколько раз моргнула, не зная, что на это ответить.

– Это послезавтра? – уточнила я, отложив в сторону брошюру.

– Надо же, помнишь! – обрадовано затрещала Алина, не понимая причин моей к ней благосклонности.

– Помню, чего же не помнить. Во сколько?

– Каринка! – Она бросилась ко мне на шею, но я аккуратно отстранила ее от себя. – Неужели придешь?!

– Приду, – согласилась я, не зная, почему это сделала.

– В пять. Адрес помнишь еще?

– По-твоему, у меня проблемы с памятью?

– Да я же не об этом, – смутилась она вдруг. – Мало ли…

Решила – так решила. Поздно что-то менять. Хотя я не слишком горела желанием идти на День рождения Алины, я смогла себя уговорить.

После пар я задержалась: попросила помочь наша преподаватель психологии, Алена Викторовна.

– Ты сегодня какая-то не такая. Веселая, что ли, – сказала она, пока я разбирала кипу бумаг на ее столе.

– А что, обычно другая? – Я даже не заметила в себе каких-то особых изменений.

– Мне кажется, все дело в твоих комплексах. Знаешь, есть масса методик, которые позволяют от них избавиться.

– Это какие у меня комплексы? – не поняла я.

– Например, комплекс неполноценности. По данным статистики, его, так или иначе, испытывает большинство девушек твоего возраста, около шестидесяти процентов…

– Я отношусь к другим, сорока! – перебила я ее.

– К сорока чему? – не поняла она сразу.

– К тем процентам, которые не испытывают проблем. У меня их нет.

– Тогда как ты сама можешь объяснить свое поведение?

– Дело не в этом. Знаете, Алена Викторовна, – в голову пришла веселая мысль. – Мне каждую ночь кошмары снятся. Да еще такие…

– Какие? – удивленно спросила она меня.

– Левитирующие платформы, духи света… Продолжать?

Она судорожно кивнула, пытаясь понять, серьезно ли я говорю.

– Локации мира отражений, порталы между ними… И…

– Что-то еще? – Она нервно сглотнула.

– И демоны! – выпалила я, еле сдерживая смех.

Она едва не подскочила с места.