Цитаты из книги «Год Крысы. Видунья»

– В веске и помоешься. – Ты что! – испугалась девушка. – Как я на люди-то в таком виде покажусь? – Не переживай, людям будет очень приятно на тебя смотреть. «Какое счастье, что я и то выгляжу лучше этой мурзатой бродяжки»! – подумает самый распоследний бедняк и будет счастлив до вечера.

По мнению Жара, хуже упущенной выгоды была только выгода, ушедшая к врагу.

– Эй, ребята! – с отвращением окликнул вор. – Подзаработать не хотите? Весчане вернулись быстрее, чем если бы за ними гнался шош. Из промыслов у них в Шошенке только мародерство и было.

– Потому что дело не в деньгах! Либо мы ему помогаем, либо нет, а за двадцать златов чистой совести не купить! Альк с Жаром озадаченно переглянулись. Оба они знали уйму случаев, когда этот товар обходился много дешевле.

Друг тоже не любил саврян, но был куда практичнее: золото оставалось золотом, чей бы профиль ни украшал монету.

– А если начнется новая война, ты за кого будешь? Из мешка донесся сдавленный кашель. – Ударный крысиный отряд? – Ты знаешь, что я имею в виду! Судя по звуку, крыс сосредоточенно поскреб за ухом. – За Саврию, разумеется. – Почему? – растерялась девушка, уверенная, что Альк ответит «ни за кого», пытаясь к ней подлизаться. – Потому что я саврянин, детка. Подлый убийца, только и думающий, как бы задрать юбку вражеской весчанке. – Ты это назло мне, да?! – И потому, что я не могу допустить, чтобы какой-нибудь похотливый ублюдок с ржавым мечом, завербованный за три сребра в ринтарской веске, разложил по полу мою сестру или мать. Что бы я ни думал о «священной битве» и «долге перед Родиной». – А что ты о них думаешь? – Что сидящие на тронах кретины ничем не лучше двух псов, дерущихся из-за найденной в помойке кости. В то время как куда интереснее и эффективнее создать такие условия, что один сам ее уступит. – Это как? – совсем запуталась Рыска. – Есть такое слово – «дипломатия». Но коровы ею не болеют, не бойся.

– Ты вообще такое слово знаешь – «образование»? – Это когда у коровы гуля на морде вскакивает?

– О Божиня, что я делаю… – пробормотала девушка. – Сижу и спорю с саврянской крысой! – О Божиня, что я делаю! Пытаюсь разъяснить тонкости политики глупой весковой девке.

– Почему, – девушка хватанула воздуха, поперхнулась, – почему ты не сказал мне, что ты саврянин?! – Уах-ха-ха-ха-ха! Альк потерял-таки равновесие и шмякнулся в траву под мечом. – Это все, что тебя сейчас волнует?! – Ты должен был мне сказать! – Рыску передернуло от омерзения: крысиный «голос» снова поменялся, оброс гортанным саврянским карканьем. – А что бы это изменило? – Я ненавижу саврян! – Ты и крыс ненавидишь. И путников. И мужчин. Так какая разница, за что ты на меня ополчишься?

Друзья закопошились, как упавшие в борозду жуки, чувствуя себя ужасно медлительными и неуклюжими. Кое-как поднялись на четвереньки – да так и замерли. В нескольких шагах, спиной к ним, стоял человек, высокий худой мужчина, полностью обнаженный. Он поднял руку, медленно растопырил пальцы, словно впервые их увидел, – а в следующий миг уже катился по траве. Сам ли кувырком пустился, или шош под ноги толкнул, непонятно, – но встал мужчина уже с мечом. Не глядя перебросил из руки в руку, оценивая вес и баланс, оставил в левой и замер. Только ветерок слегка шевелил длинные прямые волосы, как болотные камыши.